Знаете, я уже довольно давно странствую, но такой кошмарной погоды в жизни не видывал! Темень такая, что хоть глаз выколи, и это в середине-то дня. Казалось, все хляби небесные обрушились на землю, дождь сплошной стеной, ветер валил деревья, как спички, земля превратилась в грязь. Молнии сверкали, распарывая небеса. Гром грохотал, как целая батарея пушек. Деревья, чёрные страшные тени, качались то туда, то сюда, уже не скрипели, но стонали под ударами жестокой стихии. В такую погоду оказаться в пути – ужасное испытание, и мне, как обычно, «повезло». Ни поселения, ни домика, ни шалаша, ни единого огонька поблизости. Я чувствовал себя так, будто уже не просто промок до нитки, а буквально сам состою из воды, вот-вот вырастут чешуя, жабры и плавники! В полубреду, изнемогая, я всё шагал и шагал, и тянул за собой двухколёсную телегу со своим скарбом. Больше всего хотелось спать, просто лечь на землю, подложить руку под голову и заснуть, желательно, навечно, но как ляжешь в грязь? Так и буду брести, пока силы не иссякнут, и станет совсем всё равно…
От мрачных мыслей меня отвлёк какой-то звук. Или показалось? Я замер и прислушался. Нет, определённо что-то слышится, вроде голоса человеческого, точнее, крика. Может, где-то рядом человеческое жильё и мне удастся упросить хозяев пустить меня хоть в сарай, хоть в будку собачью, пока мокрый ад не закончится!
Забыв об усталости, я прибавил шаг, сверкнула очередная вспышка молнии, и я увидел на дороге какую-то чёрную тень, поспешил к ней. Именно оттуда раздавались крики и стоны. Приблизившись, я обнаружил, что передо мной не что иное, как перекосившийся на одну сторону фургон.
- Эй, есть кто живой? – на всякий случай крикнул я.
- Да-да, - раздался хриплый голос, и откуда-то из тени фургона появилась скрюченная фигурка, завёрнутая в плотный плащ, - воистину, добрый человек, вас послали сюда небеса, вы не поможете старому человеку? Моя лошадь испугалась вспышек молнии и ударов грома и понесла, одно колесо соскочило, и вот я тут застрял. До людей мне никак пешком не дойти, мои ноги слишком слабы. Не поможете починить колесо?
Я опустил на землю ручки телеги и обошёл вокруг фургона, немаленький, наверняка весит много, хорошо хоть я парень не мелкий и силушкой не обижен, как-никак подмастерье кузнеца, пускай и странствующий.
- Имущества много ли? – спросил я, - хоть здесь и мокро, да я предлагаю его выгрузить, всё полегче будет поднимать.
- Да какое там имущество у старика, - незнакомец махнул рукой, - фургон полупустой, так, немного одежды, поверь мне, мой юный спаситель, особой разницы ты не почувствуешь.
- Ну, как скажете, - я откинул полог своей тележки, порылся в тюке с запасными деталями, нащупал втулку, протянул её незнакомцу, потом поднял соскочившее колесо, поставил вертикально, уперев в край повозки, нагнулся, сунул руки под край фургона, зарычал от натуги и потянул. Ох, и тяжело же, у меня аж круги в глазах пошли, ещё немножко и… жилы мои застонали, грозя разорваться, но всё же проклятая повозка поддалась и начала выпрямляться.
- Сейчас-сейчас, - засуетился странник, поспешно подтолкнул ко мне колесо, я подпёр фургон коленом, ухватил освободившейся рукой колесо и привычным движением поставил его на место, а старик вставил втулку в отверстие.
- Ф-фух, - я вытер пот со лба, - кажется, сдюжил, а фургон-то стоило бы разгрузить, пока поднимал, чуть концы не отдал. У вас там что, булыжники?
- Нет-нет, ничего особенного, - незнакомец покачал головой, - я вам так благодарен, мой юный друг. Ох, и сильны же вы, такого могучего человека я давно не видел.
- Ну, так я же кузнец, - я смутился, - и все предки мои кузнецами были, помахай-ка молотом день-деньской, и не такую силищу обретёшь.
- Чудненько-чудненько, - старец закивай, - как бы вас отблагодарить-то? Денег у меня совсем нет, ни одной, самой мелкой монетки, хотите, могу дать совет.
- Совет, если он правильный, это штука полезная, буду вам очень благодарен, - кивнул я, - к тому же, денег я с вас всё равно бы не взял, грех это большой, оставить путника без помощи в такой-то ливень, а сделал я не так и много.
- Хорошие речи, правильные, - незнакомец кашлянул, - так вот, мой юный кузнец, слушай сюда и запоминай – в полудне пути отсюда располагается селение, «Гораль» прозываемое. Обычное такое, ничем не примечательное, живут в нём люди, такие же, как везде, но именно там решится твоя судьба. Запомни, - коли три раза подряд ты отречёшься вслух от своего предназначения, то так на всю жизнь и останешься подмастерьем, странствующим от деревни к деревне в поисках работы, но если примешь свою судьбу, ждёт тебя слава, богатство и успех.
Открыл я рот, чтобы поблагодарить странника, как исчез он вдруг, вместе с фургоном, будто его и не было никогда, а через миг прекратился ливень, стих ветер, перестали сверкать молнии, тучи на небе разбежались, и выглянуло солнышко.
- И что это было? – я потряс головой, - заснул я, что ли, на ходу, да всё и померещилось… Да нет, одежда вымокла, хоть выжимай, ноги до сих пор трясутся от перенапряжения, и под лаптями хлюпает грязь. Бр-р-р-р, жуть какая. Одно хорошо, если я не сошёл с ума, и всё случившееся мне не приснилось, в полудне отсюда располагается селение, и в нём я смогу если и не найти работу, то хоть отдохнуть, поесть и обсушиться. А что ещё нужно бродяге, вроде меня?
Поднял я ручки своей тележки и куда бодрее зашагал вперёд.
****
- Не знаю, то ли совпало всё так удачно, то ли таинственный советчик мне не померещился, но ровнёхонько через полдня, к вечеру, я действительно набрёл на поселение. Обычное такое – глинобитные домики-мазанки, соломенные крыши, покосившиеся изгороди с насаженными на них горшками. Собаки лают, в сараях кое-где мычит и блеет домашний скот. Мирная картина, приятная сердцу любого крестьянина.
Но особенно меня обрадовало другое – первый дом на единственной улочке оказался постоялым двором. Двухэтажное здание, ставенки расписные на окошках, прочная дубовая дверь, крыша дранкой покрыта.
Я завёз тележку в распахнутые ворота и опустил ручки на землю. Особенно об имуществе я не беспокоился, брать у меня нечего, разве что наковаленку, так её попробуй ещё утащи, сам с трудом поднимаю, закинул только на плечо котомку с инструментом, да тощий кошель на пояс повесил.
Открыл я дверь и вошёл в дом. На первом этаже – общий зал, стойка, столики расставлены со скамеечками. А ничего так, чистенько, деревянный пол отдраен чуть не добела. В углу печка большая, изразцами расписными выложена. На стенах инструмент сельскохозяйственный висит, для красоты, видать. Столы прочные, добротные, также чистенькие, скатёрками покрыты, скамьи такие, не враз и подымешь. Если пожелают посетители драку устроить, воспользоваться ими не смогут. Впрочем, сейчас в зале никого не было, чему я очень порадовался.
За стойкой стоял низенький толстячок с лысой, как шар, головой и кругленьким пухлым лицом. Огромный красный нос, маленькие глазки, толстые губы, добродушная физиономия. Одет трактирщик был весьма опрятно, даже фартук белый.
Увидев меня, хозяин аж подпрыгнул, глаза его вылезли из орбит.
- О, неужели это вы? – воскликнул толстяк, - какая честь, я не мог и помыслить о таком счастье!
Я замер, потом медленно повернулся, за моей спиной никого больше не было, но не мог же этот человек обращаться ко мне? Не похоже, что дела трактирщика так плохи, что появление какого-то жалкого бродяги, вроде меня, могло его так обрадовать. Напрашиваются лишь два вывода, либо я сошёл с ума, либо… Имеет место какое-то недоразумение и меня с кем-то перепутали. На принца, путешествующего инкогнито, я точно не похож, с моими-то огромными мозолистыми руками, но зато высок, широк в плечах, да и лицом не дурён, чем не рыцарь? Впрочем, подобные недоразумения не доставляли мне особого удовольствия.
- Я немедленно подготовлю вам свою самую лучшую комнату, – меж тем продолжал трактирщик, – и вы наверняка голодны, всё, что пожелаете, и, конечно же, вина, самого лучшего, у меня как раз припрятана бутылочка.
- Но у меня не так много денег, - я покачал головой, - я предпочёл бы маленькую комнатку, самую дешёвую, и немного хлеба с водой на ужин.
- О деньгах не может быть и речи, - толстяк замахал на меня руками, - такая честь, такая честь, о, сегодня самый счастливый день в моей жизни!
- Ох, ну и влип же я, - я покачал головой, - этот человек вряд ли поверит мне, сколько его ни убеждай. Придётся действовать по-другому.
- Тс-с-с-с! – я приложил палец к губам, - умоляю, не кричите так, я путешествую инкогнито, под чужой личиной, с важной миссией, никто не должен знать, что я – это я. И именно поэтому, я прошу вас выделить мне маленькую комнатку и поднести простой еды, а также обращаться, как с обычным смертным, странствующим ремесленником. Если тайна моей личности будет раскрыта, быть беде, да и вы, добрый человек, наверняка пострадаете.
- О, конечно-конечно, молю простить меня, - трактирщик закивал головой озабоченно, - я всё понимаю, как не понять, пойдёмте за мной. Есть такая комнатка, небольшая, но удобная. Если что не так пойдёт, сможете выпрыгнуть из окна, для вас же это пустяк, или выбраться на крышу. Только молю, ежели ваши многочисленные враги нагрянут, постарайтесь не разрушать моего постоялого двора. Я человек небогатый.
- Обещаю, - я с важным видом поднял руку вверх в клятвенном жесте, - если мои враги грозные атакуют, постараюсь увести их прочь и устроить побоище на улице.
- Прошу за мной, - трактирщик поклонился мне низко и поспешил вперёд.
- Интересно, с кем это он меня перепутал? – я почесал затылок, - знал бы этот бедолага, что самыми грозными моими врагами были блохи со вшами, вряд ли был бы столь любезен и предупредителен. В битве с этими противниками постоялому двору мало что угрожало.