Книга 1 Болото Учёные-Каталы

 
    Роман, из четырёх книг, посвящён всем жителям Томска и основан на реальных
    событиях.               
    Попытка использования материала данной книги, полностью или частично, без
    разрешения автора запрещается и преследуется по закону.
   
    Авторский состав несёт ответственность за все материалы,
    использованные в книге.
    2011 год               

               
    Любое совпадение имен и фактов считать случайным вымыслом авторов.
               СОДЕРЖАНИЕ КНИГИ 1 БОЛОТО УЧЁНЫЕ - КАТАЛЫ

ЧАСТЬ 1 УРОКИ КЕГЛЕВИЧА
Параграф 1 Дом Учёных
Параграф 2 Психологическая школа Кеглевича
Параграф 3 Спортивный бильярд

ЧАСТЬ 2 КАТАЛЫ
Параграф 1 Первые гастроли
Параграф 2 Научное болото
Параграф 3 Ташкент - город хлебный               
Параграф 4 Симферопольские гастроли
Параграф 5 Из одного Болота в другое




                ЧАСТЬ 1 УРОКИ КЕГЛЕВИЧА

                ПАРАГРАФ 1 ДОМ УЧЁНЫХ
               
Я осторожно двигаюсь по узкой крутой лестнице, она отзывается скрипом каждой ступеньки. Сколько раз приходилось спускаться и подниматься по ним? Наверное, несколько тысяч, точно не помню.
В конце небольшой коридор, ещё несколько шагов и я в бильярдной.
Конечно, бильярдной это помещение можно назвать с большой натяжкой, ведь здесь всего два стола. Зато они большие в прекрасном состоянии, шары совсем новые, наверно куплены недавно.
Каким образом эти столы оказались в подвале Дома Ученых, до сих пор не знаю. Слышал, давным - давно, будто бы ректор Томского Университета, страстный любитель Русского бильярда, привез их из Москвы в конце шестидесятых годов.
Пока я устраивался в кресле, которому, скорее всего, столько же лет, сколько этим бильярдам, молодой человек тщательно готовил микрофон.
Его ассистент установил свет, внимательно проверил аппаратуру, с интересом наблюдая за мной.
Я согласился на интервью местному Телеканалу ТВ - 2 только при условии, что они проведут его в Доме Учёных . А почему здесь?               
Причина довольно простая - в этом месте я начал играть в бильярд, именно тут постигал премудрости замечательной игры, здесь провел довольно большой отрезок детства и юности.               
- У нас всё готово, - произнёс корреспондент, вопросительно взглянув на меня.   
В его глазах читался страх, удивление и интерес одновременно.
- Итак, Сергей Александрович, пожалуй начнем, - вымолвил молодой человек и выдал вступительную, сбивчивую, заранее заготовленную речь, - Телеканал ТВ-2 снимает серию передач о легендах Русского бильярда, наших знаменитых земляках, к которым смело можно причислить и вас.                Он произнёс тираду на одном дыхании и удивился тому, как ему хватило воздуха.
Уши свернулись в трубочку при слове "Легенды", впрочем, я вида не показал, продолжая слушать нескладуху, которую нес корреспондент.
- Сколько вы в бильярде? - выпалил первый вопрос молодой человек.
- В 1972-ом я впервые попал в эту комнату, таким образом, если сейчас 2012,  получается, сорок лет, - спокойно ответил я.                - И как все начиналось? - не унимался мальчик с микрофоном.
- Как все начиналось? - шепотом повторил я и волны, забытых воспоминаний нахлынули, невидимый ком застрял в горле, а скупая слеза чудом не упала на щеку.
- Как все начиналось? - я на минуту задумался, подыскивая красивые нужные слова, но те застряли где - то на полпути.
1972 год, лето, вата тополиного пуха не позволяет вздохнуть полной грудью, асфальт  раскалился, а троллейбусы и машины плывут по нему, как парусники в утренней дымке. Закончив восьмой класс, я бесцельно слонялся по двору в поисках новых ощущений. В пионерский лагерь уже поздно по возрасту, а гулять с девочками еще рано, по физиологии. Это в наши дни подростки в шестнадцать лет взахлёб читают Камасутру, знают пару десятков поз и какой размер презерватива нужен.
Я же в эти годы считал себя полным нулем. Сидя на одинокой лавочке возле дома с прутиком в руках,  я не давал наглому муравью проползти мимо ног. Муравей оказался упорным, и раз за разом, преодолевал препятствие, а я снова отодвигал его назад. Такое противостояние могло продолжиться бесконечно долго, ведь я тоже упорный, однако в этот момент из подъезда вынырнул отец и на ходу произнёс, что идет на репетицию в Дом Ученых.               
Отец работал в Университете давно, наверное, лет двадцать. Он занимал должность  заведующего лаборатории Минералогии и Кристаллофизики на Геолого - Географическом  факультете. Лабораторией он руководил более десяти лет, хотя и не защитил даже кандидатскую.
Мама же служила преподавателем в музыкальной школе №1, считавшейся в Томске элитной, поступить в которую было не так - то просто, в ней занимались дети исключительно интеллигентской прослойки. Видимо настало время приобщить меня к мужским развлечениям, поэтому отец резко остановился и серьезно произнёс:                - После репетиции хочу поучить тебя играть в бильярд. Ты как?               
Я ответил, что не против, тем более, делать совершенно нечего. Мы вместе направились в Дом Учёных.               
Чтобы проскользнуть мимо бдительного вахтера необходимо предъявить документ, а раз отца все знали, он не понадобился. Человек с пропуском  мог провести в Дом Ученых кого угодно, поэтому со временем, некогда престижный клуб превратился в проходной двор.               
- Репетиция продлится два часа, спустись в бильярдную и подожди меня там, погляди как люди играют. Вот тебе рубль, купи в буфете газировки, бутерброд, если, захочешь есть, - скороговоркой выпалил отец, указал на лестницу ведущую в бильярдную и скрылся в концертном зале.
- Ну что, Сергуня, появилось желание шары покатать? - поинтересовался дядя Петя, друг отца.               
- Я поглядеть, я тут тихо посижу в уголке, я первый раз.
- Запоминай самые яркие, незабываемые первые впечатления, даст бог когда - нибудь книгу об этом напишешь.
Новые впечатления оказались такие: во - первых, запах, этот неповторимый аромат немного прокуренной  комнаты, он органично перемешивался с запахом мела и сукна. Отец курил всегда.                Я запомнил дух сигарет с раннего детства, поэтому уютный аромат бильярдной показался домашним и родным, знакомым и приятным.
Во - вторых, ярко - зеленый нежный цвет столов, от них не возможно отвести  глаза.
В - третьих, завораживающий звук, сталкивающихся шаров, иногда предельно звонкий как колокольчик, изредка глухой как эхо далёкого грома, эпизодически как - бы шорох, похожий на шелест листвы.               
А самое главное, глаза игроков - они светились неподдельным вдохновением как у актеров на сцене. Заметно было не вооруженным глазом, что сие занятие им нравится.               
- А где Сан Саныч? - спросил дядя Петя.               
- Он на репетиции, через два часа освободится.
- Как школу закончил?
- Нормально!
- Вот мой Лешка, да ты его знаешь, тоже утверждает, что нормально, а у самого  одни трояки.               
- А у тебя как?
- У меня одна четверка.               
- Остальные тройки?
- Нет, остальные пятерки.               
- А четвёрка по какому предмету?               
- По физкультуре, не люблю прыгать, бегать, отжиматься.         
- Значит, смотри сюда, если намерен прилично играть, а ты хочешь, я вижу по глазам, то рука должна быть твердой и ноги должны быть сильные, чтобы наматывать километры во круг стола. Понял!?
В бильярдной комнате находилось всего пять человек: дядя Петя с партнером, за  соседним столом сражались двое парней лет по двадцать пять, наверное аспиранты и в противоположном углу за столиком с кружкой пива сидел старичок, лет ста пяти, похожий на академика.
Папин друг закончил играть, гордо подрулил к партнеру и получил с него пять рублей. Мне это показалось странным, потом я понял, бильярд - игра на деньги.
- Ладно, Сергей, пока Сан Саныч душит на сцене Дездемону, поучу тебя немного, - решил выступить в роли тренера дядя Петя.                - Вот это - палочка - выручалочка, называется кий. Этой палочкой бьют по шарам - вот так, можно так, иногда так. Теперь бери кий и попробуй ударить по шару. Да ни этой рукой. Ты левша? Тогда извини. Давай минут пятнадцать по упражняйся, а я прогуляюсь до буфета пивка выпью, вернусь, сыграем, - вымолвил дядя Петя и удалился. Он отсутствовал около часа, похоже, одной кружкой не удовлетворившись.
За час я сделал, примерно, ударов двести - триста, начал кое что понимать, старался не тыкать кием в стол, попробовал удары  разной силы и в разные точки шара, в общем, с каждым ударом игра все больше и больше нравилась.
Отцовский друг вернулся несколько навеселе: - Ну что, натренировался?
Не зная натренировался или нет, тем не менее, играть согласился.
- Деньги есть, а то, может, на щелбаны собрался шары катать?! В бильярд играют на деньги и только на деньги, запомни это!                - У меня один рубль.               
- Хорошо, на него и сыграем, три партии. Как говорится: проиграл - плати, выиграл - получи. Согласен?
Я чувствовал, что готов на всё, лишь бы поскорее снова взять в руки кий.
За соседним столом один из аспирантов промахнулся и с обидой произнёс:           - Опять кикс!
Значит, когда промахиваешься, это ощущение называется "Кикс".          
Слово мне понравилось.
Дядя Петя установил пирамиду и предложил разбивать.
- Слушай внимательно. Играем в Американку - любым шаром бьёшь любого, главное, первым положить необходимое количество.
- Почему Американка?
- Всё довольно просто! Во время Гражданской войны Севера и Юга в Америке была ужасная неразбериха, не понятно кто свой, кто чужой, поэтому все били всех, - пояснил доцент кафедры Всемирной истории Петр Иванович.
Прицелившись в шар с крестом, в биток, как потом мне пояснили, я послал его в сторону пирамиды, однако кий неожиданно соскочил, видимо от чрезмерного усердия.           Биток едва докатился до пирамиды и встал. Взглянув на него, я громко произнёс: "Кикс!". Доцент удивленно покосился: - Да, кикс, откуда ты знаешь?               
- Не задавайте вопросы, играйте. Ваш удар! - почти раздраженно ответил я.               
Папин друг лупанул по битку и шары рассыпались по всей поляне, один из них залетел в лузу дураком. Затем он с силой заколотил еще два шара и на этом угомонился.               
Настала моя очередь играть. Не зная, что предпринять, я отправил шар в                сторону боковой лузы, где прилипли "зайцы". Удар получился  смачным и опять шары забегали по всему столу.               
Оглядев поле битвы, я серьезно произнес: - Опять Кикс?
По непонятной причине все начали весело хохотать, а старичок - академик подошел и торжественно произнес:
- Добро пожаловать в мир Бильярда! У нас тут своя компания и мы станем звать вас,  Сережа Кикс!                Нет смысла рассказывать, как проходила моя первая игра. Понятно, я продул все три партии со счетом 8:0. Однако отдавая рубль, поклялся: настанет время и я выиграю у него не только один рубль, но и тысячу!                Так и случилось ровно через три года.               
После игры старичок представился:                - Профессор Кеглевич, из мединститута, бильярдная кличка "Штаны", люблю, знаете ли, забивать два шара одним. У вас, молодой человек, большие способности. Я тут каждый вечер, появится желание, заходите, кое - чему научу.               
Наконец, репетиция закончилась и отец спустился в прокуренный подвал, а у меня началась страстная любовь к Бильярду, причём, любовь с первого взгляда!
Игровая компания, о которой обмолвился Кеглевич, по - обыкновению, собиралась вечером в пятницу. Надо сказать, что она оказалась весьма разношерстной: от юных  аспирантов до седых профессоров, а объединяло их одно - бешеная любовь к игре.               
В бильярдную тусовку Дома Ученых входило человек двадцать пять постоянных игроков, еще столько же посещающих клуб время от времени.
Отец хоть и играл не плохо, однако в эту "мафию" не вписывался, поскольку постоянно был занят: то в Народном театре, то еще в каких - то общественных мероприятиях, то уезжал в выходные посидеть на берегу озера,                ведь его стихией всегда была рыбалка.               
На следующий день в пятницу я решил наведаться в бильярдную, надеясь чему - то научится. Двери Дома Ученых открывались в девять утра, потому как в это время начинались занятия различных кружков.               
В десять я маячил у входа и тут же оказался в поле зрения бдительного глазастого вахтёра. Он меня узнал и, на миг оторвавшись от вчерашней газеты, лениво махнул рукой, давая зеленый свет. Наверное, он смекнул, что я иду на занятия в какой - нибудь кружок, но прошмыгнув по коридору, быстро спускаюсь по лестнице в бильярдную. К моему удивлению Кеглевич находился уже там.               
- А, Сергей, доброе утро! Рад вас видеть. Пока никого нет давайте приступим к обучению, если вы конечно не против? - скороговоркой прощебетал профессор, как будто заранее заготовил этот монолог.               
Не знаю, чем я понравился, но он вознамерился сделать из меня настоящего бильярдиста. Начали с азов, с того, как правильно держать кий, метко прицеливаться, стоять у стола, грамотно ставить упор, бить по шарам и много чего еще.
Слушая предельно внимательно, я повторял несколько раз всё, что показывал профессор и через пару часов более - менее сносно мог бить по шарам.               
В тот день понял одну простую вещь - важно, чтобы с самого начала занятий рядом находился тот, кто поможет, покажет, расскажет, как все надо правильно делать.               
Если бы я самостоятельно осваивал сложную технику, подглядывая за опытными игроками, то, конечно, чему - нибудь научился, но на это ушло бы несколько месяцев, а может и несколько лет.
В два часа мы отправились в буфет: выпили по чашке кофе и зажевали бутербродами,   у Кеглевича подобный перекус назывался обедом, затем урок продолжился.               
Голова шла кругом от обилия терминов и технических приемов ведения игры, тем не менее, я ощущал прилив счастья и, как губка, впитывал новую информацию.
В пять пятнадцать он, наконец, остановился и серьёзно произнёс:                - Так, на сегодня вполне достаточно, тем более, сейчас потянутся завсегдатые, не хотелось, чтобы кто - нибудь видел, как я вас обучаю.
Его слова показались весьма странными, впрочем, я ничего не стал спрашивать,            вежливо попрощался и пообещал явиться завтра с утра.
На следующий день упорные занятия продолжились, и так длилось два с лишним месяца, вплоть до первого сентября. Такое долгожданное лето пролетело, как курьерский поезд.               
Я продолжил учёбу в девятом классе, а профессор приступил к работе после летнего отпуска.
Мы договорились три раза в неделю встречаться в бильярдной. К началу октября Лев Давидович объявил о моей готовности сыграть с кем - нибудь из членов клуба.               
Дебют должен был состояться вечером ближайшей пятницы, с непременным  условием, что уроки останутся в тайне. Сказано - сделано! Через два дня около семи вечера я, как бы случайно, заглянул в Дом Ученых. Там давно кипели нешуточные страсти: новый член клуба, очевидно младший научный сотрудник одной из лабораторий Университета, буквально рвал доцента из Политеха, постоянного игрока местного коллектива. Ставка составляла довольно приличную сумму, двадцать пять рублей, если учесть, что оклад младшего научного сотрудника - 130. Народу собралось человек пятнадцать: все издевались, злобно улюлюкали, громко кричали и яростно болели против новенького, а тот аккуратно положил шесть шаров и спокойно отошел в сторонку.
Доцент тотчас возбудился, встрепенулся как петух и принялся бегать вокруг стола как раненый зверь, выискивая подходящее направление атаки.                Кругом сыпались советы, иногда дельные, а в основном, никчемные, тем не менее, он всё никак не мог принять нужное решение. МНС, тем временем, прислонился к стенке и терпеливо ждал, наслаждаясь произведенным фурором.                Шутка ли, он выигрывал у одного из самых продвинутых игроков. Наконец, доцент на сильной резке вколотил чужого в среднюю лузу, тут же все ахнули и глубоко вздохнули с облегчением.               
- Давай, Палыч, покажи молодым, как надо шпилить, - неистово орали кругом.       Но преподаватель Политеха по прозвищу "Утюг", ведь он работал на Электро - Физическом  факультете, окрыленный неожиданным успехом, чуть - чуть поторопился и смазал верного свояка в угол.    
Болелы, они же живая очередь играть с победителем, ждали, что предпримет новенький, а тот не спеша проследовал к столу, спокойно намелил кий, взглянул на расклад и нахально отыгрался.               
Невероятно, поскольку в бильярдной Дома Ученых считалось плохим тоном использовать выжидательную тактику. Утюг опять забегал вокруг стола, высматривая хотя бы свояка.   
Однако большинство шаров прилипло к бортам и на игре ничего не стояло.               
Проблема Палыча заключалась в том, что он совершенно не умел забивать бортовые шары. На длинном борту выстроилась рядком троица, и имело место большое искушение тупо катнуть их в сторону угловой лузы, в надежде, что хотя бы один в неё нырнет.               
Так он и сделал, впрочем, немного не рассчитал силу удара, в результате первый шар из троицы застрял в лузе, сидит и ножки свесил. Явная подставка.
МНС небрежно подрулил к столу, глубоко вздохнул и тихонько скатил два необходимых шара в угол. Победа 8:1! Доцент смачно матюгнулся вполголоса и нервно полез доставать сиреневую банкноту. Следующим по - очереди соперником наглого новичка оказался Лев Давидович. Молодость против старости, лихой азарт против тонкого расчёта, наглость против опыта! Сторговались на зелененькую - пятьдесят рублей. Вся бильярдная компания знала непревзойдённый класс игры профессора, поэтому в исходе битвы никто особо не сомневался. Кто - то направился в буфет охладить накалённые нервы, кто - то с наслаждением закурил, а кто - то, тем не менее, с интересом наблюдал за игрой.               
Устроившись возле стенки, я глядел на этот бесплатный цирк, ожидая с волнением очереди.
Полноватый мужчина, похожий на проректора по хозчасти, шёпотом утвердительно декларировал: - Сейчас мы увидим избиение младенца!               
Разыграли первый удар. Разбивать выпало Кеглевичу, тот тщательно установил шары,                поставив биток на длинный борт. Я ни разу не видел, чтобы так разбивали пирамиду, поэтому внимательно следил за происходящим.
Несмотря на свои семьдесят три года он обладал хлестким хорошо поставленным точным ударом. Вот таким макаром он направил биток в пирамиду между первым и вторым шарами. Лобовой шар полетел направо в среднюю лузу, а пирамида разлетелась на своей половине под партию. Семь или восемь шаров стояли на игре, в такой ситуации собрать партию с кия было не такой уж сложной задачей.             
Профессор не торопясь положил семь шаров и тихо произнес: - Партия.                Евгений, хоть и считал себя классным игроком, тем не менее, открыл рот           от увиденного, да так бы и стоял столбом, но слово "партия" вернуло его на землю.
Кеглевич получил выигрыш, аккуратно положил деньги в портмоне и не спеша отправился в буфет, уступив игру следующему по очереди. Только через час я получил возможность подойти к столу. Мне противостоял высокий мужчина средних лет с козлиной нелепой бородкой и усами, видимо за это его и прозвали "Троцкий". У меня в кармане было только пять рублей, накопленных со школьных обедов, поэтому играли одну партию  на эти деньги. Я не очень хорошо запомнил дебют, замечу лишь, что продул 3:8.
В общем, на протяжении следующего года я больше проигрывал, чем выигрывал, тем не менее, набирался необходимого игрового опыта.               
Занятия продолжались вплоть до десятого класса, а если точнее, до весны.
Впереди маячили выпускные экзамены, поэтому  было решено на время приостановить уроки бильярда.
Школу я закончил в 1974 году с приличным аттестатом: только три четверки, остальные - пятерки. После выпускного бала встал вопрос, куда поступать?               
Я пребывал в некотором замешательстве. Отец уговаривал поступать на Геолого - Географический факультет, а мама сказала, что пусть решает сам.
В итоге, я обратился за советом к Кеглевичу.
Созвонившись, мы условились встретиться в бильярдной.
            
                ПАРАГРАФ 2 ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛА КЕГЛЕВИЧА

Вернемся на минутку к интервью.
- Сергей Александрович, а теперь ответьте, пожалуйста, на следующий вопрос.   
Существовал ли в вашей бильярдной карьере тренер, наставник, учитель? - спросил корреспондент, заглянув предварительно в записную книжку.               
- С тренером я никогда не занимался, а вот Учитель был, царство ему небесное,    Лев Давидович Кеглевич. Замечательный человек, учёный и выдающийся бильярдист, - выпалил я заранее заготовленный ответ.
Вот я сейчас возьму, и как на духу поведаю, что Кеглевич на самом деле катала из катал - мелькнуло в голове, а вслух, произнес:                - Профессор Кеглевич не обладал никакими спортивными званиями, никогда не участвовал в турнирах, тем не менее, игру чувствовал буквально кожей. Поверьте, молодой человек, таких профессионалов можно по пальцам пересчитать. Он, как настоящий артист, наслаждался бильярдом, играя только в своё удовольствие.
По моему сказано убедительно, неопытный корреспондент поверил. Зачем посторонним знать правду о Льве Давидовиче Кеглевиче?             
Итак, возвращаемся в 1974 год.
У меня назначена встреча с профессором в Доме Ученых. Я старался всегда быть пунктуальным, поэтому ровно в десять находился на месте.               
Профессор ждал меня с нетерпением.                - Здравствуйте, Сергей, искренне рад вас видеть - нежно улыбаясь, протянул руку и поближе придвинул пустое кресло.
- Доброе утро, Лев Давидович, как ваше драгоценное здоровье?               
На этом дежурные фразы закончились и наступила пора перейти к нормальному, серьёзному разговору.               
- Сережа, давайте немного поговорим о Бильярде. Я хочу, кое что рассказать, - таинственно начал профессор.               
Об этой игре я мог говорить часами, поэтому быстро кивнул и навострил уши.       - Вы вполне взрослый человек и я буду с вами полностью                откровенен, при условии, что этот разговор останется между нами. Идет? - продолжал интриговать профессор.
Изобразив серьёзное лицо, я произнес, как клятву:                - Конечно, идет, Лев Давидович!                Он продолжал излагать мысли предельно серьезно, видимо, этот разговор давно продумал до мелочей:                - За два неполных года я научил вас всему, что умею.
Теперь вам нужна игровая практика. За год игры в Доме Ученых вы получите её в избытке, если конечно не станете лениться, а будете постоянно играть, причём, со всеми. Лучше всего, если вашими партнёрами окажутся бильярдисты классом сильнее. Только так можно расти в техническом плане.                - Да понял я вас, Лев Давидович.               
- Не перебивайте, а просто внимательно послушайте. Вы знаете, кто такие каталы?
- Ну, каталы, это карточные шулеры, у которых пять тузов в рукаве. Они с помощью разных хитрых приемов всех надувают.
Профессор по отечески улыбнулся:                - Правильно! Однако встречаются каталы не только карточные, бывают и бильярдные.
Причем, бильярдные каталы намного умнее и изворотливее. Они настоящие знатоки человеческой сущности. Это, в высшей степени, отличные психологи!
Я в изумлении открыл рот, но он назидательно продолжал:                - Бильярдный катала играет на струнах человеческих слабостей, таких как зависть, жадность, жалость  и других, даже, ненависть. Используя в свою пользу человеческие пороки, он заставляет людей проигрывать огромные суммы денег. Наверное, слово "заставляет" не совсем подходит. Я утверждаю, что катала, так ухитряется манипулировать партнером, что тот сам жаждет расстаться с деньгами. Методов манипулирования сотни, если не тысячи. Поэтому обычный игрок, даже с хорошей техникой, не в силах противостоять. Подобные жулики существовали всегда, столько лет, сколько существует эта игра. Чем быстрее развивается Бильярд, тем больше катал, особенно в нашей стране, где народ в большей степени падок на халяву. Людьми бессовестно манипулируют, их нагло обманывают на каждом шагу, а они снова и снова хотят быть обманутыми. Психология манипулирования человеком - целая наука, освоенная каталами в совершенстве.               
Я притих и слушал, открыв рот, ведь ни о чём подобном до этого момента даже не подозревал. Мысли превратились в полный винегрет, вопросов в голове тьма, а главное, я совершенно не понимал, зачем профессор мединститута рассказывает о каталах?               
- Посиди тут немного, подумай над моими словами, попробуй, если сможешь переварить услышанное, а я прогуляюсь до буфета, принесу по чашке кофе, - спокойно произнёс профессор и удалился.
От напряжения разболелась голова, так, между прочим, случалось всегда, когда я чего - то не понимал. Я много раз слышал о психиатрии, о психушках, однако о психологии не знал вообще ничего, тем более, о психологии манипулирования.      
Как - то в прошлом году Лев Давидович взял в спецфонде научной библиотеки книгу  о психоанализе и дал почитать. Автором оказался какой - то незнакомый ученый, кажется Фрейд, рассуждающий об Эдиповом комплексе и комплексе Электры. Изданий по психоанализу, как и самой науки, в стране вообще не существовало. Было несколько переведённых книг в хранилищах библиотек мединститута и Университета.
Лев Давидович поставил на стол чашки с кофе: одну себе, а другую мне.
После нескольких глотков я немного очухался, пришёл в себя и задал, мучивший  меня вопрос:                - Профессор, зачем вы рассказываете про катал, про манипуляции?               
- Всё довольно просто. Дело в том, что я и являюсь, самым настоящим каталой.
Наберитесь терпения, послушайте ещё несколько минут и, пожалуйста, не перебивайте. Много лет назад, закончив мединститут, я поступил в интернатуру и  постоянно ощущал голод, мне всегда хотелось есть. Родители надрывались преподавателями в Университете, тянули из себя последние жилы. Они много работали, однако их зарплат всё равно не хватало, к тому же, с нами жила старенькая бабушка и младшие сестры. Однажды я понял: в этой стране, чтобы жить в достатке надо родиться сынком члена ЦК КПСС, либо придумать маленький гешефт, проще говоря, бизнес. И я его придумал! Кстати, Серёжа, как вы относитесь к евреям?
- Нормально отношусь. Помню, каждый день в течении десяти лет ходил в школу и только недавно узнал, что в нашем классе были еврейский мальчик и две еврейские девочки. Мы, как - то об этом, никогда не задумывались. Ходили в одну школу, дружили, много времени проводили вместе.
- Ладно, вернёмся к моей биографии. Слушайте, что происходило дальше, это довольно интересно. Я быстро написал и защитил кандидатскую, это произошло через два года после окончания мединститута, потому что все пять лет, начиная с первого курса занимался в научном студенческом обществе. За эти годы набралось много практического материала, который необходимо было проанализировать и оформить в виде диссертации. Таким образом, в двадцать пять лет я стал кандидатом медицинских наук в области психиатрии. Был оставлен на кафедре в должности старшего преподавателя, однако я не хотел заниматься со студентами и переквалифицировался в Гематологию, перейдя на работу в одну из лабораторий при Мединституте. Вот там открылась перспектива настоящей научной работы, а главное, появилась возможность ездить по стране на различные научные симпозиумы и съезды, выступать с докладами. Симпозиумы по моей тематике проводились семь - восемь раз в году в различных уголках Советского союза. Я не пропустил ни одной конференции, ни одного съезда. Чувствуйте, куда я клоню? За два - три года такой деятельности, я побывал во всех крупных городах нашей необъятной Родины. Теперь о бильярде. Его я любил всегда, начал играть с тринадцати лет и к двадцати годам обыгрывал всех, впрочем, в Томске никто не хотел играть со мной на деньги, ведь все знали мою технику. Появилась необходимость в оперативном просторе, другими словами, надо было гастролировать по всей стране. Такой шанс появился, когда я начал участвовать в научных конференциях и симпозиумах. Практически раз в два месяца, а то и чаще, я куда - нибудь отправлялся: то в Ленинград, то в Киев, то в Одессу, то ещё куда - нибудь. Первые два года научных командировок я потратил на то, чтобы договориться с бильярдными маркерами в разных городах, в тех бильярдных, где шла игра на большие деньги. Те соглашались сводить игру, за что получали пятьдесят процентов от выигрыша. Существовало, впрочем, одно жёсткое условие: в целях безопасности играть можно было только с тем, на кого укажет маркер - наводчик. Проигрывать, знаете ли, никто не любит, ну а люди, связанные с криминалом, тем более, выиграв у такого человека, можно запросто лишиться не только денег, но и жизни, поэтому приходилось строго следовать заданному правилу. За вечер такой подготовленной игры, мы зарабатывали по 500 - 700 рублей каждый. Согласитесь, это хорошие деньги по тем временам, если учесть, что проезд, проживание и питание - все это за счет государства, в виде командировочных. Маркерам такая прибавка нравилась, если учесть, что их работа заключалась в том, чтобы подать знак в нужный момент, указав на очередную жертву. Ввиду огромной географии проведения научных симпозиумов, в данной бильярдной я мог появиться, в лучшем случае, через год - два, к тому же, меня никто не запоминал, поскольку я изображал, серого, незаметного, жадного командировочного еврея. Человеческий порок, который я использовал, называется антисемитизм. Ненависть к евреям процветала в Союзе бурным махровым цветом. Это я успешно и использовал.
Представьте, следующую картину. В одну из бильярдных города Ленинграда невзначай заходит невзрачный интеллигент с ярко - выраженном шнобелем, осторожно осматривается и плетётся в бар, якобы перекусить. В баре, как бы случайный посетитель тихонечко ставит на стул потёртый портфель, будто - то в нём хрустальная ваза, и направляется к стойке. Бармен внимательно наблюдает за клиентом и, как бы между делом, спрашивает:
- В командировке в нашем городе или как?
- Я, знаете ли, на конференцию прибыл из Красноярска, ну, ещё на ЛОМО имеются некоторые дела, извините, - мямлит приезжий интеллигент.
- Теперь, запомните, как выглядит наш интеллигент - еврей. Во - первых, внешний вид, так сказать образ: обязательный атрибут - очки с толстыми линзами на носу. Один знакомый оптик сделал мне на заказ "шпионские" очки с толстыми стеклами, но без диоптрий, зато всем кажется, что я в них слепой как крот. Во - вторых, одежда: в командировки, на симпозиумы я всегда одеваю старый неглаженый костюм с засаленными локтями и пузырями на коленках. Для ненормальной учёной братии подобный прикид выглядит вполне нормально, а у обычных людей такой внешний вид порождает только жалость. Еврей, как правило, вызывает неприятные мысли о жадности, экономности, неопрятности. Однако уверяю вас, жадность не имеет национальности и одинаково присуща большинству людей на этой грешной Земле.
Вот таков внешний вид, случайно зашедшего в бильярдную неприметного
интеллигента еврейской национальности. Пока наш научный сотрудник отхлёбывает дешёвый кофе, бармен ведёт скрытый допрос:                - А на ЛОМО у вас какие дела, если, конечно, не секрет?
Доверчивый интеллигент осторожно откусывает бутерброд и откровенно признаётся, что на Ленинградском оптико - механическом объединении ему поручено приобрести за наличные десяток особых линз для разрабатываемого новейшего лазера.
- По безналичному расчёту, знаете ли, это долго, все предоплату требуют,
а так, я заплатил и тут же забрал линзы. Новый лазер с перестройкой частоты, работающий на кристаллах с центрами окраски с поперечной накачкой - тема моей кандидатской диссертации - отвечает интеллигент, поправив очки, при этом, похлопывая по внутреннему карману потёртого пиджака, давая понять, что именно там находятся наличные деньги, полученные в бухгалтерии Красноярского Университета.
Бармен понимающе кивает, хотя совершенно не в курсе, что такое лазер, тем более с поперечной накачкой, впрочем, слово "наличные" заводит его, заставляя продолжать допрос.                - Всё понял, вы и доклад делаете по этой теме?
- Уже сделал! Сегодня утром, позвольте заметить, произвёл фурор в вашем ЛГУ, - с гордостью заявляет интеллигент.                Так ни шатко, ни валко протекает беседа. Интеллигент запихивает в себя очередной бутерброд, а бармен продолжает вытягивать из него необходимую информацию. В итоге всем станет хорошо: бармен даст отмашку местным каталам, чтобы те по максимуму общипали пассажира, за что получит долю, они накажут жадного еврея, и только будущему кандидату наук станет ужасно плохо, поскольку из Ленинграда он уедет в одних трусах.
Такие мысли, или почти такие, крутились в голове бармена по прозвищу "Борман", за умение без пыток выуживать из лохов ценные сведения.
Но как заставить еврея подойти к бильярдному столу? Этот вопрос не давал бармену покоя. И вот в нужный момент тот, как бы невзначай, спрашивает:                - А вы бильярдом случайно не балуйтесь?
- Играл, знаете ли, немного. Правда сие случалось в далёкие студенческие годы. А у вас тут, наверное играют на деньги?
- Да какое там, так ребята гоняют шары по пятёрочке, по десяточке. По взрослому мало кто играет.
Всё, ловушка захлопнулась. Интеллигент рассчитался за кофе и бутерброды, намеренно продемонстрировав бармену туго набитый бумажник. У "Бормана" от такого денежного натюрморта аж в горле пересохло и сердце учащённо забилось.
- Не сомневайтесь, через две минуты вся бильярдная уже в курсе о деньгах и о лохе - еврее, который раньше немного играл в бильярд.
Еврей тоскливо оглянулся на бильярдные столы, намереваясь встать и уйти, однако к нему подрулил приятной наружности товарищ и спокойно предложил:
- Может, сыграем партийку другую?
"Научный сотрудник" на секунду задумался, чего - то быстро посчитал в уме, как бы между прочим взглянул на маркера, чесавшего затылок - знак, что с этим можно играть, вздохнул и вымолвил:                - Часок у меня имеется. Пожалуй, давайте.
Да, чуть не забыл рассказать про кий. Запомните, никаких индивидуальных разборных киев. Профессионал при необходимости может запросто и шваброй шары забивать. Поэтому в течении этого года учитесь играть различными киями: длинными, короткими, кривыми, сломанными, перемотанными изолентой, с раздолбаными наклейками, в общем, любыми. Рассказываю вам это, а сам до конца ещё не уверен, хотите ли вы зарабатывать хорошие деньги подобным образом?
Я внимательно поглядел на Учителя, секунду подумал и кивнул головой в знак согласия.
- Раз так, продолжим постигать хитрые премудрости игры на деньги. Слушайте             и запоминайте то, что я вам сейчас изложу. Всегда изображайте из себя тёмную лошадку: никаких сложных крученых ударов, клапштосов, откатов, карамболей, абриколей. Запомните, категорически нельзя забивать три и более шара подряд. С кем бы вы ни играли, первую партию вы обязательно должны проиграть. Это своеобразная замануха. Вторую партию, по обстоятельствам, можно тоже проиграть, или выиграть с перевесом в один шар, залетевшем как бы дураком. Необходимо убедить соперника, что он может выиграть, причём,  легко, не особо напрягаясь.
Третью партию надо выигрывать, потому как, это контра, при этом необходимо резко и в нужный момент повысить ставки. Впрочем, выиграть её надо с минимальным преимуществом. Делайте досадные осечки, помогающие сопернику забивать шары, тем не менее, не отпускайте его далеко вперёд. Ошибки должны выглядеть естественно; всё же, не стоит переигрывать и заламывать руки. После проигрыша в третьей партии соперник обязательно захочет отыгрываться, поэтому необходимо задрать ставки.
В четвёртой партии можно опять включить дурочку и выиграть в последнем шаре, а лучше пойти ва - банк, предложив сопернику, что если партия окажется сухая, - 8:0, то победитель получает в десять раз больше ставки. Соперник ни за что не поверит, что вы сможете выиграть в сухую и обязательно согласится. Вот в этом случае можно раскрыться и собрать партию с кия. Самое главное, учитесь играть так, чтобы залетали как бы дураки, а партнёр в этом ни грамма не сомневался бы.
Следующие занятия мы посвятим именно такой технике. Есть, конечно, ещё несколько нюансов. С завтрашнего дня забудьте классический упор, которым вы до сих пор пользовались. Просто кладите руку на стол, можно ставить кулак или ладонь на ребро и с этого упора играть. Это не совсем удобно, впрочем, со временем можно привыкнуть. Кстати, именно с такого упора играл знаменитый в прошлом "Заика". Все кругом смеялись над его упором-ладонь ребром на столе и не воспринимали  его  всерьёз, расслаблялись и почти всегда проигрывали. Теперь, что касается стойки. "Заика" забивал шары из почти вертикальной стойки, не ложился на стол при каждом ударе, как это делает большинство современных бильярдистов. Именно такую "неправильную" стойку необходимо освоить. В общем, Серёжа, работы много, с завтрашнего дня приступаем, - закончил свою речь Кеглевич.               
- У меня один вопрос, который хотел задать в самом начале - вспомнил я причину встречи с профессором.               
- Внимательно вас слушаю, - Лев Давидович взглянул на меня с улыбкой и наверное догадался о чём хочу спросить.
- Я не знаю куда поступать. В школе мне всегда нравилась биология и физика, ну ещё литература. Может, в мединститут, но там, говорят конкурс двенадцать человек на место. Короче говоря, я в замешательстве. Что посоветуйте?    
- Подавайте документы в мединститут, а за вступительные экзамены не волнуйтесь, я помогу.
Проникшись отеческой заботой, я сразу успокоился. Моё будущее начинало понемногу вырисовываться, тем более, я оказался в руках опытного наставника и друга.               
               
                ПАРАГРАФ 3 СПОРТИВНЫЙ БИЛЬЯРД

Возвращаемся из прошлого. Если не забыли, я даю интервью Телеканалу ТВ-2, в котором ушлый молодой корреспондент от спортивной редакции пытает меня разными неудобными вопросами.
- Сергей Александрович, ответьте, пожалуйста, какое у вас спортивное звание в бильярде и за что его получили?
- Кандидат в мастера спорта. Звание присвоено мне в 1994-ом году, в возрасте 37-ми лет, его я получил после того, как выиграл первенство Томской области по Американке, и в том же году занял третье место на кубке Сибири.
Корреспондент снова заглянул в блокнот и решился на каверзный, по его мнению,  вопрос:                - Сергей Александрович, уровень вашей игры вполне тянет на звание 
Заслуженного мастера спорта. Вам не обидно?
Сдерживая нахлынувшие эмоции, я ответил предельно спокойно:                - Обидно другое: Русский бильярд находится в застойном состоянии и стоит на голове, а не на ногах.               
Спортивные звания, по моему глубокому убеждению - это всего лишь бильярдные понты, зачем - то необходимые молодым бильярдистам. Может быть, регалии повышают их самооценку в собственных глазах и увеличивают значимость в глазах многочисленных лохов, которых эти Мастера спорта всех категорий, вплоть до ЗМС, обыгрывают в перерывах между официальными соревнованиями. Согласитесь, чисто психологически, богатому снобу приятнее проиграть деньги Заслуженному мастеру спорта или Мастеру спорта  международного класса, чем просто игроку без званий, это тешит его больное самолюбие. Для того, что бы лохи, как мухи на мёд, слетались на так называемые коммерческие турниры, и необходимы высшие спортивные звания. Другой веской причины я не нахожу.
Что касается несовершеннолетних игроков, "детского сада", нагло ринувшихся во взрослый бильярд, это вопрос к тренерам детей и к родителям маленьких бильярдных рабов. Уверен, дети до шестнадцати лет обязаны проводить свой Чемпионат, юноши и девушки до восемнадцати лет должны состязаться между собой, а дальше - взрослая лига. Такой закон необходим для всех, без каких - либо исключений.
- Весьма откровенное заявление с вашей стороны, - молвил несколько удивлённый корреспондент. - Хотелось бы вернуться к первоначальному вопросу. Сергей Александрович, почему вы всего лишь Кандидат в Мастера спорта?               
- Если вы так настаивайте, я отвечу, однако мои слова будут весьма неприятны некоторым игрокам и чиновникам Федерации бильярдного спорта России.               
Я играл в основном в коммерческих турнирах, иногда криминальных, полу - подпольных, и никогда не делился выигрышем с чиновниками. Скорее всего, вы не в курсе, тогда я поясню. Чтобы участвовать в каком - либо турнире, необходимо получить разрешение местной федерации или  ФБСР. Приходит игрок в федерацию за разрешением, а ему открытым текстом говорят:                - Хорошо, участвуй, только половину выигрыша принесёшь сюда, а если нет, мы организуем тебе красный свет на всех направлениях.                Большинство от безнадёги делились выигрышем, некоторые просто не участвовали. Такие как я, а нас было меньшинство, участвовали в любых турнирах, не делясь выигрышем. За такое своеволие Федерация перекрывала мне кислород: на Чемпионаты Мира и Европы не допускали, в сборную не включали, звания занижали, в общем, опускали под плинтус. Поэтому я пожизненный Кандидат в мастера спорта. Знаю Мастеров спорта Международного класса, даже одного Заслуженного мастера спорта, которые до сих пор вылизывают все места чиновникам. Эти слова, вы, скорее всего, вырежете из интервью!
- Сергей Александрович, давайте плавно перейдём к теме о коммерческом бильярде. Вопрос: зачем Русскому бильярду нужна так называемая коммерция?
Немного подумав, я ответил:                - Смотря что, вы понимаете под коммерцией. Когда любой приходит с улицы, отдаёт сто долларов - взнос, и играет в турнире, это одно. Ежели два сильных бильярдиста, или несколько игроков устраивают подпольный турнир с тотализатором, это уже другая коммерция.               
Спортсмены приезжают на Чемпионат Мира: днём играют официальные встречи, а по ночам катают всех желающих, это уже третья коммерция. И четвёртый вид коммерции: спортсмен, абсолютно не скрываясь, участвует в официальных чемпионатах всех уровней, одновременно шныряет по бильярдным и чешет всех желающих, то это уже совсем другая коммерция.
Как ни крути, подобная деятельность выгодна всем: организаторы специально держат призовые фонды спортивных турниров на предельно низком уровне, вынуждая их заниматься бизнесом, от которого те отстёгивают чиновникам мзду. Существует постоянное недовольство, тем не менее, чтобы хоть как - то выжить, играют и жульничают. Спонсоры платят копейки, однако получают халявную рекламу по полной программе, и пошло - поехало. Круг замкнулся. Поэтому коммерция в Русском бильярде бессмертна, как мафия. Так будет продолжаться довольно долго, пока каждый не решит для себя, кто он - спортсмен или катала, любитель или профессионал? Вот такой откровенный ответ на ваш вопрос, - еле - еле сдерживая эмоции ответил я.
Корреспондент немного подумав, спросил:                - Если, по вашим словам, всё так плохо, почему же тогда популярность Бильярда растёт, тысячи, а может и сотни тысяч детей занимаются в специализированных  школах?               
- Вопрос конечно интересный. Без сомнения, у подавляющего большинства нет полной информации о состоянии дел в Русском бильярде. Руководители ФБСР выдают сладенькие интервью продажным журналюгам, а хороших специалистов, болеющих душой за будущее Бильярда, шельмуют, оплёвывают и обзывают интриганами.               
Папы и мамы будущих чемпионов удивились бы, узнав, что их детей ожидает роль циничных катал.                Вы правы, Бильярд в России на подъёме, тем не менее, он неуклонно превращается в модный и элитный вид спорта, ведь отдавать ребёнка в бильярдную школу дорого и совершенно не по карману обычному обывателю. Думаю, через несколько лет в этих школах останутся отпрыски состоятельных родителей. Что касается бильярдных клубов, появляющихся десятками тысяч по всей стране, их ожидает неминуемый упадок, поскольку скоро подобных заведений станет гораздо больше, чем людей, желающих в них ходить, - с грустным выражением закончил я.
      
                ЧАСТЬ 2 КАТАЛЫ

                ПАРАГРАФ 1 ПЕРВЫЕ ГАСТРОЛИ

Без особых проблем я поступил в мединститут на лечебный факультет, по наставлению  Кеглевича записался в научный студенческий кружок при НИИ Гематологии. Два - три раза в неделю, наведываясь в бильярдную Дома Учёных, познавал премудрости игры. Всё шло своим чередом, однако не хватало денег на пятничную игру, поэтому я устроился ночным сторожем в студенческую столовую. Сие оказалось весьма кстати и не только из за денег; работа сторожа начиналась в девять вечера и заключалась в разгрузке  двух десятков ящиков с молоком, двух - трёх фляг со сметаной и свежим творогом. Машина прибывала в час - два ночи, поэтому в ожидании её я мог читать конспекты и готовиться к семинарам. Режим: две ночи работать, две отдыхать, меня вполне устраивал, тем более,  столовая находилась в центре, на одном пятачке с моим домом, мединститутом и Домом Учёных, и за это платили 120 рублей, неплохие деньги для студента, живущего дома на всём готовом.                По пятницам в столовой, как правило, играли студенческие свадьбы, проходили проводы на пенсию, какие - то другие мероприятия: значит можно являться на службу к 12-ти ночи, а до этого, спокойно играть в бильярд. Втянувшись в новый ритм жизни, я не заметил, как пролетел год. Летнюю сессию сдал досрочно и в середине июня был переведён на второй курс.                Впереди ожидалось бурное лето и долгожданные гастроли.               
В конце июня под Москвой в небольшом научном городке Менделеево открывался очередной симпозиум по Гематологии. Не долго думая, Лев Давидович накатал доклад, в авторы поставил мою фамилию, отправил его в оргкомитет и через неделю получил приглашение на двух авторов.
Преступная группа в составе Льва Давидовича и двадцатилетнего начинающего каталы, готовились впервые отправиться на гастроли за счёт мединститута.
С напарником в столовой я договорился на недельную подмену, командировочные получены, чемоданы упакованы и, взяв билеты на 27-ое июня, мы вылетели в столицу.
Аэропорт Домодедово показался огромным городом с эскалаторами, многочисленными магазинами и залами ожидания. В Москве я был в первый раз. Голова шла кругом.
Если бы не Кеглевич, точно заблудился бы. В аэропорту сели в пригородный автобус и двинулись в небольшой городок Менделеево. Ехали долго и нудно, в полудремоте.
Подмосковный посёлок похож на Новосибирский академгородок, затерявшийся в сосновой роще: такие же корпуса, жилые дома, тропинки. Чудесное место для отдыха и прогулок. Номера в гостинице -  заранее забронированы, посему наше заселение прошло быстро и буднично. Конференция открывалась только через день, поэтому мы имели некоторое время для акклиматизации. Нас поселили в большой двухместный номер: спальную занял профессор, а я устроился на огромном диване в гостиной. Пока всё шло, лучше некуда. Кеглевич тут же созвонился с прикормленными маклерами, мы не спеша прогулялись до ресторана, вкусно пообедали, вернувшись в номер, ещё раз обсудили сценарий, так сказать стратегию поведения назавтра и вышли подышать Подмосковьем. В отличие от загазованной Москвы воздух здесь ощущался по настоящему свежим, головокружительным, с запахом сосен. Аллеи городка пусты, в этот час учёные химики - основное население Менделеева, ещё ставили опыты в лабораториях, ведь для них сегодня - будний день.               
Вечером посмотрели программу Время и, уставшие от впечатлений, завалились спать. С утра надвигались напряжённые будни. Лев Давидович, переодевшись в пижаму, храпел вовсю, а я долго не мог уснуть, ворочался, лежал с открытыми глазами, размышлял о предстоящей игре.               
Утром следующего дня, мы уже тряслись в полупустом автобусе по направлению к Москве, слева остался молодёжный Зеленоград, справа промелькнула какая - то деревенька. Всё катилось по намеченному плану.
После полудня мы остановились на небольшой улочке старого Арбата, где в подвале одного из домов прятался полу - подпольный бильярдный клуб.
- Днём народу в бильярдной обычно не много, поэтому обыгрывай всех, однако не забывай следить за маркером. Если тот чешет репу, то это твой клиент, если же нет, не начинай вообще или быстренько сливай игру, - отдавал последние распоряжения Кеглевич. - На всё - про всё тебе два часа, ровно в пять мой выход. Не увлекайся и поглядывай на часы.
В предстоящем спектакле мне отводилась роль молодого, дерзкого и наглого денди,                у которого папа, то ли посол в Англии, то ли какая - то шишка в Министерстве Иностранных  дел, в общем, я типичный представитель золотой молодёжи.                Прикид соответствующий - модные потёртые штаны фирмы "Супер Райфл" и джинсовая куртка "Ренглер", на ногах кроссовки "Адидас".
Лев Давидович, не доходя двух домов до заветного поворота, свернул в магазин,        а я твёрдой походкой направился к своему дебюту. Спустившись по лестнице, продефилировал мимо бильярдных столов и вальяжно устроился на высоком стуле у стойки бара.               
- Кофе с коньяком, пожалуйста, - обратился я к бармену.
- Одну минуту, молодой человек, - бармен за стойкой, видимо, сразу разглядел во мне сына высокопоставленного чиновника.
Расплачиваясь, я продемонстрировал бумажник, туго набитый банкнотами. Всё!  Спектакль начался! Наживка заброшена! Ждём "карася", и он клюнул. Первой жертвой оказался толстый лысый дяденька, похожий на шеф - повара.
- Да вы только полюбуйтесь, в нашей Академии свежая кровь, - пробубнил жиртрест, надвигаясь на меня глыбой. Видимо бармен уже подавал маячок, поэтому все с любопытством  рассматривали меня.               
В бильярдной было человек десять, семь превосходных столов и два десятка раздолбаных киев, явный признак того, что игроки приходят со своими, и маркеру нет никакой необходимости содержать казённые палки в надлежащем виде. Я взглянул на маркера, интенсивно чесавшего затылок.                Ну да ладно, ловись рыбка большая и маленькая!
- Дядя, я двадцать лет, как живая кровь, а так же, живые мозги и живой член, - нагло ответил я.               
- А ты не груби старшим, я вовсе не хотел тебя обидеть. Сгоняем пару партиек, племянничек!
- Сгонять - то можно. А какой расклад?
- Давай три партии на чирик?
- Согласен, только не на чирик, а на стольник, или слабо?
Такой выпад, без всякого сомнения, являлся откровенной наглостью с моей стороны, однако роль прописана именно так, и я безукоризненно следовал за невидимым режиссёром.
Толстый покраснел от злости, впрочем, обиду скушал и, мельком взглянув на подельников, согласился. Разбивать пирамиду выпало лысому, а точнее, я так устроил согласно сценарию. Кий, взятый со стойки, был наглухо сломан и перемотан чёрной изолентой, точь в точь каким приходилось играть в Доме Учёных.
Завсегдатые, заметив выбранный кий, злорадно заулыбались и, в предвкушении того, как толстый сейчас станет рвать меня на куски, разбрелись по стенкам. Игра на других столах тотчас прекратилась. Весь коллектив клуба уставился на нас.
Лысый, всё ещё задыхаясь от злости, шарахнул по пирамиде со всей силы и  разбросал шары по всей поляне. Дураки не залетели, тем не менее, теперь можно было легко собрать с кия не только одну партию, но и две.
Погуляв вокруг стола, я сделал вид, что в замешательстве, потом, поставив ребро ладони на стол для упора, начал целиться: все в бильярдной покатились со смеху.  Я лупанул со всей дури и промахнулся.
- Ну, золотая молодёжь, тебе конкретно писец, - с презрением выдавил из себя лысый.                Он забил три шара, но промазал простого свояка. Я, в свою очередь, забил простой шар и опять промахнулся. Похоже, карась заглотил вкусную наживку по самые помидоры. Толстый положил необъятное пузо на стол, прицелился и загнал довольно сложного свояка через всю зелень, дальше рука у него дрогнула, а второй свояк застрял в лузе. Я добил его сильной кувалдой, хотя мог тихонько скатить всю партию.
Следующим ударом я выбросил чужого за борт. За такой финт полагался штраф, - выставление шара. C не охотой взяв шар со своей полки, я поставил его на короткий борт. Счёт пока 4:1 в пользу "шеф - повара" и никто в зале ни на секунду не сомневался в его безоговорочной, скорой победе.
Первую партию он естественно выиграл со счётом 8:2.
- Ну как, золотой мальчик, шпилим дальше или ты уже лапки кверху поднимаешь? - зло спросил раскрасневшийся толстяк.
- Дядя, ещё не ночер, играем дальше, - нагло парировал я.
Во второй партии я как бы с трудом взял верх 8:7, забив в конце абсолютно случайного дурака.
Третья партия началась, и соперник ломанулся в отрыв, 4:0. Я потихоньку его догнал 4:3. Плешивый уже кожей чувствовал мою сторублёвку в своём кармане. Он представил, как лобызает, нюхает и жулькает коричневую бумажку. На этом эмоциональном подъёме толстый вколотил ещё три шара, 7:3. Вот теперь начиналась кульминация спектакля. Долго целившись, я как - то коряво ударил и положил двух явных дураков, при этом, ещё один шар встал на подставку, забить который можно даже с закрытыми глазами. Подставку я скатил в лузу на ползунке. Итак, 7:6.               
Надежда ещё теплилась в глазах толстяка, он и не догадывался, что его нагло разводят. Я киксанул, ничего явного не подставил и произнёс ехидным тоном: - У меня к вам имеется выгодное предложение, давайте удвоим ставку. Лысый созрел не только удвоиться, но и утроиться, и учетвериться, он готов был на всё! Кивнув в знак согласия, тот стал тщательно целиться, однако в его руках тотчас заиграл мандраж. Я это чётко заметил, поэтому он промахнулся, сделав подставку, которую я легко реализовал и затем, отыгрался. Счёт стал равным, партия висела на волоске, 7:7.               
Толстый отыгрываться не любил, считая себя игроком атакующего плана, поэтому опять нырнул на сложного свояка, его он не забил, зато, поставил чужого на игру, чем я и воспользовался. Ура, 8:7, я выиграл!   
Двухсот рублей у лысого не оказалось, поэтому он тут же у кого - то из друзей перехватил стольник, добавил свой и протянул две банкноты: - Повезло тебе, сопляк.               
Проигравший нервно прошаркал к бару, взял в долг стакан водки и залпом выпил!               
- Так, теперь моя очередь учить нахальную молодёжь вежливым манерам, - произнёс  серьёзный худой мужчина лет сорока.
- Даже не знаю играть с вами или нет, - заводил я бильярдный коллектив, накаляя страсти.
- Гляжу, вы так и нарываетесь на грубость, - играя желваками, сверкая зенками, произнёс худой. - Когда - нибудь ваше невероятное везение закончится и тогда посмотрим, кто кого.               
Никто в бильярдной не сомневался, что мне просто повезло и я выиграл на дурика. Маркер чесал затылок, давая отмашку к бою. Разводка проходила примерно по тому же сценарию и, через полчаса, у меня в кармане прибавилось ещё двести рублей. Самым сильным оказался соперник под номером пять. Несколько раз пришлось применить хитрые боковички, впрочем, никто особо не обратил на это внимания. Без пяти минут пять я дожал последнюю "рыбку". Вся бильярдная братва встала стеной, и стало понятно, сейчас меня будут жестоко бить и возможно ногами, однако в этот момент послышались лёгкие шаги, и в бильярдную буквально впорхнул Лев Давидович. 
Профессор мгновенно оценил обстановку, оглядел публику, и весело произнёс: - Я гляжу у вас тут бои без правил! Лысый бросил взгляд на Кеглевича и сквозь зубы прошипел:                - Да вот, золотая молодёжь совсем распоясалась, перестала уважать приличных людей. Пацан на одних дураках всех обыграл, и похоже, собирается с нашими кровными смыться.
- Молодой человек, а не соизволите со мной схлестнуться? - серьёзно               поинтересовался Лев Давидович.
- А, ещё один старпёр нарисовался! - продолжал я играть выученную роль. - Мне некогда, надо делами заниматься. И я не желаю тратить драгоценное время на тебя, дедуля.
- Внучек, я когда - то был чемпионом Тамбова и у меня найдётся пять минут, чтобы сыграть с тобой, - серьёзно произнёс профессор.
- Пока не сыграешь с чемпионом никуда не улизнёшь, - ультимативно заявил высокий мужчина.
- Ладно, дед, только потом не плач, что продул бабкину заначку! Давай перетрем условия игры, - наглел я, согласно плана.               
- Условия, молодой человек, предельно простые. Всё, что ты на дурочку выиграл плюс сто рублей - это кон. Играем партию в Американку, - тоном не терпящем возражения произнёс Кеглевич.               
- Согласен! - выпалил я не моргнув глазом.
Народ в бильярдной оживлённо потянулся к центральному столу и жаждал только одного, справедливого отмщения. Наглость зарвавшегося выскочки должна быть беспощадно наказана.
Покатили шары на разбой пирамиды. "Повезло" профессору. Он прицелился и положил шар в угловую лузу. Играя по чемпионски, профессор демонстрировал всем своим видом, что выступает защитником униженных и оскорблённых.
Затем, Лев Давидович в присущей ему изящной манере положил ещё семь шаров и гордо произнёс: - Партия!
Все в бильярдной хлопали в ладоши и радостно кричали "Ура!" Зло, наконец - то, было наказано. Справедливость восторжествовала! Я громко выругался, положил деньги на стол, туда же бросил кий и пулей вылетел из бильярдой.
- Это выглядело красиво, - дружелюбно похлопал по плечу тамбовского чемпиона толстый.
Кеглевич переложил деньги в портмоне, оглядел довольную публику и весело произнёс:                - Ну, друзья, а теперь давайте просто поиграем в бильярд.               
Игра действительно перешла в спокойное русло, без нервных всплесков, валидола, сильных эмоций.
Он то проигрывал, то выигрывал, сопровождая своё присутствие шутками - прибаутками.
Хотя ставки делались не большие, профессор через два часа оказался в плюсе. Выигрыш составлял сто пятьдесят рублей, что оказалось довольно неплохо.    
Лев Давидович, наконец, поставил кий, по - товарищески за руку со всеми попрощался и спокойно удалился. Не спеша направился в сторону метро, насвистывая какую - то мелодию.               
Пока профессор успокаивал разъярённых обиженных игроков, я пробежался по близлежайшим магазинам, слопал аж четыре порции московского пломбира и ровно в семь подрулил к станции метро.
Лев Давидович весело подмигнул, похлопал меня по плечу и констатировал:               - Для  первого раза, весьма не плохо!
После метро мы пересели на загородный автобус и двинулись в Менделеево.
Ужасно хотелось есть, и мы забурились в ресторан.
Профессор внимательно изучил меню, заказал шикарный ужин на двоих, попросил бутылку шампанского. Официант, прочувствовав важность момента, торжественно разлил искрящийся напиток по бокалам и чинно удалился.
Лев Давидович поднял хрустальный бокал и серьёзно взглянул:                - Добро пожаловать в мир Катал!
Мы молча поужинали и поднялись в номер. Профессор плюхнулся в кресло, снял галстук и объявил:                - С маркером я рассчитался, минус ресторан, таким образом, ваша доля составила двести пятьдесят рублей.
Мой куш оказался равен повышенной стипендии за пять месяцев. Я осторожно взял деньги, зачем - то понюхал их и весело ответил:                - А мне это нравится!
Кеглевич некоторое время оставался в молчании, потом пристально уставился на меня и тихо произнёс:                - Очень хорошо, что в этом году ты начал заниматься в театральной студии, пусть всего раз в неделю, однако уже многому научился, особенно, перевоплощаться. Используй всё, чему тебя учат, только не переигрывай, люди фальшь нутром чувствуют. Тебе предстоит сыграть ещё много ролей в разных амплуа, с переодеванием и перевоплощением. Не забывай, тем не менее, о науке. Думаю, что вы, Сергей, достойно сделаете завтрашний доклад, за это я не беспокоюсь. Поэтому обсудим вашу следующую роль.
Меня всегда удивляло, как совершенно естественно Лев Давидович переходил с "вы", на "ты" в отношении меня. Когда он называл меня на "вы" мне это импонировало и я чувствовал себя как бы наравне с ним.
- В бильярдную, в той где вам предстоит завтра исполнять роль, по оперативным данным, наведается игрок, довольно сильный, примерно моего уровня. Поэтому, необходимо выйти на него в самом конце, после того как обыграете всех, а дальше всё по намеченному плану, - спокойно наставлял меня Лев Давидович.
- Не беспокойтесь, всё будет "хоккей".
- Не смотря  на то, что он студент второго курса, но знаете ли, подаёт большие надежды, у него блестящее будущее. Это мой лучший ученик, будущее светило Гематологии, - расхваливал меня Лев Давидович московскому коллеге по цеху. Я смущённо глядел в пол, изображая ботаника.
- Слушал внимательно ваш доклад, юноша, весьма, весьма не дурно! Правильно ставите приоритеты и экспериментальная база на уровне. Скажите, а как вы мышей выбираете для опытов? Вы их выращиваете, или где - то закупаете? - доставал меня московский друг Кеглевича.               
Лев Давидович подбадривающее взглянул на меня:                - Вы тут пообщайтесь, а у меня важный разговор.                Я подробно ответил на все вопросы московского профессора и хотел было откланяться, но тот придержал меня за локоть:                - Знаете, в следующем месяце мы проводим Всесоюзный съезд гематологов в Ташкенте, ожидаются иностранные гости. Вы хотите посетить Узбекистан, естественно, вместе со Львом Давидовичем?                - Если за месяц наберём новый материал, достойный хотя бы стендового доклада, то конечно приедем. В общем - то, вам лучше поговорить на эту тему с моим Учителем.
После обеда все участники симпозиума отправились в Москву на обзорную экскурсию. Осмотр достопримечательностей столицы входил в обширную культурную программу, тем не менее, мы вежливо отказались, ведь нас ждала другая программа, более интересная.
Играть в бильярд лучше всего на голодный желудок, поэтому, на обед мы не явились, выпив только по чашке кофе.               
- Ну как тебе симпозиум? Как учёная братия? Как вообще впечатления? - поинтересовался Кеглевич.
Немного подумав, я ответил:                - Симпозиум организован на уровне, а вот учёная братия - все какие - то важные, чопорные, особенно, москвичи.
- Чопорность, важность, собственная значимость - естественная часть этого Мира. Учёный бомонд всегда был таким, таким - всегда и останется. Впрочем, как изрёк классик "На всякого мудреца довольно простоты", главное держись проще, естественнее и ни с кем ни вступай в научные споры. Что касается москвичей, они всегда считали себя на голову выше остальной страны, отсюда и такая манера держаться. Уверен, в провинциальном Томске публика гораздо образованнее, интеллигентнее, чем в Москве, - произнёс Лев Давидович с видом философа.
Мы ещё потолковали немного и принялись собираться в путь - дорогу. Гастроли  продолжались!
До Москвы тряслись молча. Небо затянуло серыми унылыми тучами, накрапывал мелкий противный дождик. Я то дремал, то просыпался, то опять дремал, входя понемногу в изменённое состояние сознания.
В столице пересели на метро, ехали минут сорок, пока голос робота не произнёс:   - Осторожно двери закрываются. Следующая станция "Парк имени  Горького".
Мы держали путь в знаменитую бильярдную, называемую "Академией".
Сегодня я выступал в роли интеллигентного домашнего мальчика с некоторыми способностями к Бильярду. Перед входом в Академию мы разделись: Лев Давидович отправился кормить лебедей в близлежащем пруду, а я проследовал в бильярдную на съедение местным волкам. Зал выглядел просто огромным, в наличие находилось столов двадцать пять, слышались приглушённые разговоры немногочисленных посетителей и звонкий стук шаров. Всё, как всегда: публика с алчными глазами, жаждущая денег, продажный  маркер, пьяные зрители, сизый дым сигарет и терпкий запах пива.
Мальчик из богатой семьи, а именно я, первым делом засветил глазастому бармену тугой бумажник, когда рассчитывался за чашку кофе, а потом, стал ждать "пассажиров". Бармен подал знак страждущим до денег, игроки выстроились в очередь за кусочком пирога и, понеслось! Я по - обыкновению выбрал кривой короткий и раздолбанный кий. Между прочим, загнутый конец кия надо при ударе ставить кверху и так бить по шарам. При некоторой тренировке совсем не замечаешь кривизну и играешь им, как прямым. Что касается длины кия, коротким даже легче подкручивать шары.               
Первым подрулил "разведчик" - паренёк лет семнадцати абсолютно рыжий, с белёсыми глазами и красным лицом:
- Можно с вами сыграть?
- Сыграть - то можно. Только для начала один вопрос - А что теперь в бильярдную пускают с пятнадцати лет? - ответил я.
Главное в первые же секунды общения, вывести будущего соперника из равновесия, заставить его злиться, так учил Кеглевич.
Рыжий парень, однако и ухом не повёл, а лишь фыркнул:                - Мне восемнадцать, так что, всё по закону.               
- Ладно, я пошутил. Какие условия?
- Предлагаю сгонять пять партий. Каждая - по чирику. Чтобы не тянуть резину, играем Американку.
- Значит тебе, юноша, как я понимаю, мама дала пятьдесят рублей на мороженое, и ты решил сделать из них сто.
Тот не нашёлся что ответить, обернулся и покосился в сторону столика, за которым три мужика цедили пиво, а я продолжал запланированный наезд:                - Иди к маме и попроси у неё ещё столько же, потому как играем по два червонца за партию.                Он опять поглядел в сторону боссов, очевидно, числился у них обычным бильярдным рабом, играющим не на свои деньги. Один из них незаметно махнул рукой и рыжий согласился на мои условия - пять партий по двадцать рублей каждая.
Парень держался достойно, тем не менее, больше двух - трёх шаров я не позволял ему забивать. Короче говоря, через полчаса я получил стольник и принялся ждать следующего охотника за деньгами, которые, между прочим, с неба не падают, за них ещё корячиться надо.               
- Я вижу вы из приличной семьи. Где в бильярд учились играть? - завёл нудную шарманку следующий член Академии.
- У меня папа генерал. На даче под Москвой у нас большой бильярдный стол. На нём лет с десяти упражняюсь, - ответил я с гордым видом.
После таких слов не имело смысла занижать игру, скрывать истинный уровень, изображая лоха. Я играл открыто, как умел: в общем, отбил у соперника сто рублей за три партии. Пока всё шло по заготовленному плану.
За что люблю Москву, за её безграничную необъятность. В одном конце города я запросто могу прикинуться наглым малым из золотой молодёжи, в другом - продвинутым сынком генерала, в следующем - ещё кем - то. Никто и никогда не станет проверять кто ты на самом деле, это не Томск, где все друг друга знают, в родном городе я могу быть только Серёжей - Киксом, сыном завлаба Университета, и всё! Время летело, я шпилил в полную силу, ни разу не проиграл, и к десяти вечера в кармане осела тысяча двести рублей столичных денег, огромный куш.
Приближалась неминуемая развязка, которая могла бы плохо закончится, тем не менее, как утверждается в народе: кто не рискует, тот не пьёт шампанского!
Москва - мегаполис, деньги тут крутятся сумасшедшие и желающих заполучить их на халяву тоже достаточно: мразь и отпетые подонки, хитрые каталы и откровенные мошенники слетаются сюда со всей необъятной страны.
Размышления о бешеных деньгах и огромной Москве прервал серьёзный мужчина в возрасте, прилично одетый, с раскосыми глазами.
Я стал лихорадочно перебирать в памяти фотографии из картотеки Кеглевича. "Неужели сам Шах?", - мелькнуло  в голове, именно о нём предупреждал профессор.
- Смотрю, мне в пору форы просить, судя по уровню вашей игры. Может, сразимся? - предложил Шах.
По всем негласным законам игрок не имел морального права отказываться от игры, тем более, с кушем в кармане. Он это отлично знал и я знал, поэтому отступать было некуда. Шах всё время выжидал, когда я соберу дань с середнячков и подкатил именно в тот момент, когда я оказался в хорошем плюсе, чтобы этого плюса меня лишить.
Ещё в Томске Кеглевич предостерегал меня, показывая картотеку на лучших игроков Союза, предупреждая, что Шах входит в десятку самых искушённых. Пока я не мог сражаться с ним на равных.
Я хотел что - то ответить, но тут в бильярдную буквально ворвалась девушка в очках, явно отличница из МГУ, и громко заявила:                - Серёжа, ты, опять за своё!? Я жду тебя целых двадцать минут. Давай быстрей,
в кино опаздываем. Студентка крепко схватила меня за руку и быстро потащила к выходу, где ожидало такси. Не прошло и минуты, как мы умчались.
Когда разъярённый Шах выскочил на улицу, а вместе с ним ещё десяток "академиков"          - криминальная группа поддержки, машины пропал и след.
- Сучонок, попадёшься мне ещё, мать твою, - прошипел сквозь зубы катала и злой вернулся в бильярдную.                От такой немыслимой наглости Академия некоторое время пребывала в шоке.            
Однако в баре его ожидал еврей - учёный с полным бумажником денег, знакомый по предыдущим строкам. Бармен дал отмашку и Шах успокоился, собираясь по полной отыметь, бедного очкарика.
Сегодня бенефис Льва Давидовича Кеглевича!
Маэстро, занавес!
Профессор давно готовился к поединку, тайно подсматривал за игрой Шаха, анализировал его тактику, психологические возможности, слабые места. Тот же абсолютно не знал Кеглевича, а вот профессор знал о сопернике всё или почти всё.               
В этот момент, высадив нанятую за пять рублей девушку, я буквально летел прочь из Москвы в сторону Менделеево, а подручные Шаха рыскали по всему городу, искали меня, ведь я фактически кинул его на одну тысячу двести рублей, а такое не прощается.               
Прибыв в гостиницу, я наспех поужинал в ресторане и как мышь забился в номере. Первый раз в жизни мне по настоящему стало страшно. Чтобы хоть как - то успокоиться, включил телек и откупорил бутылку вина, припасённую именно на такой случай. По ящику демонстрировали какую - то хрень про БАМ, про рекорды строителей, про их устроенную жизнь в бараках, про хорошее питание и зарплату. Фикция чистой воды. Часы просигналили полночь, а Кеглевич всё не появлялся. Бурная фантазия рисовала картины одна ужасней другой, а между тем, вино закончилось. Около двух я закимарил прямо в кресле перед мелькающем экраном и не слышал как скрипнула дверь, в гостиную впорхнул Лев Давидович живой и невредимый с двумя бутылками шампанского. Я лениво открыл глаза и радостно произнёс: - Профессор!
Тот расплылся в театральной улыбке, снял парик, отклеил усы, бороду и  торжественно объявил:                - Серёжа, я только что сделал Шаха на десять тысяч. Подробности завтра, а сейчас выпьем шампанского, и спать, поскольку завтра с утра у меня доклад.
Выпив два бокала, я тут же вырубился, сказалась нервотрепка прошедшего дня.
Медленно, с не охотой открыв глаза, я обнаружил себя в уютном кресле,
заботливо укрытым тёплым пледом. Солнце радостно пялилось в окно, небо выглядело чистым и голубым. Здравствуй новый день! Из ванны вырулил профессор в смешной пижаме:                - Доброе утро, Серёжа!               
- И вам не хворать, Лев Давидович.
Я внимательно глядел на него в ожидании захватывающего рассказа с погоней и перестрелкой, тем не менее, тот медленно удалился в спальню и через пару минут появился в костюме.
- Сергей, у вас на всё - про - всё пять минут, мы катастрофически опаздываем на завтрак, там и поговорим.
Спустившись на первый этаж, мы направились в ресторан и уселись за столик у окна подальше от посторонних ушей. Наc ждали тарелки с творогом, стаканы со сметаной, отдельно лежали свежие булочки, сыр и варёные яйца. В общем, обычный завтрак. Через минуту официантка принесла горячий кофе.
Лев Давидович взял ложку, не спеша протёр её салфеткой, глубоко вздохнул и начал захватывающий рассказ:                - Мне сообщили, что Шах в это время будет в Москве. В Томске внимательно изучив его досье, я отметил некоторые интересные нюансы игры. Всё это пригодилось вчера, вернее, сегодня ночью. Во - первых, он всегда одинаково разбивал пирамиду: справа в крайний шар. В девяти из десяти случаях свояк залетал в правую угловую лузу. Во - вторых, Шах редко играл дуплеты и оборотные шары. И в - третьих, он всегда шпилил первым номером, предпочитая атакующую агрессивную игру, и совсем не любил подолгу отыгрываться.                Очевидно, восточный темперамент не позволял ему вести затяжную тактическую борьбу. К тому же Шах играл всегда предельно эмоционально. Зачем я тебе это рассказываю? Только для того, чтобы ты понял, соперника необходимо досконально изучать, надо знать все его сильные и слабые стороны. Без всякого сомнения, это игрок выдающийся, впрочем, психологическая подготовка слабовата. В общем, необходимо уделять внимание не только технике. В Бильярде мелочей не бывает!
Я внимательно слушал, не пропуская ни одного слова. Лев Давидович не страдал словоблудием и говорил всегда по - делу, ясно  и понятно.               
Разбив яйцо о блюдце, взглянул на профессора и задал давно мучивший вопрос:      - Скажите, пожалуйста, а как пришла идея завести досье на известных игроков?
Кеглевич хитро улыбнулся:                - Это началось давно, лет двадцать назад. Сначала я делал пометки в блокноте, потом завёл на каждого игрока отдельную карточку. Огромное количество информации выудил у прикормленных маркеров, иногда подолгу тихо сидел в сторонке наблюдая за игрой. Так постепенно картотека пополнялась. Сейчас собран обширный материал более чем на двести известных игроков. Помните у классика: "Кто владеет информацией, тот владеет миром". Знаете ли, удобно использовать не память, а бумагу. В голове не удержать всех мелочей, а она сохранит любой нюанс в лучшем виде. Ну как, ответил я на ваш вопрос?               
- Вполне.               
Между тем, Лев Давидович продолжил:                - После того, как я вывел вас из - под удара, Шах ещё долго не мог успокоиться.
Он нервно выкурил пару сигареты и подсел ко мне.                Началась обычная болтовня: вопросы, ответы, затевалась банальная замануха на игру, которую я слышал, наверное сотни раз. Я поведал Шаху, что являюсь доцентом МФТИ, в бильярд играю давно, впрочем, не регулярно, от случая к случаю.                В конце концов, после словесного поноса, он предложил сыграть десять партий     по взрослому - на тысячу рублей. Не долго ломаясь, согласился. Хотелось воспользоваться его эмоциональным состоянием, в которое вы, так удачно его ввели. Он до сих пор пребывал в ярости из - за какого - то наглого мальчишки, улизнувшего с большими деньгами. Хотя Шах и пытался скрыть гнев, всё же, я - то воробей стреляный, меня не обманешь, поэтому смекнул, пока тот возбуждён, не стоит убаюкивать его проигрышами, а наоборот, необходимо взять верх в первых двух - трёх партиях. Тихой сапой, на отыгрышах, забивая по одному шару и максимально усложняя ему игру, я вырвал три партии. Он, наконец, проснулся, предложил удвоить ставку и начал играть в полную силу. Сделав вид, что растерялся, я слил две партии с сухим счётом. В этот момент Шах поверил, что поймал бога за бороду, и заиграл в остро - атакующей манере. В шестой партии настала его очередь разбивать пирамиду. Он подошёл к столу с кием наперевес, желая поскорее закрепить успех, я же спокойно стал устанавливать пирамиду. Стараясь тщательно её установить, и когда Шах отвлёкся, я буквально на секунду сильно надавил на крайний правый шар, по которому он обычно бил. В результате таких действий, прицельный шар на долю миллиметра погрузился в сукно. Теперь поведение битка было совершенно непредсказуемо. Шах прицелился и лупанул по "утопленнику", при этом пирамида разлетелась под партию, а биток подпрыгнул и вылетел за борт. Что и требовалось доказать.
- Сергей, умоляю вас, устанавливайте пирамиду всегда сами.                Шах удивлённо взглянул на наклейку индивидуального дорогого кия и поднял с пола вылетевший полосатый. Во - первых, появилось несколько подставок, забиваемых даже новичком, а во - вторых, он попал под штраф - минус шар. Специально долго прицеливаясь, я простыми ударами скатил восемь шаров по боковым лузам. Шах всё ещё ничего не заподозрил. Счёт стал 4:2 в мою пользу!                И тут он начал не на шутку нервничать, всё ещё надеясь на победу, поэтому предложил удвоить ставку. Я нехотя согласился и грамотно слил партию. Потом, сбивая его с привычного темпа, на бесконечных отыгрышах, предельно нудно и долго довёл счёт по партиям до 5:3 в мою пользу. Итак, чтобы забрать куш, мне надо выиграть всего лишь одну партию, а ему, чтобы только дойти до контры, необходимо выигрывать две. Вдруг случилось непредвиденное: Шах предложил окончательный куш в десять тысяч рублей, очевидно полагая, что такая ответственность выбьет меня из колеи. Как же глубоко он ошибался. Я удивительно покосился на соперника: мол я тебя за язык не тянул. Слава богу разбой оказался за мной. Игра в кошки - мышки закончилась, и я показал отличную технику: первым ударом положил свояка в правый угол, точно также, как это всегда делал Шах, потом, красиво забил ещё пять шаров, следующим ударом отыгрался, оставив на столе только два дуплетных удара. Он не знал, что делать и тоже отыгрался. Не долго думая, я закатил один дуплет в угол, а другой в середину. Всё! Игра сделана!                - А вы не разучились забивать шары, хотя и играете не регулярно.
Повисла гробовая тишина. Все в бильярдной не только замолчали, даже не шевелились.                - Ну что же, игра - есть игра.
Он направился к одному из своих людей, взял дипломат и нехотя достал пачку сторублёвок в банковской упаковке, затем вручил мне:                - Надеюсь, ещё сыграем.
Если бы меня не выпустили из бильярдной, то завтра вся Москва гудела бы, что он ведёт не честную игру и связан с бандитами, всё же, репутацию тот ценил дороже любых денег, поэтому я спокойно удалился.
Около часа катался по ночному городу, опасаясь слежки, поглядывал назад, как бы любуясь ночной рекламой, и лишь после этого дал команду водителю гнать в Менделеево. Вот, в общем - то, весь рассказ.
- Теперь распределение призовых. У вас 1.200. Половина маркеру, остаётся 600. Уверен, победа во многом оказалась предопределена вами: хорошо сыгранной ролью и превосходной разводкой, доведением его до нужной кондиции. Если мы отдадим с выигрыша две тысячи маркеру, он ни под какими пытками нас не сдаст.
Таким образом, остаётся восемь тысяч, которые мы делим поровну. Итого: каждому - по 4.300, если вы, конечно, не возражаете.
Я естественно не возражал. Мы закончили завтрак и отправились в конференц - зал на пленарное  заседание.
Профессор пребывал на эмоциональном подъёме и блестяще сделал свой доклад.                Ему долго аплодировали, а потом, закидали вопросами.
Лев Давидович подробно ответил на все, раскланялся и спустился с кафедры.
Я глядел на него с нескрываемым восхищением и сыновней любовью, прошу прощения за пафос. После пленарного заседания все разбрелись по секциям, а мы поднялись в свои апартаменты. Закрыв плотно дверь, Кеглевич тихо вымолвил:                - Уверен, Шах догадался, что мы работаем в паре, он не глупый человек, однако без меры жадный, значит нас обязательно станут искать по всем бильярдным Москвы. Мой вердикт такой: оставшиеся два дня ни какого Бильярда, только Гематология и культурная программа. Кстати, сегодня после обеда все отправляются на Бородинскую панораму. Что касается жадности, я вам так скажу: жадный никогда не будет богатым.
Пообедав, мы вместе с научной братией загрузились в экскурсионные автобусы  и направились в Москву смотреть, как Кутузов громил Наполеона. Панорама произвела на меня сильное впечатление. После ужина оставалось пара часов свободного времени и мы направились в гости к грузинским коллегам. Их делегация состояла из трёх человек: два третьекурсника и куратор - кандидат медицинских наук. Совершенно забыл их фамилий, они какие - то трудные для произношения, а вот имена запомнил. У одного из студентов было интересное имя - Автандил, другого звали Гиви, а вот куратор, кажется, Мишико. Гостеприимные и общительные ребята.
Лев Давидович постучал в дверь, и тут же из комнаты  послышалось:
- Входитэ, не запэрто.
Грузинская делегация, видимо, отмечала какое - то событие, поскольку на столе мы заметили вкусный натюрморт: свежие овощи, нарезанный арбуз, бутерброды, большая банка чёрной икры, а в центре возвышался огромный бутыль с чачей. Мы тоже явились не с пустыми руками, Кеглевич достал бутылку коньяка, а я водрузил на стол пакет с яблоками, лимонами, апельсинами.                Автандил, оказывается, праздновал День рождения, 21 год, нормальная причина, чтобы пить грузинский самогон. Я никогда не увлекался спиртным, а Лев Давидович - тем более, тем не менее, по полстакана пришлось принять на грудь.                Надо сказать, чача оказалась хорошего качества, без характерного запаха и вкуса, всё же, в голову ударяла молниеносно. Через час застолья грузины стали нам как родные. "Странное дело", - подумал я, - "Когда я видел в Томске кавказцев, это меня всегда бесило, раздражало, а эти парни - совсем наоборот. Почему так? Возможно потому что они медики как и я, а может, потому что мы находились на нейтральной территории."
Лев Давидович затеял какую - то научную дискуссию с куратором, а мы принялись обсуждать прелести Наташи, секретаря оргкомитета. В общем, всё как обычно в мужских компаниях. Ближе к полуночи распрощались с гостеприимными хозяевами и побрели к себе в номер. После Бородинской панорамы и чачи хотелось спать. Через десять минут профессор захрапел, а я, устроившись на диване в гостиной, провалился в сон.               
Ровно в 8 утра просигналил противный будильник, и тут же послышался командный, хорошо поставленный голос:                - Сергей, подъём! Труба зовёт!
- И куда это интересно она зовёт?
- Во - первых, завтрак, во - вторых, по вам Гематология плачет, а в - третьих, вечером идём в Лужники на футбол.
Открыв глаза, я скороговоркой произнёс:                - Во - первых, есть не хочу, меня мутит, во - вторых, Гематология - не волк, в лес не убежит, в третьих, я категорически не люблю футбол.
Профессор укоризненно поглядел на меня:                - Футбол можно любить или не любить, а вот в Лужниках побывать весьма любопытно.               
Завтрак, пленарное заседание, обед: всё промчалось буднично, без особых  впечатлений. После обеда мы поднялись к себе на этаж. 
Сначала сидели молча, в раздумьях каждый о своём, потом я спросил:               - Скажите, Лев Давидович, а у вас случались когда - нибудь проколы с маркерами?
Профессор немного подумал:                - Да, к сожалению, несколько лет назад произошёл один случай, запомнившийся на всю жизнь. Мне предстояло катать в Москве в бильярдной армейского клуба. Вечером после конференции я направился в ЦСКА, где по обыкновению собиралось много народу.                Захожу в бильярдную и сразу в бар как всегда. Гляжу, а маркера моего нет, вместо него за стойкой какой - то другой тип. Я осторожно интересуюсь:                - Куда это Кузмич пропал?
- Два часа назад по скорой увезли, сердце прихватило, - спокойно отвечает бармен и ставит на стойку заказанный кофе.
За много лет первый случай, когда я остался без наводчика. Что делать?
Посидел, прикинул и решил в тёмную сыграть, без подсказки.
За кофе рассчитываюсь сотенной, мол нет других денег, а кофе 16 копеек  стоит.   У бармена глазки заблестели, так и ждёт, чтобы я отвернулся, ему своих надо в известность поставить, типа дед Мороз с подарками нарисовался, то - есть я собственной персоной. Я отвернулся, сдачу в бумажник запихиваю, а сам жду разведчика. Уже тошнит: везде всё одинаково, в каждой Академии одно и то же.
Ни какого разнообразия и выдумки. Даже бармены одинаково себя ведут. Тут подруливает паренёк лет пятнадцати, шустрый такой, на мартышку похож:
- Дяденька, вы в бильярд играете, или только кофе умеете пить?
- Я с детьми не играю. Иди, мальчик, ботанику учи.
- Мне можно, у меня тут папа работает. Ботанику вместе с арифметикой я давно выучил. Ну дяденька, одну партию, вот есть десять рублей. Хотите выиграть? А не хотите, так я с кем нибудь другим сыграю.
Сколько же я нагляделся по - разным бильярдным на таких "мартышек - халуев"? Играют не на свои деньги, а всё что у лохов выиграют, смотрящему отдают.               
Такому бы в футбол гонять, а он, в Академии ума разума набирается, гнидой становится, бандитам подмахивает, за копейки батрачит.
- Ладно, пацан, играем одну партию по десять рублей.                Для своих лет этот мальчишка играл весьма не плохо. Наверное, за день десяток лохов точно обувал, а может, и больше. В итоге, продул пацан 1:8, один шар престижа я позволил ему забить. Парнишка быстренько отдал червонец и исчез. Дальше, как всегда, повалила очередь желающих сразиться со мной. Я не увлекался, по - крупному не играл, так на червончик, или  пятёрочку, тем не менее, через часа два пребывал в плюсе на 300 рублей.
Жаждущих играть больше не нашлось, и я направился в бар попить водички.                В этот момент в бильярдную залетает дюжина парней кавказской национальности, оглядываются, и прямым ходом ко мне. 
Подваливают нагло, а один абрек, видимо старшой, косится на бармена:             - Этот?               
Тот испугано кивает, а старшой заводит старую песню:                -  Я, Муса. Сижу, блин, спокойно блин, шашлык кушаю, блин, ни кого не трогаю, блин. Тут, нах... прибегает Юрок, блин, мы его "Макакой" кличем и стучит, блин, что какой - то шарокат, блин, в моей бильярдной беспредельничает, блин, всех на бабки ставит, блин. Короче, все, кто в моей шаровне, блин, шары гоняет, платят налог, блин, двадцать процентов с выигрыша. Ладно, ты, блин, лохов почесал, но ты, блин, на мою макаку наехал. А значит, - на меня наехал. Юрок, конечно, гнида ещё та, блин, но шестерит на меня. Короче, дед, с тебя штраф. Всё, что тут навыигрывал, плюc стольник, тебе, блин, придётся отстегнуть, иначе сделаю больно. Ты Юрка трахнул, а я накажу тебя.
Отдаю ему четыреста рублей, и как бы между прочим, говорю:                - Юрка твоего бог накажет. Не знал Муса, что бог наказывает людей всегда одинаково - лишает рассудка. Я чувствовал гнев, поэтому так и высказался. Профессор закончил рассказ и горько вздохнул.               
В четыре часа мы мчались в сторону Москвы в праздничном и приподнятом настроении. На этот раз нашей целью были знаменитые Лужники. Совершенно не важно, кто играл, просто хотелось увидеть самую большую арену в стране. Добравшись до стадиона, мы узнали, что сегодня играют "Спартак" и "Динамо" Минск. Билеты на матч пришлось покупать с рук, переплатив процентов восемьдесят, и это считалось нормально, можно сказать, нам крупно повезло.
Ажиотаж вокруг футбола в Советском Союзе был запредельный, особенно, если играли команды высшей лиги, а когда встречались представители Союзных республик, накал борьбы зашкаливал. Всех интересовал вопрос, кто играет лучше - хохлы или русские, грузины или белорусы, в общем, кто в Доме хозяин и какой самый лучший футбольный клуб страны. Игру между "Спартаком" и Минским "Динамо" мы толком не смотрели, а предавались праздному веселью и отдыхали в клубах табачного дыма и оглушительного ора.
Меня всегда поражала монументальность и величие Советской эпохи, всё строилось   с размахом и на века. Стадион Лужники не исключение - этот амфритеатр нужно видеть и восхищаться его масштабом и значимостью. Основная масса гостей столицы стремилась на Красную площадь, на ВДНХ, на Балет и в Лужники, и мы были не исключением.                Короче говоря, жители и приезжие непременно ходили в Лужники, как на большой спортивный праздник, поэтому билеты покупались заранее и с большим трудом.
Проведя здесь несколько часов, мы не чувствовали себя уставшими. Нам казалось, мы путешествуем по другой планете.                Такой огромной толпы счастливых и довольных людей я не видел нигде и никогда: все практически на равных, ну как в бане или как в лесу на грибной охоте.
Футбол в СССР считался большой объединяющей силой, национальной идеей, всенародной любовью. В те времена посетить Москву и не побывать в Лужниках, казалось зря потраченным временем, а счастливчикам, побывавшим на самом большом стадионе, самой большой страны, бесконечно завидовали.
На такой мажорной ноте закончился первый визит в столицу нашей Родины, и я никогда не забуду первые гастроли.
В память, как глубоко засевшая заноза, навсегда врезались незабываемые и противоречивые впечатления о московском бильярде и о том, что вокруг него.
Как бы там ни было, а домой уже тянуло. В столице нас практически ничто не держало, а Москва наше присутствие даже не заметила.
         
                ПАРАГРАФ 2 НАУЧНОЕ БОЛОТО
               
В начале июля вернулись в родной Томск, встретивший нас белым тополиным  пухом, лежащим на траве и тротуарах как снег. Когда поднимался ветер, белая пуховая вьюга кружилась по аллеям и паркам. Становилось трудно дышать, поскольку  пух находился везде: на земле, в воздухе, в глазах  и во - рту.
Самолёт из Москвы приземлился рано утром, экспресс доставил нас на автовокзал, поэтому в семь я бодро шагал по любимому городу. Торопиться было абсолютно некуда, и я решил прогуляться до дома.
После разлуки, даже если она не длительная, каждый воспринимает встречу с родным городом совершенно по - разному. Одни радуются улицам и домам, другие - воспринимают незнакомых людей как родственников, третьим - надо, как можно быстрей оказаться у себя, а я, первым делом, разглядывал номера машин.
Как строки стихов читал "ТОА","ТОЕ","ТОИ" и понимал, я точно в Томске.      
В этот момент приходило ощущение радостного умиротворения. В голове звучала только одна фраза: "Я вернулся, словно с дальнего фронта домой", и тополиный пух не раздражал навязчивостью и приставаниями.
Возвращаясь в родной город, я не торопился, а гулял несколько кварталов пешком. С проспекта Кирова свернул на Ленина и направился в сторону дома.
Открыв дверь ключом, громко крикнул:                - Мама, я приехал!
Тем не менее, никто не отозвался, ведь папа и мама разошлись по своим работам. Шагнув в детскую, я поставил сумку и уселся в кресло. Господи, как я был счастлив.
Не понимаю бродяг, бомжей и туристов, скитающихся по свету, не имея собственного угла. Бардовская песня, насквозь пропитана романтикой дальних дорог, бесконечными скитаниями по Земле, в поисках....
В поисках чего? Родной, отчий дом - вот настоящее ощущение счастья, чувство радости, за ним не надо отправляться за тридевять земель, и оно наиболее остро после возвращения. Достав из сумки книгу "Тезисы докладов научной конференции по вопросам Гематологии", я открыл оглавление и нашёл свой доклад. Теперь у меня появилась научная публикация, первый, необходимый шаг к кандидатской диссертации. Насколько помнил из разговоров с профессором для защиты кандидатской необходимо шесть - семь статей, значит при желании за год - два можно набрать необходимый минимум. Таким образом к концу учёбы напишу и защищу кандидатскую, тем более, имея такого научного руководителя, как Кеглевич.
Зачем люди защищают диссертации?
Уверен, в большинстве случаев - из-за денег, поскольку учёная степень предполагает существенную прибавку к зарплате. Девиз "Учёным можешь ты не быть, а кандидатом быть обязан", актуален всегда. Наверное, добрая половина диссертаций к науке не имеет никакого отношения и большинство учёных, в общем-то никакие не учёные, а приспособленцы.
Посещая научный кружок, я наблюдал, как работают эти кандидаты наук, да и некоторые доктора: кофе, сигареты, беседы ни о чём - вот вся работа. Каким образом кандидаты и доктора наук имеют в своём активе  десятки и сотни публикаций? Да очень просто: можно один и тот же материал отправлять в разные научные журналы и издания, немного изменив текст или съездить с одним и тем же докладом на две - три  конференции, это во - первых, а во - вторых, все студенты, младшие научные сотрудники при написании статьи обязательно ставят в соавторы не только непосредственных исполнителей, но и руководителя группы, заведующего отдела, завлаба, и далее по списку. Таким образом, завлаб - чистой воды хозяйственник имеет десятки не заслуженных публикаций, не говоря, о завотделом.
В общем, научное болото, да и только. Существуют, конечно, генераторы идей и настоящие учёные, коих мало, основная масса - исполнители и прихлебатели.
Так происходило во все времена и в СССР, и в современной России. Такова лицевая сторона нашей науки.
Докторов и кандидатов наук - тысячи, научно-исследовательских институтов - сотни, а экономика, тем не менее, ниже плинтуса. Потому что учёные думают лишь о том, как бы зарплату побольше получать, а не о внедрении разработок в промышленность. Пока нет конкретных внедрений научное болото растёт и процветает. Такое положение дел, уверен, одобрено на самом верху.
Сидя в уютном кресле, я рассуждал о будущей научной карьере, о том, что в скором времени стану частью этого болота.
Радостное ощущение возвращения домой улетучилось и сменилось гадким, липким отвращением, в первую очередь, к самому себе.                Но, что - то можно изменить? Ничего! Пока в стране процветает порочная система, изменить ничего нельзя.               
Я достал из сумки деньги, привезённые с симпозиума: сумма профессорской зарплаты за год. Между прочим, я не украл и не нашёл на улице, а заработал своим талантом, а раз так, стану ими пользоваться в своё удовольствие.
На следующий день я записался на курсы вождения. Переговорил с отцом, пообещавшим дать половину на ВАЗ-2103 - две тысячи рублей, остальные необходимо заработать, или занять. Конечно, мог запросто купить "Тройку", впрочем, возникли бы вопросы.             
Весь июль я ходил на занятия, брал уроки вождения, а по - вечерам тусовался в бильярдной.
Профессор за это время кардинально переделал доклад и отправил его в оргкомитет Ташкентского съезда гематологов, назначенного на первую декаду.
В последний день июля я успешно сдал экзамены по правилам дорожного движения и устройству автомобиля, потом - вождение и получил долгожданные права. В тот же день мы с отцом отправились на авторынок и купили белую "Тройку". Он с удовольствием устроился на пассажирском сиденье:          
- Ну, сын, теперь ты будешь на рыбалку меня возить, а маму - по магазинам.                Ощущение от обладания собственной машины не сравнимы ни с чем. На меня надвигалось новое качество жизни. Автомобиль - не роскошь, а средство передвижения.
Через три дня открывался научный съезд в Ташкенте, и мы стали собираться в путь - дорогу.
               
                ПАРАГРАФ 3 ТАШКЕНТ - ГОРОД ХЛЕБНЫЙ

В Советском Союзе Ташкент по - праву считался одним из центров Русского бильярда.               
Несмотря на то, что Бильярд в городе официально запрещён, там функционировали десятки подпольных залов, и каталы со всей страны частенько  наведывались сюда на гастроли.
К тому же, здесь за последние годы выросло немало талантливых игроков, существовали традиции и поговаривали о Ташкентской школе Бильярда.
Дело в том, что в тридцатые годы девятнадцатого века здесь отбывали ссылку бывшие офицеры лейб - гвардии, прекрасно игравшие в бильярд. Они оставили после себя множество последователей, воспитавших своих учеников. Эти игроки, впоследствии, выработали своеобразную манеру игры, в настоящее время именуемую Ташкентской школой бильярда. Надо заметить, узбеки довольно азартные: кроме бильярда и нардов, в городе процветали собачьи и петушиные бои. Например, на подпольных собачьих боях минимальная ставка на тотализаторе составляла - двадцать долларов, а на петушиных - сорок. Что только ни делали  местные власти, народ всё равно в массовом порядке участвовал в азартных играх. На нарды и собачьи бои власти закрывали глаза, тем не менее, бильярд преследовали по - полной программе, поскольку там творилось сущее безобразие: драки, спиртное, наркотики. Поэтому чтобы, хоть как - то снизить преступность, решили их наглухо прикрыть.
Бильярдные спрятались в глубокое подполье и шифровались под различные заведения: теннисный клуб, шахматный кружок, чайхана. Таким образом игровая атмосфера была не спокойной и предельно опасной. Без предварительной подготовки соваться в злачные места считалось рискованной затеей, и профессор придумал план, как не только прилично заработать, но и уйти живыми.
В течение июля он несколько раз связывался с друзьями в Узбекистане, вёл переговоры с маркерами и местными бандитами.
К концу месяца все детали были согласованы и актёры хорошо выучили роли.                Наш самолёт приземлился в Ташкентском аэропорту. Получив багаж, мы двинулись к выходу и заметили миловидную узбечку с плакатом "Томск". Когда подошли к ней, она на чистейшем русском языке прощебетала:                - Здравствуйте, я Чолпан, из оргкомитета. Следуйте за мной. На площади ждёт машина.
Мы покорно проследовали за девушкой в тюбетейке, цветных шальварах и национальном  платье. Я первый раз оказался в Узбекистане, и всё представлялось в диковинку: наряд, множество тоненьких косичек, развивающихся на ветру, широкие шальвары, выглядывающие из - под платья.
Это Восток! Вихрь двадцатого века, затронувший всё в стране, в данном случае, застрял где - то в Ферганской долине, не изменив в местном колорите вообще ничего. Несмотря на сорокаградусную жару, женщины гуляли закутанные в одежды, мужчины, кто постарше - в длинных стёганых халатах, а молодые парни, потихоньку, перебирались в джинсы.
Если не обращать внимания на современные машины, испытываешь двоякое ощущение, что самолёт Москва - Ташкент из двадцатого века перенёс нас в семнадцатый.
Чолпан подошла к микроавтобусу и обратилась к водителю:                - Бахром, это учёные из Томска. Доставь их в гостиницу "Узбекистан" и быстро назад. Через два часа рейс из Киева. Я остаюсь тут.
Загрузившись, помчались в город. Я вертел головой во все стороны, удивлялся местным пейзажам, а профессор просматривал какие - то бумаги. Впечатления намечались обалденные, хотя я помнил наставления профессора: здесь тебя уважают пока ты гость или, если что - нибудь от тебя нужно, в любом другом случае, ты чужой, а попросту - враг.
В гостинице наблюдая сплошные улыбки и гостеприимство, тем не менее, я заметил недоброжелательный взгляд дежурной по - этажу. Восток - дело тонкое, как говорил товарищ Сухов. Местные жители веками чтут традиции и веру, не доверяя приезжим. Взглянул не так, оделся не так, сел не так и всё - ты чужой, ты иноверец.
Оказавшись в номере, Лев Давидович оккупировал телефон, предоставляя возможность осмотреться, разложить вещи и переварить первые впечатления.
Распаковывая сумку, я краем уха уловил обрывки фраз:                - Садык, ты слух пустил?....Кто едет?...Не может быть?...Говоришь, при деньгах?...Завтра в  семь будем....Я помню, улица Актама Илметова, 12...Да...Да...Нет, это перебор.
Он положил трубку, весьма довольный переговорами и взглянул на меня:             - А не пойти ли пообедать? Тут недалеко есть чайхана, там шурпа - пальчики оближешь, а самса - объедение, плов - восхитительный.
Для меня эти кулинарные названия ни о чём не говорили и звучали как абракадабра, тем не менее, я согласился.
Проходя мимо дежурной по этажу, опять заметил еле уловимую неприязнь и напряжение. Может быть, когда - то, кто - то обидел её или, может, я не так посмотрел на неё, не знаю, однако не приятный осадок остался.
Оказывается самса - пирожки с луком, действительно вкусные. А шурпа - суп с домашней лапшой, но безумно острый. Кеглевич заказал ещё что - то из узбекской кухни, тоже весьма острое, а запивали зелёным чаем. В общем, мне всё понравилось.
Чайханщик широко улыбался, что - то бормотал, а в его глазах также проглядывалась тревога. Наверное, у меня начинается паранойя? Профессор заметил:                - По Ташкенту как, впрочем по - любому городу солнечного гостеприимного Узбекистана лучше гулять в сопровождении друзей - узбеков, совсем по другому тебя воспринимают. Непонятное напряжение русских передаётся местным и возвращается агрессией, причём, с удвоенной силой.
Натянуто улыбнувшись, я отхлебнул зелёного чая и поинтересовался:                - Почему наливают чай на самое дно, и ставят чайник перед нами?                Кеглевич хитро подмигнул:                - Чем меньше чая наливают, тем больше выказывают уважение. Восток - дело тонкое.
Мы отлично пообедали, расплатились, сто раз поблагодарили хозяина и вернулись в гостиницу. Профессор оказался прав: без узбекского сопровождающего и без знания местного языка лучше сидеть в номере. Русских нигде не любят, особенно, на Востоке. Их также ненавидят на Кавказе, в Америке, в Израиле, на Украине. Это вполне понятно: чем больше имперских амбиций демонстрировала Россия, тем больше злобы и ненависти возникало у других народов.
В гостинице профессор усадил меня напротив и принялся подробно излагать сценарий завтрашнего спектакля:                - Во - первых, в течение месяца распускался слух, что с Дальнего Востока едет сильный игрок с большими деньгами. На эту утку попались несколько катал союзного масштаба. С кем завтра придётся играть не знаю, впрочем, один уже прибыл, это знаменитый одесский катала Моня, по прозвищу "Моисей". Ваша роль состоит в том, чтобы выманить его на игру. Сначала как всегда, обыгрывайте всех по - мелочи, потом отправляйтесь отдохнуть.
Он сам подойдёт. Дальше, необходимо полностью вымотать его, и в конце концов, проиграть, но не больше тысячи. Всё, как мы обсуждали.
Затем вы удаляетесь, и появляюсь я, возмущённый дядя Гриша.                Я начну играть с одесситом, а вы в это время тихо исчезаете, быстро направляетесь в гостиницу и сидите тихо как мышь. Я приеду и расскажу, как там дальше развивались события: по плану А, или по плану Б.               
Внимательно выслушав профессора, я кивнул и врубил телек. Мы посмотрели пару фильмов и разбрелись по койкам. Завтра намечался тяжёлый день и надо хорошо выспаться.
Утром всё как обычно: подъём, завтрак, открытие съезда в конференц - зале, доклады, выступления, обед, опять доклады, и так до четырёх  часов. В пять профессор выдал тысячу, дорогие часы, вызвал такси и напутствовал:                - Ваш выход, Серёжа. Таксист наш человек. Запомните пароль для входа - "Карамболь". Ровно в девять вы должны закончить игру.
Таксист доставил меня на улицу Актама Илметова, 12 и испарился.                По данному адресу функционировал обычный теннисный клуб. Я нырнул внутрь и заметил, как на двух столах мужчины азартно играют в настольный теннис. Продвинувшись дальше к закрытой двери, я постучал и в открывшееся окошко тихо произнёс: "Карамболь".   
Дверь бесшумно открылась и я очутился в обычной прокуренной бильярдной, где было полно народу. На семи столах шла азартная игра. Заняв очередь, огляделся: пока сражались середнячки на небольшие деньги. Через полчаса взял в руки первый попавшийся кий и шагнул к освободившемуся столу. Моим первым соперником был невысокий узбек средних лет. Сговорились на три партии по червонцу за каждую. Через час я одержал три победы и положил в карман тридцать рублей. После обыграл ещё двоих, и общий выигрыш составил сто пятьдесят рублей.
Ровно в семь подрулил мужчина, явно еврейской национальности. Вспомнив картотеку Кеглевича, я узнал знаменитого Моню.
Ну вот, началось! Всё закрутилось по нашему сценарию. Тот в упор уставился и произнёс:                - Вы, похоже, не здешний? Наверное, с Дальнего Востока? Или ошибаюсь?
Я нехотя смерил его глазами и дерзко ответил:                - Какая разница? Вас, что - то смущает?
Моня ещё не заглотил крючок и поэтому, как все нормальные евреи ответил вопросом на вопрос:                - А сколько вам лет? Для такого возраста, вы довольно прилично шпилите. Даже не верится, что про вас, молодой человек, невероятные легенды ходят.               Не сводя глаз с Мони, я тут же парировал:               
- А вы поверьте. Если сомневаетесь, давайте шары покатаем и поглядим, кто есть ху.
Эта фраза явно завела его, и тот со злостью закончил предварительные ласки:                - Ладно, юноша, сами нарвались. Каков кон?
Всё ещё не сводя глаз с одессита, самоуверенно предложил:                - - Десять партий по "бумаге" за каждую.               
Моня кивнул в знак согласия:                - Кто разбивает?
Я нахально ответил:                - Молодым везде дорога, а старпёрам - не всем почёт.             
Моня заиграл желваками и налил зенки злостью. В родной бандитской Одессе он давно врезал бы по морде любому за такой гнилой базар, но здесь нейтральная территория  и надо отвечать по другому. Моня сплюнул как биндюжник сквозь зубы и прошипел:          - Лады, разколачивай фраерок залётный, и не делай мне беременный мозг.
Чтобы Моня не сомневался, что перед ним классный игрок, я с разбоя забил в угол, а потом ещё семь шаров подряд. Он сглотнул липкую противную слюну, а вместе с ней и жирную наживку. Теперь настала его очередь поражать меня виртуозной техникой. Разбивая пирамиду, Моня неожиданно киксанул и по - касательной отправил биток на короткий борт. При желании, из этой позиции можно легко собрать партию с кия, тем не менее, я отыгрался.
Он покосился на поляну: - Шо, хлопчик, очко играет?                Я дипломатично промолчал, держа фигу в кармане.                Положив два сложнейших шара, одессит промахнулся. Теперь я забил два трудных шара и тоже отыгрался. Стало понятно, что Моня начинал выходить из себя, и явно нервничал. Именно так было задумано. Он забегал вокруг стола как бешеный, однако, не найдя направления атаки, вновь отыгрался. Я, в свою очередь, закатил ещё три шара и на следующем ударе киксанул, поставив шар в лузу, помогая ему выигрывать.
Скатить в лузу шесть шаров на подставке для каталы - плёвое дело. С этим делом Моня справился и вырвал вторую партию со счётом 8:5.
Следующие три партии я грамотно слил в последнем шаре, при этом основательно измотал его бесконечными отыгрышами и эффектно забитыми шарами, выводящими из себя даже опытных бойцов. Самое главное, Моня не сомневался, что сражается с сильным игроком, под которого, конкретно, прибыл, поэтому не жалел ни моральных, ни физических сил. Шестую партию я выиграл со счётом 8:1, чем невероятно разозлил соперника. За соседними столами никто не играл, все с восхищением наблюдали за непростым поединком. В седьмой партии Моисей поймал кураж и стал забивать всё подряд. Я совершенно спокойно отыгрывался, не мешая ему продвигаться к заветной победе.
Он выигрывал партию за партией, затрачивая огромную психическую энергию. Когда общий счёт стал 8:2 в его пользу, состояние "игрок в ударе" покинуло Моню, и тот начал мазать. Одиннадцатую партию я позволил выиграть. До победы оставался всего один шаг, а он уже - был никакой. Таким образом, проигрывая 2:9, я фактически, проигрывал семьсот рублей, поскольку по договорённости каждая партия стоила сотню. В этот момент, согласно классической тактике катал, Моня предложил:              - Давай со следующей партии шпилить по двойной ставке.                Это означало, что двенадцатая и все следующие партии шли по двести  рублей.      Я усмехнулся и нагло ответил:               
- Дядя, тебе до выигрыша рукой подать, а мне - корячиться и корячиться. Если ты решил брать быка за рога, тогда давай так: следующая партия и все остальные по четыре бумаги. Идёт?
Моня был азартным игроком и упустить четыреста рублей - профессорскую зарплату за месяц, не захотел, поэтому тут же согласился.                Я глянул на часы: половина девятого. Так, время ещё есть. Профессионал делает партию за четырнадцать секунд, значит, тридцать минут - вагон времени плюс маленькая тележка. Моня сжал последние силы в кулачок и отправился разбивать пирамиду. Груз ответственности так сильно давил, что забить шар с разбоя ему не удалось, в руках чувствовался мандраж. Я не спеша обошёл бильярд и отыгрался, поскольку должен был тянуть кота за хвост до девяти часов. Моисей прогулялся несколько раз вокруг стола и ринулся в атаку. Нырнув на удачу, он положил четыре шара, а затем отыгрался. Теперь я сделал вид, что нырнул, и положил четыре шара в угол. От перенапряжения сил его трясло как старую стиральную машину во время отжима. От заветного выигрыша Моню отделяло всего четыре шара, и он опять ринулся в наступление. Такой фартовый натиск принёс ему серию из трёх шаров. Итак, 7:4 в его пользу! Спокойно оценив обстановку, я отыгрался, хотя мог запросто забить необходимые четыре шара и решить исход партии в свою пользу. Но этого делать нельзя, ведь пьесе предопределено другое продолжение. Я мельком взглянул на часы - без одной минуты девять. Моня встал в стойку для удара, долго целился и через всю зелень заколотил последний шар. Вся бильярдная ахнула!?
Молча подрулив к столу, я достал тысячу рублей и снял часы, со словами:          - За мной должок тысячу сто. Эти часы дорогие, им цена двести рублей. У меня просто с собой больше денег нет.
Одессит зло взглянув, взял часы:                - С паршивой овцы, хоть шерсти клок. Кисло мне в чубчик. Годится.
Тысяча довольно приличные деньги по тем временам. Мой отец за такие же бабки два месяца отпуска строил коровник где - то в райцентре.
Моня сунул вожделенные купюры в карман, и ради приличия поинтересовался:         - Есть ещё желающие покатать шары?
В дверях неожиданно появился Кеглевич загримированный под узбека. Даже мама родная не смогла бы разглядеть в этом аксакале еврея. Длинный халат, перетянутый кушаком, тюбетейка, стоптанные башмаки, ну, натуральный узбек.
Аксакал пристально уставился на мою удручённую физиономию, на часы в руках Мони: - Джамал, племяш дорогой, почему мой подарок у этого человека? Ты опять играл на деньги?
Публика в бильярдной тотчас ахнула от такого невероятного поворота событий. Никто не ожидал, что у русского на вид паренька имеется узбекский дядя почтенного возраста. Все уставились на Моню, который тоже не мог врубиться, что здесь происходит. Между тем, аксакал прошаркал к одесситу:                - Сколько Джамал проиграл?               
Моня не твёрдым голосом ответил: - Тысячу и котлы.
Кеглевич продолжал психологическую атаку:                - Если никто не может постоять за честь моего племянника, я сам буду с тобой сражаться.
Моня нагло усмехнулся, мгновенно осмелел и процедил сквозь зубы:                - Уважаемый, мы, между прочим, тут на деньги бодаемся, на большие деньги.
Кеглевич достал из карманов халата несколько пачек сторублёвок и ответил:        - Деньги у меня есть.               
Бильярдная опять ахнула, а у Мони потекли слюни, глаза загорелись нездоровым светом, появился азарт рвача.
Аксакал продолжал:                - Я видел по телевизору игру на деньги. Мы сейчас в неё и сыграем. Первая партия - сто рублей, вторая - двести, третья - четыреста и так далее, я думаю тебе понятно. Итого десять партий, расчёт сразу после каждой. Согласен?
По негласным законам игрок, находящийся в выигрыше, не имел права отказываться.               
Поэтому Моня согласился, не вникнув в предложенные условия, тем более, перед ним  маячил никчемный старик. Всем вдруг стало интересно, чем же закончится эта драматическая ситуация? Старик хромая проковылял к стойке с киями, и трясущейся рукой взял первый попавшийся, чем изрядно насмешил всех присутствующих. Не снимая халата, он решительно направился к столу под одобрительный гул. Тут же организовали тотализатор, а маркер выступил в роли крупье.
Одесский катала не стал оспаривать право первого удара.
Аксакал со всей стариковской силы долбанул по пирамиде. Шары разлетелись по всей поляне, предоставляя одесситу возможность собрать партию с кия. Несмотря на то, что тот был измотан до предела, однако легко закатил восемь шаров.
Достав пачку, старик вытащил сторублёвку и аккуратно положил на сукно. Моня трепетно переместил бумажку в карман, нагло оскалился и бросился разбивать пирамиду. Всё, ловушка захлопнулась! Он полностью завяз в сетях, расставленных Кеглевичем. Спектакль, а точнее разводка, продолжала набирать обороты.
Теперь встал только один вопрос:                - Хватит ли одесситу денег на полный расчёт?               
Обычно катала, приезжающий под какого - то игрока, или на гастроли, брал с собой всю свою заначку, в расчёте удвоить или утроить её. 
Конечно, Моня прибыл с сообщником, сидевшим где - нибудь в уголке с чемоданчиком,   а может быть, он сейчас делал ставку против аксакала.               
При разбое одесситу невероятно повезло, биток упал в угловую лузу. Классика! Пирамида опять раскатилась под партию. Сделав восемь точных ударов, Моня весело объявил: - Партия, и тут же получил с аксакала двести рублей.
Аксакал даже не пытался сопротивляться: коряво ставил упор, как попало бил, иногда даже не попадал по шарам. Ощутив второе дыхание, Моня методично забивал шар за шаром, куражась над стариком, и совершенно не замечал как удавка всё сильнее стягивала горло.
После шестой партии дед выложил три тысячи двести, после седьмой - шесть тысяч четыреста. Фокус, на который так беспечно попался одессит заключался в том, что удвоение ставки происходило автоматически не зависимо от желания игроков. Другими словами не возникало необходимости всевозможными манипуляциями уговаривать соперника на повышение. Главными в этой ситуации были две - три последние партии, однако соперник должен быть уверен до последнего, что в выигрыше и держит удачу за хвост.
Следовательно, после семи партий, проигранных почти в сухую, аксакал выложил двенадцать тысяч семьсот рублей. Несмотря на то, что Моня еле - еле передвигал ноги, радости его не было предела. У него в карманах осела сумма, равная цене "Волги" последней модели. Впрочем, не зря говорят, что последним смеётся тот, кто смеётся без последствий.
Восьмую партию неожиданно для всех выиграл аксакал, и отбил все проигранные в семи партиях деньги. Одессит положил на стол двенадцать тысяч восемьсот рублей, всё ещё надеясь в оставшихся двух партиях сорвать хороший куш. Между тем, девятая партия стоила больше двадцати пяти тысяч - бешеные деньги! Моня и рад бы побороться за огромный куш, однако сил у него почти не осталось: ноги заплетались, руки не слушались, а перед глазами маячили разноцветные круги.       Аксакал тем временем забивал и забивал. В общем, девятую партию одессит продул 8:1 и выплатил двадцать пять тысяч шестьсот рублей.
Таких денег здесь никогда не видели, поэтому у некоторых авантюрно - настроенных граждан возникли нехорошие мысли. В десятой последней партии на кону стояло пятьдесят одна тысяча двести рублей! Очередь разбивать досталась Моне, впрочем он находился в полной прострации, думая только об одном, как бы побыстрее всё закончилось. Поэтому разогнать пирамиду правильно не получилось. Аксакал уверенно и эффектно собрал партию с кия всего за шестнадцать секунд. Публика онемела, ведь теперь в проигрыше оказались все, поскольку делали ставки на одессита. На аксакала, то - есть на своего дядю, поставил только я. Таким образом, маркер отдал около трёх тысяч рублей, выигранных  на тотализаторе. Моня, полностью опустошённый в прямом и переносном смысле, измождённый плюхнулся на стул и уставился в бесконечность, его кассир нервно отсчитывал деньги из заветного чемоданчика. За один вечер одесский катала продул больше семидесяти пяти тысяч рублей, лишившись в одночасье всего состояния. В конечном итоге, он отдал не только все свои кровные, часы, но и снял костюм, оставшись в одних полосатых трусах. Я предельно аккуратно уложил деньги и костюм в чемоданчик кассира.
Не смотря на это атмосфера в бильярдной накалялась, спокойно улизнуть с огромным кушем нам точно не дадут.
В нужный момент поднялся занавес и начался третий заключительный акт захватывающего спектакля. Дверь с шумом распахнулась и на пороге нарисовался местный авторитет по кличке Садык. Он подрулил, искоса взглянул на аксакала и, как отрезал:                - Извини дед, это, пожалуй, мой чемодан.
Все в бильярдной тотчас примолкли, ведь никто не хотел получить перо в бок.                Садык схватил баул и направился к выходу, тут дверь опять открылась и в зал буквально ввалились три узбекских милиционера.
Старший патруля лейтенант Мирджалоп Саитов властно поднял руку и грозно объявил: - Поступил сигнал, что здесь играют на деньги. Все, у кого больше десяти рублей, будут задержаны. Садык, а ты что тут делаешь?
Вор в законе поручкался с лейтенантом и спокойно ответил:                - Да вот в баню собрался, а сюда заглянул на минутку.
Лейтенант "поверил" на слово и отпустил его, а также аксакала, меня и ещё несколько человек, у которых не оказалось денег вообще. Авторитет со своими людьми залез в машину и молниеносно скрылся, а мы побрели к станции метро.
Хозяина бильярдной, маркера, мужчину в одних трусах и ещё нескольких граждан задержали и под конвоем отправили в ближайшее отделение для выяснения личности.
Не далеко от центра мы вынырнули из метро. В парке профессор скинул халат, тюбетейку и стёр платком грим. Прогулявшись до гостиницы пешком, около двенадцати ночи мы оказались в холле. Профессор обратился к портье, тот вежливо подал ключ и загадочно вымолвил:  - Вас ждут.
В дальнем углу на диване примостился Садык со свёртком в руках. Он указал на место рядом:                - С вами приятно иметь дело, Лев Давидович. Здесь ваша половина и часы. Чемоданчик я выбросил, костюм подарил своему водителю. Хороший прикид, между прочим. С хозяином бильярдной, маркером и ментами я рассчитался. Так, что всё в ажуре. У меня к вам, дорогой профессор, предложение: - Приглашаю вас и вашего коллегу в гости. Завтра вечером. Если вы не против?               
Кеглевич взял свёрток и улыбнулся: - Почему бы и нет.
Гость поднялся, пожал профессору руку:                - Хорошо! Завтра в шесть вечера заеду. До свидания. Спокойной ночи. 
Даже не скажешь, что у этого человека за плечами три ходки: сама вежливость и никакого ботанья по фене, блатных понтов, веерной распальцовки.
Мы поднялись на лифте на седьмой этаж. Профессор первым шагнул в номер и включил свет, затем, плотно закрыв дверь, плюхнулся в кресло, хитро покосился на меня:   - Как вам шоу с переодеванием? Жадный одессит второй раз нарывается. Три года назад шпилил с ним в Риге, и тоже развёл, как мальчугана. Он опять прибыл без предварительной подготовки, без прикрытия, не договорился с местными. Всё на авось. А в Ташкенте на дурика не прокатит. Вот он и попал.                Я понимающе взглянул на Кеглевича: - Да, разводка выглядела шикарно!               
Только что провернутая афера, была абсолютно безопасна, ведь мы кинули не местного, а залётного гастролёра. Естественно, искать нас никто не станет. Тем более, на нашей стороне сыграл местный авторитет. 
Всех задержанных через час отпустили, кроме Мони, которого закрыли в обезьяннике. Утром сердобольные узбекские менты выдали ему старое трико и застиранную рубашку, скинулись и отсыпали три рубля мелочью на телеграмму. На вопрос следователя:     - Почему гражданин в одних трусах? - Тот поведал сказку, как его нагло ограбили и раздели какие - то хулиганы около теннисного клуба. Именно в этот момент и появился милицейский патруль.
Ему поверили и отпустили на все четыре стороны. Моня тут же рванул на главпочтамт и отправил в Одессу срочную телеграмму другу, следующего содержания: "Выручай, братишка, тчк, Вышли пятьдесят рублей на дорогу, тчк. Ташкент главпочтамт, до востребования, тчк. Моня."
Заполняя бланк, он понял одну простую вещь: выигранные деньги  не надо складывать под матрас,  нужно тратить их на красивую жизнь - на рестораны, девок, вино и всё, что душа пожелает. Такова жизнь катал, сегодня ты сказочно богат, а завтра - нищий, сегодня ты в шоколаде, а завтра - в дерьме.
И потопал он через Узбекскую столицу в гостиницу за паспортом, будучи в глубоких раздумьях и подавленном настроении.
В номере он обнаружил записку, оставленную кассиром: "Моня, вы совсем не разбираетесь за людей, вы босяк, вы фраер, которого развели, как волка позорного. Я больше не желаю иметь с вами гешефт. Прощайте, и идите к чёрту".
Самые близкие друзья отвернулись от него. Моне стало невыносимо обидно, и он горько заплакал.               
Разводя лохов десятками, он считал это нормальным, а когда опустили его, причём, на весьма крупную сумму, то сие показалось жуткой несправедливостью. Моня сгрёб записку и паспорт, расправил смешные пузыри на коленках и угрюмо поплёлся по городу, весь такой несчастный, униженный и оскорблённый. 
Путь предстоял не близкий, все дороги для жадного каталы вели на почтамт, чтобы получить деньги на билет до Одессы.
Профессор развернул пакет, где находились дорогие сердцу часы и сорок тысяч рублей. Это, пожалуй, самый большой куш, сорванный за долгую карьеру каталы. Взяв две пачки сторублёвок в левую руку, другие две - в правую, философски изрёк:                - Вы видели сегодня легендарного одесского жулика. Именно так люди гибнут за металл. Не знаю кем вы себя считаете - каталой или Роббин Гудом, тем не менее, деньги вы заработали честно. Держите, ваша половина. И вот ещё что, никогда не жадничайте. Помните, жадный, никогда не будет богатым.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по спальным местам. Конечно, двадцать тысяч в руках студента -  огромные деньги. Казалось, я должен был радоваться, что всё прошло именно так, как задумал профессор, однако на душе остался какой - то неприятный гадкий осадок.
Лежа с закрытыми глазами, долго не мог заснуть. Разные мысли лезли в голову:   
"Чем, в сущности, я отличаюсь от одессита? Ничем! Я такой же катала как и он, только у меня хороший подельник, а у Мони -  нет. В бильярд Моня играл не хуже Кеглевича, но оказался чрезмерно жаден, за что и поплатился".
Следующий день пролетел по сценарию оргкомитета Гематологов.
Утром выступал я, после обеда зажигал профессор. Всё как обычно, его доклад приняли на ура, хотя, вещал он примерно тоже, что на последнем симпозиуме.
Поговорка: первые полжизни человек работает на имя, а вторые - имя работает на него, оказалась особенно справедливой для учёной братии.
Кеглевич имел такой непререкаемый авторитет в научном сообществе, что мог бы, хоть год выступать с одним и тем же материалом, все уверены, что он двигает науку вперёд. Тем не менее, участие профессора во всех без исключения тусовках по Гематологии, было обусловлено только одним - заработать деньги, а на науку ему, по большому счёту, глубоко наплевать.
Государство делало вид, что платит учёным достойную зарплату, а те делали вид, что занимаются наукой, пашут на благо Родины. В конечном итоге, десятилетиями всё оставалось на том же уровне. Болото под названием "Советская наука" не очищалось и не высыхало, а только покрывалось новой плесенью.               
Вечером, угаревшие от научных споров, участники съезда отправились на обзорную экскурсию по ночному Ташкенту, а нас ожидала другая, не менее интересная, экскурсия в гости к ташкентскому вору в законе.
Человеком он был весьма своеобразным, излагал мысли как настоящий интеллигент, не смотря на то, что числился уркой. Ровно в шесть к гостинице подкатил потрёпанный Москвич - 412. За рулём сам Садык, но не в костюме и национальном узбекском халате, а в обычной зэковской телогрейке.
Двухдневное пребывание в Ташкенте научило меня не задавать лишних вопросов,     поэтому я с удивлением покосился на авторитета и промолчал. Умудрённый жизненным опытом Кеглевич выглядел невозмутимым.
Садык почтительно поздоровался по азиатски двумя руками и спокойно пояснил:      - Всего пять месяцев, как на воле. Ещё не могу отвыкнуть от лагерной жизни, поэтому среди своих хожу в ватнике, мне так удобнее, даже сплю в нём. Через какое - то время эта привычка, конечно, пройдёт, а пока, ничего не могу с собой поделать. Кто чалился, поймёт. По приговору суда "Волгу" конфисковали, вот и катаюсь на "Москвиче", между прочим, хорошая машина.
Молча выслушав монолог ташкентского авторитета, мы понимающе переглянулись.       Между тем, он гнал машину в Чиланзар. В старом городе переплетались узкие улочки и громоздились дома, как братья похожие друг на друга. Все особняки обязательно окружены четырёхметровым каменным забором с массивными железными воротами. Когда человек Садыка открыл ворота, мы въехали во двор, напоминающий небольшую площадь с каменным колодцем посредине, окружённую фруктовыми деревьями. Двухэтажный дом был выстроен буквой П.
В левом крыле проживал старший сын с семьёй, в правом - младший сын с женой, а центральную часть занимал глава древнего рода, сам хозяин, его жена и две дочери.
Каждое крыло и центральная часть имели выход во двор, а все три дома были разделены на мужскую и женскую половины. Вот так жили более - менее  зажиточные узбеки. Выйдя из машины, хозяин торжественно произнёс:                - У нас говорят: если гость в доме, его послал сам Аллах, поэтому заходите, пожалуйста.
Проследовав за ним, оказываемся в огромной совершенно пустой комнате, в том смысле, что в ней, кроме дорогих ковров на стенах и на полу, больше ничего не было. Вдоль стен навалены десятки скрученных циновок и разноцветных подушек разных размеров, а в центре на шикарном ковре накрыта поляна. От закусок, всевозможных восточных блюд, бутылок и фруктов просто рябило в глазах. Ароматы распространялись такие, что голова кружилась. В середине импровизированного стола возвышался огромный, наверное с метр в диаметре, казан с пловом, извергающий гейзеры белого цвета. Такое изобилие еды в нищем Узбекистане наводило на мысль, что хозяева готовились к встрече гостей несколько месяцев, как обычно делали у нас в Томске.
Нам предложили садиться, точнее ложиться на подушки вокруг изумительной "скатерти самобранки". Совершенно не умея поджимать под себя ноги и сидеть в позе лотоса, я вальяжно полулежал на подушках как местный бай. Создавалось полное ощущение, что мы попали на приём к иранскому шаху, и сейчас появится Шехерезада с обнажённым животом. Вместо сказочной царицы из соседней комнаты ласточкой выпорхнула юная узбечка в национальном одеянии, водрузила на ковёр большой чайник, и также быстро скрылась.
Женщинам в Узбекистане категорически запрещалось находиться за одним столом с мужчинами, присутствовать в одной комнате. Короче говоря, на Востоке мужчина - человек, а женщина - раба, исполняющая роль прислуги, прачки, домработницы, кухарки, а когда мужчина возжелает - сексуальной наложницы.
За трапезой кроме меня, профессора и главы семейства, присутствовали сыновья и почтенный старик - отец большого семейства. Праздник живота начался с традиционного тоста за гостей, то бишь за нас. Водку и вино пили из маленьких пиалушек, а еду брали прямо руками, в Средней Азии ни вилок, ни ложек не приемлют. Вскоре от казана с пловом до моего рта протянулась дорожка из риса, и не выдержав, я вежливо попросил ложку. Её мне любезно дали, а вместе с ней глубокую тарелку с водой и полотенце для мытья жирных пальцев. О качестве и вкусности приготовленных блюд напоминали постоянные громкие отрыжки узбеков. Я старался не замечать странного непривычного хора, подливая себе превосходного вина. Беседовали о разных пустяках, причём, исключительно на русском языке. Мне понравилась эта местная традиция. О гостеприимстве узбеков ходят легенды, и я берусь подтвердить их правдивость. Время от времени, стремительно подбегала дочка, чтобы поставить новое блюдо или убрать пустую тарелку, и опять мгновенно исчезала, занимая пост за полуоткрытой дверью. Всё до такой степени вкусно, что было непреодолимое желание есть ещё и ещё, впрочем, так - же хотелось, попробовать новые блюда. На ковре соседствовали десятки закусок и салатов, которые я ни то, чтобы не пробовал, даже никогда не слышал названий.
Единственное, что объединяло все кушанья - острота блюд. Ещё, что запомнилось в узбекском застолье: они едят мясные блюда вместе с фруктами. Такое сочетание понравилось, и я стал закусывать жирный бараний шашлык виноградом и персиками. Восток - причудливое место. Они даже едят не так, как мы, утверждаю, - у каждой национальности неповторимые кулинарные причуды.
Через час обильного чревоугодия я буквально вывалился во двор подышать свежим воздухом, сыновья хозяина потянулись следом. Вместо того, чтобы просто закурить сигарету, те положили под язык насвай. Надо же, они даже курили по особому.
Можно с утра до вечера посещать экскурсии по Ташкенту, осматривать многочисленные музеи и народные театры, увидеть древние мечети и медресе, тем не менее, не понять этот народ, а можно, один раз сходить в гости к узбеку, и навсегда определить, кто он такой, как живёт, чем дышит, что ест и что курит.
Считаю, мне крупно повезло, поскольку побывал в гостях в узбекской семье. Эти впечатления остались в памяти навсегда. После перекура я продолжил знакомился с местной кухней, разбавляя её отличным вином. Ещё через час, когда съесть ещё что - то, стало смерти подобно, Садык перешёл к делу, ради которого нас пригласил. Он вежливо обратился к Кеглевичу:                - Лев Давидович, есть взаимовыгодное предложение. Я знаю подпольный бильярдный клуб, где играют на большие деньги, что самое главное, там работает тотализатор, где можно делать огромные ставки на исход той, или иной партии. Вы приходите с молодым напарником и "случайно" начинаете играть между собой. Публика делает ставки, и я в том числе, от себя и от вас. Когда приём ставок прекращается, подаю знак, кто должен выиграть. В общем, разыгрывайте спектакль с нужным результатом. Публика - в проигрыше, а мы - в наваре. Прибыль пополам. Как вам такое предложение? Уверен, деньги лишними не бывают. Что касается безопасности, это мои проблемы, волноваться совершенно не о чем.
Профессор хитро взглянул на меня:                - Сергей Александрович, согласны пощипать ташкентских подпольных богачей - любителей азартных игр?
Я, естественно, не возражал, тем более, с такой надёжной крышей. Осталось обсудить мелкие детали, чем Кеглевич и Садык тут же занялись, а я опять отправился подышать удивительным южным воздухом, наполненным ароматом фруктовых деревьев, шашлыком, пряностями и прекрасным настроением.
В небе лениво зажглась огромная Луна, какой никогда не наблюдается в Сибири, и множество ярких звёзд. Жёлтый цыплёнок - Луна лениво плыл по небу и не спеша клевал зёрна - звёзды. Если не верите, поезжайте в Ташкент и взгляните на вечернее небо, наверняка, цыплёнок до сих пор там. К концу застолья, обсудив все детали предстоящей разводки, когда есть и пить стало физически невозможно, мы сели в Москвич, и гостеприимный узбек помчал нас в гостиницу, по пути показывая вечерний город. Зрелище незабываемое, улицы сверкали разноцветными огнями, подчёркивая памятники и скверы, высотные здания и цветные фонтаны, мечети и церкви. Не влюбиться в этот город просто невозможно. Если Узбекистан -  место, где встречаются Европа и Азия, то Ташкент - город, где прогресс кокетничает с древностью, где джинсы, конкурируют с национальными шальварами, а время остановилось навсегда.                Так закончился ещё один день на гостеприимной земле. Съезд Гематологов катился по накатанной, а наши увлекательные гастроли шли своим чередом. Мы находились, как бы в двух параллельных мирах: в мире Науки, и в мире Игры. Что для меня важнее? Положив руку на сердце, скажу - Бильярд оказался важнее, потому что - это деньги, игровая перспектива, обеспеченное будущее, полная независимость. Звучит цинично? Может быть. Имел ли я возможность расти, как учёный? Думаю, нет. Гематология мне совершенно не нравилась. Время от времени профессор приносил книги по психологии, которая меня действительно увлекала. Я твёрдо верил, что когда - нибудь обязательно стану известным психологом, надеялся, что открою терапевтический кабинет, а может быть, и собственную клинику. Мечтать, как говорят в народе, не вредно!
Через день после застолья у Садыка настало время следующего спектакля. План предстоящего действа был продуман до мелочей. Сценаристом и режиссёром являлся Кеглевич Лев Давидович - мастер бильярдных афер и изобретательный катала под прикрытием.                Разводка богатых узбеков заключалась в следующем: в бильярдной, где ведётся игра на деньги и делаются большие ставки неожиданно появляется дембель, бывший десантник, и начинает по - маленькой всех обыгрывать. Он держится нагло, на грани фола, но, при этом, чтобы раньше времени не выкинули на улицу.                Через какое - то время туда случайно заруливает интеллигент. Дембель, которого сыграю я и интеллигент в исполнении Кеглевича, совершенно не знакомы. Они должны неожиданно встретиться за бильярдным столом. Теперь самое главное: игра десантника и интеллигента строится так, чтобы выманить как можно больше денег, у желающих делать ставки. За тем, как делаются ставки следит Садык и подаёт сигналы. Без всякого сомнения, тому предстоит правильно поставить свои и наши деньги. План довольно простой, но рискованный.                Вся сложность заключалась в том, чтобы заманить большинство зрителей ставить деньги на одного из соперников. Садык обеспечивал вход в подпольный клуб, безопасность и сохранность, выигранных на тотализаторе денег.
Всё готово, актёры заняли исходные позиции, прозвенел третий звонок и спектакль закрутился.
Гуляя по городу, я в семь вечера оказываюсь около заведения под названием "Чайхана. В гостях у Лемана". Мало кто из граждан слышал о легендарном теоретике и бильярдисте Анатолии Ивановиче Лемане, поэтому такая вывеска не привлекает внимания узбекских властей. Леман - обычная еврейская фамилия, указывающая на хозяина заведения. Захожу в обычную чайхану, каких в Ташкенте сотни, и в дальнем углу замечаю плотно закрытую дверь - вход в бильярдную. Рядом за столиком расположился Садык с двумя крепкими парнями. Чайханщик устремляется навстречу:                - Молодой человек, там подсобное помещение. Туда нельзя. 
Авторитет подаёт знак и меня пропускают. За дверью небольшой коридор, ведущий в бильярдную. Обычная обшарпанная прокуренная комната, если не считать двух рядов кресел вдоль стены для азартных солидных зрителей. Столов всего три, на которых идёт игра, в углу бар со спиртными напитками и конторка маркера. Очевидно тот принимает ставки, поскольку к нему то и дело подходят болельщики.
Выбрав кий, занимаю очередь к столу, стоящему ближе к зрителям. Мой костюм продуман до мелочей: на ногах потёртые кроссовки, одет в старые джинсы и клетчатую рубашку, из под неё выглядывает застиранная полосатая майка.
Рубашка с коротким рукавом, поэтому на правой руке выше локтя виднеется татуировка "ВДВ" (Войска дяди Васи).
Через сорок минут подходит очередь играть, мой соперник, молодой узбек, лет тридцати, если я правильно научился определять их возраст. Тот вопросительно взглянул:                - Десантура, тут на деньги играют. Сколько ты хочешь проиграть?               
Вынимая из кармана измятую двадцатипяти - рублёвку, я нагло отвечаю:             - Играю на сиреневый туман.
Узбек пристально меня изучает:                - И сколько у тебя таких туманов? Предлагаю три партии по четвертаку каждая.
Вызывающе покосившись на азиата, цежу сквозь зубы:                - Не много на грудь берёшь?                Молодой мужчина нагло ухмыляется:                - В самый раз! Ладно, разбивай, если, конечно, очко не играет.
Подгребаю к столу, интенсивно натираю наклейку мелом и громко произношу:                - Кто ссыт, тот гибнет!               
Затем, классическим ударом расколачиваю пирамиду. Биток привычно залетает в угол, а шары раскатываются под партию. Наверное, в Ташкенте такой удар считается нечестным, потому, как узбек разевает  рот от удивления и закрывает его тогда, когда я заколачиваю последний восьмой шар, со словами: - Партия, земеля!
Публика на трибунах обращает на меня пристальное внимание и конкретно напрягается. Оказывается, я сейчас обул одного из самых сильных завсегдатаев заведения.               
Решив подлить масла в огонь, нагло обращаюсь к изумлённому азиату:               - Слышь, я когда - то был чемпионом пятьдесят шестой гвардейской десантной - штурмовой бригады ВДВ, так что задирай клешни кверху, или ты, чурка, обосрался?
Краем глаза замечаю, как публика потянулась делать ставки на мою победу.    
Играю в открытую, не скрывая своего уровня, именно так было задумано, причём, шары забиваю с бешеной силой, как когда - то их с грохотом заколачивал пролетарский поэт Владимир Маяковский, и это тоже прописано в сценарии.
Мой соперник выдвинулся разбивать пирамиду, предельно осторожно пустил биток вдоль пирамиды и прилепил его к длинному борту, фактически предлагая мне разбивать из неудобного положения.               
Делать нечего, а как говорят бильярдисты, когда нечего играть - ищи свояка.      Я прогулялся вокруг бильярда, и отправил тонкого свояка в среднюю лузу, попутно подбив пирамиду. Узбек опять открыл рот и тут же его захлопнул.
Пирамида немного рассыпалась, и под удар вышло два чужих, забить которых не составляло большого труда, тем не менее, я решил поиграть в кошки - мышки, и отыгрался. Два раза медленно обойдя стол, он на тяжёлой резке отправил обоих чужих в сетку, показав неплохой уровень кладки. Бить опять оказалось нечего, и он осторожно отыгрался, предлагая шпилить первым номером. Узбек наивно предполагал, что я ринусь атаковать и выставлю что - нибудь на игру. Эта нехитрая выжидательная тактика выглядела шитой белыми нитками на зелёном сукне. Тот же Леман называл таких игроков промышленниками и всячески их презирал. Тактику выжидания он считал глубоко противной, предпочитая бильярд яркий, атакующий, рискованный. Я с ним вполне согласен, и всегда наказывал промышленников. Короче, узбек сам нарвался. Оторвав от пирамиды двух зайцев, я отправил их через всю зелень в дальний угол. Один из шаров нырнул в лузу, а второй застрял в губках на подставке. Подставка самому себе - это подарок. Скатить партию на подставке, святое дело. Отрывая по - одному шару от пирамиды, я собрал партию с кия. Так в Ташкенте тоже не играли, и кто - то зло прошипел:                - На подставках, дембель, навариваешься? Тут так не принято.
Я положил кий на стол:                - Короче, две минуты перекур. Иди штаны просуши, чепушила. Обозвать так узбека на его родине - самоубийство.               
Повисла зловещая пауза. Если бы у него в этот момент имелся кинжал, он бы обязательно его вытащил. Так его ещё никто не унижал в родной бильярдной, тем более, русский. Неожиданно появился Кеглевич в помятых брюках и старом пиджаке с засаленными локтями. Оглядевшись, он занял очередь за соседним столом. Через десять минут в зал зарулил Садык со своими нукерами. Пока всё шло по задуманному плану.
Я направился к бару, бросил на стойку помятую пятёрку и заказал стакан водки. Бармен хмыкнул, но спиртного плеснул. Залпом опрокинув в себя водку, я вернулся  к столу, где обиженный узбек скрежетал жёлтыми зубами. Когда гражданам с Востока что - то не нравится, они в миг из милых хозяев превращаются в беспощадных злобных врагов.
Кроме нас с профессором в бильярдной находилось ещё двое русских, остальные местные. Обстановка накалялась, и тут Садык властно поднял руку:             - Ташкент - город гостеприимный, интернациональный, короче, все успокоились. Если сюда нагрянут менты, плохо будет всем.
Напряжение тут же спало, и присутствующие опять стали братьями одной огромной многонациональной страны. Однако все прекрасно понимали, что данное братство - фальшивое и поддерживалось исключительно силой.
Как только появится хоть малейшая возможность, все "младшие браться" с радостью разбегутся в разные стороны, провозгласив независимость.
Взяв кий, я установил пирамиду и приготовился дожимать разъярённого азиата.
Я расколотил её прямо в лоб, показывая, тем самым, полное пренебрежение к сопернику. Шары разлетелись по всему столу, к сожалению ни один не залетел в лузу. Такая позиция позволяла сопернику собрать партию с кия. Непроходимая злость буквально душила моего визави, а мандраж сковывал руки, поэтому оскорблённый узбек забил только три шара, а потом киксанул, оставляя на игре как минимум пять. Я снова решил покуражиться и отыгрался, приглашая того к продолжению. Он встрепенулся и продолжил атаку, однако как - то совсем коряво, положив всего один шар.                Подойдя к столу, я процедил сквозь зубы:                - Ну, гнида черножопая, не хочешь выирывать, как хочешь, у тебя было два шанса.
Пришло время избивать младенца, и я начал методично, словно машина, заколачивать шары. Забив последний, я выпрямился и громко произнёс: - Партия!
Униженный узбек нервно бросил на стол деньги и пулей выскочил из бильярдной, злой как собака.
В это время профессор, по стариковски, на тихих ползунках дожимал вторую партию, обувая какого - то русского. Первую партию он вырвал случайно: при счёте 7:7 залетел как бы дурак. Во второй соперник Кеглевича пыхтел изо всех сил, матерился как сантехник, тем не менее, уступил.
Желающих сражаться со мной не нашлось, и я опять вальяжно направился к барной стойке, закурил сигарету, снова заказал стакан водки и солёный огурец. Бармен, как и прежде ухмыльнулся и налил полный стакан. Естественно, он был нашим парнем, завербованным Садыком, поэтому в стакане плескалась не водка, а обыкновенная водичка. Сидя у стойки, я наблюдал, как интеллигент грамотно разводил честного бильярдиста.
Третью партию любитель бильярда играть отказался, выложив сотенную, по пятьдесят за партию, и красный, как рак отскочил в сторону.
Кеглевич покосился в сторону бара:                - Молодой  человек, может, составите компанию?
Я махнул стакан "водки", смачно хрустнул огурцом и нагло ответил:                - Дед, а кто за тобой песок станет собирать, когда шпилить начнём?
Интеллигент пропустил мимо ушей явное оскорбление и продолжал  мямлить:          - Я видел, как вы прекрасно играете. Мне ужасно страшно, если гандикап ссудите, пару шариков, я скатал бы две - три партийки, скажем, по червончику.               
Изобразив на лице презрение к интеллигенту, ко - всем старпёрам вместе взятым, я дерзко ответил:               
- Дедуля, я по пятницам не подаю. Или играем по взрослому, или ищи другого компаньона.                Тот глубоко вздохнул: - А по взрослому - это как?
Расхохотавшись, я подмигнул бармену:                - По взрослому, это - по штуке за партию и без всяких фор, а может, у тебя, башлей нема?
Кеглевич нахмурил лоб: - Деньги у меня имеются.
Выказав удивление, я продолжал играть выученную роль:                - Наверное, гробовые скопил или утаил от бабки заначку? Ладно, играем! Только потом не плач и с сердечным приступом не падай. Шпилим три партии, каждая по штуке.
Старичок задумчиво почесал затылок, поправил старенькие очки, что - то в уме прикинул, безнадёжно махнул рукой и обречённо ответил: - Согласен!
Публика вмиг оживилась, азартно возбудилась и принялась делать ставки, Садык крутился около маркера и тоже ставил деньги.
На соседних столах прекратилась игра и все дружно столпились вокруг главного бильярда.               
В каждой бильярдной имеется особый стол, где проходит крупная игра, на нём сражаются лучшие. Ставки делались на одну партию, что позволяло зрителям ориентироваться по ходу игры и, если надо, увеличивать взносы, или, вообще, менять приоритеты.
Когда сделали ставки, наш наводчик, как бы случайно почесал лоб. Это был условный знак, что выиграть должен номер один, а под первым номером -  Кеглевич.
Значит, большинство зрителей поставили против него. Я не знал, сколько кто поставил и каков расклад, но, при благоприятных условиях, наши сорок тысяч запросто могли умножиться на два, на три, а может, и больше.
Все наивно рассудили, что бравый дембель непременно порвёт старичка с сухим счётом, поэтому отдали предпочтение ему.
Теперь необходимо постараться, чтобы десантник проиграл, при чём, случайно.
Покатили шары на разбой. Первым разбивать пирамиду выпало бравому дембелю. Я направился к столу и зло прошипел: - Ну держись, старый пердун!
Прицелившись, я классическим ударом отправил биток в правую лузу.
Зрители застонали от предвкушения выигрыша. Потом положил ещё два шара и        невзначай промахнулся. Шар затрепетал в губках боковой лузы и остался на подставке. Публика ахнула, затаив дыхание. Интеллигент тихими шептунами скатил в боковую лузу четыре шара, и вырвался вперёд, 4:3. Пятый ползунок, как бы не получился: шары откатились и встали на короткий борт. Играть больше оказалось нечего, и я нырнул на сложнейший свояк. На невероятном винте биток всё же прошмыгнул в угол.
Зрители одобрительно зашушукались, уверенные в том, что сделали правильный выбор. Следующий удар считался высшим пилотажем - дуплет в середину с оттяжкой своего в угол. В результате чужой, отскочив от длинного борта, влетел в центральную лузу, а свой по дуге ввинтился в угловую. Такова школа Кеглевича в моём исполнении.
Интеллигент поджал губёнки, крякнул себе под нос, сглотнув слюну.                Дальше шаров на игре не было и я благополучно отыгрался. Профессор несколько раз прогулялся вокруг стола и, не найдя ничего, пустил двух зайцев, стоящих на длинном борту, в угловую лузу.               
И тут произошло невероятное: один из шаров нырнул в сетку, а второй остался на подставке. Никто из зрителей даже не сомневался, что интеллигенту просто невероятно повезло. Итак, шар стоит на подставке в угловой лузе. 
Профессор, как и в прошлый  раз, тихими шептунами скатил туда два шара,          доведя счёт в партии до критического, 7:6. Зал тихо зароптал, обвиняя интеллигента в несправедливости, и в том, что тот закатывает исключительно подставки. Затем старичок киксанул и промахнулся, тем не менее, подставку из лузы убирал. Со стороны кажется, что он играет на авось и ему просто везёт. Однако каждый удар профессора был точен и выверен до микрона. Даже опытные игроки, наблюдающие за партией уверены, сейчас десантник забьёт два красивейших шара и справедливо одержит верх над везунчиком. Я, действительно, забиваю красивейший свояк в центральную лузу, в угоду недовольной публике, и сравниваю счёт в партии. Сейчас начнётся самое интересное. Когда на столе всего два шара, всё зависит от техники, а она у меня, по сценарию спектакля, гораздо выше, чем у соперника.
Торопясь закончить партию, забываю помелить наклейку, что является естественной причиной кикса. Шары разлетаются в разные стороны.
Любой бильярдист в подобной ситуации отыгрался бы, однако интеллигент, со словами: "Была, не была", лупит чужого через всю поляну, и как бы совершенно случайно забивает. Старичок делает удивлённые глаза, разводит руки и шепчет, сам себе: "Ой. Я не хотел". Итак, первую партию совершенно случайно я проиграл.
Отсчитав тысячу измятыми купюрами, я процедил сквозь зубы:                - Ну, пень трухлявый, интеллигент вшивый, тебе конкретно писец, щас я буду тебя пялить.
Садык в этот момент получает выигрыш, наверное, в несколько раз превышающий ставку и спокойно наблюдает за происходим. Во - второй партии, по логике вещей, по теории вероятности, и по другим любым теориям, должен выиграть десантник, непременно я: ведь не может же фортуна вечно улыбаться интеллигенту, не может ему вести постоянно. Естественно, вся публика опять ставит огромные деньги на меня. Садык мог бы и не чесать репу, давая знак, мы сами поняли, что к чему. Однако вторую партию предстояло разыграть совершенно по другому. Очерёдность разбоя пирамиды оказалась у профессора. Он уверенным шагом направился к столу, как - то по молодецки выпрямился и алчно сверкнул глазами, в один миг превратившись из овцы в матёрого волка, причём, это заметили все присутствующие. Впрочем, ставки сделаны и машина обратного хода не даёт.
На этот раз профессор расколотил пирамиду прямо в лоб с подкруткой битка, применив довольно сложный в исполнении удар Лемана. В результате  разбоя, оба крайних шара полетели в угловые лузы, а сама пирамида рассыпалась под партию. Такого развития событий не ожидал никто. Оказывается хитрый интеллигент коварно скрывал истинный уровень игры и, тем самым, ввёл в заблуждение десантника, - так или примерно так подумали все. Дальше профессор сделал шесть точных ударов и через минуту закончил вторую партию с сухим счётом 8:0.
Садык опять получил солидный куш, а остальные остались с носом.
В тот момент у меня промелькнула мысль: "Наверное, наши сорок тысяч уже превратились в четыреста?"               
Тем не менее, спектакль, необходимо было отыграть до последней сцены.
Я надел маску гнева, и жестами показывал недовольно публике, что готов убить гнилого интеллигента, на поверку являвшимся опытным каталой.
Естественно, ставки на третью партию оказались пять к одному в пользу каталы - интеллигента. Садык делать ставку вообще не стал, а с портфелем в руках тихонько вынырнул из бильярдной.
Я с разбоя организовал серию из пяти шаров и отыгрался. Профессор - катала, в свою очередь, положил шесть шаров, и тоже отыгрался. Пошла тактическая борьба  с бесконечными отыгрышами, в надежде, что кто - то даст промахнётся. Слабину дал я, нырнув на удачу, однако, промахнулся. Профессор воспользовался тем, что два шара встали на игру и закатил их на эффектных винтах. Игра сделана, спектакль сыгран до последнего акта, и публика немного удовлетворилась результатом третьей партии, чисто морально, поскольку на этот раз осталась при своих. Профессор получил очередную тысячу рублей, спокойно удалился из чайханы, сел в такси и исчез во тьме ташкентской ночи. 
Демонстративно подсчитав оставшуюся мелочь, я нетвёрдой походкой поплёлся на станцию метро. Через четыре остановки перебрался на другую линию и направился к центру. Не доезжая до нужной станции, вынырнул из метро и зашагал кругами в сторону гостиницы "Узбекистан". Опасаясь слежки, постоянно оглядывался и останавливался, впрочем, никто за мной не шпионил, кому нужен неудачник с пустыми карманами, проигравшийся в пух и прах дембель. Наконец, около двенадцати ночи я добрался до места. В нашем окне на седьмом этаже горел свет, и шторы были раздвинуты. Это сигнал, что профессор благополучно добрался, а Садык у нас в номере.
Созерцать такую кучу денег оказалось одновременно приятно и страшно.
На журнальном столике громоздилось четыреста двадцать тысяч рублей, выигранных на подпольном тотализаторе. Это не просто большие деньги, это огромные деньжищи - профессорская зарплата, примерно, за десять лет безупречного труда. В кресле восседал Кеглевич и оживлённо беседовал с вором в законе. При моём появлении он поднялся:                - Ну что, Сергей Александрович, голова не кружится от такого натюрморта? Не зря говорят, Ташкент - город хлебный.
Садык, восхищённо взглянув на меня, добавил:                - Вы, молодой человек, не только классный игрок, но и великолепный актёр. Авторитет встал и торжественно произнёс:                - Эти деньги ваши, свою долю я уже забрал. До Москвы вас проводят мои люди, а там сами думайте, как с таким кушем до Томска добраться. После завтра в аэропорту увидимся. Спокойной ночи.
Он по восточному пожал нам руки и удалился.
Профессор покосился на деньги:                - Даже не подозревал, что на тотализаторе можно выиграть в десять раз больше, чем на бильярде. Вот так, Серёжа, кто - то корячится за столом, а кто - то, сидя в кресле, делает  правильные ставки и зарабатывает. Вот она, изнанка Бильярда. Половина этих денег ваша.               
Следующий день был последним в работе съезда и прошёл по обычному сценарию: семинары, заключительный доклад  ленинградского патриарха от Гематологии, вечером - прощальный фуршет с узбекской кухней и прекрасным вином.
Учёные со всей страны разъезжались по городам и республикам, довольные ещё одной публикацией, никому в сущности не нужной, распираемые впечатлениями о Ташкенте, прогулявшие командировочные, и только мы с профессором возвращались домой миллионерами. Страна, в который раз оплатила нам дорогу на гастроли, выдала удостоверения для зарабатывания денег. Родина не переставала гордиться нами как учёными, а мы, в который раз, цинично надули её. На утро после обильного и хмельного банкета нас отвезли в аэропорт. Симпатичная узбечка из оргкомитета проводила всех до регистрационной стойки и мило произнесла:                - Салам алейкум.
Больше в Узбекистане я не был ни разу, тем не менее, постоянно вспоминаю Ташкент с  большой теплотой, и неимоверно благодарен ему за щедрость.
Паспортный контроль прошли без проблем. Чемоданы никто не досматривал. Очевидно Садык и тут подсуетился. Он провожал нас как родственников, надарил кучу подарков, сувениров, четыре бутылки узбекского вина и много чего ещё. Это понятно: за несколько дней благодаря нам он стал одним из богатейших людей Узбекской столицы. Как ни крути, а денежный вопрос сближает людей, делая узбеков и русских - братьями, поэтому если хотите стать другом грузина, узбека, чеченца, да кого угодно, помогите ему заработать денег, а ещё лучше, щедро поделитесь.
В Москве мы распрощались с охраной и спешно направились на Казанский вокзал, поскольку билетов на самолёт до Томска не было.
Вместо четырёх часов в небе мы великолепно провели почти три дня в экспрессе Москва - Томск. Когда никуда не опаздываешь, поездка на поезде доставляет истинное удовольствие.
Выглядывая три дня в окно, зримо ощущаешь бескрайние просторы Родины.
Вечером, вернувшись в Томск, мы растворились в будничных делах. Однако всю дорогу я размышлял о деньгах, лежавших в сумке:
"Что стану с ними делать? Куда, вообще, в Советском Союзе можно потратить  двести тысяч рублей?"                В конце концов, я решил пока их спрятать до лучших времён. До каких лучших времён, я пока не задумывался. Приближалось первое сентября. Сотни тысяч детей по всей стране готовились пойти первый раз в школу, а четырнадцать тысяч томских студентов собирались в свою школу. Все мои друзья называли институт школой, в том смысле, что это тоже школа, только высшая.
Средняя школа - это первая учительница, первая правильно написанная буква, первая любовь, а высшая школа - это беззаботная жизнь, пирушки в общаге по пятницам, и любовь на право - налево.
Зачем человек поступает в ВУЗ? Наверное, кто - то думает, чтобы получить специальность. Могу на это ответить так: высшее образование даёт лишь базу для специальности, учит работать с книгой, заставляет думать. Самое главное -  общение, разговоры с умными людьми, съехавшимся со всего Союза. Все сокурсники, или, почти все, постоянно читали, много чего знали, поэтому чтобы не выглядеть идиотом, я тоже подсел на книги.
Когда появился в школе первого сентября, всем было не до учёбы, делились впечатлениями о прошедшем лете. В общем, вместе с жёлтыми листьями закрутилась, обычная студенческая жизнь.
Я по - прежнему работал сторожем в столовой, регулярно посещал бильярдную, тем не менее, старался прилично учиться.
В конце сентября Кеглевич сообщил, что в следующем месяце намечается научная конференция, где - то в Крыму, пока точно не известно, скорее всего, в Симферополе.
Он в третий раз подготовил доклад на том же материале и отослал его в оргкомитет.
Во второй половине октября мы отправились в Симферополь.               
    
   
                ПАРАГРАФ 4 СИМФЕРОПОЛЬСКИЕ ГАСТРОЛИ
      
Октябрь в столице Крыма - почти как август в Сибири.
Деревья ещё зелёные, тепло, дождей нет. В общем, бархатный сезон. Симферополь встретил нас пирамидальными тополями, чистым прозрачным воздухом и ясным звёздным небом.
Самолёт приземлился в восемь вечера, однако на улице было темно, как ночью.
В толпе встречающих я заметил высокого парня с табличкой "Томск" и обратил внимание профессора:               
- Смотрите, нас кажется встречают.
Он улыбнулся в ответ:                - Когда станете профессором, вас тоже будут встречать, возможно, даже с оркестром.
Направляемся к парню. Заметив нас, он опустил табличку и серьёзно произнёс:      - Здрасте, вам. Я Богдан. Велено вас встретить и определить до гостиницы.
Хлопчик подхватил наши чемоданы и направился к выходу, мы последовали за ним. Богдан, он же водитель, всех усадил, осторожно закрыл дверь:                - Ну, товарищи учёные, едем!
Чтобы усилить впечатление он покатил через весь город, а может, получил указание от руководства оргкомитета, типа обзорная экскурсия.
Симферополь резко отличался от российских городов своеобразной архитектурой: старинные здания, частные дома - каменные, огромное количество парков и скверов, единственное, что оказалось точно такое же, это памятники Ленину.
Пока ехали по городу, я насчитал их три штуки. А памятник вождю пролетариата около Музыкального театра абсолютно такой же как в Томске, наверное, работал конвейер, где такие монументы штамповали для всей необъятной страны. Глядя на Владимира Ильича, указывающего путь в "светлое будущее", не покидало ощущение де жавю, будто я здесь бывал раньше, музыкальный театр построен по такому же проекту, как и Драматический в Томске. Архитекторы не утруждали себя творческим креативом, ну точно фильм "Ирония судьбы или с лёгким паром". Во всём остальном Симферополь, без всякого сомнения, имел своё лицо, неповторимый стиль.
Мы вертели головами по сторонам, а Богдан, как опытный гид эмоционально рассказывал:                - По старинной легенде город назвали Симферополем за его местоположение. В переводе с древне - греческого "симферополис" - город - собиратель, или город - на перекрёстке. Между прочим, если с севера на юг провести линию через весь Крым, и с запада на восток, на пересечении окажется как раз Симферополь. Когда двести лет назад основывали город, в это название вкладывали другой смысл - город пользы, пользоград. Даже на гербе написано - Город пользы.
Гид на минуту стих, закурил сигарету и настроил приёмник на волну "Шансон Симферополь". Мягкий голос произнёс:                - Сейчас послушаем песню местного барда Павла Гребенюка, которая называется "Экскурция по Симферополю".                Профессор задумчиво глядел в окно на мелькающие улицы, Богдан молчал, вспомнив своё детство, а я прислушался к голосу певца:
"...Под южным небом раскалённым, стоит в мундире из листвы мой город  равноудалённый от Тель - Авива и Москвы...".
Водитель докурил сигарету, приглушил музыку и продолжил познавательный рассказ:
- В наш город наведывались знаменитые люди - Пушкин, Грибоедов, Толстой, Маяковский  и много других не менее известных личностей. Между прочим, в мужской гимназии преподавал Менделеев, а в госпиталях работал известный хирург -  Пирогов. Здесь учились художник Айвазовский и физик Курчатов. В городе много мемориальных досок и памятников.
Проезжаем мимо знаменитого железнодорожного вокзала с огромной башней. Сюда прибывали поезда не только с Украины, но и со всей Европы. Симферополь - ворота к Чёрному морю, отсюда автобусом или троллейбусом можно добраться до Севастополя, Алушты, Ялты, Фороса, Феодосии и других курортных мест. Богдан перевёл дух:                - Вы когда - нибудь видели, чтобы из одного города в другой ходили троллейбусы? А у нас запросто! До Алушты, Ялты можно доехать по горному серпантину.
Мы мчались по Симферополю, а гид заваливал нас новыми и интересными подробностями:                - Наш город совсем не большой, население - чуть больше трёхсот тысяч, тем не менее, считается столицей Крыма. У нас есть Университет, десяток институтов, несколько театров, действуют православные храмы, мечети, синагоги.
Конечный пункт импровизированной экскурсии - гостиница "Украина". С фасада - ничего особенного, обычный четырёхэтажный дом послевоенной постройки с небольшим количеством лепнины, зато внутри!
Никогда раньше не видел подобной роскоши. Холл напоминал гостиную графского особняка: старинная мягкая мебель, изысканные ковры, колонны из бежевого мрамора, лепные потолки, небольшая лестница в  десять ступенек, покрытая шикарным зелёным ковром, на стенах бронзовые светильники. Весь интерьер выдержан в мягких бежево - зелёных тонах. Не знаю, как профессор, а я был приятно удивлён внутренним  убранством.
Нас встретил представитель оргкомитета и объяснил, что трёхдневный симпозиум пройдёт здесь же в конференц - зале, завтракаем, обедаем и ужинаем в ресторане, а жить будем в отдельных номерах. Доклады и семинары - до полудня, а после обеда - культурная программа с посещением Севастополя, Ялты, плато Ай - Петри и других интереснейших мест Крыма. Обслуживающий персонал, представители оргкомитета, жители Симферополя -  гостеприимны и радушны. В общем, первые часы пребывания в Крыму произвели на меня весьма благоприятное впечатление. Поднявшись на третий этаж, мы проследовали в апартаменты. Дежурная доброжелательно поздоровалась и показала в какую сторону двигаться. Ощущалось, что я не на Украине, а в обычной российской гостинице, кругом русские, родная речь и никакой агрессии. Без сомнения, Симферополь, да и весь Крым - не украинский, не русский, не татарский, это особое место. Это особое место, где всем хорошо независимо от национальности. Может, таким городам, как Симферополь, Рим, Иерусалим, Париж, когда - нибудь присвоят особый статус городов мира, во всяком случае, хотелось бы на это надеяться.
Зайдя в номер, я с интересом огляделся, довольно уютная комната: на полу огромный шикарный ковёр, у стены кровать, с другой стороны шкаф, тумбочка с телевизором, возле окна рабочий стол, рядом кресло, всё продумано и удобно. Быстро разобрав сумку, спускаюсь в холл на ужин. Ресторан оформлен в стиле графской столовой девятнадцатого века, такие же колонны, старинные стулья, на окнах шторы со складками и подвесками.
В углу сидел Киглевич, оживлённо беседуя с кем - то из приехавших. Надо отметить, на симпозиум прибыло всего пятьдесят два человека, поэтому не наблюдалось суеты и толкотни. Заметив меня, он поманил рукой, потом обратился к собеседнику:                - Натан Израелевич, прошу любить и жаловать, мой ученик и коллега Сергей Александрович, подающий большие надежды, несмотря на весьма юный возраст.
Учёный из Киева поднял глаза, внимательно осмотрел меня с ног до головы:         - Присаживайтесь, составьте нам компанию.
Кивнув в ответ, сажусь рядом, оглядевшись, замечаю нескольких знакомых учёных. Похоже, я был самым молодым из всех присутствующих. Кеглевич и его киевский коллега забыли про меня и продолжили прерванную беседу.
После ужина всех повезли в Музыкальный драматический театр на балет "Барышня и хулиган." Особым театралом я никогда не был, несмотря на то, что наша классная  руководительница Полина Яковлевна, весь десятый класс приобщала нас к искусству. Из всех просмотренных спектаклей помню только "Клопа", поскольку он единственный, виденный полностью, все остальные - только первое действие, после антракта мы с пацанами проводили в буфете за кружкой пива.
Балет "Барышня и хулиган" понравился, потому как в нём заложена глубокая философская мысль: не важно кто ты по жизни - хулиган, студент или рабочий, всегда надо оставаться человеком и бороться за любовь, даже если любимая - из другого сословия. Это музыкальный спектакль с элементами балета, который впервые посмотрел. Радовали глаз изумительные декорации, яркие костюмы актёров, световое оформление и конечно, реакция зала, а больше всего восторг от балерины, танцующей партию Барышни. Не надо никаких слов, её движения красноречивее любых реплик. Это что - то невероятное! Надо оказывается переместиться на несколько тысяч километров в другой город, чтобы увидеть балет и влюбиться в него. Наверное, я до сих пор ничего не понимаю в этом виде театрального искусства, тем не менее, кажется, до него надо дорасти, точно также, как до религии. После спектакля нас прокатили по ночному городу. Очутившись возле вокзала, мы услышали "Прощание славянки". Оказывается в Симферополе существует необычная традиция - когда поезд отходит в какую-нибудь столицу, звучит этот марш. Представляете, человек после отпуска возвращается домой, а его провожают торжественной музыкой, мелочь, а приятно!
В первом часу ночи нас доставили в гостиницу, и учёная братия полная впечатлений, устало разбрелась по номерам. Долго не мог заснуть, мозг сверлила назойливая мысль: "Почему барышня влюбилась в хулигана?"                Не найдя подходящего ответа, я отключился, убаюканный стрекотом цикад за окном и наркозом крымского воздуха.               
Утро выдалось солнечным и тёплым, а сердце рвалось из груди. Почему октябрь в Крыму называют бархатным сезоном? Наверное, потому что бархат не колючий и не мягкий, и октябрь тоже не холодный и не жаркий. Без всякого сомнения, как летние месяцы, так и зимние в Крыму имеют неповторимую прелесть, всё же, октябрь - самое прекрасное время года. Короче говоря, я оказался в нужном месте, в нужное время. Всего за один прошедший вечер полуостров воздействовал волшебным образом - не хотелось участвовать в научном болоте, не было желания катать шары, зарабатывая деньги не известно для чего, а хотелось целыми днями гулять и наслаждаться Симферополем.               
В дверь номера постучали. Так как она была не запертой, через секунду заглянул Кеглевич:                - Смотрю, вы до сих пор в нирване? Быстро спускайтесь на землю! Отправляемся завтракать, десять минут на сборы.
Спустившись на грешную землю,  быстро умылся, оделся и помчался догонять профессора. Ресторан в гостинице большой, наверное, рассчитанный на сто посадочных мест, поэтому учёные гематологи затерялись в роскошном зале, среди мраморных колонн и ковров.
После завтрака народ потянулся обсуждать насущные проблемы Гематологии. Зал для заседаний представлял собой огромную комнату без графской роскоши, колонн и ковров - деловое помещение для деловых людей. В середине рядами стояли современные мягкие стулья, по стенкам вдоль окон располагались стенды для докладов, а перед стульями возвышалась небольшая кафедра с обычной школьной доской. На вид обычная университетская аудитория. Направившись к одному из стендов, прикрепил три страницы своего доклада, тоже самое сделали другие молодые учёные. Мэтры устроились в первом ряду, корифеи Гематологии заняли места в президиуме, остальные расселись по ближе к своим стендам. Слово взял председатель оргкомитета, шум в зале прекратился и научный симпозиум покатился по запланированным рельсам. Вступительный доклад сделал Натан Израелевич из Киев. Большая часть учёных откровенно зевала, кто - то спал, некоторые делились приятными впечатлениями о Крыме. Как и раньше, большинство прибыло себя показать, получить ещё одну галочку в списке научных публикаций, и других посмотреть, на проблемы Гематологии всем глубоко наплевать. Скорее всего, также проходят симпозиумы у физиков, химиков, биологов и других учёных. Через три часа болтовни, все нетерпеливо ждали обеда и культурной программы, состоявшей из обзорной экскурсии в город-герой и посещение Малахова кургана. Проигнорировав экскурсию в Севастополь, мы предпочли прогулку по городу и вечерний бильярд.
На завтра значилось плато Ай - Петри, которое пропускать не хотелось.
Профессор собирал информацию об игроках, а значит, не заглянуть в бильярдную, хотя бы в одну, мы не могли. Главным был сбор данных, а только потом деньги, ведь предыдущие гастроли в Ташкенте можно считать более, чем удачными.            
Итак, промаявшись на первом дне симпозиума все ринулись на обед, где ожидалось довольно разнообразное меню: на первое - украинский борщ, уха и окрошка - на выбор, на второе - котлеты по - киевски, пельмени, голубцы, галушки, на третье - два десятка различных напитков, от соков до банального компота из вишен, плюс к этому салаты и десерт. Прогулка после такой обильной обжираловки была весьма кстати. В общем, когда учёные гематологи загружались в экскурсионные автобусы, мы направились к центру города, не имея понятия, в какую сторону двигаться, впрочем, чисто интуитивно определили: надо идти к площади Ленина. По улице Розы Люксембург добрались до площади Советской, и через два квартала свернули на проспект Кирова. Болтая о разных пустяках, радуясь чудесной погоде, неторопливо шли в нужном направлении. Не покидало ощущение, будто сюда я приезжал раньше. Через некоторое время понял причину де жавю - проспект Кирова в Симферополе чем -то напоминал проспект Ленина в Томске: похожие дома в стиле позднего Модерна, такие же магазины, те же машины, только с другими номерами и люди, говорящие на русском языке. Конечно, по всем ощущениям: по атмосфере, архитектуре, укладу жизни, южный город Симферополь - столица Крыма, был больше русским, чем украинским. С одной стороны, это провинция, а с другой - столица Крыма, с одной стороны - Украина, а с другой - все говорят на русском с небольшим украинским акцентом. Удивительный город - уютный, тёплый, родной. Таково моё ощущение, может быть, не совпадающее с впечатлениями других гостей города. Я изумлённо крутил головой направо - налево, профессор же бывал здесь раньше, поэтому не испытывал щенячьего восторга.
Таким образом мы дотопали до моста через реку Салгир. На чугунном ограждении красовалась небольшая табличка: "Салгир - главная водная артерия Крыма, самая длинная река Крымского полуострова, берущая начало на склонах Чатыр - Дага между Гурзуфом и Аю - Дагом".               
Конечно, рекой её можно назвать с большой натяжкой. Понятия не имею, как Салгир выглядит весной, однако в октябре, это небольшая речушка глубиной всего несколько десятков сантиметров и шириной метров десять. Поражало другое - берега речки, протекающей через центр города, представляли собой великолепную набережную, протянувшуюся на два десятка километров. Если смотреть с моста, создавалось полное впечатление, как будто Сена в Париже, закованная в бетон и мрамор, с множеством великолепных пешеходных и автомобильных мостов. Спустившись к воде, оказываемся в прекрасном ухоженном парке с красивыми клумбами, китайскими горками из камня и цветов, с детскими площадками. Ветви плакучих ив покорно спускаются к самой воде, пирамидальные тополя устремляются вверх могучими великанами. Представьте себе парк, по которому протекает речка с уютной набережной.      
Зачем я рассказываю так подробно? Наряду с другими достопримечательностями, она является гордостью Симферополя, яркий пример того, как можно благоустроить маленькую речку, текущую через город.                Я бывал во многих городах, тем не менее, подобного нигде не встречал. Например, в родном Томске, через центр течёт Ушайка, примерно такая же как Салгир, однако берега её - сплошная помойка, а вода не замерзает даже в сорокаградусный мороз, поскольку это мутный поток стоков от предприятий и тёплых фекальных вод из канализации.
В Салгире, между прочим, до сих пор водится разнообразная рыба, а вода чистая, что её можно пить прямо из речки. Вот наглядный пример двух речушек с разной судьбой: одна - сточная канава, а вторая - красивейшее место, любимая зона отдыха горожан. Есть о чём задуматься жителям Томска, особенно властям. Сейчас в октябре красота набережной дополнялась осенней палитрой - от зелёного до ярко красного цветов. Такое впечатление, что я побывал в сказке или в райском саду, а не в центре большого города: по воде плавают утки, а между деревьями прыгают белки, кругом чистота и порядок, идиллия и покой.                Можно ли из томской речки - вонючки сделать конфетку? Конечно можно, было бы, желание. Сколько лет живу в Томске, а желания такого со стороны городских властей что - то не замечал.
Мы не спеша прогулялись по набережной, посидели в беседке, полюбовались искусственными порогами, походили по жёлтым листьям на зелёной траве и двинулись дальше. Главная площадь, как и во многих городах Советского Союза с неизменным набором - зданием обкома, театра и памятника Ленину.
Двигаемся дальше по проспекту Кирова, в сторону площади Амет - Хана Султана.                Профессор заметил мой удивлённый взгляд и пояснил:                - Амет - Хан Султан не основатель Симферополя и не герой Крыма, а советский лётчик, дважды - герой Советского Союза, крымский татарин из Алушты.
Во время Великой Отечественной войны, он лично истребил тридцать фашистских самолётов, дважды был сбит, один раз, когда кончился боезапас, пошёл на таран, однако успел выброситься с парашютом. В общем, легендарная личность. После войны был лётчиком - испытателем.                В отличие от подавляющего числа крымских татар, перешедших на сторону Гитлера, он героически сражался в рядах Красной Армии до самой победы.          
В Алуште ему стоит обелиск, в разных городах страны в его честь названы улицы, площади, проспекты.         
Внимательно выслушав, спросил:                - На самом деле татар выселили из Крыма?               
- Это одна из самых тёмных историй Великой Отечественной войны. Вопросов много, а ответов почти нет, поскольку архивные документы подчищены или составлялись с искажениями в угоду сталинской пропаганде. Я не историк, но знаю точно - крымские татары встретили немцев, как своих освободителей. Почти все, призванные в Красную Армию в 1941 году, переметнулись на сторону фашистов. Во - время оккупации в Симферополе находился самый большой концлагерь. Так вот, охрана и внутренний персонал состоял сплошь из крымских татар.
В этом лагере уничтожено почти пятьдесят тысяч советских людей: пленных солдат, евреев, членов семей партизан и политработников. В общем, крымские татары лютовали не хуже бандеровцев, лесных братьев в Прибалтике и казаков - предателей. Поэтому после освобождения Крыма в 1944 году по указу Сталина почти сто девяносто тысяч татар выслали в Узбекистан и другие районы страны. Не тронули только тех, кто сражался в рядах Красной Армии или воевал в партизанских отрядах. Правильно ли поступил Сталин? Когда - нибудь историки ответят на этот вопрос. Моё личное мнение: надо разбираться с каждым предателем отдельно, а не наказывать целый народ.                Критерием должно быть одно - воевал ты на стороне фашистов или нет, независимо от отношения к Советской власти, и срока давности подобных преступлений быть не должно. Между прочим, Израиль до сих пор разыскивает нацистов по всему миру пока всех не найдёт, несмотря на их возраст. Уверен, это правильно, так как любой пособник фашистов, независимо от национальности, должен понести заслуженное наказание.
Профессор закончил эмоциональное повествование, а я глубоко задумался. В нашей школе тоже учились татары, перешли бы они на сторону немцев, если бы случилась война? Уверен, что нет!
Под площадью Ахмед – Хана Султана располагалось огромное подземное помещение с          веерообразными, многочисленными переходами в разные стороны.                В этом "подземелье" работали магазины, кафе, мастерские, многочисленные киоски и функционировала небольшая бильярдная - конечный пункт нашей прогулки.
Маркер несколько лет, как прикормлен Кеглевичем, сводил ему игру, имея от этого процент.
Находясь в подземном переходе, Кеглевич предупредил:                - Внимательно следи за маркером. Если он чешет затылок, значит твой соперник либо урка, либо - бильярдный раб, играющий на деньги братвы, с которыми опасно связываться. Во всех других случаях тебе и карты в руки. Надеюсь, ты помнишь сценарий:                - Я твой дядя Лёва, учу тебя играть, потом ухожу по делам, а ты катаешь лохов. Через три часа возвращаюсь, и мы исчезаем. Всё понял?
- Надеюсь, здесь не такие крутые нравы, как в Москве и Ташкенте!
Бильярдная выглядела обычно, как тысячи подобных заведений по всей стране: две большие прокуренные комнаты, в каждой из которых по три стола. Они старые, сукно основательно потёртое, лузы - раздолбанные, тем не менее, кии в отличном состоянии, с хорошо подогнанными нашлёпками, шары - тоже пригодны для игры. Очевидно, здешний маркер любил свою работу и следил за инвентарём.
Не смотря на вечер, половина столов оказались свободными.                Профессор уверенно взял коробку с шарами, треугольник, и кивнув мне принялся ставить пирамиду. Направившись к стойке с киями, я схватил первый попавшийся под руку. Кеглевич, в свою очередь, долго выбирал кий, демонстрируя окружающим, что не новичок. Разбив пирамиду, он показывал различные технические приёмы. Я внимательно слушал и старательно повторял. Казалось, за нами никто не наблюдал. Дед учит внука играть в бильярд, что тут особенного. Через час он удалился, а я продолжал оттачивать удары.                Спустя какое - то время подрулил молодой парень и предложил сыграть три партии по маленькой, что означало двадцать пять рублей. Мне нужна игровая практика, поэтому согласился. Не стану подробно рассказывать, как складывалась игра. Всё выглядело классически: первую партию продул, вторую - случайно вырвал. Соперник предложил удвоиться, я согласился, и опять совершенно случайно, в последнем шаре, победил.
Как говорится, новеньким везёт. Положив в карман пятьдесят рублей, я продолжил оттачивать технику.
Маркер одобрительно кивал, и я, также случайно, наказал ещё двух пассажиров, по двести рублей каждого. Таким образом, через полтора часа в кармане осело 450 рублей, весьма приличная сумма - повышенная стипендия почти за год. Очевидно, пока я упражнялся, кто - то сбегал за местным каталой. Вскоре подгрёб мужчина лет пятидесяти и завёл заезженную пластинку:                - Да, везёт новичкам. У вас, без сомнения, талант, хотя и стойка не та, и упор корявый, и удар пока не на уровне. Судя по тому, как вы играли - вам нравиться шпилить. Наблюдать со стороны, одно удовольствие, довольно приличный уровень для новичка. Наверное, фору просить придётся.                Ну вот, полилось сладенькое на мозги, лесть всем приятна. Не знал бильярдный прохвост, что подобное я много раз проходил и мог просчитать слащавый монолог с точностью до запятой. Сейчас он станет доказывать, что шпилить надо обязательно на большой куш, иначе не научишься играть никогда. Причём, предложение окажется приправлено очередной порцией сиропа. Мужчина отечески взглянул:                - А знаете, ещё легендарный Леман утверждал, игра без денег лишена всякого смысла. Если вникать в суть, надо обязательно шпилить на деньги, причём, для остроты ощущений, на приличный куш. А с таким талантом, вы можете тут любого обыграть. Можно рискнуть скатать пару партий, если дадите фору - шар, или два.
Безумно хотелось проучить этого матёрого волка, замаскированного под хитрую лису, поэтому я незаметно покосился на маркера, интенсивно чесавшего репу.
Сие означало, с данным товарищем нельзя играть ни при каких обстоятельствах, поскольку тот горбатится на местную братву, и если я выиграю, скрыться с деньгами элементарно не дадут. Всё же уйти, отказавшись от игры, тоже не получится - это не по бильярдным понятиям, не по игроцки.
Короче говоря, попал я между молотком и шляпкой гвоздя: играть нельзя и не играть нельзя. Что делать? Вопрос с местной братвой не прорабатывался, варианты отхода - тоже. До прихода профессора ещё целый час. За это время может случиться всё, что угодно. Был только один правильный выход из данной ситуации - надо играть обязательно на проигрыш, причём, на все деньги, которые я тут поднял. То, что при мне две тысячи, об этом никто не знал, значит ставить на кон надо засвеченные пятьсот. Сложность ситуации заключалась в том, что проиграть необходимо предельно грамотно.
Коль скоро катала чего - нибудь заподозрит, обязательно поймёт, что напоролся на гастролёров, приехавших с большими деньгами на игру, и тогда нам точно не уйти, бандюганы заберут всё до последней копейки и ещё на счётчик поставят за дерзкую самодеятельность.               
Правильно говорил Кеглевич: не все гастроли бывают удачными, на старуху тоже случается проруха. Надо как - то выходить из положения, однако выходить - с наименьшими потерями. Между тем, будущий соперник нёс сладкий словесный понос, уверенный, что мне не отвертеться:                - Вы знаете, юноша, по негласным законам Бильярда уйти с кушем можно только тогда, когда с победителем никто не хочет связываться. Предлагаю сыграть три партии, победивший станет чемпионом сегодняшнего дня. С вашими способностями это раз плюнуть.
Стало понятно, удавка на шее затягивается, и я тихо спросил:                - А по чём кон?
Заметив страх в моих глазах, он нагло ухмыльнулся:
- По пятьсот рубликов с носа. Три партийки в Американку. Ежели гандикап ссудите, будет справедливо, ведь мой уровень не выше, чем у всех здесь присутствующих.
Делать нечего, я согласился и фору дал - в каждой партии по одному шару.
Симферопольский катала, он же бильярдный раб, остался доволен условиями, и удачно проведёнными, как ему казалось, предварительными ласками.
Я же включил дурочку и изображал лоха. По законам жанра, первую партию катала должен проиграть, вторую - с трудом вырвать, а третью, контровую - выиграть наверняка. Ладно. Чтобы сохранить основные деньги и спокойно удалиться, я приготовился сыграть роль простака в незапланированном спектакле. Покатили шары на право первого удара. Естественно, он выиграл разбой, ведь я совсем не умею управлять битком. Катала шифровался по полной, тем не менее, я обратил внимание на грамотную стойку и хорошо поставленный удар. Если бы не бандитская крыша, не надобность выпутываться из трудной ситуации, я с удовольствием сразился бы в открытую. Он специально не удачно раздолбал пирамиду, предоставляя возможность собрать партию с кия, впрочем, я категорически не имел права этого делать. Конечно, ситуация выглядела более чем комично - мы оба просто придуривались, как могли: я - чтобы спокойно уйти, он - чтобы пополнить бандитскую кассу. Прежде чем сделать удар, я снял со стола шар и положил  на полку соперника, уговор есть уговор, один шар форы. Долго прицеливаясь, изображая новичка, в последний момент дёрнул рукой и промахнулся. Катала погулял вокруг стола, ударил и тоже киксанул. Никто не хотел выигрывать первую партию по одной и той же причине: он изображал неумеху, а я подыгрывал, чтобы до последней секунды тянуть время и забивать исключительно простые шары или случайных дураков, его я и забил, а затем организовал подставку, на которой тот мог скатить всю партию, тем не менее, он положил один шар и опять киксанул, оставив подставку на игре. Теперь я заколотил сильным  ударом фуксовый шар, раскатив остальные по всей поляне. Игра в поддавки продолжалась.
Через полчаса такого бодания, я, к сожалению выиграл, что и требовалось  доказать. Вторую партию с минимальным преимуществом отбил катала.                Вдруг в бильярдную буквально ввалился профессор в сопровождении какого - то старика бомжеватого вида, причём, оба изрядно навеселе. Кеглевич уставился на меня мутными глазами и заплетавшимся языком промямлил:                - Ну что, внучек, понемногу вникаешь? Ладно играй, а мы тут присядем и поглядим.
С их появлением атмосфера резко изменилась, вся публика с трепетом наблюдала за другом Кеглевича, как будто на огонёк забрёл сам Папа Римский.
Профессор незаметно подмигнул, и мне всё стало понятно. Вот хитрый лис, чтобы всё выглядело правдоподобно, он использовал меня втёмную.
Начиная играть с каталой, казалось, что я по - уши в дерьме, а теперь ситуация повернулась на сто восемьдесят градусов, и в дерьме он, поскольку Лев Давыдович явился в сопровождении вора в законе Рашпиля. Уверенно установив пирамиду, я приготовился к разбою, а катала робко произнёс:                - Молодой человек, предлагаю удвоить ставки.
Убрав треугольник, я нагло ответил: - Встречное предложение - удесятерить ставки, по пять штук с носа. Как вам такой расклад?
Тот покосился на хозяев и, получив одобрение, согласился.
Итак, на кону десять тысяч, цена новенькой "Волги". Теперь у меня развязаны руки, и можно играть в открытую. Соперник снял маску лисы, а я отбросил в сторону маску новичка.
Вся бильярдная затаила дыхание, и только Кеглевич о чём - то весело перешептывался с приятелем. Однако существовал один неприятный и опасный для меня нюанс: первый удар за южанином. Коль скоро он не дрогнет и соберёт все силы в кулак, сможет запросто положить необходимые семь шаров. Наверное, присутствие Рашпиля смутило его, а может быть, давил груз ответственности, поэтому он закатил только шесть шаров, а седьмой, самый нужный, застрял в лузе на подставке. Он охнул, смачно выматерился и отвалил в сторону. Публика хором ойкнула и снова замерла. Я направился к столу и методично скатил в угол всю партию, поднял голову и издевательски произнёс: - Партия! Однако!
"Король бильярда" тотчас сделался белым как мел, тихо застонал как раненый зверь и закрыл голову руками. Он только что продул пять штук бандитских денег, скорее всего, выдернутых из общака. И лишь одному богу известно, какое наказание его ожидало. Мог ли я проиграть пять тысяч? Конечно мог, будь тот уверен в себе. Впрочем, я бы проиграл наши деньги, как говорится - как пришли, так и ушли. Профессор всегда брал на гастроли крупную сумму, поэтому в случае проигрыша, я бы тут же рассчитался.
Старший из кодлы виновато подрулил к Рашпилю и заканючил:                - Виктор Палыч, так не по понятиям. Залётный шарокат конкретно опустил нас на бабки, а они из общака. Надо эту байду как - то разрулить.
Авторитет, он же Виктор Павлович Натфильчук зло зыркнул:               
- Когда ты, падла рогатая, обшаковское бабло на кон ставил, жопой думал, или чем? Вставай теперь к столу и отыгрывайся, или отвечай перед братвой. А раз фишку не рубишь, заткни хлебало, твой номер шестой. Ежели тему не закроешь, на завтрашнем сходняке я тебя отпялю во все бублики, будешь копытом об асфальт бить. А щас, сгинь с глаз моих.
Бугор мигом выложил на стол пачку лавэ, схватил за шкирку насмерть перепуганного шароката и вместе с братвой спешно покинул заведение.
Кеглевич спокойно взял деньги, отслюнявил половину и вручил Рашпилю:             - Ваша доля, Виктор Павлович.
Тот машинально сунул бабло в карман:               
- Лев Давидович, если и дальше будете уделять внимание, катайте кого хотите, вас никто не тронет.
Он попрощался с профессором за руку, кивнул мне и удалился. Итак, за вечер наш навар составил почти три тысячи рублей. На этом можно остановиться. Уверен, с завтрашнего дня со мной по крупному никто играть не станет, поскольку уже побежал слух, что мы  гастролёры. Элемент неожиданности пропал, а вместе с ним и улетучился шанс крупной игры. Ну, да ладно, хорошего помаленьку.                Теперь можно беззаботно общаться с коллегами учёными и наслаждаться изумительной природой.
Впереди ещё два дня пребывания в Крыму, за государственный счёт.                На следующий день ожидалась поездка в Ялту и восхождение на знаменитое плато Ай Петри, пропустить такое было невозможно. У жителей полуострова, а у приезжих в особенности, с давних пор повелось: пребывание в Крыму считается не полным, да и вообще не удачным, если не побывать на Ай Петри. Маршрутов восхождения проложено великое множество, существуют даже тропы с различными категориями сложности. Нашей учёной братии предложили самый простой и одновременно экзотический вариант - тропу по пересечённой местности вокруг плато Ай Петри.
По сути, это небольшая партизанская тропа с несколькими привалами и остановками для обзора местности и всевозможных причуд природы полуострова.                Мы протопали - проползали почти до самого вечера, и полные неизгладимых  впечатлений, уставшие, вернулись в гостиницу. В последний день симпозиума в зале отсутствовала добрая половина учёных гематологов, все элементарно отсыпались после  Ай Петри.                Так прошло - пролетело наше пребывание на благодатной крымской земле. Нужно было возвращаться в Сибирские Афины к учёбе, работе и будням.               

                ПАРАГРАФ 5 ИЗ ОДНОГО БОЛОТА В ДРУГОЕ

К Новому Году я экстерном сдал все зачёты и экзамены не только за первый и второй семестры, но и курсовую работу, и был переведён на пятый курс мединститута.
Дни временами тянулись как резина, иногда, пролетали со скоростью восточного экспресса, а годы проходили как нескончаемый сериал мыльных опер, я даже не успевал остановиться и оглядеться по сторонам.               
Каталовые маршруты и разводки теперь проходили по крупному в различных городах бескрайнего Советского Союза. Эти спектакли планировались предельно тщательно: с маскировкой и гримом, надёжным прикрытием и маршрутами отхода.                Подготовка к гастролям продумывалась до мелочей и безукоризненно следовала инструкциям аналитического центра - профессора и К. Впрочем, на симпозиумы, а стало быть на гастроли, он выезжал всё реже и реже, предпочитая сосредоточить всё внимание на картотеке и скрупулезном анализе информации о новинках в бильярдном мире.
Бильярдный авторитет и связи моего учителя постепенно перешли ко мне. Гастролировал я, можно сказать, редко, тем не менее, всегда удачно. Самый запоминающийся выезд в это время был на Дальний Восток в Хабаровск. Ситуация оказалась, как всегда, до боли знакомой. В городе в аккурат к майским праздникам открывался съезд Гематологов всего Тихоокеанского бассейна, впервые пригласили молодых талантливых учёных из Китая, Вьетнама, Камбоджи и Северной Кореи. Наша партия и правительство были кровно заинтересованы в продвижении любой научной мысли вообще, а в этих дружественных странах, особенно.
Мне предоставилась возможность познакомиться с азиатскими друзьями и коллегами поближе, об этом чуть позже. Съезд собрал более ста участников с Дальнего Востока, Урала и Сибири. Я, как молодой и начинающий учёный, представлял на этом съезде Томский мединститут.
По нашим сведениям на Дальнем Востоке крутились большие деньги, мы с профессором как - то заезжали на эту "овощную базу" и с большим  удовольствием, рубили там капусту. А тут в Томск к профессору стали наведываться ходоки с тех далёких краёв. Они били слезную челобитную и с мольбой упрашивали Кеглевича и К  избавить вольный город Хабаровск от изверга и грабителя из Китайской Народной Республики, хулигана Пум Кум Ча, по прозвищу Чача.
Этот довольно изощрённый катала всегда появлялся в разных бильярдных города внезапно, без всякой очереди, почти с ходу вступал в игру, используя низменные стороны любого человека, а именно - жадность, зависть, халяву и рвачество.
Чача обычно договаривался на три партии с запредельным кушем и всегда выигрывал. Местная братва ничего поделать не могла, поскольку за узкоглазым стояла непотопляемая китайская триада.
При всех раскладах Чача обладал феноменальной техникой и какими - то китайскими методиками воздействия на психику.
Надо было сурово проучить наглого "агрессора" раз и навсегда. Обо этом пелось в слезной песне дальневосточных ходоков. Профессор долго отказывался обсуждать тему, однако по блеску в его глазах, я понимал, что он задумал какую - то гнусную вещь против Чачи.
Выдержав для приличия паузу, Кеглевич согласился на проведение акции, которая как раз совпадала с симпозиумом в Хабаровске. Одну из главных ролей в спектакле отвели мне, причём, самую ударную.
Главная трудность заключалась в том, чтобы выманить Чачу в Хабаровск, в нужную бильярдную и на конкретный стол. При всём желании отбить огромные деньги, предлагаемые китайцем, всем богатеньким лохам и не бедным каталам, братва запретила играть с Чачей, а ещё лучше, исчезнуть из города всем игрокам на некоторое время.
План акции оказался до гениальности прост, тем не менее, опасен. Сыграть спектакль нужно было так правдоподобно, чтобы у китайца не возникло ни тени сомнения в происходящем. Обыграть его на технике не получилось бы ни как, поэтому необходимо каким - то образом реконструировать инвентарь: кий, шары, стол.               
Выкрасть у Чачи кий - не реально, он его охранял, как цитатник Мао Цзе Дуна, шары по желанию одного из соперников можно заменить, как картёжники меняли колоду перед каждой раздачей. Однако при замене возникали бы вопросы.                Стало быть, по замыслу Кеглевича, реконструировать необходимо стол.
На просторах необъятной Сибири нашли мастера на все руки, артельщика в восьмом поколении по прозвищу Самоделкин, взявшегося за переделку бильярдного стола, 
которая заключалась в том, чтобы с помощью незаметной кнопки менять ширину всех угловых луз, делая их, не просто строгими, а не проходимыми для шаров. Такие лузы на игроцком сленге именовались "Зоями", поскольку не покорялись врагу.
Самоделкин спешно принялся за работу и за короткое время привёл стол в необходимый порядок. Вся операция прошла в строжайшей тайне, без шума и пыли.
В качестве кнопки, делающей боковые лузы непроходимыми, использовались так называемые "бриллианты" - особые отметки на бортах стола. Отметок этих всего восемнадцать. Нужная кнопка - средняя на коротком борту. Достаточно надавить на неё и все четыре боковые лузы становились непокорными "Зоями", проще говоря, их ширина уменьшалась на долю миллиметра, забить в которые можно было только невероятно сильным ударом.
Профессор внимательно проанализировал игру китайца и заметил, что тот никогда не заколачивал шары в боковые лузы, а использовал точные удары средней силы, это во - первых. Во - вторых, он установил, что Чача не любит играть в средние лузы. Эти два момента являлись ключевыми: не ставить на игру шары в центральные лузы, при этом, закупорить боковые. И ещё один важный момент: необходимо сделать так, чтобы в последней третьей партии, первый удар был за китайцем.
Профессор проверил стол лично и остался доволен работой, поскольку как ни старался, не забил ни одного шара в боковые лузы. Со стороны казалось, что они предельно строгие. Однако, после нажатия на нужный "бриллиант" лузы раздвигались и все шары попадали в цель.
Вопрос заманивания китайца именно в данную бильярдную и конкретно на нужный стол группа поддержки решила без нашего участия. Те подкупили верного соратника Чачи за невероятные для Китая деньги - сто тысяч долларов, он настоятельно посоветовал играть в этой бильярдной.
Я как терпеливый и осторожный охотник выжидал "зверя" в нужном месте, придуриваясь богатеньким молодым фарцовщиком, пришедшим покатать шары. Появление Чачи со свитой, завсегдатаи встретили настороженно, с негодованием. Китаец сразу направился ко мне и без всяких прелюдий, как бы в шутку, а может со злости, от того, что все состоятельные игроки куда - то подевались, предложил сыграть три партии с небывалым кушем - в один миллион долларов. Что тут началось! Все одновременно бросили играть и уставились на Чачу, как на Мао Цзе Дуна, выходившего из деревенского сортира.
Я тоже, как бы в шутку, ляпнул: - А, легко!               
Дальше всё покатилось по намеченному сценарию. План на игру предполагался такой: я продуваю китайцу право первого удара, он выигрывает партию с кия, затем, мой разбой, и теперь - моя победа.
Отходя от стола после второй партии я незаметно нажал на нужный "бриллиант" и китаец при разбое не забил ничего, а шары разлетелись на игру. 
Подрулив к столу, я собрал партию с кия, заранее возвратив угловые лузы из состояния "Зоя", в состояние "Манька облигация".
Вся канитель заняла сорок шесть секунд: первая партия закончилась за 14, победой Чачи, вторая за 15, выигранная мной, а в третьей, пришлось повозиться и завершить её за 17.
Ввиду того, что гости заранее считали себя фаворитами, не запаслись на игру большими деньгами. Дальневосточная братва любезно пошла на встречу Триаде и дала срок - один месяц для сбора денег, а в качестве процентов за неустойку взяла в плен Чачу, вынужденного всё это время горбатиться бильярдным рабом и приносить доход.
От выигранного миллиона нам полагалось четыреста тысяч баксов.
Посовещавшись, узкоглазые решили долг не выплачивать, а отдать Чачу в вечное пользование русским бандитам. Пум Кум Ча, наверное, до сих пор трудится на благо блатной России. Через два месяца братва полностью рассчиталась с профессором.
После окончания мединститута меня оставили на кафедре под крылом профессора. Кеглевич специально, а может быть, желая лучшей доли, постепенно готовил и  переучивал меня на  психологическую практику, рассказывая как разрабатывать собственные методики, учил подходу к пациентам, а самое главное, помогал писать кандидатскую диссертацию по психологии.               
Психотерапия мне безумно нравилась, она захватывала воображение с каждым годом всё больше, и не давала зациклиться на игре, я даже подумывал о завершении бильярдной карьеры.               
Один одноклассник, как - то изрёк:                - Если хочешь добиться чего - то в жизни, и перейти на более качественный уровень, выдерживай паузу сколько сможешь, тогда любая трудность или ситуация будут для тебя как калитка - открыл, закрыл, придержал.               
По моему мнению, данное высказывание можно отнести к любому увлечению или роду деятельности, а главное, оно просто для понимания.
К защите кандидатской я подошёл сложившимся учёным и матёрым каталой.
В бильярдной игре я сделался утончённым психологом, зная все уловки соперников на несколько шагов вперёд, а используя картотеку Кеглевича, я вообще не имел равных.
Огромное болото под названием СССР из газообразного, процветающего состояния постепенно переходило к высыханию и стагнации. Всё больше и больше по кухням, курилкам, бильярдным слышались анекдоты и издевки о великой роли партии, загоняющей буквально насильно народ в светлое будущее.
И оно пришло, как гром среди ясного неба - с потрясением, развалом и пробуждением самосознания жителей болота. Огромная страна загромыхала и покатилась к полному коллапсу и хаосу. От пересыхания болото начало трескаться на мелкие кусочки -  это на верху, а немного вглубь образовывался торф ненависти, национализма и вседозволенности. Я, как невольный свидетель всех случившихся событий, имел своё мнение об этой трясине.
Не могут такие необъятные империи, как Советский союз с неслыханным количеством  населения и природных богатств существовать вечно. Примеров из прошлого великое множество, и любой историк докажет и обоснует этот факт.
От империи зла начали отваливаться кусочки независимых и отдельных территорий.
Всем захотелось отгородиться забором, и при этом орать во всю глотку о своей исключительной идентичности.                Россию же от развала и исчезновения, как мне кажется, спасла полная апатия народных масс к политике и, наверное, великое терпение русского народа.
В бильярдном мире наступил полный штиль: простых людей всё больше обуревали мысли о хлебе насущном, который надо добывать любым способом. И все ринулись на большую дорогу соловьями разбойниками, многим хотелось всего и сразу. Надвигались лихие девяностые, начались боевые действия подобные Гражданской войне. Болотная муть подняла на поверхность всю нечисть, мразь, гниль в виде деловых людей и решал любых вопросов: в жизни, политике, экономике - везде, и это считалось нормой существования. Огромная масса народа ринулась праздновать новую жизнь, кто пьянством, кто наркотой, кто не мыслемыми извращениями и развратом. Разрешено оказалось всё, гуляй Рассея. Бардак принял не слыханные масштабы, а вонючее болото слегка оживилось и принялось цвести с новой силой.
В один из осенних вечеров мы с профессором, как всегда, катали шары  в бильярдной Дома Учёных. Народ подтягивался и занимал очередь на игру. Бесконечные рассуждения, обычно, велись о политике и демократии.
За разговорами он умничал и рассуждал с еврейским подтекстом:                - Серёжа, несмотря ни на что, мы дышим воздухом демократии, в отдельно взятой за горло стране. Я вот, пока удавка не затянулась окончательно, переправил всех близких в лучшую демократию всех времён и народов - на землю обетованную.
Тут случилось непредвиденное, профессор схватился за сердце и стал медленно оседать, опираясь на свой, индивидуальной сборки, кий. Смерть наступила практически мгновенно - инфаркт миокарда. Кеглевич, как все великие артисты, умер на сцене, во время представления, на глазах изумлённой публики.
Похороны прошли на удивление горожан весьма помпезно и с большим количеством народа, к научному сообществу, не имеющего, абсолютно ни какого отношения. Потом по Томску ещё долго ползли слухи, что профессор являлся, то ли подпольным миллионером, то ли держателем общака всего западно - сибирского региона.
По моему глубокому убеждению: нет политики, нет революций и войн - есть просто жизнь, прожитая человеком.
Кеглевич с его противоречиями и недостатками, являлся человеком с большой буквы, всегда и незабвенно служившим его величеству Бильярду.
Воспоминания - это, конечно, здорово, тем не менее, интервью всё ещё продолжалось. Корреспондент ТВ-2 опять заглянул в блокнотик:                - Сергей Александрович, в настоящее время вы успешный психотерапевт, у вас своя клиника, солидные клиенты, приличные доходы. Существует множество легенд вашего стремительного успеха. Например, я слышал, будто деньги на покупку старинного особняка в центре Томска под клинику, вам дали китайские спонсоры. По другой легенде - вас спонсировали московские бандиты. У меня неудобный вопрос:          - Откуда деньги на открытие клиники?
- Я выиграл миллион долларов в Бильярд!
Корреспондент выпучил глаза, открыл было рот, однако я жестом его остановил:     - Последний вопрос прозвучал, интервью закончено.
А, всё таки, как и откуда у меня появилась клиника?
Это совсем другая  история....
                2011