Киев10. История от Истории КПСС до Научного коммунизма!
К первому четырёхчасовому семинару по Истории КПСС я готовился, как никогда. Преподаватель полковник Страхов, по быстро приобретённой им кличке "Меньшевик" за небольшой рост, отреагировав на мою единственно поднятую руку, вызвал меня для выступления по первому вопросу семинара.
Мой выход к трибуне поразил не только его, но и моих сокурсников. Я нёс в обеих руках стопку книг такой высоты, что приходилось удерживать её подбородком. Из всех книг уныло висели множественные закладки, но это так, для антуража. Единственно необходимыми были два моих личных справочника: краткие философский и политический словари, закладки в которых были пронумерованы по теме вопроса.
Полтора первых учебных часа (50 минут) я раскручивал тему первого вопроса, перебирая принесённые на кафедру тома и зачитывая необходимое из словарей. Спохватившись , заслушавшийся было, Страхов попросил сделать выводы, которые плавно перетекли в начало третьего часа. Наконец, и с выводами было покончено, Страхов облегчённо вздохнул, но зря. Я спросил аудиторию; всё ли им понятно и не возникли ли у них вопросы по доложенному материалу.
В потолок взметнулся лес рук, некоторые для массовости подняли обе, так что общее количество " вопросов" ко мне превысило число присутствующих. Страхов впал в панику, я уверенно вёл дискуссию с однокурсниками до середины четвёртого часа, отведённого для семинара. Опросить кого - либо ещё преподаватель не успел.
После семинара Страхов завёл меня на кафедру и объявил следующее решение: " От семинаров я Вас освобождаю, чтобы духа вашего не было, на лекции ходить, конспекты лекций мне не нужны, но конспекты ленинских работ я у Вас проверю на экзаменах, на которых мы и вернёмся к сегодняшнему семинару." На первой же, после согласования взаимных действий, лекции я задал два -три вопроса, отвечая на которые, он не успел изложить материал занятия. Во время вторичной беседы он запретил мне поднимать руку и открывать рот.
На лекциях я, дабы не терять время, конспектировал первоисточники, затем давал их переписать наиболее близким товарищам, которые, в свою очередь, давали передрать всем прочим. В итоге дошло до анекдота: работу В.И. Ленина " Странное и чудовищное" допереписывали с моего первоисточника до такой степени, что название работы трансформировалось в такие варианты: "Страшное и чудовищное", "Страшное чудовище", "Странное чудовище" и даже "Страшное чудо", что дало повод осчастливленному Страхову изобличить неудачников и наставить кучу двоек.
Экзамен я сдал на "отлично", пролистав мои конспекты ленинских работ, повода придраться полковник не нашёл и дальнейшее изучение курса истории КПСС шло по обозначенной им схеме.
Пришло время изучения политэкономии; преподаватель, женщина, не помню её вообще, т.к. к тому времени освоился в учёбе настолько, что посещение некоторых предметов считал для себя необязательным, тем более, что на первом занятии она попросила встать слушателя Тимофеева и объявила, что готова встретиться со мной в следующий раз только на экзамене, с чем и выпроводила меня с занятий. Именно в это "свободное время" я наконец - то освоил первый том "Капитала" К. Маркса. Остальные два тома читал выборочно, конспектируя заданный материал. На экзамен прибыл старый знакомец полковник Страхов и два незнакомых мне преподавателя с кафедры социально - политических наук. Однако, удовлетворились ответом на билет и "топить" меня не пытались.
Первое занятие по научному коммунизму прошло по схеме преподавателя по политэкономии одним из присутствующих на предыдущем экзамене офицеров. Но т.к. наряду с защитой диплома при выпуске предусматривался экзамен по этому предмету игнорировать занятия я не стал и даже что - то конспектировал.
Государственный экзамен, как и защиту диплома, я провёл на "отлично".