Глава I
Так, где список на букву «С»? Что же здесь так много народа? И что вы так все толкаетесь! Ага, вот на «С». Да не толкайтесь же вы!
Настя начала всматриваться в список, ища свою фамилию. От жуткого волнения перед глазами все плыло, буквы прыгали и не складывались в слова. Симонов, Смирнов, Смирнов… о боже… Смирнова А.В. Есть. Настя напрягала зрение и сконцентрировалась изо всех сил. Да, это она. Она поступила! Она теперь студентка университета! Свершилось. Ура! Резко наступило состояние бесконечной радости, счастья и облегчения.
Все. Детство кончилось! Начинается совсем другая жизнь. Новая, неизвестная, интересная. Школа – это теперь прошлое.
Настя погрузилась в воспоминания, и вся ее школьная жизнь стремительно полетела перед глазами – как они с лучшей подругой Ленкой в первый раз прогуляли уроки в пятом классе и жутко боялись, что их застукают, прятались черт знает где… Как с девчонками «дружили против» новенькой зазнайки и ябеды Людки… Как в шестом классе в нее влюбился восьмиклассник, оказывал знаки внимания, «смотрел» на нее, а она жутко смущалась и не знала, куда деться от такого счастья… Как в первый раз попробовала курить с Ленкой в девятом классе, на классной новогодней вечеринке, и чуть не упала в обморок и не задохнулась от дыма. Вспомнила здоровенного хулигана Пашку-боксера с соответствующей грозной фамилией Кувалдин, по кличке Куджо, который сидел на парте сзади нее, который выиграл в боксе все, что можно в городе, области и стране, который списывал у нее домашку и контрольные, когда она любезно отодвигалась на своей паркете в сторону во время урока, чтобы ему было видно, и которого с восьмого класса боялась вся школа, который мог нагрубить и надерзить любому, кроме нее… Наверное, это потому что она любезно давала ему списывать контрольные… Хотя хотелось себе польстить, что не только поэтому… Как в первый раз целовалась на школьной дискотеке с Антоном из параллельного класса, абсолютно неумело, с закрытыми ртами, очень неловко и смешно, не зная, то ли открывать глаза, то ли закрывать, куда девать руки. Вспомнились уроки сделанные и не сделанные, пятерки, четверки, учителя, экзамены… Она будет скучать по всему этому.
Настя набрала на мобильном номер телефона отца:
– Алло, папа, ну, все хорошо, поступила… Да… Да… Значит, хватило баллов… Не знаю… Завтра собрание, и начинаем с 1 сентября… Спасибо… Да…Хорошо, обязательно… Целую, пока.
Настя почувствовала на себе пристальный взгляд, вздрогнула и посмотрела сверху вниз – хотя сама была не очень-то уж высокая стройняшка – на мальчика… Точнее, тоже, наверное, уже студента, с гротескно большой яйцевидной головой, маленькими узко посаженными глазками, пухлым пузиком. Все время ее разговора с отцом он бесцеремонно смотрел на нее и слушал. Или тоже новоиспеченный студент, или не поступивший. Он рассматривал Настю с нескрываемой симпатией.
«Понравилась, что ли? Вообще-то, он фу. И, ё-моё, надеюсь, я буду нравиться здесь не только таким…»
– Тебя можно поздравить с поступлением? – заговорил он.
– Эээ… Да, – смущено и поначалу удивленно ответила Настя. А может, он и не такой уж противный. Студент и студент. Обычный студент.
– А меня Сергей зовут, – сказал он и протянул ей свою руку.
– Настя, – ответила она, продолжая смущаться, и неловко и неумело пожала его мягкую маленькую руку.
Из университета они пошли вместе. Он, как оказалось, жил недалеко от нее, хотя и учился в другой школе. Но она никогда в жизни его раньше не видела.
Они болтали об учебе, экзаменах в школе, как готовились поступать, как поступали.
– Может, зайдем в кафе? – предложил он.
– Давай, – с радостью согласилась Настя.
Ей уже не казался Сергей – так его звали – каким-то особенным, странным и неприятным. Наоборот, довольно милый, умный, серьезный.
– Удивительно, по правде говоря, почему я тебя раньше никогда не встречала? – спросила Настя. – Живем друг от друга буквально в двух кварталах!
Сергей только смущенно пожал плечами в ответ.
– Я сама заплачу! Не надо за меня платить! – сказала уже при расчете с официантом Настя. – Ты не обижайся… – добавила она смущенно, боясь, что могла его обидеть или оттолкнуть таким своим заявлением, не дав ему даже возможности проявить инициативу поухаживать за ней.
Настины родители очень неплохо зарабатывали, у папы был свой небольшой, но довольно прибыльный бизнес. Мама работала в этой же фирме. Семейный бизнес. Насте сейчас не хотелось, чтобы Сергей платил за нее – что с него взять, бедный студент. А она ведь может легко себе это позволить.
Перед сном Настя долго ворочалась в кровати и не могла уснуть, слишком была взволнована тем, что она теперь студентка. А еще, какой интересный парень этот Сергей… Завтра нужно к восьми в универ на первое собрание, будут формировать группы. От всех мыслей и обилия информации у Насти разболелась голова.
Утром проспали все. Быстрый подъем, даже без чая и завтрака. Только умыться, накраситься и бежать в свою альма матер. Неохота в первый день опаздывать, пусть даже если учеба еще и не начиналась. «Ну где же эта губная помада? Еще вчера в кафе точно была! Там, что ли, оставила, или куда я ее подевала? Вот ворона…» – ругалась на себя Настя в поисках косметики.
– Мам, дай мне свою помаду, мои все куда-то делись! Где твоя косметичка? – закричала матери Настя.
– В сумке в прихожей посмотри! – отозвалась мама из ванной.
– Да не спеши ты так, ничего страшного не случится, – это с улыбкой попытался успокоить Настю папа.
– Все! Полетела, – Настя выбежала на улицу и чуть не споткнулась о черную кошку.
– Ой! Бл… Блин! – едва не выругалась Настя, замерев в оцепенении. Какой кошмар! Какой ужас!
Она поплевала через плечо три раза, потом еще три раза для верности постучала по дереву и побежала дальше. Настроение было испорчено.
Настя зашла в аудиторию сразу за куратором, последняя, и закрыла за собой дверь. Увидела Сергея – значит, он тоже в ее группе – пошла и села рядом с ним – знакомых все равно ведь других нет. Да, по правде, и хорошо, что они будут учиться в одной группе.
Все время, пока было собрание, Настя чувствовала на себе его взгляд. Это мешало сосредоточиться, хотя все, о чем говорилось, было очень нужно и важно – когда какие начинаются предметы, лекции, какие учебники нужно взять в библиотеке, где будут проходить лабораторные.
В Насте происходила внутренняя борьба - часть ее почему-то хотела встать и пересесть от Сергея. Но она таки не решилась этого сделать – вставать, бегать по аудитории без причины посреди собрания.
– Пойдем потом зайдем в библиотеку? Нужно успеть, чтобы все учебники не разобрали, – по окончании выступления куратора шепнул Насте Сергей.
– Хорошо. Конечно. Обязательно нужно, – согласилась Настя, думая, какой он все-таки молодец, предусмотрительный.
Как-то само собой получилось, что из универа Сергей и Настя вместе пошли домой. Погода была хорошая. Они решили прогуляться по парку. До начала занятий еще две недели. Свобода! Самое замечательное время.
Они долго бродили по парку и тихо-мирно болтали обо всем.
Нагулявшись и намотав прилично километров, они оказались возле ее дома.
– Ну что, пока? – спросила Настя Сергея у своего подъезда.
– Пока. До завтра, – просто ответил Сергей.
И это не вызвало у Насти ни малейшего удивления или сомнения, что что-то могло бы быть по-другому – не до завтра…
Две недели до первого сентября пролетели незаметно, как один день. Родители Насти поначалу радовались ее новому знакомству, хотя они ни разу не видели Сергея. Ибо Настя никуда не уехала с подругой, как собиралась в честь успешного поступления, не загуляла и не стала пропадать на дискотеках вечерами и ночами до утра, чего с опаской ожидали от нее папа и мама все по тому же поводу.
Однако их обычно взбалмошная, шумная и веселая, умная девочка уж очень резко стала вдруг серьезной. Это было непривычно. И уже не радовало. Было уж слишком. Куда делась их энерджайзер-доча? Непоседа, веселушка и актриса? Но разговорить Настю не удавалось. Вроде бы и не к чему в общем-то придраться – сами так хотели, чтобы она была серьезней и спокойней.
31 августа, завтра первый день институтской жизни.
Сергей и Настя сходили в кино, прогулялись.
– Пойдем ко мне зайдем? – впервые Сергей предложил нечто, отличающееся от довольно привычного ритма и распорядка их ежедневных свиданий. – Я познакомлю тебя со своей мамой.
– Пошли.
Они поднялись на последний этаж его скромной старой пятиэтажки. Настя переступила порог, вошла в прихожую и широко открыла глаза и рот от удивления. Ей показалось, что она попала в какой-то замок или музей ХVII века – полумрак, стены украшены старинными картинами, какими-то изделиями туземцев, масками, подсвечниками. Мебель тоже была под стать – выдержана в средневековом стиле, резное тяжелое дубовое дерево. Огромный сундук Билли Бонса в углу прихожей.
Они прошли в его комнату.
Чудеса продолжались. В том же стиле выдержана и мебель– спальный шкаф и кровать, книжные полки и стол. Единственное, что контрастировало со всей обстановкой и мебелью – компьютер на столе. Насте даже захотелось сказать: «О-па, ошибочка – компьютера в средние века не было еще!»
И она сказала:
– Вау, вот это да! Невероятно, но это же музей! Здесь же все – антиквариат! Ты живешь в музее средневековья! Вы коллекционеры?
– Тебе нравится? – усмехнулся Сергей.
– Да! Ты что! Очень. Классно, здорово! – не скрывала восторга Настя.
– Попьем что-нибудь? – спросил он.
– Да, кофе, если можно.
Сергей ушел. Настя стала рассматривать книги на полках – ничего особенного, обычная классика – обстановку, картины. Включила компьютер. Интересно, какие сайты он посещает, ведь остаются следы…
В комнату вошел черный кот. Или кошка. И уставилась на Настю. Всего лишь животное. Но Настя, будучи достаточно суеверной, стала чувствовать себя неуютно под суровым кошачьим взглядом. Лазить в компьютере резко перехотелось. Она просто смотрела на котика. А тот, не отрывая глаз, смотрел на нее.
Вернулся Сергей с шикарными фигурными чашками с кофе. Чуть вздрогнул. То ли от того, что увидел, что Настя без его разрешения все тут рассматривала и включила комп. То ли ей показалось, что он вздрогнул.
– Какой интересный кофе. С чем это? Не пойму, что за привкус. Корица, что ли?
– Да… Немножко, для вкуса. Тебе не нравится?
– Да нормально. Вообще-то ... – Настя остановилась на полуслове, вздрогнув от ужаса, мороз пробежал у нее по коже, волосы зашевелились на голове.
В проеме входа в его комнату стояла пожилая женщина с палочкой в руке и платком на голове. Лишь через несколько секунд Настя начала приходить в себя. Как-то совсем беззвучно эта женщина появилась и просто смотрела в упор на Настю, не мигая и не шевелясь. Сергей повернулся туда, куда смотрела сейчас Настя, и сказал:
– Мама, познакомься, это Настя, я тебе говорил о ней, мы будем учиться в одной группе.
– Настя, – робко сказала девушка, переживая, что она так испугалась мамы Сергея, стесняясь и надеясь, что та не заметила все-таки, в какой ужас она пришла почем зря. Хотя ужас был жуткий.
Мама Сергея после паузы чинно кивнула головой и сказала:
– Антонина Зигмундовна.
Еще немного постояв в проеме, все так же неотрывно изучая Настю, мама Сергея опять беззвучно уплыла, опираясь на красивую резную палочку с какой-то гравировкой на рукоятке. Настя не заметила, что именно было выгравировано. Или? Насте показалось, что там… Нет, ладно, почудилось…
«Фу, блин, позор какой, что ж я так перепугалась, стыдно-то как. Может, не заметили Сергей и она, что я так? Не обиделся бы хоть, мама его все-таки… Хотя женщина, конечно, очень странная…»
– Вот так вот мы с мамой и живем, – сказал Сергей, вроде бы без обид.
– Вдвоем? Тяжело вам?
– Ну да, непросто…
– Мама работает?
– Эээ… Нет.
– На пенсии? – глупый вопрос, ибо женщина явно около 50. Хотя… Ей могло быть и лет сто! Правда, кожа очень гладкая и ухоженная. Вообще, женщина без возраста.
– Нет, не на пенсии. Но …
Насте уже не хотелось расспрашивать дальше – а вдруг у его мамы болезнь какая-нибудь, недуг? Наверняка так. В платке. С палочкой. Что там на рукоятке?..
– Тяжело тебе, наверное. По хозяйству за старшего.
– Не просто, но что есть, то есть, – улыбнулся Сергей. – Хозяйство, уборка, стирка – все на мне. Да ничего, справляюсь. Справляемся.
На Настю нахлынула волна уважения, симпатии, сочувствия к Сергею. Он показался ей еще более хорошим и каким-то совсем родным. Она смотрела на него во все глаза, с чувством, с обожанием. Он все так же с усмешкой смотрел на нее. А потом обнял ее, притянул к себе и поцеловал. Настя закрыла глаза и ответила на его поцелуй. И поплыла.
Сколько времени они целовались, Настя не могла оценить. Он отстранился от нее и сел за стол.
– А давай я тебе с уборкой помогу! – вдруг осенило Настю. Она была очень воодушевлена, самые добрые чувства к Сергею бушевали в ней. Ей так хотелось помочь ему, быть полезной и нужной для него.
– Ну, я не знаю… Неудобно как-то, – засмущался Сергей.
– Да что неудобно! Мы же друзья, мы же ... – Насте хотелось сказать, что они больше чем друзья, наговорить ему всяких приятностей, но не смогла подобрать нужных в данный момент слов. – Так, где у вас ведро, тряпка, швабра?
– Ну, пойдем, – нехотя и скромно согласился Сергей, не устояв под напором Насти, и повел ее в ванную. – Вот ведро, тряпка. Швабры, правда, нет…
– Да ладно, справимся, – не расстроилась нисколько Настя…
По дороге домой и уже дома Настя только и думала о прошедшем дне. Почти не разговаривала с родителями за ужином. Полностью была погружена в себя.
– Настя! Да что случилось? – папа даже повысил голос на дочу за вечерним чаем. – Что с тобой? Какие проблемы? Что там у тебя в университете? Не нравишься ты мне в последнее время!
– Да все нормально, папа, – улыбнулась Настя. – Немножко волнуюсь, завтра первый день лекций.
– Да нет! Я вижу, что что-то не так! Расскажи, где ты сегодня была, что делала? – не унимался озабоченно папа.
– Да как всегда, ничего особенного, сходили с Сергеем в кино, прогулялись по парку, и… И все… Спокойной ночи, папа и мама, – Настя улыбнулась, встала, поцеловала на ночь своих родителей и ушла к себе в комнату.
Снова долго ворочалась в постели, не могла уснуть. Что было сегодня? Целовались? Ну ладно, это нормально. Но все ли было правильно сегодня и хорошо? Почему она не рассказала матери и отцу все? Не про поцелуи, а вообще. Почему отец был такой расстроенный, общаясь с ней?
Сильно разболелась голова от всех мыслей и внутренней борьбы. Лишь под утро как-то само собой пришло решение: «Да все нормально, ничего плохого я не делаю ведь, не нужно маме и папе все знать про мою личную жизнь, про мои отношения с любимым… С кем? Как я его сейчас назвала?.. Хм… Не знаю…»
– Ну почему он не должен сдавать деньги? Никогда! И вообще никогда ни в чем не участвует! Почему всем нужно, все понимают, все сдают, а ему не нужно? Ну ладно он, но ТЫ! Ты же сама сдаешь деньги! И тогда, в начале сентября, сдавала на книжки, и сейчас на это чертово утепление аудиторий! – староста группы Коля заламывал руки, закатывал глаза и орал на Настю. Это было похоже на истерику. – Почему ты его все время защищаешь! Этого... Этого… Уро…
Все-таки Николай сдержался и не договорил.
– Ты не смеешь так говорить! Заткнись. Кто ты такой вообще? – теперь уже вспыхнула в ответ Настя. – Сдают деньги, кто хочет, и кто может! Если Сергей не хочет или еще что – это его право! И не лезь. И не ори на меня, а то…
– О! – Коля снова закатил глаза и ударил себя ладошками по голове. – Настя, я не понимаю тебя. Никто не понимает тебя! Ты ведь не такая! Да что ты с ним? Очнись! Да даже дело не в деньгах...
– Закрой рот, – спокойно и сурово сказала Настя. – Это не твое дело. Ты за собой смотри, что ты и как…
В эту минуту в аудиторию вошел Сергей. Все тут же замолчали. Весь шум и гам собрания группы, в котором лидировали и громче всех солировали в споре Настя и староста Николай, вдруг резко прервались. Все, кроме одного… Точнее, кроме одной… С ненавистью посмотрели на Сергея. Который вошел и сразу остановился, удивленно и якобы с непониманием разглядывая каждого – с выражением лица «А что случилось, о чем спор?» Собрание закончилось…
Был конец октября. Сергей и Настя зашли в небольшое кафе после фильма. Как обычно. Они уже встречаются почти три месяца. Почти каждый день. И это было их основными развлечениями и времяпровождениями – кино, гуляние по парку. Они очень много вместе – на учебе, совместное выполнение домашнего задания у него дома, компьютер, интернет.
Настины родители никогда его не видели. И какие бы попытки и ухищрения они ни предпринимали, чтобы отвлечь ее от него, развлечь, отправить на дискотеку с бывшими школьными подружками, все было тщетно. Ей не хотелось. Ей было хорошо и комфортно быть с ним, быть серьезной, степенной. Задумчивой и грустно молчаливой…
За все это время единственным разнообразим было посещение дня рождения друга Сергея Виктора две недели назад. Там Настя встретила свою знакомую Оксану, с которой они вместе целый год ходили на дополнительные курсы по математике при университете, будучи в 11 классе, год назад. С Оксаной они неплохо сдружились тогда, но потом пропали из поля зрения друг друга, когда курсы закончились.
На вечеринке они встретились, как старые добрые подруги. Оксана, оказалось, знала Сергея и обрадовалась, что они с Настей вместе, что они пара. У именинника собралось всего четыре пары. Причем друг друга не знали только она – Настя – и Оксанин парень Костя. Остальные были давно знакомы, были общие интересы и разговоры. И Насте все время казалось, что она и этот Костя выпадали из общего веселья, никак не могли попасть в тон разговоров и общения. Наверное, Костя тоже это почувствовал, потому что, захмелев, он совсем прекратил делать даже какие-нибудь попытки влиться в общую тему, а просто начал бесцеремонно любоваться Настей, улыбаться ей своей открытой улыбкой, за что получил в конце концов очень хмурый взгляд от Оксаны и был нещадно уволочен с Настиных глаз долой.
И вот они с Сергеем в кафешке. После фильма. Немноголюдно. Правда, эта вот компания крепких парней за соседним столиком – уж очень шумная. Сергей с Настей заказали себе кофе с мороженым и обсуждали завтрашнюю лабораторную работу. Также обсуждали, жалко или не очень, что их староста Коля попал под машину. В результате у него сотрясение мозга, перелом тазобедренной кости левой ноги. Месяца два в больнице будет валяться. Вроде бы и жалко по-человечески его. Но, с другой стороны, слишком уж он лез, слишком хамил, позволял себе лишнее в отношениях с другими.
Вдруг кто-то отделился от шумной компании крутых парней по соседству, подошел к столику Сергея и Насти, беспардонно развернул стул задом наперед и сел на него верхом перед их столиком. Настя не сразу сообразила, что происходит, что это к ним кто-то пришел, и не сразу узнала в этом здоровенном качке своего бывшего одноклассника.
– Пашка? ПАШКА! – заорала счастливо Настя, подняла руки вверх и с трудом сдержала себя, чтобы не бросится к нему на шею.
Настя залюбовалась им. Он был в модных джинсах, черной тенниске с коротким рукавом, которая плотно облегала его мощное красивое тело. Мужественное худощавое лицо, выделяющиеся скулы, мощная шея. Сильно изменился за каких-то 5 месяцев.
– Да ты качок! Ты – реально анаболик! Ты что, бокс свой бросил? Культурист теперь? Почему? Что случилось? – набросилась с вопросами на Павла Настя, рассматривая его, улыбаясь ему счастливой улыбкой.
– Да не бросил я бокс, наоборот… Контракт профессиональный подписал… А анаболики не только качки едят, – сказал Паша, и они оба звонко засмеялись. И не могли остановиться с минуту, подпитывая себя своим же смехом.
Они смотрели друг на друга с явной симпатией, любовались и поедали друг друга глазами.
– А ты совсем... – покачал наконец восхищенно головой Павел, глядя на Настю, но осекся внезапно и не договорил, что же именно Настя «совсем». Павел перевел взгляд на Сергея и замолчал. И стал довольно бесцеремонно, хотя и дружелюбно, рассматривать того.
Сергей сидел все это время молча и явно сильно паниковал, не зная, куда деть глаза, руки.
«Блин, черт, что же это?» – мысли бешеным потоком понеслись в голове у Насти, непонятные чувства бури и мятежности проснулись в ней. Как будто на нее сейчас вылили ушат ледяной воды. «Блин, какой Пашка классный стал. Да и всегда был! Почему я… Почему я с Сергеем? Полы ему и его мамаше мою, убираю у них в квартире, квартире. Как я живу вообще?..»
Насмотревшись на Сергея, Павел перевел взгляд снова на Настю, только сейчас брови у него были вопросительно слегка выше, чем в нормальном состоянии. Но какого-либо вопроса Павел так и не выдавил из себя.
– Ладно… Счастливо… Ты… Ну, пока, – несвязно выговорил в конце концов Паша, поднялся и ушел обратно за столик к своим бандитам.
Настя чуть не плакала. Сергей сидел молча и смотрел на нее. Ей казалось, что он читает ее мысли. Она уже ловила себя на этом раньше, и у нее не в первый раз было такое чувство, что он умеет это делать. Сейчас она чувствовала это отчетливо, все ее существо боролось с ним сейчас – встать и уйти, и больше не видеть его никогда, не встречаться, ничего-ничего! Оставить этого странного друга, замкнутого, умудрившегося настроить против себя весь свет, а заодно и против нее. Хотелось бесконечно грязно ругаться. На него, на себя…
– Пойдем? Я тебя провожу, – сказал Сергей и предложил ей руку, чтобы выйти из-за стола.
«Не провожай, я сама дойду! Не провожай, я сама дойду! Не провожай, я сама дойду!..» -кричало все внутри Насти. Однако, вслух она не смогла это произнести. Она подала ему свою руку. «Фу, какая у тебя мягкая, неприятная, липкая… ру-ка…»
Мысли кончились. Просто провал, пустота. Они вышли в гардероб, взявшись за руки.
– Поздно уже, темно совсем… – прокомментировал обстановку на улице Сергей.
– Угу, – тупо ответила Настя, ничего не понимая и не соображая, не в состоянии собрать мозги в кучу.
Они довольно быстро молча дошли до ее подъезда. Сергей поцеловал ее в губы и с торжественной лукавой улыбкой сказал:
– Пока. До завтра.
– Пока, – ответила как зомби Настя и поднялась к себе в квартиру.
Почти до утра она не могла уснуть. Голова просто раскалывалась, цитрамон не помогал. Почему-то невозможно было сконцентрироваться и воссоздать картину происшедшего вечером в кафе и проанализировать ее. Какие-то бессвязные отрывки событий. Пашка Куджо. Он… Кто это? Я его видела сегодня? Где? Не помню..
Только в пятом часу утра сил не осталось совсем, стало легче, само собой пришло решение: Кувалдин… да он же бандит, боксер-профессионал! Она – студентка университета. Сергей тоже студент, ее друг, с которым ей хорошо, который с ней на одном уровне, на одной волне, одного поля ягоды. А Кувалдин – это совсем другой мир, не ее мир. Забыть его… Настя успокоилась и крепко уснула.
В середине ноября выпал первый снег, сугробы полежали два дня, а потом все растаяло, поплыло. Настя не могла вспомнить дня, чтобы они не встречались с Сергеем или хотя бы просто не общались по телефону. Вот уже три месяца они вместе.
Сегодня был особенный день. На неделе Сергей объявил ей, что он с мамой должен съездить к маминым знакомым по делам. В четверг утром они уедут и приедут только поздно вечером в воскресенье. Причем оказалось, что «дела» – это какие-то дальние родственники Оксаны, той самой, с которой Настя ходила на курсы в 11 классе. Оксана тоже едет. Настя спокойно восприняла это заявление, думая, что отсидится дома с родителями, поучится, просто поленится, поваляется на диване.
– Ну, ты вообще-то можешь развеяться немножко, если хочешь. Не сидеть дома, если хочешь. Помнишь Костю? Друга Оксаны. Можешь с ним сходить в кино, чтобы наши билеты не пропадали. И не сдавать их. Он тоже будет бездельничать, Оксанку ждать.
– Ой, не знаю, Сережа. Без тебя не хочется. Зачем мне Костя?..
– Ну, нет, – рассмеялся Сергей. – Костя, конечно, незачем. Просто чтобы билеты не пропадали, ну… И Оксана тоже не против… предлагает так…
Костя поначалу оказался совсем тихоней, почти все время молчал, хотя и Насте болтать с ним особо не хотелось.
Фильм был довольно занудный, Настя умудрилась даже проспать пару эпизодов. После фильма они молча побрели домой.
– Костян! Здорово! – неожиданно заорал кто-то сзади них, задорно хлопнув Костю по плечу.
Костя и Настя повернулись. Улыбающийся молодой человек развел руки в стороны и радостно продолжил:
– Сколько лет, сколько зим! – при этом он внимательно осмотрел с ног до головы Настю захмелевшим взглядом, одобрительно кивнул Косте головой, снова повернулся к Насте и с восхищением, не отводя от нее наглых глаз, так же радостно, продолжил: – Ну ты, Костян, даееешь, ну ты младееец. Пойдемте с нами на туссэ.
– Да не-е… Мы... – вяло начал отнекиваться Костя.
– Да лан! Сегодня суббота! Пойдем с парнями нашими и девчонками по пивасику. По маленькой. Не жлобись. И так выпал из обоймы…
Костя жалостливо посмотрел на Настю – непонятно было, то ли он ожидает от нее поддержки, чтобы пойти в клуб и «по маленькой пивасика», то ли поддержки, чтобы отказаться. Настя чуть заметно покачала отрицательно головой – «нет».
– Да пойдемте, не ломайтесь вы, как... – продолжал стоять на своем «веселый», шустро обежав нерешительную пару сзади, взял обоих под руки и потянул в клуб.
Без всяких проблем на входе с охраной он – имя у него оказалось Петя – затянул Костю и Настю в клуб и отвел в компанию парней и девушек, знакомых Кости.
Дискотека была в полном разгаре. Настя давно уже не была в клубах, отвыкла совсем, музыка казалось слишком громкой, слишком все суетно, шумно, толкотня. Костя выпил немножко пива, и его начало быстро развозить. Настю это стало пугать – было очень похоже, что, если Костя и не алкоголик, то… по крайней мере, остановиться ему всегда тяжело. И сейчас, в течение даже короткого времени здесь, в клубе, становилось все менее вероятно, что Костя скоро пойдет домой. Ему было очень весело. Всем было очень весело. Это немножко напрягало Настю, она начала соображать, как бы удрать отсюда, и должна ли при этом она вытянуть с собой Костю или не обязана, и пусть он как знает…
– Ты самая красивая девушка на свете! – шепотом, касаясь Настиного ушка губами, объявил ей некто и обнял ее за талию.
Настя вздрогнула, попыталась отпрянуть от этого «некто», и:
– Пашка! Привет! – вскинула руки вверх Настя, ей захотелось броситься Кувалдину на шею и повиснуть на нем.
Она остановилась в полулете и просто положила свои ладошки Павлу на плечи. Мужественный, брутально красивый, выглядящий по фигуре гораздо взрослее своих восемнадцати лет, парень улыбался ей.
– Я очень рад тебя здесь видеть! – прокричал он в ответ, стараясь, чтобы его было слышно, несмотря на музыку. – Ты одна здесь? С компанией?
– Одна… Нет… Не одна… В общем… – она не смогла договорить, что «в общем я собиралась уже уходить».
– Это твои веселятся? – прокричал снова Павел, кивнув в сторону Кости, Пети и их компании мальчиков и девочек.
Настя посмотрела на своих, захмелевший Костя улыбался ей и радостно и одобрительно заморгал глазами: «Да! Да! Остаемся!». Настя снова повернулась к Павлу и улыбнулась:
– Ну типа да…
– Отлично!
– Да что отличного? Я их вообще-то не знаю! – просто призналась Настя.
И они с Пашей задорно и бессмысленно рассмеялись, так же, как тогда в кафе, также как это любили делать в школе, глядя друг другу в глаза, абсолютно счастливым и глупым смехом, подпитывая друг друга своим смехом, как будто маленьким детям показали палец и сказали: «Ты такой пустосмех, палец покажи – и будешь смеяться».
У Насти с Павлом Кувалдиным по жизни, еще в школьные годы, были особенные отношения. Да, он занимался боксом, был всегда не по годам развит, друзья у него были очень сомнительные, он был наглым, дерзким и бесстрашным, его все боялись. Даже старшеклассники на 2–3 года старшие старались не связываться с ним.
Однако мудрая классная руководительница Анна Павловна сделала его капитаном классной команды по Спортландии в девятом классе и объяснила ему: «Кувалдин, это – твоя команда! Ты ее капитан! Ты должен тянуть их, помогать им, ты – главный в команде. И это от тебя зависит, победите ли вы в городских соревнованиях!»
И эти простые слова тогда сильно изменили его. Он по-детски проникся ответственностью, заважничал и действительно изменил отношение к одноклассникам – это его команда.
Нет, им так и не удалось выиграть городские соревнования ни в 9-м, ни в 10-м классе – оба раза обидно проигрывали в финале. Но это привело к другому важному результату. В отношении своего класса он уже никогда не позволял себе грубостей, угроз или рукоприкладства, прощал и позволял своим одноклассникам в отношении себя многое. Особенно девочкам.
Почувствовав такую слабину, девочки их класса сильно распоясались, особенно после совместных классных вечеринок – когда собирались вместе праздновать новый год, 23 феврали, 8 марта. Это они уже теперь дерзили и наглели в отношении с Пашей, благо чувство юмора у него всегда было на высоте. И это еще сильнее подстегивало девочек, что с этим страшным медведем можно вот так шутить. Особенно этим пользовалась она, Настя, тем более что он сидел за партой сзади нее и всегда у нее списывал.
Какой-то камень свалился у Насти с души. Да что там камень – целая гора, пожалуй. Стало легко и свободно. Хотелось веселиться и танцевать. Суббота же! Павел держал Настю за руку. Какая у него огромная, твердая как камень рука. И теплая. Блин, как приятно…
К Павлу подошла блондинка, взяла его под руку и что-то сказала ему, сексуально сморщив носик. Было слышно только ему. Девушка была шикарна. Просто сногсшибательна. Высокая, красивое точеное лицо с обложки модных журналов, длинные ровные ноги. Ого. Ну, Вы, Павел, даете. Впрочем, в этом отношении Вы всегда преуспевали.
Павел отпустил Настину руку, слегка наклонился к ней и сказал на ушко:
– 985 *** ** **. Звони в любое время. Обязательно. Я буду тебе очень, очень рад.
И послал ей воздушный поцелуй. Блондинка никак не отреагировала на это, просто спокойно ждала, не удостаивая Настю даже полу взгляда
Красивая пара удалилась.
Настя глубоко вздохнула. Непонятное чувство ревности шевельнулось в ней. «Нет, какое? Стоп. Его нельзя ревновать. У него всегда тысяча всяких девочек. Куда мне. Я, конечно, симпатичная. Очень. Но…»
Настя залюбовалась собой в зеркале и осталась очень довольна отражение. Нет, ревновать Кувалдина не имело смысла - и вообще, и особенно прямо сейчас – хотелось просто отдохнуть, расслабиться, потанцевать.
Перед Настиным носом нарисовался бокал с пивом.
– Пойдем к нам, – это был Петя, с бокалом для Насти и сигаретой для себя.
– Угу, – согласилась Настя, взяла бокал, улыбнулась и направилась к Пете-Костиной компании.
Мальчики и девочки потеснились и расступились, впуская ее в свой круг.
– А вот знакомьтесь! Настя! Наш младший… ик… научный сотрудник! Тоже программист, – это, улыбаясь, захмелевший Костя выдал, явно счастливый тем, что Настя его не подвела.
– Тоже археолог, – поправила Настя, цитируя фильм.
– Как это интересно, – подхватила одна из девушек, и все дружно рассмеялись…
– Все, Костя, уже двенадцать. Сейчас карета превратится в тыкву. Ты меня провожать собирался. Провожай!
– Яволь! Фигасе, как быстро пролетело время, – согласился и удивился Костя, глядя в свой мобильный телефон.
Настя была уверена, что она не пьяна. Ведь только два бокала пива было. За четыре часа. Тем более натанцевалась, и все такое. Пашка периодически попадал в поле ее зрения, всегда ей улыбался, почему-то был радостный.
«Наверное, все-таки с непривычки два бокала пива – это все-таки пьяна, – пыталась анализировать себя Настя. – Все время очень хочется подойти к Кувалдину и позаигрывать с ним. Если бы не эта расфуфыренная звезда рядом с ним… Да и страшные у него вообще-то друзья, его компания. А то, что Костя не кажется пьяным, тоже подозрительно, тоже, похоже намекает, что я малость перебрала… Ну, самую малость…»
По дороге домой Костя и Настя без умолку болтали о всякой чепухе, смеялись, совсем не были похожи на самих себя пять часов назад.
Или, это может быть, те Настя и Костя не были похожи на самих себя, настоящих?..
Сейчас было легко. «Натанцевалась! Чего ж я так редко на дискотеки хожу? Ведь так здорово! Так любила это дело!»
Ни о каких заботах, ни о чем серьезном не хотелось думать. Хотелось позвонить Кувалдину и сказать ему: «Куджо, бросай ты свою эту секс-бомбу, приезжай, хоть поржем…» Она смотрела в свой телефон, внимательно проверяя, что номер Павла она занесла правильно, всех цифр хватает.
А Костя все трещал без умолку, было смешно.
Вот и ее дом, подъезд. Зашли внутрь. Стало непривычно тихо – это Костя замолчал. Он смотрел на нее, сверху вниз, виновато-озорно. Настя вызывающе посмотрела ему в глаза, улыбаясь. Они одновременно приблизили лица друг к другу и начали целоваться…
– Ты похотливая сука, ты потаскуха подзаборная, стерва... Ты… Ты… – это были самые невинные ругательства, которые изрыгала Оксана. – Ты пожалеешь об этом, я тебя…
Настя отвела подальше трубку от раскрасневшегося уха – таких ругательств и угроз в свой адрес она еще никогда не слышала в жизни.
– Оксана, ну не было ничего, понимаешь?..
– Мне Костя во всем сознался! Я тебя… Ты…… …!
– В чем он сознался?.. Да нет же… Ну, все довольно невинно!
– …тебя!
Короткие гудки.
Вот это да. Блин. Настя хмурилась. Было очень, очень неприятно. Жутко.
«Конечно, не нужно было целоваться с Костей. Как меня угораздило? Как я попала на дискотеку? Чего я поперлась в этот клуб?» И еще, было страшно… Из-за Сергея. Он не хотел с ней разговаривать. Сбрасывал звонки. Не был в понедельник в универе. Неужто не простит ее? Очень сильно болела голова. Просто раскалывалась…
Во вторник Сергей появился в институте. Настя вошла в аудиторию, увидела его за своей партой, за их партой. Дрожа как осиновый листок, подошла на свое место.
– Не садись со мной, – стальным голосом сказал Сергей. – Я знаю, что ты делала в субботу вечером. Я знаю про вас с Костей. Ты пожалеешь! Не садись со мной…
Каждое слово было словно удар молотом по голове Насти. Вдобавок при этом ее виски как будто сжимали мощные тиски. Настя перешла и села за другую парту.
На третью пару у Насти просто не осталось сил. Она понимала, что ничего не соображает от сильной головной боли, и поехала домой.
Дома она, не раздеваясь, просто улеглась на свою кровать и стала слушать, как кровь мощно стучит у нее в висках. «Боже! Что это! Почему я так разволновалась? Почему ТАК? Так и… Так и до инсульта недалеко…»
Настя промучилась от головной боли весь день, всю ночь. Никаких мыслей. Ничего не соображается. Все мамины попытки помочь, анальгин, аспирин, цитрамон результата не давали. Ночью Настя не сомкнула глаз ни на минуту, хотя и пролежала все время в кровати.
Утром было все то же самое. В универ не пошла, обещала маме звонить, если станет хуже, и только после ухода мамы, окончательно обессилев, уснула. Сны были совсем непонятные, все мелькало, кружилось, летело – метель, солнце, яркий свет, снег, тьма, телефонный звонок, который не прекращается сколько уже… Да телефонный звонок мобильника! Настя проснулась. Телефон звонил не во сне. Оксана. Блин. Тебя еще не хватало. Опять выслушивать, сил нет совсем:
– Алло.
– Настя, – спокойно сказала Оксана. – Послушай. Я кричала на тебя вчера. Сорвалась, сама понимаешь… Сейчас жалею, что я так…
– Угу.
– А ты где?
– Дома.
– Дома? Почему?
– Голова разболелась, может, пойду еще на учебу, у нас в 16 еще пара есть…
– Слушай, давай я к тебе заскочу, а то я что-то распереживалась, что я так на тебя вчера. Не хочу, чтобы ты злилась на меня…
– Сейчас? Заедешь?
– Ну да. Ты же сказала, что к 16 пойдешь, а сейчас только 10.30.
Настя открыла дверь, Оксана вошла, и они поцеловались в обе щеки, как лучшие подруги. «Фух, хорошо, хоть не орет, и вправду мириться пришла…»
– Настя! Я к тебе на минуточку. Ты извини! Я думала посидеть, поболтать, но пока ехала, навалилась на меня куча дел! Извини. Не злись на меня, хорошо? Я накричала на тебя так… Вот я тебе, болеющей, подарок принесла, вот возьми.
Оксана достала из сумочки хрустящий целлофановый пакет. Кажись, какие-то маечки или носочки, или что тут.
– Зачем, Ксюша, зачем? Не надо! Спасибо! Все нормально!
– Ладно, Насть, бери, мне все равно не подойдут, я не такая худышка…
– Ну, давай я тебе деньги хоть …
– Не надо, не надо, не надо! Все, я побежала! Целую! Носи на здоровье! Не держи на меня зла… Пока!
Оксана выпорхнула из квартиры. Все быстро, впопыхах.
Настя пошла в комнату, распаковала подарок. Вау. Класс маечки. Пять штук. Какие прикольные надписи. «I didn’t start to procrastinate yet» – «Я еще не начала лениться». «Vegetables are what food eats» – «Овощи – это то, что есть настоящая еда». «I only like NY as a friend» – «Мне нравится только единственный друг – Нью-Йорк», с красивым видом Нью-Йорка на фоне…
Прикольные надписи, не для всех, с тонким намеком, не эта пошлятина, которая продается на базарах. Настя быстро надела на себя одну. «Класс. Точно на меня, по фигуре хорошо».
Стало легче. Кажется, голова не так болит. Хорошо, что с Оксаной хоть помирились.
Сергей …
Настя вошла в аудиторию, краем глаза увидела Сергея, и сильная головная боль сразу вернулась. Блин. Что ж такое!
С течением пары Настя почувствовала, что ей становится хуже.
Не нужно было все-таки ехать в универ, нужно было отлежаться хорошенько. Как раскалывается голова! А тут еще и насморк, кажется – Настя начала шмыгать носом.
– Смирнова! Вы с нами? Вы отсутствуете! Идите к доске, пишите уравнение, – преподаватель грозно прервал Настино полузабытье.
Настя вздрогнула, очнулась и, сильно шмыгая носом, пошла к доске. Она начала писать уравнение. Невозможно сосредоточиться. Какая-то ерунда. Настя повернула голову к преподавателю, чувствуя, как она не может побороть насморк, чувствуя, что из носа предательски потекло.
Преподаватель взглянул на нее и открыл рот от ужаса. Из Настиного носа полилось сильнее, Настя упорнее и чаще зашмыгала, стараясь все поймать, остановить, и почувствовала во рту вкус крови. Это были не сопли.
В тот же миг кровь мощным фонтаном брызнула из носа и открывшегося Настиного рта на преподавателя, заодно обдавая все вокруг. И в эту секунду Настя рухнула на пол без чувств.