Дождь, дождь… Въедливый, гремящий по жестяной крыше балкона, исхлёстанные недавним ливнем деревья, полёгшие травы, лужи, лужи… и даже голубей не видно.
Но наконец-то - солнце! И сразу – жара. И в квартире душно. Ах, если бы - за порог и-и поля! Может, на троллейбус, и - до конечной?
Тропинка среди молодой кукурузы, шуршание её стеблей, совсем другой ветер в лицо! И поле ржи - волнами, и подмигивающие васильки. И даль с перелесками, с ярко-зелёными взгорьями, нежная бирюза неба.. Ну да, да, была я когда-то птицей! Ведь до отчаяния хочу лететь и даже слышу шелест крыльев, ощущаю прохладу ветра под ними!.. Но снова бреду среди метущейся ржи, срываю несколько васильков и почему-то вдруг: «В то лето волосы ее выцвели и пропахли ветром…» Не потому ли, что мои лохматит, холодит ветер?
Но всё ближе - трасса. И уже красные, синие, желтые троллейбусы там, на кольце. Нет, не хочу - в них! И нахожу поляну с ласковой не примятой травой, - «Припасть лицом к траве и плакать...» И припадаю, и вдыхаю её аромат, а потом долго сижу, прижав к ней босые ноги. Тихо, крадучись, уползает тоска, так мучившая последние дни. «Чтобы обрести силы Антей* припадал к земле…» А, может, это - не миф?
Все, что нашла там, в поле, бережно несу в душе, в полевом букете. И уже муж стоит в коридоре, дочка выходит из кухни.
- Привет от полей! – протягиваю им васильки: – Дорогие мои, как же никчёмно, нелепо мы живём! – хочу ошарашить принесённым: – Ведь всё, что нужно, там, в полях!
А дочка уже хрустит огурцом. А муж идет читать газету… Нет, не смогла сегодня предать им принесённого. Ну, что ж, - в другой раз.
*Антей - В греческой мифологии - великан, сын Посейдона, получивший необоримую силу от соприкосновения с матерью Геей - землёй.