Корабли облаков на алом восходе радовали глаза. Словно надежда на чудо возродилась и появилась вера, что всё будет лучше... Отправившиеся в путь поисков под руководством капитана моряки верили в успех. Бессмысленность некоторых гонок была им известна, как никому, но сейчас всё было иначе...
Они обыскивали все дома вокруг и пустой дом исчезнувшей хозяйки. Опрашивали каждого вокруг, видел кто что-нибудь, или нет, но результата долго не было. Направившись по тропам обратно к разваленной и уже пустой ферме, Вантала со спутниками слез с коней и, ведя их за собой, пробирался через лес к доносившимся откуда-то издали звукам гитар и песен...
Если навестила нас любовь,
Всё красивым кажется тогда.
Совсем иною видится и ночь,
И злейшего врага глаза.
Считаем все часы,
Но их не остановишь.
И молимся вновь мы,
Так о пощаде просим.
Считаем все часы,
Но суждено пойти,
Когда свободны мы,
По тропам любви.
Если навестила нас любовь,
Кажется наивною душа,
Но мыслей злых все цепи вновь
Легло нам разломать.
И снова расцветёт наш мир вокруг,
И птицы возвратятся к нам весной.
Вернётся вновь к кому-то старый друг
И распрощается с жестокою зимой.
Но разве сможет память всё забыть?
А всё простить вдруг сможет ли душа?
Смогу ли сохранить любовь и мир,
Когда вернусь я к любящим рукам?
Считаем все часы,
Но их не остановишь.
И молимся вновь мы,
Так о пощаде просим.
Считаем все часы,
Но суждено пойти,
Когда свободны мы,
По тропам любви.
Заметив всадников, отдыхающий на поляне леса цыганский табор застыл во внимании. Разнообразие их одежд и черноволосые локоны смешивались перед глазами Ванталы. Он разглядывал их и искал кого-то, кто главный, у кого бы он мог спросить нужную информацию.
Сняв треуголку и распрямив по ветру свой колыхающийся плащ, он направился ближе к вставшим в вопросе мужчинам табора. Оставшиеся позади спутники спокойно ожидали и наблюдали за происходящим, которое не заставило ждать...
– O laCho d'ives! (Добрый день!) – сказал один из цыган.
– Я понимаю, это приветствие, – ответил Вантала, поскольку цыганским не владел.
– Разумеется, поговорим на твоём языке, – усмехнулся цыган с мягким акцентом. – Кто вы и что ищите у нас в таборе?
– Здесь неподалёку есть заброшенная ферма, где мы потеряли след одной женщины, жены моего моряка. Мы хотели лишь узнать, не встречали ли бежавшую. Она беременна и нужна супругу, – пояснил Вантала.
– А где же сам супруг? – продолжал спрашивать недоверчивый на вид цыган, но засуетившаяся вдруг одна из цыганок вырвалась от рук молодого парня, что старался удержать подле и воскликнул ей вслед:
– Ma ker avka! Av arde! (Не делай так! Иди сюда!)
– Ma mar la Chibaha! (Держи язык за зубами!) – воскликнула она гордо и, встав перед удивлённым Ванталой, обратилась к цыгану. – Ma phuCen! Ma daren! (Не спрашивай! Не бойтесь!)
– Aven amenca! Ma av dilin'i! (Иди с нами! Не будь глупой!) – вдруг волнуясь, молвил он, но отошёл в сторону.
– Я София, – сообщила она молчаливому Вантале. – Я знаю, что вы капитан! Что с моим мужем?
– Надо же, – оглядел Вантала её с ног до головы удивлённым взглядом. – Не сказали бы про мужа, поверил бы, что цыганка!
– Я и есть цыганка! – с той же гордостью выдала она.
Глаза этой молодой, невероятно красивой, яркой девушки сияли слезами надежды из-под пышных ресниц, каких Вантала в жизни не видел, невольно восхитившись таким даром природы, пока она рассказывала историю своей любви:
– Мы встретились с Марком на площади вашей столицы. Он бегал за мной, но ни я, ни моя семья его не принимали. Он узнал, что мы переезжаем во Францию, и при каждой возможности искал меня. Он нашёл, мы встречались, полюбили. В последнюю встречу мы женились. Я жду теперь его, чтобы он пошёл с нами! Меня с его сыном не отпустят обратно. А теперь, – она в беспокойстве спросила. – Что с моим мужем? Он жив?
– Как вы эмоциональны и необычны, – похвалил Вантала. – У вас свой табор, у нас свой, скажем так, – убрал он руки за спину. – Марк принадлежит пока нашему... табору.
– В вашем таборе запрещено быть женщинам, а я его жена, и родных не покину, чтобы остаться сидеть ждать на берегу! У нас тоже есть правила! – выдала она строго. – Он знает, где найти меня!
– Он, возможно,... при смерти, – прозвучал ударом спокойный голос Ванталы, что заставило её сменить тон и покачнуться в расстройстве:
– Боже.
– Да, боже, – согласился Вантала и бросил мимолётный взгляд следившим за ними цыганам. – Вы можете навестить мужа на корабле, но он останется под присмотром нашего лекаря.
– Отпустите его к нам, – взмолилась София в слезах, которые потекли по щекам.
– У вас свои правила, у нас свои, – удивился Вантала. – Пока не заплатит оговорённую долю, чтобы уйти, он этого сделать не сможет живым. Таковы законы, и мне жаль.
– Я понимаю и уважаю ваши законы, – согласилась София. – Я навещу мужа и буду ждать его в таборе.
С этими словами она развернулась и отошла на беседу с окружившими цыганами. Вантала следил за ними и переглядывался со стоявшими позади спутниками. Те все ждали следующих действий.
О чём-то договорившись, София помахала рукой своим людям и вместе с молодым, прежде удерживающим её, парнем вернулась к Вантале:
– Мой брат идёт со мной, – сказала она.
– Хорошо, – поправив перчатки, взял своего коня за уздцы Вантала.
– Te del o Devel o drom laChо! (Пусть даст бог добрый путь!) – скоро донёсся глас табора им вслед...
Продолжение - http://www.proza.ru/2014/05/26/801