Недавно я посмотрел долгожданный фильм Алексея Германа «Трудно быть богом». После первого просмотра я был потрясён, растерян, заворожен этим кошмаром. Контуры любимой мной повести братьев Стругацких едва проступали через навязчивый бред показанной в фильме адской действительности. По ощущениям, эта экранная жизнь оказывалась более реальной, чем та, что меня окружает. Потом я понял, что это естественно, потому, что все кадры предельно заполнены и выразительны, в фильме нет ни одного проходного, не значащего лица, ни одного случайного звука. Оторвавшись от экрана, я с трудом стряхивал с себя это наваждение, и долго ещё перед моими глазами выплывали жуткие образы фильма. Вместе с тем, исподволь, приходило понимание происходящего на экране, устанавливалось соответствие сюжета повести и фильма. Я понял, что для того, чтобы судить о фильме, мне нужно посмотреть его ещё раз.
Ну что же, решил — и посмотрел, благо фильм на диске. Теперь почти всё было понятно, и позиция моя стала более отстранённой, дающей возможность обзора и оценки. Действительно, в фильме показаны все основные эпизоды повести, сюжет не изменён. Изменился, причём сильно, смысл повести. Мне могут возразить, что Борис Стругацкий видел черновую версию фильма и одобрил её. И я этому ничуть не удивляюсь, потому что мышление Бориса Стругацкого эволюционировало, практически параллельно мышлению Алексея Германа. Кто не верит — почитайте последние произведения Б.Н. Стругацкого. В частности, его роман «Поиск предназначения». Ну, и просмотрите «Хрусталёв, машину», если духа хватит. Возможно, это не случайное совпадение в эволюции выдающихся наших современников и на его основе может быть можно сделать некоторые печальные обобщения. Но, об этом после...
Посмотрев фильм во второй раз, я ощутил, несмотря на подавляющее мастерство съёмки, его неполноту, какой-то зияющий пробел во всём этом смешении. И понял — в нём нет точки покоя! Ни днём, ни ночью — в показанной жизни нет остановки для мысли, для осознанного чувства. Одно мельтешение жутких лиц, круговорот каких-то самостоятельно двигающихся предметов и животных, постоянная суетная активность героя и его собеседников. То они жуют, то плюются, то испражняются, то чешутся... Вот уж, поистине, наваждение — какое-то «мирское слитие»! Похоже, этот мир заведён навечно, он замкнут и самодостаточен. И, судя по всему, так же считает и создатель этого мира — его демиург, конструктор и режиссёр. Потому что он не показывает никакого выхода оттуда. Какая там Земля, какие прогрессоры\1\(см. сноски), это даже не приснится! Этот мир проглотил их всех.
Но это же абсурд и тупик! Это плод больного умозрения, таких миров не бывает. Таков только ад! Всякая другая реальность, кроме адской, имеет выход в Мироздание, а, следовательно, может быть осмыслена. Потому что всякий мир непознаваем лишь изнутри, из самого себя. Если хотите, то эта истина доказана математически\2\. А ад — это чёрная дыра без исхода. Чтобы исследовать мир, понять его законы и направление развития, нужно выбрать точку «над» миром, найти место покоя и созерцания. Чем выше над повседневной суетой будет точка осмысления, тем выше и полнее будет обобщение и осмысление картины. Самая верная и полная картина бытия получается с точки зрения Бога. Не человека, возомнившего себя Богом, а подлинного Создателя мира. Поэтому, и изменить мир к лучшему можно только тогда, когда, отрешившись от него, хотя и оставаясь его частью, ты судишь его от лица Бога, по Его заповедям. Эта оценка и это созидание будут истинны.
Душу человеческую можно уподобить струнному инструменту. Всякое действие или мысль соединяют, словно струна, колок вашей личности с тем человеком, или объектом, на который направлено ваше внимание. Ваши эмоции при этом соответствуют напряжению струны, а характер чувств — тону. Только нотный стан души содержит не семь нот, а бесконечное множество. Каждая нота — это моментальная реальность — выбираемый человеком квант осознаваемой действительности. Последовательность мыслей или образов создаёт мелодию чувств и мыслей. Её красота и гармония определяются духовным уровнем вашей личности и духовностью того объекта, с которым вы взаимодействуете. Эта струна неподражаемо прекрасно звучит тогда, когда она натянута между личностью и неким идеалом. Подлинная же «небесная» гармония будет лишь тогда, когда струна протянута к Богу.
Что примечательно — в повести Стругацких 1964 года эта точка покоя и осмысления ощущается. Безусловно, описанного ими мира нет и быть нигде не может. Повесть и задумана была, как мысленный нравственный эксперимент. Потому что созданный ими мир — это исторический оксюморон, соединяющий разные эпохи — феодализм с фашизмом. Ведь фашистский кошмар — это порождение демократии, а феодализм являет в худших своих проявлениях\3\ произвол аристократии. Поэтому соединимы они в одной реальности лишь умозрительно. Нет сомнения, что в этом эксперименте братья Стругацкие руководствовались духовными идеалами самого высокого уровня. В этом и секрет духовной глубины произведения. Но, мало того, повесть, написанная атеистами и «научными» фантастами стала своеобразной манифестацией христианского Бога. Об этом я писал в своей заметочке «Как трудно быть Богом?»(http://www.proza.ru/2013/11/09/1025) Позволю себе процитировать эту статью:
«Только недавно я понял, насколько христианским является название, да и главная тема этого произведения. Потому что представление о сострадающем, страждущем вместе с людьми Боге, характерно именно для христианства. И это притом, что авторы повести идейно очень далеки от религии, мало того, они активно и искренне исповедали атеизм. Но, «Дух дышит, где хочет» и вот, повесть, написанная для советских школьников в самый разгар хрущёвских гонений на церковь, доносит до них один из величайших смыслов Божественного Бытия. Речь идёт о Божьей Любви, о Его Сострадании и Жертвенности».
Теперь я хочу вернуться к упомянутому раньше сходству творческой эволюции Алексея Германа и братьев Стругацких. Герман снял в советские времена прекрасные фильмы- мужественные, честные и светлые, при всей очевидной трагичности их сюжетов. Я имею в виду фильмы «20 дней без войны», «Проверка на дорогах» и «Мой друг Иван Лапшин». Можно сказать, что жертвенность милосердие и героизм, изображённые им в этих фильмах, были сыграны «смычками страданий на скрипке времён». Это выдающиеся достижения кинематографа мирового уровня, прекрасные по выполнению и высокие по смыслу. Как жаль, что Алексею Герману не дали снять «Трудно быть богом» в 1968 году, когда он подавал первую заявку! Возможно, это было бы лучшей экранизацией Стругацких и бесценным вкладом в русскую культуру.
До того, как придти к разочарованию и чёрному пессимизму в «период перестройки», Герман и Стругацкие были типичными шестидесятниками. Да, у этого поколения было много иллюзий, породивших серьёзные ошибки, но оно было искренним, самоотверженным и последовательным в поиске правды. Думаю, поиск их был не вполне осознанный, потому, что так уж сложилось исторически — осознаваемые нами тогда идеалы разошлись с Божьей Истиной. Поэтому уста наши провозглашали хвалу человеку и его прогрессу, хотя сердце требовало большего. И это «большее», то есть вечные духовные ценности присутствовали в искусстве 60х. Пишу об этом, как о собственном опыте, потому что по своим взглядам, воспринятым от старшей сестры, я тоже причисляю себя к этому поколению, хотя и запоздал по времени рождения.
Для чего же в своём последнем фильме Алексей Герман создал этот кошмарный искусственный мир, построенный на принципах антиэстетики? Это именно искусственно выделенная, сконструированная реальность. — В действительности таких миров не бывает. В реальной жизни всё фантастически перемешано: скверное и прекрасное, весёлое и ужасное, духовное и скотское... Но, худший ли это из известных миров? — Думаю, нет. В этом мире, по крайней мере, не мучают и не убивают детей, а такое бывает на земле. Однажды я увидел во сне мир после ядерной войны. Это было страшнее. — Похоже , это всё-таки искусство для искусства... Но один вопрос не оставляет меня, как может человек десятилетие существовать в таком безумном кошмаре? Как может сохранить разум и здоровье? — Ответ, который я вижу, звучит парадоксально — именно так, как жил Герман. — Нужно выплеснуть этот кошмар вовне, то есть, поставить фильм.
Изложенное выше мнение — это моя частная версия, не претендующая на раскрытие замысла Алексея Германа, а всего лишь отражающая моё понимание. Убеждён, что Алексей Герман не был безумцем. По-моему, он был гениальный человек, но глубоко несчастный, потому что утратил в жизни прекрасные ориентиры молодости и не сумел отыскать ничего взамен...
Сноски.
1\ Конечно же, настоящие прогрессоры, не могли заниматься такой наивной самодеятельностью, которая описана в этой повести. Имея неограниченные материальные и технические возможности они могли создать в средневековом государстве могущественные центры влияния и заповедники для «умников». Высокородный дон Румата мог создать собственное непобедимое войско, наводнить страну своими агентами и диктовать политику марионеточным властям. Вспомним, что натворил известный «янки при дворе короля Артура». А у прогрессоров возможностей влияния на ситуацию было бы на много порядков больше.
2\ Если не верите, обратитесь к теореме Гёделя о неполноте описания замкнутых систем.
3\ А ведь феодализм, кроме того, был временем истовой общей веры, идеализма в культуре и духовного поиска, который и привёл к вершинам Ренесанса. Конечно, всё это переплеталось с невежеством, грубостью и цинизмом, но такого духовного тупика, который показал Герман, всё-таки не было.
Май 2014.