«Что я здесь делаю? Что же я здесь делаю?»-Этот вопрос не покидает меня ни на минуту вот уже третий день. Пробираясь сквозь непролазные хащи заброшенного, дикого леса, я с напряжением всматривался в пугающую темень мохнатых зарослей, прислушивался к каждому шороху, осторожно ступая по жухлой листве, засланную зелёным одеялом папоротника и чистотела.
Ещё неделю назад, меня нельзя было вытащить из квартиры. Завешенные шторы, гора мусора, разбросанные бутылки- всё это составляло обыденный интерьер человека с нарушенным жизненным балансом, ушедшего глубоко в себя, потерявшего всякий контакт с внешним миром. Иногда так бывает, когда в жизни идёт что-то не так. Нет… Даже никак не идёт, застопорится в какой-нибудь мёртвой точке, зависнет, обрастёт паутиной и всё. Хоть головой об стенку бейся. Мне казалось, в тот момент, что всё намного серьёзней. Жизнь потеряла смысл, больше ничего не хочется, чтобы не произошло, даже война- меня это не волнует.
-И долго ты ещё будешь хандрить?- Спросил друг Боря, рассматривая пустую бутылку от какого-то дешёвого вина, валявшуюся у дивана, на котором лежало мое неподвижное тело.
-Лето на дворе,- продолжил его второй друг, Гуслик,- мы же в горы собирались, я о коттедже договорился.
-Да ему наплевать!- Боря бросил бутылку и она, издавая противный скрежет, покатилась под диван.
-Боря, перестань.- Это третий друг, Сева. Он сидел на кресле, закинув нога на ногу, нервно тряся коленом, при этом листая страницы коммуникатора.- Ты же видишь, у человека депрессия.
-Ну и что!- Боря судорожно сорвался с места и зашагал по комнате.- Подумаешь, депрессия. Значит, выходить нужно из неё. Уже третий месяц пошёл. Нельзя же так. Так и в дурку попасть не сложно, с таким расположением духа.
-Боря, ну перестань уже, чего ты несёшь, то?!- Гуслик махнул рукой, уходя на балкон, где пыхтел сигаретой Витька Мариман, мой четвёртый друг.
-А что перестань, что перестань?!- Завёлся Боря.- Сколько так можно лежать, тупо смотреть в потолок, периодически поднимаясь, чтоб сходить в магазин за вином? Я прям, не знаю. С работы уволился, отрешился от всех друзей, даже от родителей. Вон, мать его, уже вторую неделю дозвонится не может к нему, думала, что случилось уже что. Не можешь сам справиться, давай поедем к психологу, куда-нибудь отвлечёмся, меж людей, наконец. Жизнь продолжается, Ты же только её начал.
Слова Бори тогда для меня казались недоступными. Я его просто не слушал, не воспринимал. Так бывает: вот есть только моё горе, а остальное мне нипочём. Что могут обычные слова, хотя и сказанные, конечно, искренне, от души, если всё ровно ничего не происходит. Всё не имеет значения, потеряло всякий смысл.
Я не знаю, чтобы со мной случилось, если б не эти замечательные люди, которые были настоящими друзьями. Они долго спорили, чего-то там предлагали, уговаривали, а я словно деревянный, лежал неподвижно, хмыкал носом и отрицательно качал головой, реагируя на все подколки, шутки, предложения. Наконец Сева сказал:
- Значит так! Ты старик, как хочешь, только завтра утром мы приезжаем, берём тебя за руки, за ноги и везём к одному моему знакомому.
-Кто это ещё?- Спросил Витька.
-А…Ты его не знаешь. Священник один. Он под Чернобыльской зоной живёт. Многим людям помог в себя прийти. Даст Бог и ему поможет.
-Ну, ты загнул тоже. Священник, Чернобыль. Мож его сразу в монастырь?
-Ты напрасно утрируешь, Виктор. Я дело говорю, вот увидишь.
-А может лучше в баньку завтра, а?-Потер ладони Боря.- Пивка возьмем, девушек пригласим. Я тут недавно с такой познакомился. Просто а-бал-деть!
-Борь.-Вполголоса осекнул его Гуслик.-Думай хоть немного.
-А что я сказал? Ну, правда, ребята.
-Нет!!-Сказал твёрдо Сева.- Завтра чуть свет едем к отцу Александру.
Ума не приложу, зачем я тогда согласился. Вернее, мне было как-то абсолютно все ровно. Я даже не вникал в те разговоры. Думал, накачу бутылочку с утрица, включу телевизор и ну вас всех.
Только ранним утром, лишь только блеснули первые лучи солнца в дверях заскрежетал замок , открылась дверь(Сева, на всякий случай, взял вторую пару ключей от моей квартиры), а ещё через мгновение в комнате появились Гуслик с Севой.
-Так!-Заорал Сева.- Просыпаемся, просыпаемся! Забыл, что ли, куда мы сегодня едем?!
-С ума сошли?!-Проворчал я.- Утро раннее, я спать хочу.
-Отоспишься ещё, поднимайся, давай!
-Я никуда не поеду!
-Куда ты денешься.- Подмигнув друзьям вошедший вслед Боря, отличавшийся серьезной физической статурой.
Меня как чурку заломали и под дружный хохот вкинули в джип. Сева бросил мне какой-то пакет, подмигнул и проговорил:
-Старик, доверься нам, все лишь для твоего блага.
Что было дальше, помню плохо. Я ругался, пытался сопротивляться, обещал всех убить, но машина мчалась по улице Фрунзе в направлении площади Шевченко (к Полесью).
Ехали достаточно долго, свернули с трассы в какую-то лесную глушь, затем петляли по лесным тропам, ныряли в вязкие лужи. Деревья вокруг становились все мохнатее, заросли гуще, а небо совсем скрылось за могучими кронами.
-Куда вы меня везёте?!- Я пытался снова протестовать.
-Вчера же говорили, к священнику одному.- Усмехнулся Сева.
Его эта ухмылка, показалась тогда такой зловещей и недоброй, что стало вдруг как-то страшно и неуютно. «Чего они задумали, то?»
Наконец мы остановились возле такой себе деревянной избушки, на краю крохотного поселка. К нам вышел человек в потрёпанном подряснике, весь такой косматый, исполинского роста. Сева о чем-то с ним долго разговаривал, затем позвали меня. Чтобы не случилось, я решил ни о чем не говорить с этим священником. Подумаешь, старец нашелся. Задав несколько вопросов, отец Александр сказал:
-Жить устал?
-Ничего я не устал. У меня всё хорошо!
-Вижу…
-Да какое вам дело до этого?!
-Вот помочь тебе хочу.
-Х-хех… Помочь. Я не нуждаюсь в вашей помощи.
-Чего же ты хочешь, тогда?
-Ничего!! Хочу, чтоб все оставили меня в покое!
-Так уж и все?
-Да! Надоело всё и все!!
-А друзья твои?..
-Они мне больше не друзья.
-Во как.-Отец Александр засмеялся.- Значит, хочешь от всего скрыться?
-Не плохо бы было.
-Что ж. Я могу это устроить.
Тогда, меня даже любопытство разобрало. Скажу честно, в тот момент, мало осознавал свои слова. Я такой был злой на друзей, а с ними вместе на весь мир. Правда, хотелось тупо исчезнуть, закрыться от всех и вся.
Священник подошел к Севе, перекинулся с ним несколькими фразами, после чего, ребята тут же уехали.
Я развернул пакет, оставленный мне Севой, и нашел там пару бутылок водки, пиво и бутылку джина. Водку я не пил, тем более в одиночку, даже сама мысль отвращала, но пакет я не выпускал из рук. Батюшка этот выкатил из гаража внедорожник Рэндж Ровер, от чего поверг меня в восторженное удивление. Ничего себе попы сельские живут.
-Садись!- Сухо сказал он, открывая дверцу.
Словно повинуясь неведомому приказу, я уселся рядом с отцом Александром и мы тут же поехали. Замелькали густые чащи, робкие листочки осин, густые лапы елей, стволы дубов, покрытые мхом балки, болотистые трясины, и я не мог не спросить:
- А куда мы, собственно, едем?
-Туда, куда ты и хотел. Подальше от всего.
-Да ну…-Я даже улыбнулся.
-Ты ж говорил, что всё надоело, устал от всего. Вот поживешь вдали от того, что тебе так угнетает.
-В монастырь, что ли везёте?
-Не совсем.
-Хм…Бред какой-то. Да я всё ровно уйду. Полежу маленько и уйду.
-У-йдёшь…-В этом последнем слове мелькнуло раздражение священника. А может и не раздражение, а скорей всего какая-то твердая уверенность, что я никуда не пойду.
Ещё посмотрим. Уйду. Ещё как уйду и закроюсь от всех.
Мы нырнули в лесные баюры, рыхлые от влаги и грязи лесные тропы. Машина плелась медленно, пятясь по ухабам, петляя по крутым поворотам. Часа два ехали, но я уже молчал. Ещё высадит тут, посреди этого жуткого леса, а место весьма и весьма зловещее.
После длительного, нудного путешествия, ближе к трём часам пополудни, наш автомобиль ворвался на скромную поляну, выкошенную и аккуратно убранную. Справа, ближе к высоким елям, ютилась небольшая избушка. Такие я только на картинках видел. Сделанная на сруб, под соломенной крышей, с пристроенным сеновалом, она словно перенеслась из глубины веков, оставляя не малую долю любопытства. Тут же располагался колодец-журавль с потемневшими брусами и ветхой скамеечкой рядом. Напротив стояла роскошная дроветня с наколотыми поленьями берёзы, дуба, клёна и сосны. А вот баня, выглядела совсем новенькой, видно построили её недавно.
-Ну, вот…-Сказал отец Александр.- Это и есть тот уголок, куда ты так стремился.
-Бросьте, вы. Никуда я не стремился. Что это за дыра? Куда вы меня привезли?
-Старая егерская сторожка. Когда то тут заповедник был. Большие люди охотиться приезжали. Говорят, сам Брежнев здесь на лося ходил. Теперь всё заброшено. Зона рядом, почти в нескольких километрах. Села и деревеньки давно покинуты, так что ближайший населённый пункт, тот, откуда мы приехали.
-Вы, вероятно, шутите? Зачем мы здесь?
-Поживёшь тут какое-то время. А что? Места тихие, лес кругом, природа. Там за опушкой озеро, рыбы полно, мы с ребятами сами разводим, чтоб на рыбалку ездить. А грибов сколько. Какие хочешь. Земляника впору. Баньку протопишь, попаришься, сразу жизнь пойдёт.
Мы зашли в избушку. Обстановка там была скромная, можно сказать самая простая. Посредине русская печка, стол у окна с несколькими самодельными табуретками, деревянная кровать, полки с посудой, крохотная тумбочка. В углу стоял карабин, рыболовные принадлежности, сапоги, над всем этим висела армейская куртка и плащ.
-Здесь телефон берёт?-Спросил я.
-Нет, не берёт. И света тут нет. А вообще, зачем оно тебе? Забудь ты эти прелести цивилизации. Поживи просто, без всякой суеты. Не переживай, не соскучишься. Патронов я тебе оставлю, захочешь, поохотишься. Только за зря зверя не порть, если только для пропитания. Без ружья не ходи, в лесу волки водятся, кабаны.
-Что ж вы ружьё мне оставляете? Не боитесь, что я башку прострелю себе? Мало ли, вот дойдёт тоска до предела, и прощайте все, кто знал.
Отец Александр на миг задумался. Лицо его стало строгим, сосредоточенным. Он взял в руки ружье, покрутил его, а затем, резко обернувшись ко мне, сказал:
-Нет…Не боюсь. Ты не сделаешь этого. Думаешь так просто убить себя? Не сможешь. Да и вообще думать забудь! Грех это очень большой!!
Он ещё что-то рассказывал, о чём-то говорил, только я его больше не слушал. Душу охватило вдруг какое-то волнение, переживания, и вместе с тем огромный интерес. А смогу ли и вправду вот так вот, один, в глухом, диком лесу? Без света, без всего, к чему так накрепко привык. Я вышел во дворик, присел на скамейке. В душе, словно две стихии боролись. Одна абсолютное безразличие, пассивность, вторая, непоколебимая жизнедеятельность, желание что-то доказать, хотя бы самому себе. Я не услышал последних слов отца Александра, вернее я не слушал их, не обратил внимания, как он попрощался, не заметил, как сел в свой джип и скрылся в глубине лесной дороги.
Почти час сидел в каком-то блаженном изумлении. Так спокойно на душе стало, хорошо. Только когда пришёл в себя, понял, что остался совсем один в этом месте.
-Э!! Отец!-Крикнул я, сорвавшись со скамейки, как угорелый.-Вы где?.. Похоже и вправду уехал.
Меня разобрал такой ужас ни с того ни с сего. Перед глазами промелькнула масса фраз: нет света, нет газа, нет сотовой связи, нет людей, телевизора, интернета, вокруг волки, лоси и кабаны…Ужас!!!
-Вот…Проклятье!- Беспомощно ударив себя руками по бокам, крикнул я.
Затем немного успокоившись, добавил:
-Ну и ладно. Валите! Все валите, быстрее сдохну.
Не пойму почему, я стал бестолково метаться по двору, забежал в дом. А что же теперь? Теперь… Хотелось сильно есть. Я ещё раз заглянул в пакет, брошенный мне другом, только кроме спиртного ничего там не нашёл.
-Потрясающе, просто чума.- Крикнул я охваченный больше беспомощностью, нежели злобой.- Притащили в эту дыру и есть даже не оставили… Ну, и хорошо. Отлично!
Я плюхнулся на кровать и, свернувшись калачиком, закрыл глаза. В голове зароились мысли, всякие мечтания, о том, как я зачахну с голоду, как ворвутся сюда дикие звери, начнут терзать истощенное тело, как в последнюю минуту появятся друзья с отцом Александром, отобьют меня, и я окажусь в больнице, на мягкой кровати, где всё белое. Стоп…А что это я вдруг о спасении задумался? Вчера же только было плевать на жизнь.
Схватившись с кровати, я зашагал по избушке, исследуя каждый угол, в надежде найти что-нибудь съедобное. Не было абсолютно ничего. Ещё бы. Я тут же обнаружил, что дом просто кишит мышами. А эти аглоеды не оставят ничего без внимания. Наконец возле печки мною была обнаружена узкая дверца, которая вела в небольшой чуланчик. Даже настроение поднялось, когда там я увидел столик с несколькими посудинами. Одна из них, эмалированная кастрюля, почти до половины набитая солёными грибами, вторая- маленькая бочечка с огурцами, а в третьем, блестящем чугунке, я нашёл несколько колец домашней колбасы залитой свиным жиром.
-Ух ты!- Радости моей не было предела.- Ничего-о. Ещё увидим, кому на Руси жить хорошо.
В найденную тут же железную миску я набросал грибов, вкинул несколько огурцов, вытянул колбасу. Таким обедом вполне можно было насытиться, тем более, что голод неприятно теребил всё тело.
«Как мало нужно человеку для счастья,- подумалось,- вот перекушу сейчас и пойду, пройдусь по округе. Лето, пора непревзойдённых неожиданностей. Может фею какую-нибудь встречу». Да только всё впечатление моментально испортилось, стояло лишь попробовать на вкус грибы. Они оказались такими солёными, что их и в рот взять невозможно. Огурцы и того хуже, совсем протухли, а колбаса отдавала эдаким привкусом ветхости, в придачу она практически превратилась в труху.
Это даже не расстроило. Просто столько событий в день, они перемешались в какой-то эмоциональный винегрет. И вот теперь, сидя за столом, мне впервые стало по- настоящему смешно, будто только сейчас представилось всё положение в этом забытом всеми месте.
-Что ж теперь делать?- Вопрос так и повис в воздухе не находя ответа.
Из глубины сознания, мельком появилась надежда на то, что священник, притащивший меня сюда, обязательно приедет вечером. Конечно, приедет. Не мог же он меня вот так вот бросить на произвол судьбы. Он обязательно привезёт харчи. Ну, а пока?.. А пока я выпью. А что? Лучший способ забыть неприятности. После четвертой кружки, кроме нее никакой посуды не нашлось, жизнь наладилась. Даже солонющие грибы пошли за милую душу. Не оглядевшись, как высушив бутылку джина, я дополз до кровати, где моментально отключился. В голове всё поплыло, закружилось, пустилось в пляс. Кровать вся зашаталась, в ушах зазвенело, увлекая в бездну беспамятства, распаляемо алкогольным дурманом. Надвигалась ночь.
Я очнулся, когда за окном, да и в самом доме стояла непроглядная тьма. Никто так и не приехал, а есть хотелось ещё больше. В доме царил настоящий хаос. Мыши. Эти маленькие грызуны буквально оккупировали избушку. Их противный писк можно было услышать отовсюду: на полках, под кроватью, вокруг печки и на ней, в чулане и прихожей. «Оказывается голод, это не самое страшное.»-Подумал я. Отыскав в кармане брюк зажигалку, я зажёг керосиновую лампу, которая причудливой фигурой сиротела на верхней полке. Мыши совсем меня не боялись. Они бегали, играли, просто что-то грызли посреди комнаты и это сильно напрягало. Ещё голова гудела, будто там поселился целый рой пчёл. Теперь вряд ли уснёшь. Эти противные грызуны вряд ли дадут.
Как же долго тянулось время в ожидании утра. Негодование перевесило чашу весов. Я готов был поубивать всех грызунов, бросая в них туфли, кружку, да вообще, что оказывалось под рукой. Только такое дело совершенно их не пугало. Забившись на пару минут в свои укромные места, они снова вылезали, продолжая устраивать возню. Ох столько «чудесных» фраз накопилось у меня, для того чтоб, при случае, высказать их Севе и всем остальным тоже. Я надеялся отсюда выбраться. Теперь уж точно.
Хорошо, что летом быстро светает. А то даже не знаю, хватило бы нервов дожидаться утра в такой обстановке. С первыми лучами солнца, я просто вылетел с избушки. Вытянул ведро воды, тут же плюхнул его на себя. Как заново родился. Бодрость вмиг охватила всё тело. Здравствуй новый день. Со стороны озера ползла дымка густого тумана, закрывая редкие лучи, пробивавшиеся из-за пышных крон сосен. То здесь, то там послышались голоса птиц, сначала негромко, поодиночке, затем на разные голоса грянул пернатый оркестр, пробуждая весь лес от спячки.
Вон у дроветни показался ёжик. Он быстро улепётывал в сторону чащи, видимо возвращаясь домой из ночной охоты. Проказницы белки замельтешили по сосновым веткам, застучал по стволам дятел.
Нужно было идти искать еду. Хотя бы наловить рыбы. Я терпеть не мог рыбалку. Ещё с самого детства, когда ходил с отцом на речку удить рыбу, понял что такое дело не для меня. Рыба совсем не «любила» мою удочку, и я редко мог что-то поймать. Потом с ребятами, когда ходили, повторялось всё то же. Все несли домой прекрасный улов, а в моем ведёрке было пусто. Но, ничего не поделаешь. Нужно было заняться ненавистным ремеслом, чтоб хоть как-то накормить себя.
Озеро просто дышало свежестью. Если бы не комары и мошки, можно было бы здесь уснуть, тем более что ночью сделать это так и не удалось. Как я и ожидал, рыба совсем не горела желанием цепляться на мой крючок. Хотя я делал всё правильно, ничего не получалось. Только к обеду посчастливилось поймать несколько карасей, да одного крупного линка. Самое страшное казалось их приготовить. Ещё бы. Разведя костёр, пришлось дождаться пока перегорят полена, затем нанизать на лозовые шпицы рыбу, посолить её. Благо, соли в кладовке было полно. Потом смазать её жиром, тем что с колбасы и дождаться завтрака победителя. Ох, какая гадость…Но, всё лучше чем ничего.
Вот уже третий день как я здесь. Не скажу, что мне это не нравится. Да, в этом что-то, всё-таки, есть. Я даже научился ловить рыбу, которая уже успела изрядно надоесть. Пробовал собирать грибы, только жарить их было не на чём, да и не с чем, так что грибная похлёбка на костре шла не очень хорошо. Вот бы мяса. Совсем другое дело.
Взяв ружьё, я отправился в дремучие чащи старого леса. Не скажу, что было не страшно. Рядом Чернобыльская зона. С рассказов и баек помнилось о всех ужасах, какие обитали тут: полу волки-полу собаки, совершенно беспощадны и бесстрашны перед человеком, крысы-мутанты неимоверной величины, одичавшие коровы, коих боятся самые свирепые хищники, ромашки величиной с подсолнуха и прочее. Не знаю даже, верил я в это, или нет, только некая опаска всё- таки будоражила душу. Ошалело реагируя на каждый шорох, каждый треск, я вдруг понял, что не охочусь, а сам боюсь, чтоб не стать жертвой какой-нибудь жуткой твари возле зоны отчуждения. Да и охотиться я совершенно не умел.
Поднявшись по невысокому склону, я упёрся в маленький овраг, заплетённый колючей проволокой.
-Вот она, Чернобыльская зона.- Подумалось, и какой-то холодок пробежал по телу.
Хотя там за ограждением росли те же кустарники, стояли те же деревья, хотелось поскорее уйти оттуда. Поспешно спускаясь со склона, через густые заросли, я вдруг услышал впереди шорох. Он тут же повторился, что заставило скинуть карабин. «Кабан,- мелькнуло в голове,- точно кабан. Матёрый». В тот миг я словно застыл, вслушиваясь в каждое движение. Нервы натянулись тонкой струной, внутри всё сжалось, даже слюна проглатывалась с неимоверным усилием.
-Ну, где ты? Давай, выходи.- Прошептал я.
В ответ- ничего. Я уже даже засомневался, что то был кабан. Да, какой кабан… Тогда кто же это? Подойдя ближе, как можно осторожнее и тише, я пытался рассмотреть того кто барахтался в липучих зарослях. Понимая, что оттуда может выскочить что угодно, выставил вперёд ствол оружия, при этом крикнул ещё раз, громко и агрессивно.
Если б тогда просто ушёл, сбежал от странного места, то конечно бы не обнаружил там никакого не кабана, а крупную птицу. Она запуталась в зарослях, а ещё, она не могла взлететь. Подойдя ближе, я только больше напугал её. Она взмахнула могучими крыльями, словно вёслами отгребаясь по вязкому ковру зелени, подальше от меня.
-Эй…Ты кто?.
Большая, круглая голова повернулась в мою сторону. С серого лицевого диска на меня уставились желтые глазища, неподвижно таращившиеся, пытаясь предугадать действие потенциальной угрозы.
-Да ты сова.- Проговорил я, пряча карабин.- Точно, сова. Такая огромная. Чернобыльская.
О Чернобыльской я сказал вроде бы в шутку. До этого никогда не видел сов так близко, разве что по телевизору, на картинках и то никогда не обращал на них внимание. Эта птица, казалась мне воплощением зла, какой-то мистики, символом смерти. И бабушка и мама всё время об этом твердили. Да я сам помню, когда умирал дядя Валик со второго этажа, у его окошка три дня можно было наблюдать домового сыча, аккуратно прилетавшего в десять вечера, ухающего, а потом улетающего поздно ночью. А ещё перед смертью дедушки возле больничного окошка несколько дней сидела целая стая ушастых сов. Таких случаев насчитывалось приличное количество. Так что с самого детства я неоднозначно относился к совам. Теперь только понимаю, как смешны, выглядят приведённые выше предрассудки. А тогда, всё казалось довольно серьезным. Так что, увидев сову, вот так вот близко, в радиационном лесу, да ещё размеров не меньше метра, можно лишь с улыбкой было пошутить. Вообще, нужно ещё отметить тот факт, что местность, где я находился, ничем не отличалось от других мест Киевской области. Слово-зона, давно утратило то зловещее значение, посему люди беспечно селились неподалёку от этого места, вели хозяйство, в общем, жили, как и прежде. Правда, присутствие зараженности, всё- таки ощущалось. Многие, особенно молодёжь, болели гнойными болезнями, мало кто оставался с не удалённой щитовидной залозой, рак, прочие неприятности. Но, что поделать? Такое тоже жизнь.
Тогда, в тот момент меня разобрал такой интерес, что обязательно захотелось поймать ту сову. Мало понимая, что с ней: раненая, запуталась в бурьянах, другие проблемы, совершенно не занимали. Хотелось поймать и всё. Я опрометью бросился к великолепной птице, будучи уверен в своём превосходстве. Сова снова замахала крыльями, отталкиваясь и передвигаясь с их помощью. Когда она поняла, что ей не сбежать, резко обернулась, словно завалившись на спину, зашипела, а потом ещё и защёлкала клювом.
-Ты глянь, чудище какое.- Пробурчал я.- Я тебе сейчас пошикаю!!
Понимая, что сова не даст себя так просто прибрать к рукам, мне довелось снова достать ружье, затем осторожно просунуть его прикладом к настороженной птице. Та снова зашипела, при всём, ударив клювом несколько раз приклад.
-Вот зверюга.- Сказал я, несильно прижимая прикладом сову к зарослям.- Второй рукой попытался схватить её, хотя бы за крыло.
Не тут то было. Быстро увернувшись, мохнатый хищник замахал крыльями, пытаясь убежать подальше от назойливого человека. Такое дело мне помогло. Поймать сову за спину, получив менее травм, казалось удобнее, нежели бороться с ней в липких баделях бурьянов, подвергая себя опасности, будучи укушенным и оцарапанным. Это удалось, после некоторой возьни. Сова, правда, всячески сопротивлялась, только против лома нет приёма, как говорится. Держать в руках такую великолепную птицу представлялось просто потрясающе. Она ощущалась нежнее и мягче облака. Каждое её перо живописно отличалось от другого в не повторных тонах рябой россыпи. Большая голова нервно вертелась, реагируя на любое моё движение. Зажав одной рукой её цепкие лапы, мы отправились к хижине.
-Почему же ты не можешь летать?- Спросил я, отпуская сову в комнату.- Травм и повреждений, вроде, никаких. Что ж ты не летаешь?
Птица, распустив крылья, сбежала к печке, напыжилась, плавно мотая головой, при этом щёлкая клювом.
-Смешной зверь.- Проговорив я сам себе, вспомнив, что опять остался без обеда.
-Постой…А чем же я кормить тебя стану? Что едят совы?- Напрягая память, мне никак не удавалось вспомнить тот раздел биологии, зоологии, или природоведения, где говорилось о совах. Может я тогда болел, может, прогуливал урок, а может невнимательно слушал. Совы хищники. А все хищники едят мясо. Отыскав в чугунке трухлую колбасу, я оторвал кусочек, бросив его сове. Никакой реакции. Бросил второй, третий. Бросил зажаренный на костре гриб. Выпучила глазища, шикает, готова броситься на меня.
-Не хочешь? Что ж мне с тобой делать то? Видишь, я сам вот питаюсь кое-чем. Отнести тебя назад? Ты можешь погибнуть. Наверняка лисы, или барсуки загрызут. Ладно, пока сиди здесь, там посмотрим.
Надвигался вечер. Он тут выглядел по-особенному прекрасный. Розовый, теплый, такой незаметный для города, в этом дремучем лесу он выдавал романтическую обстановку. Попарившись в бане и отведав чая с веток ежевики, черники и листьев земляники, решил отправиться спать в дом. Надо признаться, что прошлый две ночи, пришлось ночевать на улице, из-за невыносимой мышиной возни. На улице, хоть было прохладно, да комаров туча, зато не слышались визги, шорохи, противный скрежет. Сегодня же я безоговорочно решил ночевать в доме. Интерес возникал к наблюдению, да й вообще к общению с существом теперь делившим со мной жилище в этой глухомани, совой, которую я назвал Поля. Не зная, мальчик то был, девочка, вот так вот решил, пусть будет Поля…Полюшка. Только через несколько лет я узнал, что Поля была бородатая неясыть, что таких птиц в той местности совсем немного, а тогда это выглядело совсем неважно, главное есть с кем поговорить.
Поля не притронулась к колбасе, зато теперь увидев меня, она больше не щелкала клювом, не истерила, не старалась забиться в угол. Сова выкарабкалась на печурку и теперь оттуда внимательно наблюдала за всем происходящим.
- Не ешь?- Спросил я, но подходить не осмелился. Пусть привыкает ко мне, а завтра что- ни будь придумаем.
Прилегши на кровать, я не мог спать. Во-первых ныл голодный желудок, во-вторых жутко интересовало поведение совы. Спускались сумерки, а совы, как известно, птицы ночные. Мало того, из своих укрытий стали вылезать грызуны. Да только они беспечно высыпали в привычное пространство избушки, чувствуя себя полноценными хозяевами, как с печурки на них набросилась мохнатая смерть. Сова, хотя и неуклюже, но всё- таки поймала одну мышь, настолько обнаглевшую, что потеряла всякий страх.
-Вот так, так!- Воскликнул я от восторга.- Решились сразу две проблемы: по крайней мере один из нас больше не будет голодать, и с мышами теперь покончено!
В ту ночь мне так и не удалось уснуть. Ещё бы. Проголодавшаяся сова до утра гоняла проклятых грызунов, успевших до смерти надоесть. Помимо этого она устраивала такой шум, что при всём желании было не до сна. Лишь перед рассветом, когда похабные мыши присмирели, а Поля сытая и полностью довольная собой сидела на своём полюбившемуся месте, я смог отдаться в объятие Морфея. Как сладок казался этот дрём, в забытии нескладной ситуации.
А утром на пороге я обнаружил пакет. Пакет, набитый консервами. Вдруг необъяснимая радость охватила душу. Значит я не забыт, не оставлен, значит, кто-то всё же помнит обо мне, заботится. Я прожогом выскочил во двор, надеясь уличить добродетеля, сказать ему, что я больше не могу тут находиться, что хочу домой к людям, в свой дом. А вокруг тишина. Только невидимые птицы щебечут на ветках.
-Сволочи!!-Заорал я на весь лес.-Заберите меня отсюда!!
В пакете нашлось много того, что облегчало жизнь: ножик со всякими открывачками, вилками и прочим, рыбные и мясные консервы, несколько пакетиков с супом, даже банка кофе. По такому случаю я устроил небольшой пир.
-Консервы они привезли,-бурчал я ввалившись в полуобморочном от спиртного состоянии в дом,- они убедили себя что им всё можно, что они вольны распоряжаться чужой судьбой! Чего смотришь? Да, я пьян! А что ещё делать. В запасе есть ещё целая бутылка! Буишь?
Сова раздулась, расставила крылья, защёлкала клювом.
-Я так и думал. Тогда лови мышей, а я спать.
Утро встретило меня хмуростью неба, сырой неприветливой погодой. Не смотря на вчерашний кутёж, голова казалась светлой, мне даже вдруг захотелось прогуляться. С ружьем на плече, отправился в противоположном направлении зоны отчуждения. В голове роились всякие сложные мысли, мечтания. Как-то неожиданно захотелось покинуть старую хибару и вот так вот уйти искать ближайший посёлок. Останавливала лишь боязнь заблудиться. Эти две стихии боролись во мне, убеждая принять то самое правильное решение. Я так увлёкся этим, что не заметил, как зашёл в незнакомую местность. Всё тут поросло папоротником, сорняками, деревья раскинули жутковатые лапы мохнатых веток. «Нет, нужно возвращаться,-подумалось,- а то ещё заблужусь чего доброго». Только обернувшись, я вдруг понял, что совсем не помню куда идти.
-Этого только мне ещё не хватало.- Страшно было подумать о том, что я мог заблудиться.
Немыслимо. В судорожной лихорадке я бросился назад, не глядя под ноги, не замечая вязких паутин, не обращая внимания на когтистые ветки, больно царапавшие лицо. Остановившись на маленькой полянке сплошь усыпанной песчаными сугробами, решил перевести дух и оглядеться. Я не мог далеко уйти. Нужно успокоиться, взять себя в руки. Где-то возле дома располагается озеро, значит, прислушавшись к кваканью лягушек, крикам озёрных птиц, удастся найти правильное направление. Затаив дыхание, я вовсю навострил уши, медленно поворачиваясь на одной ноге. Но, только я повернулся вполоборота, как холод ужаса обдал тело. То ли от неожиданности, а ещё больше от непредсказуемого страха, я прямо потерял дар речи. На вершине небольшого склона в метрах десяти от меня стоял зверь. Хотелось думать, что то собака, огромный пёс. Но зверь так сильно смахивал на волка, что не оставалось ни малейшего сомнения. Ноги словно вросли в землю, тело парализовало, а мысли путались, пытаясь вспомнить, что нужно делать в данной ситуации. Не смотреть в глаза, но я смотрю ему в глаза уже, по меньшей мере, минуты три. У меня на плече карабин. Одно прямое попадание не оставит ему практически никаких шансов. Только пока я буду его скидывать, снимать с предохранителя, целиться, он несколькими шагами настигнет меня. Что же делать?
Игра в переглядку длилась, минут семь, а показалось, целую вечность. Жуткий зверь пристально следил за каждым моим движением, слегка водил носом, даже облизался. Только потом, вопреки всем ожиданиям, лениво развернулся, исчезнув в зарослях молодняка. Я продолжал стоять ещё какое-то время. Успокоив себя тем, что волк убрался восвояси, бросился в противоположную сторону, больше не раздумывая правильно бегу, или нет. Как иногда бывает такое, узкая тропка вывела на знакомую поляну, за которой виднелась крыша моей лачужки.
Шли дни. Я не стану рассказывать подробно тут о своём пребывании в егерской сторожке, так как то совершенно другая история. Почти месяц моим неизменным другом пребывала бородатая неясыть Поля. За это время мы не стали друзьями. Дикая птица неохотно шла на контакт, тем не менее шипения и агрессия с её стороны прекратились. Нельзя словами передать, какое доставляло удовольствие общаться с ней. Наверное, именно в тот миг я накрепко привязался к ночным хищникам. Было в них то, чего, пожалуй, нельзя объяснить просто словами, написанными фразами. Некое единение с ветхой природой, усложнявшую восприятие человека, через его врождённую страстность.
Каждый четвертый день, я находил у порога пакет с консервами. Хотелось очень вычислить невидимого добродетеля. Я пытался подкараулить его, делал ловушки, даже писал послания на деревянных дощечках древесным углём. Ни-че-го. После встречи с волком, я практически не покидал двора егерской сторожки. Лишь редкие походы к озеру, да за ягодами-грибами. А тут на исходе третей недели, вдруг загорелся подстрелить чего-нибудь. Достали все эти консервы, рыба, грибы. За это время Поля выловила практически всех мышей, так что надо думать было и о ней.
Пройдя какое-то расстояние в сторону озера, моему слуху почудилась вдруг какая-то возня. Она доносилась с густых зарослей, сопровождаемая всякими странными звуками. Пока я раздумывал кто там, да что, с хащей показалась косматая морда. Кабан…Вепрь… да такой здоровый, что и вообразить себе трудно. Он несколько раз фыркнул, потом ещё хрюкнул, изучая сложившуюся обстановку. Если такое дело нападёт на меня,- подумалось,- то мало не покажется. Что же делать? В кустарнике, неподалёку доносились слабые визги…Конечно…Целый выводок поросят. Вот только этого ещё не хватало. Медленно, не суетясь, я стал пятиться назад. Вепрь фыркал, чего-то там возмущался, но бросаться ко мне не стал.
-Это шанс.-Проговорил я.- Он, или я. А что… Разве есть ещё выход?
Сняв карабин, я свел затвор, нацелив дуло на жуткую зверюгу. Метров пятнадцать нас отделяло. Если что…Закончится всё через пару секунд. А что…Больно, кабан кусается, или нет? Вспомнилась здоровенная псина, что когда-то набросилась на меня в парке. Начальник милиции выгуливал своего питомца. Он истерзал почти всю ногу, а я успел пырнуть его ножом, который всегда носил при себе. Время тогда было такое…Да, больно. Не так больно, как неприятно. Даже не то слово…Страшно, от того, что не знаешь чего ожидать.
-Баба-ах…- Прозвучал выстрел.- Потом второй, третий, четвёртый. Кабан мчался на меня.
Но, почему он не падает. Пули нарезного оружия, должны, по крайней мере свалить его. Да нет. Он уже несколько раз убит…От чего же он мчится на меня? Я не успел и опомниться. Только, где-то из леса прозвучал дуплет. Убойная машина, глухо взвизгнула, резко затормозила, потом рухнула, подняв кучу пыли из пожухлой, прошлогодней листвы. Кабан попытался ещё подняться, только задние ноги его занесло в сторону, и он грохнулся на бок, тяжело дыша. С раздробленной части головы струёй сочилась кровь. Достав рожок с ружья, я обнаружил, что пули там холостые. Эх, отец Александр, всё же не поверил мне.
Напрасно я снова кричал и звал, того, кто казалось, заботился обо мне. В ответ тишина, в ответ никого…
Этого мяса нам с Полей хватило на несколько дней. Хранить его не было возможности, так что одной кабаньей ногой мы вполне насыщались трое суток. Поля заметно поправилась. Она уже свободно перемещалась по дому, и я подумывал, как отпустить её назад в лес.
-Кто-то из нас, должен быть свободен? Ты поправилась, и я не вижу смысла больше держать тебя здесь. Ты была самым настоящим и преданным другом. Если бы не ты, не знаю, смог ли я выжить вообще в этом лесу.
Я смотрел на великолепную птицу, немного завидуя ей. Её грация, окрас, восхищала. Отпустив её в природу, я рисковал снова остаться совсем один, а такое казалось достаточно тяжело. Но, ничего не поделаешь. Я даже не ловил Полю…Просто вечером открыл двери избушки, а затем ушёл И всё…Когда вернулся, мой ветхий дом отдавал пустотой. Картонные листы, мисочка с водой, плетёный цветочек с ковра, что служил ей игрушкой. Я, в тот вечер, долго стоял на улице, надеясь рассмотреть в кронах сосен Полю. Может она вспомнит меня и вернётся. Нет… Это же дикая сова.
А на другой день во двор закатил джип отца Александра.
-Ну, что? Как ты тут?-Спросил он с хитрой улыбкой на лице…
-Нормально…-Проговорил я.
Он лишь удовлетворительно покачал головой.
-Понял что такое жизнь?
-Не знаю, думаю, понял.
-И что теперь?
-Отвезите меня домой!
-Хорошо.
Мы ехали молча буквально полдороги. Я смотрел в окно, чувствуя, как в душе просыпается что-то такое, чего раньше не чувствовал, не обращал на него внимания.
-Это вы привозили мне консервы и прочее?- Вдруг проговорил я.
-Нет…
-Хм…Странно.
-Я попросил свою племянницу присмотреть за тобой.
-Кого?
Он жестом указал на заднее сидение. И только тогда я увидел девушку, в походной одежде молча сидевшую, глядя в окно.
-Да-да…Это твой ангел хранитель. Сначала, она так ругала меня, что отвёз тебя в эту глушь. Потом тайком носила тебе продовольствие. Спасла тебя от вепря.
-Ух ты…Классный выстрел.-Сказал я.
Девушка улыбнулась, не поворачивая ко мне лица.
-Угу,-сказал отец Александр,- КМС по биатлону. Я же патроны заменил…Думаю, мало ли. Кто знает, что в голове твоей.
-Спасибо.-Я обратился к девушке.
-Та не за что.-Ответила краснея она, не поворачивая лицо. Какой же у неё был чудесный голос.
-Её Леся зовут.- Подмигнул мне отец Александр.
Вот уже полгода прошло… Новый год не за плечами. Этот праздник для меня всегда казался самым волшебным, самым необычным. Мы с Лесей подали заявление в ЗАГс, скоро свадьба…А вот Новый год решили отпраздновать в нашей захудалой сторожке. Так романтично, необычно.
-Ты с ума сошёл?-Смеётся она.- Как ты себе это представляешь?
-Нормально.-Говорю.- Мы с хлопцами привезли туда дизельную подстанцию, я возьму все любимые новогодние фильмы и компьютер. А потом мы пойдём искать двенадцать месяцев. Я подозреваю, что они разжигают свой костёр именно там.
В заснеженных хащах, на самом краю света, мы встречаем Новый год. Ровно в полвосьмого к хижине пришла пара волков. Они долго сидели там, глядя на свет в окне, а потом просто исчезли в ночном бору. Где сейчас моя Поля? Празднует ли Новый год, или уныло скучает? Нужно загадать желание, и оно обязательно сбудется. Да…Сбудется. Теперь, спустя некоторое время у меня живёт много сов, эти птицы необыкновенны. Они загадочны, красивы, они волшебны. И когда-то обязательно ещё появится бородатая неясыть, которую будет звать тоже Поля…