начало истории - здесь: http://www.proza.ru/2014/05/26/1751
«По кату в бочке настучало,
Прощай, родимый экипаж.
Четыре трупа в спасжилетах
Найдет спасатель через час!»
/переделка песни про танкистов/
***
На берегу обнаружились дрова, и Дима тотчас же сложил из них себе подобие сидения. Мы посмеялись, а оказалось, что это трон. Так Димка объявил себя царем. Тот час же остальные подхватили шутку, и дали ему имя лже-Дмитрия лже-Николаевича лже-Волкова. Дальше вспомнили, что у нас есть Марат, и предложили на этом основании устроить великую Французскую революцию. Несмотря на все угрозы нашего низложенного монарха, трон был растащен по прямому назначению – на дрова. Я попыталась постирать вещи после пешака в реке, но сделать это оказалось очень сложно. Вода в Снежной настолько мягкая, что мыло от ткани не отстирывается вообще. Пока я полоскала наши с Маратом свитера, наступила ночь. Когда мы все в темноте сидели у костра на берегу реки, над соседним берегом, чей хребет порос лесом, появилось мертвенное свечение. Стали гадать – что бы это значило, было слегка страшновато. Строились версии одна другой круче: были здесь и призраки, и НЛО. Все оказалось донельзя банально – это всходила Луна. Ее появление было встречено дружным смехом.
На следующий день начали строить катамаран. У нас был четырехместный «верблюд» с поднятой кормой. Каркас изготовили из тонких молодых кедров: 4 продолины, 4 поперечины плюс 1 укосина, причем не прямоугольной формы, а сходящейся к носу трапеции. Вязки делались мокрым репшнуром, а до конца натуго затягивались при помощи палочек-закруток. Конец закруток притягивался киперной тесьмой к основной раме так, чтобы срез закрутки не упирался в баллоны. Шнуровались гондолы ката к раме тоже репшнуром через специальные ушки, усиленные ПВХ-трубками. В нос каждой гондолы вставили свернутую в виде конуса пенку – это должно было придать гондолам дополнительную способность пробивания валов. Этот корабль также имел дополнительные емкости непотопляемости посередине гондол, которые можно было надуть и пришнуровать к раме. Это создавало поперечную устойчивость судна. Шкура катамарана был сшита из КАМАЗовского тента желтого, белого и темно-синего цветов, внутренние баллоны – из оранжевой ткани-500. Впоследствии всплыло и имя корабля – его гордо звали «Бронетемкин Поносец».
Первый день сплава состоял из маленьких, неотделимых друг от друга шивер. Был какой-то порог «Мраморный», но я не сумела выделить его среди постоянных перекатов. Зачалились на осмотр только перед порогом «Слон». Тогда же меня ссадили на берег. Делалось это не для того, чтобы пройти довольно сложный порог на легком, маневренном катамаране, а для истории – кто-то должен был снять прохождения порога. Накрапывал мелкий дождь, мне наскоро объяснили, как в фотоаппарате «Зенит» осуществляется ручная перемотка кадра и посадили на снайперскую позицию по левому берегу Снежной. Отсюда было необходимо сделать несколько кадров прохождения. На всякий пожарный, тонкая техника была упакована в целлофан с указанием – расчехлить непосредственно перед употреблением. Перед порогом русло меняет направление, то есть в сам порог судно влетает из-за поворота. В центре русла находится скальный обломок, давший свое название порогу. Я честно отщелкала несколько кадров на разном удалении плюс один контрольный, но, к сожалению, ничего из них не сохранилось – так как пленка подмокла задолго до этого момента. После «Слона» ребята зачалились, подобрали меня, и мы пошли дальше.
В тот же день после серии шиверок нас поджидал порог «Клык». Пролетели его сходу. Очень красивый и несложный. Получил своё название благодаря неширокой четырёхметровой скале в центре русла на правом повороте, похожей на клык, с обеих сторон которой расположены метровые чистые сливы. Уже миновав его, пройдя приличный участок реки, Дима, сидевший передним левым, вдруг забеспокоился: а где же порог «Клык» и почему его до сих пор не видно? Адмиралы хохотали от души над своевременностью заданного вопроса. После этой истории у АА вошло в привычку периодически спрашивать Диму: «Дим, а где Клык-то?» Когда шутка наскучила, адмирал стал мучить нас вопросами о том, в какой стороне Казань (вариант: «а где мама?»). Направление на родной город обычно все показывали безошибочно. К этому моменту у молодых уже были «индейские имена», точнее «индейские фамилии»: Дмитрий Хара-Муринский, Марат Хамар-Дабанский и Людмила – Лангутайская-Юнкуцук.
Из-за дождей вода в реке была высокой, и многие препятствия вели себя не так как ожидалось. В этом отношении Снежная – сложная речка. Она питается снегом и дождями, ее русло из сплошного камня, поэтому затяжные дожди мгновенно наполняют ее, поднимая уровень воды. Это страшно тем, что при таком уклоне русла, резко возрастает мощь потока, на месте покрытых водой камней образуются сильные бочки, а старые бочки превращаются в большие стоячие волны, очень опасные для катамарана. В тот год дожди лили не переставая, и река в буквальном смысле слова озверела.
После «Клыка» и серии шивер идут два сложных порога: «Извилистый» и «Мунцуг-Гольский». Порог «Мунцуг-Гольский» также называют «Хамар-Дабанский прорыв», он состоит из каскада с несколькими ступенями. Адмирал утверждал, что их 7, но в лоциях я не находила тому подтверждения. В любом случае, Хамар-Дабанский прорыв считается одним из самых сложных на Снежной порогов, круче него – только два порога 6-ой (наивысшей) категории сложности: «Жаба» и «Снежинка».
Перед «Извилистым» было решено облегчить кат по максимуму. На берег списали не только меня, но и все вещи. Рюкзаки отвязали и сложили на берегу. Я проводила ребят и свернулась калачиком на большом теплом камне. Довольно долго их не было, через час с лишним я увидела идущих по берегу мокрых людей в касках и спасах, с веслами. Оказалось, их перевернуло в пороге. Самым мокрым и замерзшим был Марат. В бочке их катамаран развернуло и затащило носом под слив, первым под воду ушел сидевший впереди Димон, под водой его сразу стащило с катамарана,несмотря на коленную привязку. Он упустил весло, потом поймал вместо него чье-то другое. Людей в спасжилетах обезумевшая вода долго волокла дальше по шиверам, бороться с течением было бесполезно. В один момент, как рассказал Дима, он почувствовал было дно, и подумал, что спасение близко. Но не тут-то было: течение снова сбило парня с ног и повлекло дальше. К счастью, чуть ниже по течению был улов, в котором, наконец-то удалось выплыть и вытащить кат.
Рассказали, как после оверкиля увидели плывущую по воде каску Димы и всерьез испугались за его жизнь, потому что с водника каска обычно слетает вместе с головой. В этот же раз все окончилось счастливо: перед порогом Дима просто не застегнул ремешок каски под подбородком, и при падении в воду его головной убор смыло с макушки. Когда Дима выбрался на берег, то полностью мокрый АА достал абсолютно сухую пачку сигарет и закурил. Предложил даже некурящему Диме, тот отказался. Впечатление этот поступок произвел невероятное – у смытых с катамарана людей не было вещей, все по уши мокрые - а у него сухие спички и сигареты - вот что значит опыт, с такими людьми было не страшно. Марат, оказавшись в воде, поплыл догонять свое весло, схватил и просунул в проймы спасжилета, но по ошибке выгреб не на тот берег. Остальные выловили неуправляемый катамаран, зачалили его и ждали на левом берегу реки, а Марат в это время брел с веслом по правому. Пришлось ему, толком не отогревшись, снова лезть в ледяную воду и бороться с дикой скоростью течения. Молодость, разумеется, победила, но изрядно закоченела. На берегу тело от ледяной воды казалось деревянным,мышцы не двигались,а ведь еще нужно было перетаскать вещи!
На совете адмиралов было принято решение - следующий порог идти, но в том же облегченном варианте. Для этого нужно было обнести рюкзаки по берегу до ближайшей удобной стоянки, это оказалось неблизко. Мы шли через лес, где давно уже не ступала нога человека. Грибов в лесу было море – на каждый квадратный метр торчало по 4-5 красных шляпок. Впервые в жизни я увидела белые грибы, умершие своей смертью – они высохли, их мякоть выкрошилась, а пустой скелетик из более плотных волокон остался стоять, сохраняя форму тела гриба. На этот раз мне было чем заняться – я не просто ждала на стоянке, а еще и готовила грибы. Стало темнеть, меня напугала светящаяся зеленым гнилушка, за что была мстительно сожжена в костре.
Когда группа пришла на стоянку, все как один были в шоке от мощи воды. Они прошли не все ступени порога, потому что внизу начиналась просто убийственная каша. Как назло, дожди не прекращались, и понижения уровня воды ждать было просто бессмысленно. Это понимали все. Наелись грибов и легли спать.
На следующий день было решено дойти до водопада. Перед ним было несколько шивер и ориентиром последней служило впадение реки Кит-Кит. Дальше идти было опасно, так как водопад в любом случае подлежал обносу, мы пронесли рюкзаки до водопада по берегу, а пустой катамаран перетянули на причальном конце – провели вдоль берега. Встали возле водопада и пошли его смотреть.
Водопад на Снежной носит название «Хаман-Дулю» («Хармын-Дулю»), что в переводе означает «Полет белки». «Нифига себе у них тут белочки, горазды полетать!» - присвистнул Марат. И правда: вода падала тремя струями с высоты 8 метров, а для сравнения в сливе одного из потоков торчала застрявшая со времен весеннего паводка лесина – средней высоты ободранный кедр! В каменной пасти водопада он напоминал зубочистку. Сразу после водопада начинался так называемый каньонных участок – берега реки становились скальными и поднимались очень высоко. Сразу после водопада расположены два самых сложных порога на реке: «Жаба» и «Снежинка». «Жаба» названа из-за характерной каменной жабы, задумчиво глядящей из середины русла вниз по течению, а Снежинка – из-за белоснежных пузырьков воздуха, образующихся на слиянии нескольких потоков черной воды.
Грибов было так много, что они отказывались помещаться в оба котелка: 3 и 5 литров. Так что готовить их пришлось долго, загружая по очереди. В итоге, каждый из нас пятерых получил по полной большущей миске грибов, никакая каша туда уже не помещалась! Пока мы ели таежные дары, к берегу причалили еще 3 катамарана. Каково же было наше удивление, когда здесь, за пять тысяч километров от дома мы повстречали земляков: группу из Казанского химико-технологического института. Вел их Сергей Александровский. Группа КХТИ-шников поражала своим размером – их было человек 15, среди них – 2 девушки. Из разговора с их адмиралом мы узнали, что они тоже пережили пару оверкилей. А замученный вид ребят объяснялся тем, что забрасывались на речку они примерно на неделю дольше, чем мы – так как шли не от бродов через Лангутай, а от самых Патовых озер.
На следующий день все еще надеялись на то, что после обноса Жабы и Снежинки можно будет идти реку дальше. Катамаран был обнесен по берегу на плечах, а после водопада поставлен на воду и переведен далее через приток по системе веревочной переправы, которую наладили КХТИ-шники. Они вместе с нами переправились на тот берег.
Тем временем вода в реке потемнела и стала грязной. По реке поплыли вырванные с корнем стволы деревьев и крупные ветки. Стало ясно – в верховьях паводок, и через несколько часов вся эта громада воды будет здесь. А дальше по руслу – каньоны, один за другим «Красный» и «Мрачный», и в случае чего зачалиться на берег не удастся. Нету у каньона берегов, нету! То есть лезть в каньоны – это верная смерть, нас с гарантией размажет там о скалы. Было решено сниматься с маршрута. Катамаран расшнуровали, сдули, просушили по мере возможности и упаковали обратно в рюкзаки. Для облегчения веса сидения с катамараны были сняты и выброшены. Грустно было смотреть на то, как кучкой изломанных трубок лежит в траве плод твоих трудов и упражнений с электродрелью на лоджии. Но это были еще цветочки. Я даже не предполагала, что здесь заканчивается обычный поход и начинается борьба с тайгой за выживание.
/27.05.2014/
продолжение ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2014/05/27/1787