«…И МЁРТВЫЕ ВОСКРЕСНУТ…»*
Вечер близился.
Семья заканчивала обычные дела во дворе, на огороде и за участком. Торопились.
Что-то непонятное творилось с атмосферой: воздух порывами сильного ветра перемещался волнами по кронам деревьев, шелестел бурными перекатами в густых нескошенных травах, гудел в переплетениях проводов и телефонных кабелей; солнце посылало последние угасающие лучи на землю, светя уже еле-еле, окрашивая пейзаж скорее буро-рыжим, чем апельсиновым светом; статическое электричество заставляло трещать волосы и синтетическую одежду, неприятно щипая пальцы и кожу.
– Чёрт! Что с погодой твориться? – муж нервно поёжился, хмуро посмотрев на небо. – Словно торнадо где-то рядом…
– А то ты его видел! – фыркнула супруга, презрительно зыркнув зеленью глаз в его сторону.
– В кино и видел. В том сборнике на диске, где про Апокалипсис фильмы, – занося вёдра на веранду, задумчиво остановился. – Там такие же признаки описывали.
– Ну, урагана мы ещё не видали, – закрывая створку окна в пристройке, Марина проверила надёжность щеколд, – только его «хвосты», и то их хватило, чтобы здесь стекло выдавить и раму вывалить наружу. Хорошо ещё, что за гвозди нитяная хлопковая тюль зацепилась, да на ней всё и повисло, – посмотрела на хмурого Бориса. – Иначе и эти стёкла бы разбились. Спасибо, шторы ещё мамины, советские, надёжные, как родной СССР!
– Помню, – буркнул и закрыл входную дверь. – Пошли, ужинать пора.
Не успели переодеться в домашнее, как порыв ветра содрогнул весь дом!
– Ого! Началось? – дети с благоговением посмотрели на раскачивающуюся люстру на кухне.
– А ну-ка… – отец поспешно вышел.
С трудом открыв дверь коридора, быстро её закрыл.
«Чёрт, сквозняк едва руки не вырвал!
На веранде опять распахнулось окно. Борясь с ветром, закрыл его, замотав ручки створок крепким шнурком, проверил надёжность.
– Порядок.
Тревожно прислушался к грохоту шифера на крыше пристройки.
– Да… сорвёт, как пить дать, – вздрогнул от звонка в дверь. – Кто это?»
– Кто там? – прокричал сквозь шум ветра.
– Лида! – глухо прозвучало в ответ.
– Погоди… – открыл массивную дверь, держа её в мощных руках. – Забегай!
– Фууу, еле прорвалась, – закутанная в платок и тёплую куртку соседка ввалилась в коридорчик. – Маришка дома? Я на минутку…
– На кухне все, проходи, – закрыв замок, повёл нежданную гостью к семье. – С детьми всё в порядке? Валерка приехал?
Прошли на кухню, откуда сразу выпроводили любопытную ребятню в их комнату. Судя по встревоженному лицу Лиды – новости не для ушек шестилетних детей.
– Я на пару минут. Совет твой нужен…
Присела на краешек стула, замялась, покраснела круглым лицом.
– Марин… помнишь, ты как-то за чашкой чая рассказывала притчу о восставших мёртвых? – смущение сделало голос глухим и виноватым. – Понимаешь, мне уже три дня покойники снятся. Ну, сон и есть сон вроде… Только вот сегодня мои пацаны… – замешкалась с рассказом, смутилась. – Короче: мальчишки пришли сегодня от тётки не одни, – паника в глазах читалась неприкрыто. – Я им дверь открываю, а за их спинами стоит… мой отец. Двадцать лет, как покойник, – помолчала, пряча глаза и теребя нервно поясок куртки. – Всё, думаю, с ума схожу. А дети мне, мол, мы с дедом идём – напои всех чаем. Мол, вот, приехал с Узбекистана, надо покормить. А отец смотрит на меня и спокойно так, мол, здравствуй, дочка, говорит, устал я с дороги, попотчуй, чем богата. И улыбается так радостно! – истерические нотки зазвучали в визгливом голосе. – Сидят сейчас все у меня на кухне, чай пьют с тортом!
Заплакала беспомощно и потерянно.
– Что?.. – Борис уставился на соседку, ошарашенно вытаращив глаза.
– Тихо, без паники! – Марина села рядом с плачущей женщиной. – Опиши его. Каким ты его увидела? Что почувствовала?
– Ну… как живой он…
Лида попыталась взять себя в руки, нервным резким движением расстегнула верхние клёпки куртки.
– Молодой, понимаешь? На вид лет тридцать, не больше. Таким его только на фотографиях видела. Я ведь позднее дитя. Ему под пятьдесят было, когда я родилась, так что у меня в памяти остался пожилым мужчиной, а тут… – судорожно вздохнув, нервно поправила на носу съехавшие от бисеринок пота очки. – Такой крепкий, сильный, весёлый, с детьми сразу нашёл общий язык – в рот ему смотрят, как зачарованные! Марин, что делать? Я так боюсь!
– Цыц! Не говори этого вслух! Нельзя их бояться – это подпитка тем, кто может быть рядом, другим, понимаешь? Держи эмоции под контролем! Сможешь? Держите все себя в руках, – взяв руки гостьи и пожав, заставила успокоиться и выслушать. – Угрозы от него не чувствуешь? Нет, не животный страх, а угрозы тебе или твоей семье?
– Н-н-нет… только страх, что умерший, как живой пришёл, – задумалась. – Чувствую, что он рад мне, тепло в глазах знакомое, его добрая улыбка. Старался обнять меня, заглядывал в глаза, сетовал, что маму не нашёл – по дороге где-то потерялась, – передёрнулась всем телом. – Спросил, где ему постель постелю?
Вскинула испуганные серые глаза, ища защиты и совета.
– Тссс, не паникуй, – держа её руки, хозяйка задумалась, смотря на крестик на шее гостьи. – Значит, началось. Что ж, это давно было предсказано. Задолго до нас. Нам этого не изменить и не удержать.
– Что мне делать?
– Радоваться и принимать всех гостей, сколько бы их ни появилось, – улыбнулась грустно и ободряюще. – Просто расслабься и постарайся опять стать дочерью, любимицей. Наслаждайся, пользуйся моментом.
– А если это не он? Если в его теле кто-то другой? А вдруг?..
– Мы бессильны против них, поверь мне. Дверь в параллельный мир раскрыта. Энергетическая защита рухнула. Воины Света не смогли её удержать. Всё когда-нибудь заканчивается. Закончились и их силы, понимаешь? Или возможен ещё один вариант.
Окинула притихших мужа и Лиду задумчивым взглядом.
– Им пришлось из двух зол выбирать наименьшее: чтобы удержать дверь в нижний астрал и оградить наш мир от его жутких обитателей, Воинам Мира пришлось снять стражу с верхнего уровня. Так и решили, наверняка: лучше пусть восстанут мёртвые, чем хлынут жильцы из Преисподней. Наши покойники, достойные и посвящённые, обретя вторую жизнь, встанут на нашу защиту, постараются сделать всё, чтобы не пустить нежить в мир живых. Вот и возвращаются туда, где их любят и помнят, где в них до сих пор остро нуждаются. Потому и приходят не зомби полуразложившимися, не невидимками-привидениями, а настоящими живыми людьми, только уже бессмертными.
Выпустила руки подруги, выпрямилась.
– Вот и твой папа пришёл сюда к тебе – решил стать вашим щитом безвременным; до тех пор, пока в нём будет нужда – не уйдёт обратно. Так его и воспринимай, милая. Как отца, пытающегося защитить вас. Стань вновь дочерью и помощником. Он ведь не простой смертный – дважды не умирают, не забывай. Теперь в его арсенале опыт жизней многих покойников за тысячелетия! С ними божественная сила, она и позволила избранным стать посланниками, вернуться в мир людей. Крепко помни об этом.
– Легко тебе говорить… – прошелестела подруга дрожащим голосом. – К тебе-то не пришли…
– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, – Марина тяжело вздохнула. – Кто знает, что будет через день? Кто придёт и сколько? А главное – откуда? – криво улыбнувшись, дёрнулась телом от резкого порыва ветра за окном. – Муж приехал?
– Нет. И не звонил, – вздохнула. – Связь уже оборвалась. Даже сотовые не работают. Скоро свет погаснет, да?
– Да. Станем жить, как при царе Горохе. Привыкай.
– Ладно. Пойду я. Дети с… ним. Одни.
Проводив гостью, Борис проследил за ней взглядом, убедился, что благополучно скрылась за своими воротами. Закрыв обе двери, вернулся на кухню.
Не прошло и часа, как новый шквал ветра вновь распахнул все окна и двери в доме!
Бросились хватать, закрывать, запирать, завязывать, затыкать, закручивать.
Мари едва захлопнула тонкую створку окна на веранде и уже взялась за ручку входной двери, как из темноты, со стороны дорожки справа от лестницы, послышался знакомый голос… её матери, умершей пять лет назад!
– Не закрывай, доча! Руки у меня заняты – подержи двери…
Глухой голос становился яснее, отчётливее, громче; фигура, сначала бестелесная, лёгкая, воздушная, – визуально приобретать физическую оболочку, наливаться, тяжелеть. Вот узнаваемо зазвучали шаги по мокрой асфальтной дорожке, ведущей к дому.
– Я уж близко…
– Закрой!
Панический шёпот Бориса над ухом заставил её вздрогнуть от неожиданности.
– А смысл? Для них нет преград.
– Отойди!
Резко отодвинул жену, торопливо закрыл обе двери – веранды и дома, задом пятясь в холл коттеджа и не сводя глаз, в которых плескался откровенный детский ужас.
Ветер загудел негодующе, сотрясая два этажа особняка, свет замигал в люстрах, стёкла зазвенели. Очередной его порыв раскрыл двери и в холл, и в коридор одновременно, но сам в дом не проник.
На пороге появилась улыбающаяся Варвара, мать Марины.
– Ну-ка, зятёк, прими сумки-то… – протянула ему большие баулы. – Ну?..
Заворожённо шагнув навстречу, взял ношу, занёс в холл, поставил на пол возле лестницы на второй этаж. Выпрямился, обернулся и внимательно рассмотрел: молодая, красивая, темноволосая, с ясными тёмно-серыми глазами. На вид ей было лет сорок-сорок пять, не больше. На женщине был надет очень красивый и нарядный костюм из крепдешина: на светло-бежевом фоне тёмно-коричневые нотные знаки. Борис видел этот наряд на старых фото, на тех, где молодая Варвара держала совсем маленькую, трёхмесячную Марину на руках, а рядом стоял такой же красивый и молодой отец – Владимир. Едва очнулся от оторопи.
– Ну, чего замер-то? Рюкзак тоже… застрял он, – тёща с трудом сняла с затёкших плеч широкие лямки. – Уфф, умаялась я, пока с города дошла домой. Транспорт не ходит. Ни одной машины! Куда все запропастились?
– Непогода. Штормовое предупреждение объявили!
Дети, Ромка и Томка, стояли в дверях гостиной и, перебивая друг друга, сообщали последние известия.
– Дороги уже все завалило!
– Ага, и река разлилась – вышла из берегов!
– А вот и враки! – бабушка тепло улыбнулась двойняшкам. – Точно говорю. Река сухая стоит – ни капельки воды в ней нет! А почему, знаете? Ветер всю воду вместе с рыбами и раками унёс!
Пока бабуля беседовала с внучатами и разбирала сумки, супруги молча смотрели друг на друга: «Вот и наши гости с того света пожаловали».
Ураган гудел, деревья начали ломаться и падать с глухим стуком на мокрую землю. Очередной шквал обрушил ветки лип во дворе прямо на провода, оборвав их, как паутину. Свет, вспыхнув белым цветом, погас, но через полминуты опять зажёгся – сработал автоматический переключатель на автономное питание. Из подвала послышался монотонный гул генератора.
Борис печально улыбнулся жене и пошёл вниз к агрегату.
Марина, собравшись с духом, принялась за обычные дела: поприветствовать мать, разобрать вещи и гостинцы, да целый рюкзак провизии, так обрадовавший детей – сладости! Покормить, наконец, всех ужином и развлечь разговором гостью – вернулась к себе домой. Надолго.
Уложив семью спать, Мари задумалась: «Кого в этот дом принесёт судьба завтра? Из какого мира он будет? С добром ли? Выстоят ли люди в эти лихие времена? Сколько восставших мёртвых вновь оживут? Кому Господь явил такую милость? Он ли? Настанет ли завтра рассвет?»
Ночь Конца Света началась.
. * 1 Коринфянам 15 глава:
. «…51 Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся
. 52 вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся.
. 53 Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие…»
Май, 2014 г. В день Вознесения Господня.
Фото из Интернета.
http://www.proza.ru/2014/06/05/71