Скучная поездка новелла

       

   Он зная, что поедет. Хоть накануне, провожая жену к cecтре, на Храм, сказал, чтобы она не ждала его - всякое может случиться: сменщик подведет или начальник не отпустит. Ему очень не хотелось ехать, ничего, кроме скуки и усталости он от этой поездки не ждал, но все-таки поехал.
Приехал под вечер, когда гуси, накупавшись в пруду, уже чистили перья в придорожной канаве. В тени тополей лежала дорога. Над домом стоял одинокий аист в гнезде и мудро смотрел на дорогу.|
   Встретили его радостно.  С криками:  "Ура! Папка приехал!" прибежали дочь с сыном. И двое племянников - худые  загорелые, откуда ни возьмись,  прыгнули на него и повисли на шее. Жена вышла из кухни с колобком теста в руке. Oн всех по очереди обнял, поцеловал,  у свояченицы спросил о здоровье,  у свояка о делах. И только тогда подошла она, двоюродная сестра жены,  - высокая, русоволосая, почти тургеневская девушка,  протянула ему обе руки... И он не посмел ее поцеловать.
    Тут же,  в кутерьме встречи,  это  стерлось,   забылось.  Его посадили за стол,  покормили,   затем нагрузили работой. В доме готовились к празднику:  скребли,  чистили, мыли. И он,  чтобы не слоняться без дела,  принял в этом участие: отлил в банку и развел белили и, стоя на лестнице, начал подводить тонкой кистью наличники. Когда кто-то  легко,  но больно хлопнул его по спине Он обернулся и увидел удаляющейся ее прямую ровную  фигурку с тяжелой косой на спине.
   Больше десятка раз прошла она мимо с ведром в руках и не былс случая, чтобы, изловчившись, не толкнула или не ущипнула его. Он терпел и молчал. И только, когда последний наличник был подведен и заблестел в вечерних сумерках маслянистой своей белизной, он поймал ее на задворках у сарая и крепко поцеловал.
   Раньше он ее почти не замечал. Росла и росла где-то сестра у жены, носила бантики, тоненькие косички, дурачилась с ним на диване, в ответ на его  поцелуи строила смешные рожи. И вдруг в один прекрасный момент перед тобой стоит уже не ребенок, а девушка Смотрит на тебя широко раскрытыми глазами и ждет.
- Пусти, - тихо сказала она, - мне больно. Ловко освободилась и ушла.
- А Лидочка, а Лидочка... - шептала жена ночью. - За один год
как вымахала, как похорошела.
- Ну, уж так и похорошела...
- Да ты посмотри на нее. Как она ходит... А голову как держит.
- Как держит?
- Как королева. У нее уже и парень здесь есть.
- Так уж и парень... Мальчик какой-нибудь.
- Нaстоящий парень. Что надо. Будь я помоложе, я сама бы
пошла за такого.
Это его задело. Это значило, что и он уже не молод.
- Ладно, спи уже, - сказал он.
   Вечером она расчесывала волосы, стоя у зеркала, и он смотрел не ее отражение в оконном стекле и не мог оторваться. Сколько простоты и спокойствия было в ее движениях. Сколько нежности в глазах. Наклонившись на одну сторону, она медленно вычесывала волосы и расческа с трескам выходила из них. Закончив, она набросила волосы на глаза, одним движением расчесала их на прямой пробор и, откинув назад, долго смотрела на себя.
- Так и носи, - сказал он.
Она улыбнулась: -Правда, так неплохо.
- Да.
- А так? - она свернулa волосы в жгут.
- И так.
- А как лучше?
- Мне все нравится, - сказал он. И добавил:
- Тебе все к лицу.
Она сердито собрала волосы в тугой узел и завязала платком.
- Хорошего понемногу, - сказала она. - Спать пора.
И прогнала его.
  На следующее утро он только и делал, что искал случая остаться с ней наедине и , как бы невзначай, навести разговор на ее парня.   Кто он такой?   Но случай никак не представлялся. Пекли, жарили, варили. Семь раз в день садились за стол: то взрослые, то дети. Она накрывала на стол, носила кастрюли, мыла посуду. Вокруг нее всегда толклись люди. Шутили и смеялись. И неловко было в этой атмосфере шуток и веселья подходить к ней с таким деликатным вопросом. Он робел, как мальчишка , и утешал себя тем, что серьезного ответа на   него он бы все равно не получил.
 Только вечером, когда уселись смотреть телевизор, она тихонько прислонилась к нему плечом, посидела с минуту и, как бы про себя, сказала:
- Уже девять. Пора собираться.
-Посиди, - попросил он.
- Человек ждет.
Она не уходила. Она   чего-то ждала,  и он спросил:
- Кто он?
- Вася, - сказала она.
- И только?
- И только.
Она нехотя поднялась и ушла.
 Так этот парень и остался в его воображении просто Васей -красивым парнем, за которого бы с удовольствием пошла жена, если бы была помоложе. Но от этого ему не стало спокойней.
  И все же он чувствовал, что и она тянется к нему, хочет ему что-то сказать, чем-то поделиться. Весь последующий день, когда полагалось отдыхать и работы особой не было, она неизменно появ лялась рядом и подчеркнуто его не замечала. А стоило ему заговорить с ней, как она мигом настораживалась, опускала голову и уходила, как будто бы вспомнив, что ее ждут неоконченные дела.
   А он слонялся по двору, заглядывая по углам небольшого хозяй ства, играл с ребятишками в "Бабу-Ежку - костяную ножку", а краем глаза все следил: где она, тут ли, видит ли, слышит ли? И, как правило, она была где-нибудь недалеко и не вмешиваясь, не выдавая себя ничем, следила за тем, как весело играли с ним дети.
  И все-таки этот разговор произошел.
   Он застал ее одну в пустой комнате. Она стояла у окна и смотрела во двор.
 - Ну; что? - спросил он. - Так и будем бегать друг от друга?
Она вздрогнула и, обернувшись, испуганно посмотрела на него.
- Ты же совсем взрослая. Парня себе завела, а меня боишься. Рассказала бы, кто он такой.
Она стоила и молчала.
- Ну дак как, расскажешь?
- Зачем он тебе?
- Это не мне, это тебе.
- Не нужен он мне.
Вот тебе раз! От удивления он дыхание не успел перевести.
- А кто?
- Никто мне не нужен. Никто.
И она отвернулась, пряча глаза полные слез.
-  Милая моя, что с тобой?
Он взял ее за плечи и привлек к себе.
- Кто тебя обидел?
- Никто.
   Она продолжала плакать, уткнувшись в eго плечо.
- Ну, не плачь, не плачь.
Он взял ее голову в руки и поцеловал в висок.
- Я ведь не знал, что все так получится.
- Что я тебе сделала? Почему ты ко мне так относишься? - Она
всхлипнула и проглотила комок. - Что, я глупая? ничего не понимаю?
- Ну, что ты, девочка моя. Ну, что ты.
-Ты даже разговаривать со мной перестал. Только шутишь.
- Ну не буду больше, не буду.
- Я знаю, что ты обо мне думаешь.
- Ничего я не думаю.
- Я не нужна тебе.
 - Ничего я не думаю, - сказал он и осекся.
   В дверях стояла жена.
   Нa следующий день родители увозили ее домой. Они погрузили в машину ее вещи в синей спортивной сумке,  в багажник поставили ящик яблок и ящик помидор, а все оставшееся место заполняли твердыми кислыми грушами, из которых очень хорошо варить компот. Она стояла в стороне и с безучастным видом следила за приготовлениями к отъезду.
- Зайди в дом попрощаться, - проходя мимо, попросил он.
Она кивнула и пошла за ним на крыльцо.
Но не успела она снять босоножки, как ее позвали:
- Лида, в машину.
- Я тебе напишу, - сказала она в глубину коридора.
Он нахмурился. Знал, к чему приводят эти письма…
- Тогда позвони.
Он отрицательно покачал головой.
- Я придумала. Я позвоню тебе на работу.
- Хорошо, - сказал он. - Запиши телефон.
- Я запомню.
Он сказал телефон. Она повторила. И пошла. Гордо, как опальная королева.