- А это что?
Палыч вытаскивает из тумбочки початый пузырь водки.
Молодая тетка с загипсованной рукой краснеет. На глазах наворачиваются слёзы, всхлипывает и, уткнувшись в подушку, рыдает.
- Выписать!- возмущается Палыч.
И мне, вдруг, хочется в подушку уткнуться, жалко женщину ...
Палыч почему-то свой обход делает именно в понедельник и в пятницу. Ну, с пятницей понятно, а в понедельник-то!?..
Бестолковый день недели, день в который с утра никто из персонала не знает о своих пациентах ничего.
Суббота, воскресенье пустые для лечащего врача дни, а для больных и вовсе, остаются они одни с неприятным ощущением своей ненужности…
Забежит в палату дежурный врач из другого отделения, глянет на всех скопом, как-то по скорому, по чужому: все живы, ну и ладно, и пропадет, будто и не было - и то хорошо, а бывает, что и не заглянет никто.
Палыч, старый зверюга. Зав. отделением уже двадцать лет. На работе каждый день с семи ноль- ноль.
И про каждого больного знает, наверно память хорошая, но зачем на обход-то с утра, в понедельник?
Вот, хозяин той палаты припёрся.
Говорит женщина не виноватая, нормальная женщина, целый глав. бух. у себя в деревне, уважаемый человек, не нужна ей водка вовсе.
Операцию в пятницу сделали, как выписывать-то? А Палыч усмехнулся.
Я, говорит, тоже не дурак, понимаю. Ты бы нашел, чей пузырь, а потом и в защитники вострился. Твоя палата и спрос с тебя.
Ну, рыба, Палыч, знает свое дело.
А я знаю, откуда пузырь. В пятницу, с сестрой-хозяйкой мимо проходили, она не заметила, а я видел. Залетел урка, со сломанной ногой из соседней палаты, синий от наколок, тощий как куренок на витрине в магазине, жути на баб нагнал, сунул три пузыря: у вас говорит, искать не будут, а сдадите меня, всех в лоскуты порежу. Ну, и чё бабам делать? Засунула бухгалтерша пузыри поглубже, в свою тумбочку.
А Палыч-то, он, как рентген!
Ну, вот, еще у одного важное дело, сам ничего решить не может.
Бабка, видите ли, просит еще на недельку остаться, а завтра домой выписывают.
А ей понравилось. А, нет, не понравилось, что выписывают.
Одинокая старушка, на зиму дров не заготовила, не успела, как в морозы нынешние в домишке-то без тепла?
Ох, ты, сто двадцать рублей пенсии своей предложила доктору. Отказался, молодец. А-а-а, старушку ему жалко…
Гляди-ка, Палыч согласился. Да, мужик он правильный и взяток не берет, уж кто-кто, а я-то лучше всех знаю.
Не, ну они чем думают? Еще один запёрся! Ну, без Палыча никак!
Ха! Вот мужик попал!
Через месяц квартиру сельсовет дает, а он по пьяне сюда загремел.
Ногу сломал, месяцев восемь еще жить без больничного, да, еще и особнячок накрылся, бе-е-да-а.
Вона что!? Его с села сюда трезвого привезли. А оттуда в бумажке написали, что травма по пьяному делу. Во, как!
Ха, ну конечно. Здесь-то экспертизу трезвому не проводили, а там, в районной больнице он в трубку не дул. От «балды», по запаху, врачи сельские диагноз поставили. Ну, д-е-р-е--евня!! А в бумажке, нате вам - пьяный.
Кажись, свезет мужику. Дадут ему больничный, вместо «пьяной» справки, и квартиру, наверно получит. Молодец, Палыч!
Вот, она! Точно за дверью стояла!
Любит, старая, «ракушку кидать». Вот так, частенько, возьмет меня в охапку, встанет у двери, глазами шасть по сторонам: никого нет, и ухо вострит, и ногти грызет, всё старая знает.
Сейчас Палычу доложит, кто с кем спит, и где сколько наливают. Сестра хозяйка.
Они все одинаковы, по отделениям шастают, и вот, языками мелят - натуральная шпионка.
Ух, не люблю я её. Две недели назад, как узнала, что Палыч ей премию не выписал, вот уж проехалась по нему со своей подругой из терапии: и жадный он, и сестёр привечает, и со старшей сестрой в кабинете закрывается, мол, шуры-муры у них по полной, вот жене бы его, да мужу ейному, звякнуть, втихаря. Короче, понесло старушку по кочкам. Про меня забыла, я чуть не задымился…
Ну, всё, кажись. Сейчас на диван сядет, беломорину выкурит. Весь кабинет просмолил. Нас как всех соберут в кучу, постоянно мне замечания делают, что дымом воняет, а я-то что?
Вот, кофейку развел, аромат! Всё, бежит на операцию, и теперь часа четыре его жди, а потом опять эта кабинетная чехарда начнется.
Не люблю я понедельник. Готовишься к встрече с Палычем, готовишься, чего только не выдержишь. И в стиральной машине крутят и хлоркой травят, и утюгом жарят, принесут в кабинет, повесят на вешалку, ну, подожди ты часа два!
Вытянулся бы я, подсох окончательно, ни складочки тебе, ни помятостей, как влитой фигурку бы обхватил .
Воротник стоечкой, прорези для пуговиц ровненькие, карманы как по линейке, чуть двинется фигура, а я накрахмаленный скрип, скрип, со всей свежестью.
Нет, не успели на вешалку повесить, вот он: в семь часов тут, как тут. Натянет меня на плечище свои, пуговицы застегнет по-быстрому и по отделению, а я же еще сырой, не отвиселся даже...
Ну, ладно, щас, в операционной поправлюсь.