В А С Я

               
Вспомнились годы моей очередной «молодости», когда мне надоело «строить будущее» на развалинах «прошлого», и я напросился на «великую стройку». Когда меня в Обществе «Знание» знающие люди спросили, куда я уезжаю жить и работать, и я ответил – на КамАЗ, они уточнили: «это БАМ?». Я и сам еще толком не знал, что будет со мной в дальнейшем.

Шли годы,  я помолодел в общении с молодыми кадрами, «старые» остались в насиженных местах. Я же своим участием в создании «Автогиганта» портил статистику среднего возраста молодежному контингенту Нового города. Но не портил молодым жизни своим присутствием: не выпивал, не учил нецензурной лексике. Парни уходили в ряды защитников Родины, по возвращении женились на подрастающих невестах. Свадьбы были «сухие», праздники – трезвые. В магазинах были «конуса» с фруктовыми и томатным соками, юноши и девушки чокались стаканами витаминов и желали от всего сердца счастья и радостей друг другу.  Новый Город начинал Новую Жизнь.

Город рос, «Автогигант» становился гигантом, но еще не увеличивал финансовых ресурсов для полноценной жизни. Карманы рабочих  полнели от зарплаты, а тратить ее было не на что. Город разбухал административными и прочими организациями, средств на их содержание не хватало. И здесь было принято решение принять местный закон: «отменить сухой закон».  «Конуса» с соками ликвидировали, магазины оборудовали полками с алкогольными бутылками. Чокаться молодежь стала на улицах, в общежитиях и в окрестностях города. В городе появился мусор в огромном количестве пустой тары, которую нигде не принимали. Выпитое изливалось в виде ругани, пьяных конфликтов. Появились утопленники в котлованах с грязью под фундаменты новых домов. На производстве появились нарушители дисциплины и травмы. Охранители правопорядка были перегружены своей работой и призвали на помощь общественность, появились «народные дружины» со своими «атаманами». Административные органы и общественные организации приняли новый закон: « о борьбе с алкоголизмом». Вся система Нового Города заработала «на полную катушку». Все при деле, все борются со следствиями своих законов и деяний. Преступность? Она растет. Преступники – они тоже «кадры». В это время по соседству вырастал новый «химический гигант», потребитель таких кадров.

Вот в эту пору и появился на пороге нашей квартиры, дома на улице, еще не имеющей сегодняшнего названия, юноша. Вася. Ему только исполнилось шестнадцать лет. Нет, он не сбежал из родительского дома, у него свеженький паспорт и свидетельство о специальности каменщика-плиточника. В провинции эта специальность востребуется разве только на кладбище. Решил украшать плиткой многоэтажки большого города, а кладбища – дело наживное. Вот и стоит на пороге брат моего друга прошлых лет. Переживания его еще начались тогда, когда он впервые увидел железную дорогу и поезд. Теперь он был потрясен гигантскими коробками,  которые ему предстоит облицовывать. Приняли мы Васю в свою семью, теперь у нас двое: дочь, школьница и сынок, строитель.
 
Чтобы поступить на работу, Васе потребовалось посетить специальное учреждение для трудоустройства несовершеннолетних. Он пошел, но его оттуда сразу прогнали, заявив, чтобы пришел с родителями. Я удивился и пошел выяснить обстоятельства. Заведующая делами несовершеннолетних эмоционально и со знанием дела рассказала, какие беды предстоит мальчику испытать в бригаде строителей, вплоть до тюрьмы. Я поверил и принял на себя обязательство попечительства. Вася был принят на работу, но общежития ему не предоставили в опасении, что он «попадет под влияние», собьется с пути истинного. Я внял, и было решено на некоторое время приютить Васю у себя.

Итак, Вася – рабочий на новостройке. Гордость его растет, зарплата тоже. Как-то, через пару месяцев, приходит Вася с работы и весело заявляет, что он получил столько денег, что может не ходить на работу целых полгода и быть сытым. Пришлось его «просвещать» о смысле жизни, о количестве соли, которое нужно съесть, чтобы жить достойно. Через некоторое время Вася изъявил потребность съесть свой «пуд соли» в общении с друзьями в общежитии. Ну, думаю, «созрел», и отпустил его в «свободное плавание». Ничего, поплыл, живет, растет, мужает. Не ругается, не пьет. Ходит с нами в турпоходы. И вдруг – новость: попал в судебный процесс. В общежитии произошла пьяная драка, а Вася оказался свидетелем. «Друзья» пригрозили ему: если он будет свидетелем, они его убьют. Пришлось ему назваться участником, и его «посадили». Так он стал узником колонии, «химиком». Сбылось предсказание заведующей отделом трудоустройства несовершеннолетних.

Вася-химик стал рабочим химического гиганта, жителем соседнего города. А я стал его навещать по вечерам в общежитии. Юноша повзрослел, научился оценивать обстановку, чувствовать опасности жизни. При очередном моем визите к нему Вася поделился своими соображениями: не два года ему придется здесь отбыть, а больше. Здесь царят постоянные драки и прочие конфликты, и всем без разбора продлевают сроки. Сам Вася приспособился не ночевать в общежитии – когда в цехе или в сарае, дабы не быть потом «свидетелем» или участником. Стали искать мы с ним какой-то другой  выход. Он предложил обратиться к старшему по колонии с просьбой разрешить ездить ночевать ко мне домой. Мысль интересная, но как ее реализовать в обход правилам?  Выручил меня находчивый и опытный коллега по работе. Вечером мы с ним поехали в колонию, встретились в рабочем кабинете с указанным Васей лицом, поставили ему в его письменный стол пару бутылок. На родном для «лица» языке мой коллега объяснил, что Вася будет соблюдать  режим поверки вечером и утром, а ночевать по указанному адресу, прилагаемому к бутылкам. «Лицо» взяло «под козырек». Договор соблюдался в течение всего васиного срока и время от времени подкреплялся соответствующими ёмкостями.

Наконец, Вася снова стал плиточником! А что дальше, опять в общежитие? И так далее? Оказалось, наступил новый срок – срок службы в армии. Пошел Вася-призывник в военкомат, без повестки, добровольно. Не приняли: не стоит на учете. Пошел Вася в райком комсомола за поддержкой. Там ему сообщили, что он исключен из рядов молодых патриотов как преступник. Это Васю сильно «задело», и он пошел в Управление внутренних дел. Здесь его как бывшего преступника приняли приветливо и… зачислили в свои ряды. Он стал военнослужащим войск МВД. Направили служить воина в одну из южных республик.

Шли годы, Вася приезжал в наш город навещать нас и своих друзей уже с лычками на погонах, солидный и опытный. Опыт он приобрел в укрощении коррупционеров по месту службы и разгульной жизни их деток. Рассказы его были интересны, порой забавны. Запомнились рассказы о мерах пресечения правонарушений молодежи, когда для вызволения своих деток из заточения родители давали выкуп товарами ширпотреба в виде холодильников, телевизоров, ковров и проч.  Служебные офисы, рассказывал Вася, были увешены коврами вплоть до потолков, у каждого военнослужащего были персональные предметы обихода вплоть до трюмо.

Как-то при очередном визите к нам моя супруга попросила Васю сходить в мясной магазин купить свиные ножки для приготовления холодца. Вася пошел и вернулся… со свиной ногой через плечо. Денег он не потратил, ногу получил в подарок, в знак уважения к службе охранителей правопорядка в целом и к его представителю, в частности. Ну, кого было обвинять в таком случае? Пришлось-таки отправить Васю обратно к мяснику за копытами.  Служба – службой, а холодца хочется! Посоветовал я Васе служить не за страх, а за совесть. Тем более не за свиную ногу.

Отслужил наш Вася свой срок, но в плиточники не пошел. Он стал убежденным правоохранителем, офицером внутренних войск. Мундир ему нужен,  иначе как обеспечить правопорядок в нашем обществе? Желаю ему использовать его с честью, совестью и умом.