– Что это? – спросил сразу Виктор, когда Вантала, ступив на палубу, вручил ему свёрток.
– Патент и разрешение на следующее плавание.
Ничего не отвечая, но слегка удивившись новости о следующем плавании, Виктор раскрыл перед собой лист. Его глаза быстрее прочитали всё, что там было написано и подписано вокруг украшенных печатей.
– Ты удивляешь меня, – поразился он и заулыбался на хмуро раскуривающего свою трубку Ванталу. – Зачем нам в Турцию? У нас планы, которых я не знаю? А Константин? Или это его затея?
– Нет, моя, – ответил Вантала и, выхватив свою шпагу, протянул её Виктору. – Я намерен выяснить кое-какую правду! А ты приведи ко мне Лиса! И чтоб повязать ему руки да ноги!
– Какую это правду? Что происходит? – не понимая гнева капитана, насторожился тот. – Ты же сам его давеча отпустил на берег!
– Найти! – указал Вантала строго.
– Хорошо, – ответил Виктор и задумался. – Всё же поясни мне, глупому, чем он опять провинился? Ты что, так и веришь в тот бред про семью Пэр? Думаешь, та дама жива в Турции? Лис служит нам довольно ответственно!
– Меня не приняли во дворце, я не видел ни матери, ни брата, ни короля,... никого, – начал рассказывать Вантала и облокотился на стоявшую подле бочку, словно в потере сил. – Я должен всё же выяснить, правду ли говорил наш Лис... Если это так, то мы отплываем в Турцию... А по пути можем творить что угодно. В Турции должна быть та герцогиня Пэр. Мать Кэтрин, понимаешь?
– И если она жива и находится там, то что? Нам её никто не отдаст... И я сомневаюсь, что нас пропустят на неё хоть глазком взглянуть.
Вантала был иного мнения, но от ответа и выражения своих мыслей решил пока воздержаться. Он снова закурил трубку. Покачав головой в своих догадках, Виктор поплёлся в сторону кают, куда и исчез с глаз оставшегося в полном одиночестве капитана.
И тот оставался и продолжал молчаливо ждать, когда приведут к нему того самого Лиса, который может помочь раскрыть некие тайны из прошлого. И если это произойдёт, то Вантала сможет вновь явиться во дворец, и уже не с пустыми руками. Тогда, если не король, то хотя бы мать или брат его встретят, и всё тогда прояснится...
Но Лиса так и не было. Вантала продолжал ждать, не возвращаясь ни домой, ни вновь во дворец, чтобы попытаться узнать что или увидеться с кем. Он знал, что дома Элиза переживает, но, наполнив себя уверенностью на благое дело, быстро отправил к ней записку с Виктором:
– И приведи обратно Константина. Как Лис вернётся, отбываем!
– Слушаюсь, капитан, – недовольно буркнул тот и, иногда оглядываясь на смотревшего ему гордым величаем вслед Ванталу, удалялся.
Но никто так и не приходил. Не выдерживая более затянувшегося времени, Вантала сошёл вновь на берег и укрылся за стенами трактира. Ему казалось, что здесь среди этой толпы он один: будто никто его тоже не видел, а он — всего лишь наблюдатель, словно бог: «Бог, который смотрит, но сделать, решить за кого не сможет никогда... Кинуться скорее в плавание и покончить раз и навсегда со всеми вопросами, тайнами, что так и таятся, так исподтишка и давят...»
Неожиданное появление Элизы заставило Ванталу вдруг опуститься с небес размышлений к реальности.
– Милый, – еле слышно произнесла она, бедно переодетая и присевшая рядом с ним. – Не смей слать мне писем, что уезжаешь. Ты обязан всё объяснить прежде, чем со мной вот так проститься.
– Прости, родная, – стал признаваться Вантала. – Я чувствую свою вину за некоторые события и всё ещё нераскрытые тайны, которые могут повлиять и на нашу с тобой жизнь, и на жизнь тех, кто нам дорог. Прежде, чем я уйду в мир к тебе, я хочу со всем тем покончить. Помнишь, я рассказывал тебе в наше плавание про возможное отплытие в Турцию и о причине?
– Идём к тебе в каюту, – игриво шепнула та на ухо и взяла за руку.
Они скорее умчались на корабль... Захлопнув за собою дверь в каюту, Вантала остался там в разгоревшейся любовной страсти с милой своей Элизой. И никто, и ничто не могло им помешать. Они вновь были вместе и... вновь прощались на неизвестное время... Но и оно обещало будущее возвращение, а там — счастье...
Так они мечтали. Так время и плыло.
– Господи, – сложила Элиза руки у груди в мольбе, когда под свет алеющей зари сидела на коленях своего возлюбленного на палубе.
Они пока были одни, и корабль ещё стоял в тишине без лишних глаз. Вантала любовался своей милой и молча ждал, когда снова раздастся её серебристый, словно песня сердцу, голос.
– О пусть Господь сохранит же тебя и в это плавание, чтобы ты вернулся ко мне невредимым, был только мой! – договорила Элиза.
– Ты смысл моей жизни, – надев треуголку, что лежала у его ног, улыбнулся Вантала. – Куда же я теперь от тебя денусь? Вот разберусь с этим делом, и всё.
– И всё? Что это значит? – внимательно уставилась она на него.
– Я боюсь, что старею уже, а эти разборки на море тяготят... Я не могу дождаться вернуться к тебе, в наш дом, где сможем тихо укрыться от всего, – вздохнул он, а его глаза сияли той же серьёзностью.
– Да, да, да, – крепко заключила его в свои объятия осчастливленная Элиза.
Утро всё же было уже там, как и вбежавший вместе с Виктором к ним на палубу вернувшийся Константин.
– Доброе! – воскликнул он бодрым голосом. – Готов к исполнению! – выпрямился он перед захихикавшими Ванталой с Элизой.
– Можно ли всё-таки с вами? – спросила, наперёд зная отрицательный ответ милого, Элиза и жалостливо посмотрела в его широко раскрывшиеся глаза.
– Не сходите с ума, сударыня! – воскликнул он строго. – Рожать будете на суше!
Аккуратно оттолкнув её встать, Вантала поднялся и погрозил ей пальцем. Он хотел что-то ещё добавить, но внимание устремилось на приближающуюся лодку, где уже приметил силуэты знакомых моряков.
– А вот и Лис... Приготовить место в трюме для него! – выдал Вантала, не сводя глаз с Лиса в лодке.
И тот, следуя с подталкивающей его за перевязанные руки парой моряков, знал о гневе капитана и о том, что бежать вряд ли удастся. Однако всем видом говорил, что есть и запасные планы в оправдание...
– Готов верно служить! Я знаю, как нам вернуть госпожу, – заметив присутствие дамы, недоговорил имя «госпожи» Лис, как только ступил на палубу.
– Увести, – кивнул Вантала.
Он сделал знак рукой, и Лиса увели куда-то прочь от глаз, а Элиза удивлённо взглянула:
– Милый, не будь так жесток... Всё будет хорошо?
– Будет, я верю! Помни, береги детей и жди. Я вернусь и буду лишь твой.
– Милый мой..., мне страшно, – призналась она в тревоге.
– Нет, не бойся, – нежно улыбнулся он и, не обращая внимания уже на умилённо оглядывающихся моряков, захватил её в плен сладкого и долгого поцелуя...
Продолжение - http://proza.ru/2014/05/29/870