Мало домовитых лиц. Доможитийности. У всех такое выражение: - Ах, мы в гости! - Ах, мы из гостей! Ахахах. Ам! Ой... Некая смесь: "Давай!!!" + "Извините нас, пожалуйста, за что-нибудь!". Чего ж мы такие неприкаянные? Окаянные – чего ж? Ну, в гости – ещё ладно. Перехватить того-сего. Но – из гостей-то? Вернулись, а у нас шаром покати. Только то, что перехватили в гостях. Значит? Опять по гостям?
Одно учреждение бранят, и справедливо бранят, за отрицание возможности развития однажды данного. Ну, в самом-то деле: не могло же оно закончиться, развитие, на VII Вселенском соборе (787 г.)? А всё последующее – апологетика... Нельзя же (2014 г.!) в дискуссии (уже большая редкость) цитировать Окружное послание Восточных патриархов от 1848 года! Или всё-таки ничего? Уж если ноги твои не живут в доме твоём – так пусть хотя бы голова?
Или, по крайности – шапка.
Женщина – это часы. И в переносном смысле (показывают собственное время мужчины, которое особенно хорошо читается по отношению М к Ж), и в прямом. Женщина не может остановиться. То, что мужчины склонны принимать за беспрестанное "броуновское" движение, якобы хаотичное, видимо лишённое цели, - погоня за пустяками, "бантиками", - есть лишь пыль под колёсами, маскировка поступательного движения вперёд, и только вперёд. Женщина, в отличие от мужчины, не знает слова "вчера". "Вчера" – это мужская выдумка, порождение страха перед поступком. Поступок всегда сегодняшний. Женщине столько лет, сколько нужно сегодня. Не редкость 16-летние старушки. Но 16-летний мужчина почти всегда пацан. Она знает, "сколько в граммах", видит цель и определяет расстояние и цену затрат со снайперской точностью опытного бухгалтера-экономиста. Если она ещё и поиграет, то это лишь игра. В игре создаются миры, в игре они разрушаются. В игре, в танце. Точное знание – то, что хитрецы называют женской ограниченностью – и есть главное, чего так боится мужчина. В отношениях с женщиной, и не только… Если мужчина думает всерьёз, что женщина "за деревьями не видит леса", то в жизни его ожидает много неприятных неожиданностей. Внимание к "пустякам" – отнюдь не пустячное, и не проявление врождённого "дефекта" женской натуры. Женщина знает, что лес состоит из деревьев, а "пустяки" создают полноту и многообразие целого. Бежать, прыгая через ступеньки, можно по лестнице, особенно ведущей вниз. Через деревья не перепрыгнешь. Но – поиграть веточками, сделать букетик и красиво перевязать ленточкой?
В России необходимый для счастья примат общего над единичным традиционно реализуют счастливые приматы над единичными беспокойными.
"Най-Турс с размаху всадил кольт в кобуру, подскочил к пулемету у тротуара, скорчился, присел, повернул его носом туда, откуда прибежал, и левой рукой поправил ленту. Обернувшись к Николке с корточек, он бешено загремел:
- Оглох? Беги!
Странный пьяный экстаз поднялся у Николки откуда-то из живота, и во рту моментально пересохло.
- Не желаю, господин полковник, - ответил он суконным голосом, сел на корточки, обеими руками ухватился за ленту и пустил ее в пулемет" (М. Булгаков, "Белая гвардия").
Да, видно, важные вещи происходят там, за "кремовыми занавесками"... "Аида", Саардамский плотник, "римляне и греки, сочинившие тома для библиотеки", душевные песни под гитару и "семейные посиделки" за столом – они многое сделали для того, чтобы в минуту опасности суметь собой всё это заслонить.
Ленин, тоже получивший классическое образование, эх, верно звал "учиться и учиться", обогатить "свою память знанием всех тех богатств, которое выработало человечество". Жаль, результат получился... как бы это сказать... Пусть скажет М. М. Жванецкий: "Когда мы над старинной дворянской одеждой видим лицо и всю голову буфетчицы современного зенитного училища, что-то мешает нам поверить в ее латынь" ("Трудности кино").
Это было давно. Лет... 30 назад. Нет, больше. Была геронтократия в стране. Регрессивная форма правления. Никто не помнил, что было вчера, и потому никого не интересовало, что будет завтра: то же, что и вчера (см). Нынче многие умиляются, потому что не помнят. На Западе та же хрень была с 60-ми ("Если вы помните 60-е, значит, вы не жили в 60-е").
Мы завели девушек нашей группы в аудиторию и закрыли дверь на стул. Технология простая, но войти невозможно. Мы подарили нашим пленницам красные гвоздички. Ей-богу, вот вы смеётесь, а я до сих пор краснею... Привычные ко всему советские девушки приняли цветы, не дрогнув ни одним мускулом. Ободрённые успехом наших начинаний, мы разлили по стаканам сухое вино. Думаю, "Ркацители". Мы выпили вино. Мы почти не говорили: а что тут скажешь? Запирающий дверь стул вырос до символа эпохи. Мы ликвидировали символ и выпустили всех. Девушки ушли, приятно недоумевая, а мы следом, то есть в другую сторону. Немного окосевшие.
На другой день один из нас рассказал, как он пришёл домой к родителям и сел обедать. Подали суп. Он взял яйцо со стола и опустил его в суп. Наверное, чтобы поднять питательность, ну и вообще... поступок. Родня смотрела на смельчака странными глазами, молча. Это нужно было видеть. С опозданием он понял, что яйцо в скорлупе. Но праздник уже закончился. Когда начинаешь воспринимать реальность как реальность (в скорлупе), это означает, что празднику – каюк.
У Достоевского есть очень неприветливый образ вечности. Свидригайлов в "Преступлении и наказании" говорит: вот мы всё – вечность, вечность; а может, там и нет ничего? Комнатка, а по всем углам пауки, - вот и вся вечность... Мрачновато-с, Аркадий Иванович!
По-моему, вечность – это длинный, длинный коридор, даже бесконечный. Светлый и пустой. И по сторонам – двери, двери, двери... А ты идёшь, идёшь... пока не проснулся.
Живущий так недоволен жизнью, как будто из райского сада сюда пришёл. "Ева, мой друг!" (с). Грустно и смешно... "Maul halten und weiter dienen" (c). Вот так. Сходил в туалет. Почистил зубы. И в спальню к супруге – тук-тук... "Ева, мой друг!".
Могло, могло быть и одиноко.
Когда бы не голова на плечах и шапка над головой.
Стоишь на берегу океана, бросаешь то камушки, то щепочки. Первые тонут, но образуют круги. Зато вторые...
Океан-океан.
Садху, человек духовно продвинутый, возвышенное существо, отринул земное, перстное, сидит на куче г..на. Говорит:
"Идёшь по улице. Навстречу – шпана, гопники. Начинают "докапываться": что-то спрашивают, потом просят, потом требуют... А ты идёшь по важному делу. На свадьбу свидетелем. На экзамен. В больницу к родственнице. И вот эти гопники, просто мелочь, останавливают тебя, провоцируют, заводят. Как ты поступишь в такой ситуации? Вопрос не так прост... В жизни разнообразные ежедневные мелочи останавливают и отвлекают нас от главного. Называйте, как хотите: страсти, привязанности, капризы, долг, страх, идеалы, законы, - в действительности это мелочи, в сравнении с главным. Тот, кто знает это, не разменивается на мелочи. Человек живёт столько, сколько живёт сделанное им, но главное живёт вечно".
Так говорил садху, сидящий на куче г..на. И куча всё прибавлялась и росла.
Самое интересное в Евангелии начинается после смерти главного героя. Новаторство, непревзойдённое в современной литературе... Вообще, факт воскресения Христа чрезвычайно важен в доктринальном смысле, можно считать это событие основным в христианстве (Павел: "А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша", - 1 Кор. 15:14). Ну, это сама по себе вещь довольно известная и не новая. А вот что странно: по воскресении Иисуса его упорно не узнают ученики, просто, отказываются верить глазам своим. Об этом свидетельствуют по меньшей мере три из четырёх "канонических" евангелистов: Лука, Марк и Иоанн. Конечно, смерть меняет человека, но не до такой же степени! Апостол Фома идёт дальше всех и требует предъявления ран от гвоздей на теле Христа Спасителя. Это поистине необъяснимо. На протяжении всей евангельской истории Иисус творит разнообразнейшие чудеса: воду превращает в вино, скудным рационом утоляет голод масс, изгоняет легионы бесов и воскрешает покойников. И спустя пару дней всё забыто, и ему нужно опять доказывать своё божественное происхождение. Так и хочется спросить у этого скептика Фомы: парень, ты где был всё это время? И где были глаза твои?!
Но ещё интереснее другое. Возвращение Иисуса и есть "второе пришествие"! И второе боговоплощение. Не очень понятно, с какой целью это было сделано (не для Фомы же неверного), но у Б*га, надо думать, свои резоны. Получается, мы теперь ожидаем уже третьего пришествия? А третьего-то и не обещали...
Перечитал "Онегина". Чудо. Но как же связывает Пушкина эта знаменитая "онегинская" строфа! Везде в тех местах,где она не выдержана (и слава богу!), испытываешь физическое облегчение. Радость освобождения из этих одинаковых 14-строчных "карцеров", с неизменным подскоком на двух заключительных строчках: "Слегка за шалости бранил И в Летний сад гулять водил"... "Но я другому отдана И буду век ему верна"... клик, клик каблучками. Бедный Саша! ...Ил, ил. ...На, на. (Ди)строфика душит свободную пушкинскую мысль. Придуманная (отчасти позаимствованная) в молодые годы, "лёгкая" форма уже мешает "суровой прозе" более зрелых лет поэта. "Евгений Онегин", может быть, как никакое другое создание Пушкина, кроме всего прочего, даёт понятие о том, чем мог стать этот человек, когда бы не 37-й год.
Проповедь Иисуса, слова его, неожиданные уступки в принципиальных вопросах (например, с хлебом для детей и псов) – всё свидетельствует человека, знающего, что ему осталось недолго. Отсюда и эта мягкость, снисходительность, растворённость в людях, только в нескольких эпизодах дающая сбои ("майдан" в Храме). Поведение сына человеческого берёт силу в душе его, которая "скорбит смертельно" (Мк. 14:34), а пред лицом смерти не покажется ли всё прочее – не заслуживающим того, чтобы об этом переживали? Есть места в Евангелии, поразительные по силе психологизма.
Числа – камни в воде, величины – вода. Вода течёт непрерывно. Камни тоже передвигаются, но значительно медленнее. Всё это находится в пределах одной и той же реальности, вполне рациональной. Иррациональные части реальности тоже реальность, а отнюдь не отрицание реальности, или другая реальность. Средняя продолжительность жизни человека составляет – ну, сколько? – 50, 60 лет. "Жизнь река, и надо плыть" (Э. Шклярский, гр. "Пикник"). Совершенно верно, река. Переходящий эту реку по камням уже попадает в более "медленную" зону реальности. Вот, Брахма, например: сделав всего три шага, Брахма прошёл весь мир. Как известно, день Брахмы равен 4,32 миллиарда лет. Вот они, камни Брахмы! Трансцендентное знание не отображается рационально, или иррационально, но в совокупности: Т+р+и. Вот она, Троица... Тримурти.
В рассказе "Звезда Соломона" Александр Иванович Куприн описывает случай обретения простым чиновником, по фамилии Цвет, сверхъестественных способностей. Ну, например, этот в сущности добрый, неплохой человек может видеть сокрытое, так сказать, невидимое:
"- Что у меня в руке?
Цвет с улыбкой ответил уверенно:
- Маленькая золотая монета.
- Что на ней изображено?
- Подождите… сейчас. Женская голова в профиль, повернута вправо от зрителя… Голая шея… Злое сухое лицо. Тонкие губы, выдающийся подбородок, острый нос. Крупные локоны, в них маленькая корона на самом верху прически…
- Гм… да, - произнес Тоффель угрюмо. - Угадали. Полуимпериал Анны Иоанновны, тысяча семьсот тридцать девятого года".
Здесь интересно то, что случайный обладатель демонических способностей не в состоянии назвать скрытый от глаз предмет. Он лишь описывает его признаки. То есть, он видит его, но он его не знает, он не владеет им. Способности эти, разумеется, от чёрта.
Вольно или невольно, писатель довольно точно обрисовал особенность демонического знания. Это знание концентрируется на внешних признаках, не затрагивая сути вещей и явлений. Это и понятно. То, что скрыто внутри, может знать только творец, создатель. Таковы Бог на небе и человек на земле. Демон творить не может ничего, а лишь создаёт иллюзию. Это мы можем творить. А он зато может править нами, как лошадьми, если доверимся его лукавым рукам и голосам, так похожим на наш собственный голос.
Точка в конце фразы заканчивает только фразу, не более.
Пример: Купила баба порося.
Патриотизм не вобла. Это моветон – стучать чувством по столу.
Группы, поющие о дьяволе, любят низкий строй: чем ниже – тем ближе к нему... Между тем, стоит один раз услышать Роберта Джонсона, чтобы убедиться в обратном: дьявол обладает высоким и пронзительным голосом, и его гитара кричит, не хуже мартовской кошки. Вот, кто это придумал, что нельзя выходить ночью на болота? Да пожалуйста! Днём на перекрёсток лучше не выходить, вот что. Ниже пояса царство природы, там её дела. Дьявол же дух, и борется за человека там, где место духа: от пояса и выше. Плодитесь, размножайтесь, а хотите пить – так пейте, хотите избить свою женщину – да, а хотите умереть – да, да... "tell my friend Willie Brown".
Говорится в Книге Бытие о том, как две дочери Лота (это они втроём только спаслись из Содома, а жена Лота обратилась, Божьей милостью, в соляной столп за своё любопытство) переспали с отцом, напоив его вином допьяна, и зачали детей от него. Сделали они такое дело потому, что других вариантов у девушек не было, и не предвиделось. История кровосмесительного греха приводится в главе 19. Любопытно, что рассказ совершенно нейтральный, весьма matter-of-fact. Рассказчик не только не осуждает поведение дочерей Лота и его самого (напомню, Лот праведник), но словно бы даже и не удивляется: ну, с кем не бывает, дело житейское... Те же самые люди побивали блудниц камнями.
Как выглядит обычная, стандартная "женская" схема? Сначала женщину смешат...
Всё точно так и в политике.
Пренебрежение кавычками при цитировании уже становится практически синонимом эрудированности.
Думаю, родись Пушкин А. С. в наше время – он ни одного стихотворения не создал бы. С его-то африканским темпераментом! Да он вообще не писал бы стихов. Не женился на Наталье Николавне. Не служил в архивах. Дантеса уложил бы одним ударом в висок. Суд, каторга, Сибирь. Вышел по амнухе. Село Шушенское. Там женился. Щей горшок, да сам большой. Десять детей, девочка всего одна. Борода. Постолы. Старики выучили мантулить курумы, скрадывать изюбря. Давал бы на храм. Сам пел на клиросе, басом... Ездил бы в город с рушницей под соломой (а ну?) – выступать на митингах в поддержку Крыма и кричать "Бей жидов!". Пушкин. Чёрное солнце русской поэзии.
Единственный "настоящий" madcap в группе "Pink Floyd", Syd Barrett сочинял красивые, пусть немного странные вирши о закипающих слониках, тогда как классические манифесты на тему "что с того, что мы немного того" были созданы совершенно здоровыми, душевно и физически (лётчики, спортсмены), людьми, такими, как Roger Waters & David Gilmour: "Ерукуэы ыщьущту шт ьн руфвб иге шеэы тще ьу" ("There's someone in my head, but it's not me"). Опасайся их, складно излагающих не подлежащее изложению, - почти всегда подделка.
Масутацу Ояма учил, как разбивать камень. Рукой. Ты, говорит, не спеши. Ты сначала найди такой камень, который точно разобьётся. Если видишь, что камень разобьётся, то он и разобьётся. Обязательно и пополам... Я так понимаю (это уже я говорю), что вся хитрость не в бойце и не в руке, а в камне и в правильности выбора. Точнее, в твоей уверенности в правильности твоего выбора... Камень, он ведь тоже выбирает тебя. Не тот. И не этот. А! Вот этот! Человек и камень выбрали друг друга.
Миг – и ты уже автор.
2014.