Террорист
Маленький провинциальный городок Михайловск на юге нашей страны, казалось, был забытым Богом местечком, потому что в нём стояла такая зловещая тишина, что можно было подумать, что в этом городе никто не живёт.
Но это был город, в котором работал настоящий мэр и вся ему причитающаяся прислуга. Город имел даже один завод и пять школ. И, конечно, по городскому маршруту ходил единственный и не заменимый рейсовый муниципальный автобус, проезд в котором был намного дешевле частных маршруток и жёлтеньких, выданных в рассрочку разбитых тюнингованых такси - жигули отечественных производителей.
Именно отечественных, потому что другие по дорогам – ухабинам, на которых рассекали первые из двух российских бед — дураки, не смогли бы проехать.
Конечно, муниципальный автобус был очень любим жителями этого всеми забытого городка. Особенно его жаловали работники местного рынка, который закрывался в три часа дня. В пятнадцать ноль - ноль никто не говорил, потому что не знали сколько это.
На остановке в ожидании дешёвого проезда находились бабушки с сельскими корзинами, которые и слышать не хотели, что живут в городе. Они даже название бывшей деревни Шпаковка не меняли, когда общались между собой.
По всем канонам географического расположения два города не могли находиться так близко друг к другу: краевой центр город Ставрополь был всего в пяти километрах от сельского городка с новым названием Михайловск. Но мэр имел связи в Москве, отвез туда чемодан с деньгами, и деревня стала городом.
Название города переименовали, но жизнь переименовать видно забыли и поэтому от нового названия ничего в городе не поменялось. Да и председатель колхоза просто захотел быть мэром и стал им, хотя все продолжали называть его — наш председатель.
Маленький городской муниципальный автобус важно стоял и ожидал пока все пассажиры, которые хотят уехать подешевле, набьются в автобус. Водитель как всегда курил возле своего красного еще советских времен красавца и выглядел так же как настоящий водитель бывшей страны советов.
На нем была всё та же кепка, рубаха в петухах, брюки - клёш и лаковые ботинки. Точно вернувшийся из восьмидесятых годов стиляга. В руках он держал смятую пачку красной примы. Пачка сигарет, казалось, тоже была из восьмидесятых. Докурив свою сигарету, он сплюнул и, заглянув в автобус, улыбнулся и громко спросил:
— Все сели? Можно ехать?
Пассажиры, вытирая от жары свои покрасневшие в цвет автобуса лица, дружно закивали головами, и можно было подумать, что они так устали от работы на рынке, что уже даже и говорить не могли. Нашлось как всегда пару лентяев, которые с бутылкой пива первые забежали в заднюю дверь и стали на своей любимой площадке. Вот они за всех и ответили, что можно двигаться в путь.
— Подождите, подождите! — крикнула запыхавшаяся, вечно опаздывающая бабка с огромной корзиной, в которой сидели непроданные петух и две курицы.
Водитель в брюках - клеш важно открыл дверцу автобуса, вальяжно сел, завел автобус ключами, которые выглядывали из замка зажигания и быстро рванул с автобусной остановки. Даже совдеповский автобус удивился такому резкому старту, но более всего его возмутило то, что он свернул с намеченного маршрута, по которому ездил более двадцати лет.
Автобус вместо того, чтобы поехать как всегда прямо, повернул налево, объехал местный кружок, кругом его нельзя было назвать из – за маленьких размеров. Этот кусочек земли существовал в центе провинциального городка только для того, чтобы поместить баннер с огромной рекламной фотографией незаменимого мэра – председателя, который требовал, чтобы все водители и пассажиры им любовались, делая круг почета вокруг центрального кольца.
Объехав «мэра» на огромной скорости, о которой он даже раньше не подозревал, муниципальный автобус быстро направился в краевой центр.
В это время из соседнего кафе выскочил, жестикулируя руками, настоящий водитель автобуса, который бежал следом за уезжающим от него Пазом. В заднее окно, прилепившись к стеклу, смотрели вытаращенными от удивления глазами местные жители, которые знали водителя автобуса уже много лет. Один из лентяев, который дал команду, что все в сборе и можно трогаться. Заорал бешено на весь автобус:
— Водителя забыли! Стойте, водителя забыли!
Наступила немая сцена, которая продолжалась только минуту, потому что в следующую минуту вежливые пассажиры уже пытались пробиться к заднему выходу, видно думая, что он запасной. Крики вакханалии: кудахтающие куры, детские крики, перемешались вместе с давкой людской и воплями: «Выпустите нас! Сейчас же выпустите! Дайте выйти!
— Какой там выйти? — орали пассажиры с задних мест, снимая со своих голов летящих по автобусу непроданных петухов или куриц. В этот момент было уже все
– равно кто над ними летал.
«Террорист, — пронеслось по автобусу, — наверное, чеченцы в городе!»
Еще минуту эта фраза полушепотом витала по автобусу и все пассажиры с вопросительной мольбой глядели на ленивого, который первым попытался, стуча головой по заднему окну, выбраться наружу, услышав слово «террорист», да еще чеченский.
Затем он с силой ударил по стеклу своей бутылкой с пивом. Но и она не дала никаких результатов, разбившись о штамп ОТК. Да, современная бутылка пива не выдержала конкуренции с бывшим отделом технического контроля и от этого пассажиры еще больше запаниковали, хотя и были уже друг другу почти родственники, потому что жили все в задней половине автобуса.
Так дружно они еще никогда не набивались. Первая половина автобуса была пуста, и в ней весело напевал песню лжеводитель. Он орал на весь автобус:
« Нас не догонят! Нас не догонят…» и добавлял, радостно крича, что они принимают участие в олимпиаде. Он весело подпрыгивал на своем водительском сиденье и спрашивал у испуганных пассажиров – олимпийцев:
— Ну как вам сельская олимпиада, спортсмемы – колхозники?
—Хорошо, хорошо, нравится, — пытались успокоить сумасшедшего водителя две девчушки, которые видно проходили на психологических курсах самообороны такой вид угона муниципального автобуса.
Но к счастью их марафон уже подходил к концу и виднелся железнодорожный путь, закрытый шлагбаумом который был финишной прямой между их городком и краевым центром.
Но счастье их не было долгим, потому что они увидели, что автобус продолжает нестись на всей скорости и не собирается останавливаться.
С ужасом все заметили, что перпендикулярно их автобусу на них летит по серебристым полозьям железной дороги скорый поезд, следующий по маршруту Ставрополь — Москва.
— Ну, что сыграем в рулетку? — крикнул стиляга из восьмидесятых и нажал на газ красного Пазика, видевшего много чего, но не собственную искореженную смерть.
Автобус с диким ревом пронесся в миллиметрах от очумевшего поезда, который в полуобморочном состоянии притормозил, увидев вырванный шлагбаум. Но паз и не думал останавливаться, он со скрипом повернул так, что все пассажиры упали на правую сторону и уже ничего не кричали и не говорили от испуга.
Даже куры с петухами, понимая политическую обстановку, перестали махать крыльями и по – своему возмущенно кудахтать. В этот момент все понимали, что они твари Божьи и ждет их один на всех конец.
Сзади на огромной скорости неслись с мигалками полицейские и машины ДПС. Они в приказном порядке кричали по громкоговорителю:
— Паз номер двести сорок шестой немедленно остановитесь! Паз номер двести сорок шестой немедленно примите вправо! Паз номер двести сорок шестой…
Водитель, весело оглядываясь назад, кричал, что еще посмотрит кто кого. Что он сдаваться не собирается и что он сегодня — властелин планеты.
Но старый советский автобус решил, что так не должно быть и вспомнил, что у него закончился бензин. Он пару раз дернулся, фыркнул на неадекватного водителя и, запыхтев от усталости, остановился.
Вот тут как раз и осмелела та самая опоздавшая бабка с петухом, которая всю дорогу пыталась поймать свою живность в автобусе и ничего не видела. Для нее эти Божьи твари были драгоценнее всего на свете. Она как раз и была в первых рядах придавливающих всю толпу во вторую половину автобуса, потому что пыталась поймать свое добро. Вот воистину первый будет последним и последний будет первым.
Бабка была похожа на боксера, который подрабатывает на Майдане. Она вскочила и, первая из всех опомнившихся, смело рванула в кабинку террориста, потому что она, наконец – то, его узнала. Это был ее сосед Васька - наркоман, только что вернувшийся из тюрьмы, в которую угодил еще в восьмидесятых, и по мере пребывания там успел нахватать себе попутно еще несколько десятков лет отсидки.
Поэтому и прикид у него был такой странный, когда мы с ним знакомились. Бабка заскочила к нему на колени и придавила его всей своей массой. Почему такой странный образ обороны она приняла, никто до сих пор понять не может.
Но она действительно пригвоздила его своей тяжеловесной категорией сельского олимпийца и схватила его за уши, потому что волос на голове у него не было и с криками: «Убью заразу!» — со всей силы стала колошматить его по лицу.
В это время ломом уже вскрывали дверь полицейские и успели спасти «террориста» от разъяренного местного жителя, которая кричала на хохочущего, на весь автобус наркомана, не совсем приличные выражения на местном диалекте.
Ленивый тоже осмелев вспомнил, что он умеет говорить, и подойдя с важным видом к полицейским, желая заслужить их любовь и уважение, предложил себя в качестве свидетеля происшедшего.
Он хвастался, что воевал в первую и вторую чеченскую кампании и что у него был опыт захвата таких «террористов», но он не мог пролезть через толпу, так как она его удерживала, а летать, как баб Манины петухи, он не умел...
Ваську – наркомана осудили еще на десять лет, так что он в этой своей кепке, рубахе в петухах и лаковых туфлях выйдет в 2024 году. В больницу с сердечным приступом после этого «олимпийского марафона» к счастью никто не попал, потому что всем было не до этого: потерпевшие очень хотели увидеть себя в свежих новостях местного телевидения и приводили себя наспех в порядок, чтобы выглядеть по — сельски гламурно….
(Реальная история)