I
Нас было трое, расставленных в нескольких точках Прошлого, которые руководители посчитали критическими для данного эксперимента. Номер Первый получил задание выдать галльского шпиона телохранителям проконсула Цезаря, помешав тем самым убийству триумвира и распаду Триумвирата. Номер Второй должен был подтолкнуть Помпея к мысли направиться в римскую провинцию Африка, а не в Египет, где его ждала верная гибель. Наконец мне, Номеру Третьему, поручили предупредить Красса о готовящемся на него покушении в здании римской курии.
И вот прохладным утром 15 марта 44 года до н.э. я стою под портиком, наряженный в тогу по римскому обычаю. Позади меня - беломраморное здание курии, справа - сады и колоннады, ведущие к Помпееву Театру, а навстречу через площадь движется всесильный диктатор Красс с лавровым венцом на голове в окружении свиты сторонников, просителей и тайных врагов. Пестрят на белых одеждах красные полосы, знаки сенатского достоинства; немногочисленная толпа расступается, освобождая проход, но я направляюсь прямо к диктатору под строгими взорами телохранителей и подаю записку на куске пергамента. После чего склоняю голову и отступаю назад, стараясь укрыться в толпе от настороженных взглядов заговорщиков.
Но Красс принял мою записку, даже на меня не взглянув, не прерывая разговора с гадателем Спуринной, который загодя предсказывал ему гибель именно в этот день: дескать, иды настали, а ничего угрожающего его жизни не случилось. "День не кончен, Красс!" - ответил на это Спуринна. Красс только рассмеялся, прибавляя мою записку к прочим бумагам, которые сжимал в левой руке**.
Я понял, что он обречен.
Служители не впустили меня в здание наряду с прочими зеваками, но уже несколько минут спустя первые испуганные, растрепанные сенаторы с выражением ужаса на лицах повалили из курии. "Юпитер Всемогущий! Там убивают Красса! Что будет?! Что будет?!" - причитали они.
Последними показались торжествующие заговорщики во главе с Брутом, размахивающим окровавленным кинжалом и вопящим: "Цицерон! Цицерон! Республика спасена!" Площадь, по причине праздника заполненная народом, вмиг была охвачена паникой. Люди бросились врассыпную, стремясь укрыться в домах, понимая, что новый переворот сулит гражданскую войну и скорые убийства, а дом - это крепость, которая защитит, если ты сам позаботишься о ее защите.
Я вошел в опустевший зал заседаний. Тело несчастного Красса с головой укутанного в окровавленную тогу, распростерлось у подножия статуи Помпея, воздвигшего здание курии семнадцать лет назад. В том, что Красс принял смерть у ног статуи своего давнего и непримиримого врага, в гибели которого косвенно был повинен и сам, можно было усмотреть насмешку судьбы.
Стараясь не ступить в багровую липкую лужу, я присел на корточки рядом и, подняв с полу испачканный в крови кинжал, повертел им перед глазами. Позади возникли трое рабов, но, завидев меня, остановились в нерешительности.
Вот тут я и растворился в воздухе на их изумленных глазах...