1909 год начался, как обычно. С января опять были занятия в партийной школе, только без Кости Розе было тоскливо.
"Четверг (28.01)
Дуду, любимый, сегодня, когда шла в школу, приходилось пробираться во тьме, день не хотел начинаться, утренние сумерки скоро перешли в вечер. И на углу не стоял Нинуниу с бледным лицом, и мне после утомительной лекции так не хватало тёплого кофе. После обеда я два часа поспала и проснулась, стеная от сердечной боли. Сейчас пойду на почту и ожидаю чего-то хорошего.."
Вернувшись с почты с письмом от Кости в тот же день (вечером) Роза сообщает:
"Эта пара милых строк так хорошо на меня подействовала! Сладкий, любимый, я тебя так люблю!
Белые деревья такие красивые и стоят в нежно лиловом и розовом свете электрических ламп, как красивые приведения, как громадные кусты сирени. Я люблю сирень и Ниуниу и разноцветный свет - всё одно и то же, всё красивое - Ниуниу. Дорогой!"
И Костя приехал и остался надолго, до самого Розиного отъезда в начале мая в Швейцарию. Сам туда написал и получил ответную весточку:
"Сладкий Ниуниу!
Сегодня получила твоё милое письмецо и ужасно обрадовалась. Я живу в отеле у почты. В настоящее время нахожусь в Раппесвиле и хожу в библиотеку, пишу об этом в привокзальном ресторане. И так, завтра ты приедешь, любимый!
Целую тебя, Ниуниу, я так радуюсь твоему приезду! Чувствую себя здесь прекрасно.
Целую тебя Ниуниа"
Вместе они, наконец, отправились в Италию. Побывали в Генуе, потом почти до конца июня обосновались в Леванто.
С Розиной точки зрения поездка удалась.
Когда Костя уехал, Роза вернулась в Швейцарию, позже туда приехала семья Каутских. С Костей они сначала интенсивно (письма приходили каждый день) переписывались.
Роза не переставала мечтать, что они будут вместе работать. Так 1 июля она пишет:
"Сладкое сердце! Сегодня получила твоё второе письмецо и очень обрадовалась..Ниуниу, послушай, тебе нужно сейчас усердно работать! Тебе нужно заниматься историей хозяйства и вместе со мной написать хорошую работу. Так много чего надо бы сделать, и никто ничего не делает! Авгиевы конюшни должны были бы уже давно расчищены железной метлой. И так, усердно работай! Я тебе советую и книги ещё раз перечитать.."
Кроме того ей хотелось, чтобы он владел иностранными языками:
"Я радуюсь, что ты читаешь по-французски. Но, чтобы не забыть язык, ты параллельно должен читать и итальянскую книгу, поскольку мы уже совершенно без труда научились читать. Знаешь, что я сделаю? Я сейчас же выпишу себе "Аванти". Газету читать удобнее всего. Позже язык может пригодиться для научных статей."
И заканчивает письмо:
"Mio caro principucio*, дай мне un bacino**.
твоя Rosetta"
В письме от 17 июля Роза выражает радость, потому что Косте, наконец, стал интересен "Капитал":
"Что ты пишешь, что посредством вопросов о трустах, "Капитал" тебе становится всё ближе, и у тебя появилось желание теперь это читать, делает меня просто счастливой. Дуду, сердечко, у меня такое чувство, что это узловой момент в твоём внутреннем развитии.."
Вдруг у Кости портится настроение, Роза думает, что это связано с временными трудностями в формулировании чего-то письменно, и пытается подбодрить любимого, рассказывая о таких проблемах у Лео.
"28.07. (среда) 1909
Сладкий Ниуниу, сегодня получила твоё письмо от понедельника. Хочется надеяться, что Ниуниу опять весел. Я не хочу писать об этом сумрачном настроении и его причинах, но я твёрдо внутренне верю, что Ниуниу скоро, или через некоторое время будет с удовольствием работать. Мне только больно, что Ниуниу сам себя этими мрачными мыслями периодически мучает. Но оставим это. Только один аналогичный случай хочу тебе рассказать. Лео (Йогишес), не смотря на свои неординарные способности и острый ум, совершенно не способен к письму. Как только ему нужно изложить свои мысли письменно, он цепенеет. Это было его проклятием в течении десятилетий, начиная с того времени как Лео был вынужден оставить организационную работу в России. Он чувствовал себя совершенно лишённым корней, вегетировал в постоянном ожесточении, в конце концов даже перестал читать, потому что ему всё казалось бессмысленным. Ему казалось, что жизнь его окончательно пропала, а ему уже было почти 40 лет! И тут разразилась революция, и он вдруг стал не только во главе польского движения, но и русского, кроме того получил без малейших усилий со своей стороны место руководителя нашей польской редакции. По- прежнему он не пишет сам ни строчки, но является душой партийной литературы, и ему времени не хватает, чтобы всё успеть. Это только один пример того, что каждый человек, не умещающийся в шаблон, должен сам найти свой путь."
9 августа Роза с удовольствием сообщает, что нашла пример талантливости Кости:
"Твоя маленькая рецензия о Толстом, которую получила сегодня, меня сильно порадовала. Из всех, с кем я обсуждала о "Смерти Ивана Ильича" (включая и меня), ты глубже всего понял дело и прав в своём объяснении. Мне было очень неловко, что самой всё это в голову не пришло, но и радостно, что мой Ниуниу теперь умеет свои мысли так чётко формулировать. Я думаю, ты будешь очень хорошо писать, если начнёшь."
* мой любимый принц
** поцелуйчик