КОШЕЧКА
Они появились во дворе неожиданно, четыре бандита с волчьей осанкой, хотя и были мелковаты и больше походили на шакалов. Окружили зеленый оазис, где на травке нежились мать и дитя. Мать успела забраться наверх. А ее несчастный малыш только зацепился за ветку и начал карабкаться по ней. Как через секунду был поднят в воздух, а на тротуар летел уже с разорванным животиком, из которого вывалились беленькие детские кишочки.
Бандиты исчезли также молниеносно, как и появились. Кто-то сбросил на них из окна пакет с пустыми бутылками, но не попал. Люди замерли на детской площадке. Двое подбежали посмотреть на растерзанного малютку, а еще через минуту во дворе никого не было.
Несчастная мать сидела на ветке напротив моего балкона. Я подошла, стараясь не выглядывать, чтобы не видеть трупик, спросила:
-Что же ты не уберегла своего ребенка?
Она смотрела на меня широко открытыми круглыми зелеными глазами, в которых застыл весь ужас вселенной. Эти глаза затягивали меня в свой бездонный зеленый омут, я не могла от них оторваться и смотрела, не отрываясь. Я хотела понять, что она сейчас чувствует, я погружалась все глубже и глубже в этот вселенский ужас. И мне было страшно представить, как она спустится и подойдет к безжизненному тельцу.
Поэтому я сказала сыну, на глазах которого произошло это страшное злодейство:
-Я пойду похороню его. А то что же, он всю ночь так и будет лежать у нас под балконом?
-Да куда ты пойдешь,- возразил сын,- еще завалишься там, рядом…
Но я взяла на балконе лопату и пошла во двор. Выбрала на газоне место и стала копать ямку. На качелях сидела чужая женщина. У нее был растерянный вид. Она с минуту понаблюдала, как я копаю, а, увидев, что я пошла за трупиком, незаметно куда-то исчезла.
После похорон, я пошла домой, поставила лопату на балкон, взяла ведро с водой и пошла поливать саженцы. Один из них погиб накануне – его не сломали, а гнусно и жестоко зарезали, обстругав так, чтобы больше не рос, чтобы от корней молодые всходы не пошли.
Война каждый день. Здесь убил человек, а там… Откуда взялась эта банда? Почему люди ненавидят саженцы, а собаки – кошек? Мне кажется, за одно и то же – за привязанность к месту. Саженец, если приживется, вырастет в дерево и навсегда останется на одном месте. И кошки любят не дом, не хозяина, а место. Умрет хозяин, дом снесут, а кошка все равно придет на это место и будет тут жить. Вот такое у нее чувство родины…
Еще бабка этой черной кошечки, чьего малюсенького очаровательного детеныша так безжалостно загрызли бродячие псы, облюбовала себе наш двор. Она была на редкость умна, ласкова и всегда ухожена так, будто жила у кого-нибудь дома. Но ее даже в подъезд не пускали. Потому что подъезды в нашем дорогом доме не должны пахнуть кошками. Этого тут никто не потерпит ни минуты. И ее кормили на улице. Выносили лоток с едой, которая была разложена, как в ресторане, по ячейкам: вырезка, картошечка, рыбка. И кошка старалась соответствовать нашему дому, его снобам-жильцам. Ко всем она ласкалась, провожала до дверей подъездов, но никогда не лезла внутрь следом, а тактично отходила назад. И детей научила тому же, а те – своих детей. И вот ее внучка, очаровательная черная кошечка жила во дворе, как ее бабка. Только она еще больше доверяла людям, подражала им во всем и даже пыталась разговаривать. И так убедительно, что это наводила на мысль: если кошка пытается говорить с человеком, значит, она считает себя вполне состоятельной в этом вопросе?
Но вот эти бандиты, которые ворвались во двор и так безжалостно уничтожили ребенка этой замечательной кошки, наверняка уже тысячелетия считают себя высшими существами по сравнению с кошками. Иначе поему бы они их все эти тысячелетия ненавидели? А почему они считают себя выше кошек? Потому что они служат человеку до конца. Они его близкие слуги, а не кошки. Кошки никогда не подражают человеку, они всегда сами по себе, а собаки всему учатся у человека и в точности копируют поведение хозяина. И если они злые – значит, их хозяин или злой, или безумный. Психолог и следователь угрозыска еще не определит, что такой человек – преступник. А его собака точно это знает. Так вот я на месте полиции понаблюдала бы за этой стаей, которая нагрянула к нам во двор. Она наверняка живет у рабочих соседней фирмы, среди которых много нелегалов с Востока. И то, что сделали эти псы у нас во дворе, наверняка как-нибудь сделали их нелегальные хозяева у себя в подсобке ночью. Надо бы поискать следы…
Еще они наверняка часто обсуждают вопрос, как бы им надо было бы самим жить в этом доме, куда бы деть этих ни к чему не пригодных жильцов, среди которых так много стариков и детей, которые только обуза в жизни, но почему-то они живут в роскошных квартирах, а им не разрешают пожить даже в подвале.
И их собакам тоже не разрешалось жить в подвале – отдушины специально сделаны такие крошечные, что собаке пролезть туда никак невозможно, а только кошке. Чем и пользовалась эта черненькая красавица. Там же она и родила своего котенка. И, доверяя людям, веря, что возвысилась до понимания их, слишком рано вывела к ним своего очаровательного детеныша. Они расположились на газоне, в густых зарослях сирени и жасмина у меня под окном, и считали, что это их лес, их оазис, их рай. Жильцы были в восторге, судки с деликатесами и блюдца с молоком окружали эту замечательную парочку.
Их счастье длилось дня три. А потом примчалась эта дикая банда и разорвала несчастного котенка.
Кошка долго не слезала с веток, она смотрела сверху на растерзанного малыша, но сойти вниз боялась, потому что где-то вдалеке еще слышался лай и шакалье повизгивание ее врагов.
Потом я похоронила котенка, а кошка куда-то исчезла. Я думала, она ушла совсем. Утром опять прибежала эта банда и стала лаять и повизгивать по-шакальи у меня под балконом. Я поняла: она искала кошку, чтобы истребить ее, чтобы очистить от нее территорию, чтобы лишить ее обретенного ею рая, который теперь семьей этой кошки передавался из поколения в поколение. Я вышла на балкон и крикнула на них: «Пошли вон, шакалы. Убью всех!» И они поняли и тут же убежали, жалко поджав хвосты. До того, как сойти с ума, они всегда подчиняются человеку. Они ему преданы. И банда трусливо удалилась.
А позже пришла кошка. Она бродила вокруг места, где лежал ее разорванный котенок, потом искала его в кустах. Говорят, что животные глупые, они ищут своих детенышей, когда их уже нет. Ничего они не глупые. Когда я похоронила мать, я еще несколько дней спрашивала в ее пустой квартире: «Мам, ты где?» И слушала тишину.