Памяти Ревы И.С.
Р У С С К И Й М Е Н Е Д Ж М Е Н Т
Эта история уже несколько лет не дает мне покоя, сознание постоянно возвращается к тем прошедшим событиям, оценка которых с течением времени постоянно меняется. Причем, меняется в широком диапазоне – от восхищения до негодования, от признательности до обиды. Мне не часто встречались хозяйственные решения, которые на первый взгляд были ошибочными, а затем стали казаться образчиками блестящего предвидения, точного стратегического мышления и гражданского мужества. Судьба их участников была изменчива, так же, как и эти оценки, что, в прочем, не меняло их жизненной позиции. Возможно, поэтому память вновь и вновь прокручивает детали прошедших событий, безуспешно пытаясь найти подходящий ярлык из своего скудного черно-белого набора. Утешает только то, что такие метаморфозы, взламывая привычные стереотипы мышления, заставляют нас по-новому взглянуть на известное, а, если повезет, отшелушить наносное, временное от вечного, найти новый универсальный контекст, примиряющий ум и сердце, логику и дух.
Олимпийский Сочи.
Всякого, посещающего современный Сочи, поражает размах и грандиозность развернувшегося олимпийского строительства. Словно компьютерная анимация из-под земли, из бурного потока Мзымты вырастают бетонные опоры будущей железной и автомобильной дорог в Красную Поляну. Все заметнее контуры многоуровневых дорожных развязок над разморенной солнцем малоэтажной застройкой Адлера. В ажурных кружевах металлоконструкций уже угадываются очертания будущих стадионов, в Эстонке хорошо виден с дороги стальной каркас большого трамплина, плавно вписавшийся в горную ложбину. Досаду вызывает лишь возводимая кое-где многоэтажная городского типа застройка, закрывающая с дороги величественную панораму горной гряды … . Горы всегда посылают людям вызов, на этот раз – архитекторам и девелоперам, попробуйте, мол, будьте достойны этой красоты, по крайней мере, не испортите пейзаж.
Трассы заполнены многотонными грузовиками, бетоновозами, подъемными кранами всем известных и диковинных автомобильных брендов. В хаотично расплодившихся магазинчиках с гордыми надписями «Мини-маркет», кафешках, сменивших вывески «бизнес-ланч» на лаконичное «кормим рабочих», не протолкнутся от рабочего люда в спецовках. Мне нравиться здесь бывать, несмотря на летнюю пыль или зимнюю грязь, несмотря на не стихающий ни днем, ни ночью шум и грохот и, даже, несмотря на реальный риск заторчать несколько часов в пробке по поводу дорожных работ или проезда высокого начальства. Нравиться, поскольку снующие вокруг десятки тысяч молодых, здоровых мужиков излучают невидимые волны социального оптимизма, состоящего из надежд на будущее, ощущения собственной силы и особенного чувства сопричастности к событиям мировой значимости.
Трижды в жизни очутившись в новом месте, я испытывал ни на что не похожее особое чувство посещения центра Земли, вокруг которого вращаются события и люди, а сама история кодируется в окружающих уличных вывесках, одежде прохожих, форме автомашин и в архитектуре построек. Первые два раза, понятно, это были Невский проспект в Ленинграде середины семидесятых годов, много позже Елисейские поля в Париже. Попав туда, я, вдруг, чувствовал, что дальше, собственно, никуда не надо бежать, а надо только сесть в сторонке от людского потока и наблюдать, как мир движется вокруг тебя. Третий раз это случилось в Красной Поляне, лет двадцать назад.
В тот первый раз мы приехали накануне, поздно вечером, было уже совсем темно и чем-то нереальным казались рассказы нашего водителя из местных о том, что справа наша узкая дорога обрывается в пропасть. Рано утром я вышел на балкон двухэтажного домика профсоюзной турбазы и увидел уютную панораму небольшого поселка из маленьких, преимущественно обшитых деревом домишек, свободно расположившегося между двумя величественными горными грядами. Нереальной была акустика этого места, фоновый шум Мзымты где-то далеко на самом дне ущелья прерывался криками петухов и звоном разрубаемых топором распилов розового бука – основным топливом поселка. Глазами я видел, что это довольно далеко, но уши слышали как в наушниках каждый шорох – сколько же мы теряем от постоянного городского шума. Тогда, я отчетливо помню, возникло то самое чувство – никуда не надо дальше бежать, хорошо бы остаться здесь навсегда. Сегодня, спустя двадцать лет, непостижимым образом круг замкнулся – мир действительно вертится вокруг Красной Поляны.
Однако, чем благостнее внешняя пастораль, тем больше желание не упустить нечто невидимое, но бесконечно важное, то на чем собственно и крепится весь этот расцвет и благополучие, то без чего могло бы и не быть всего этого. Это невидимое состоит из поступков разных людей, героев и шкурников, событий эпохальных и будничных, выстраивающихся в траекторию пройденного реального пути с вешками на развилках. На этих развилках мог бы быть сделан другой выбор, и история вышла бы иная, может лучше, может как всегда – кто знает.
Конечно, история столь значительного события, как беспрецедентное по масштабам инвестирование государства в сочинский регион в связи с зимней олимпиадой, не тоненькая ниточка, а толстый канат, сплетенный из миллионов событий, подобных тем, о которых я хочу рассказать. Однако, увидеть невидимое возможно только либо непосредственным участникам событий, либо кропотливым архивным копателям, роющим в прошлом из интереса или по долгу службы, а уж оценить масштаб и значимость происшедшего удается лишь по прошествии многих лет. Мы постоянно оглядываемся в прошлое в надежде улучшить будущее, и это накладывает особые обязательства на тех, кто был причастен, кто увидел, узнал и понял, пусть частичку «сокрытого в листве». Обязательства рассказать, зафиксировать, закодировать и передать дальше следующим поколениям, а уж они решат – что важно, а что нет, что случайно, а что закономерно.
В поисках хозяйственного универсума.
Особый мой профессиональный интерес всегда вызывали истории из хозяйственной практики, где традиции делового поведения сталкивались с новой необычной ситуацией, высекая рой головоломок и парадоксов для будущих исследователей. Российская хозяйственная история особенно богата такими ситуациями, когда «хотели, как лучше, а получилось, как всегда». Сама по себе феноменальная устойчивость этой формулы заставляет задуматься, вызывая сомнения в справедливости многих шаблонов нашего экономического мышления. Сегодня мало кто возьмется спорить, что попытки поиска страной собственного неповторимого пути хозяйственного развития позволяли сделать гигантский скачок, но затем заводили в тупик. В такой же тупик мы попадали, становясь на путь слепого копирования в надежде быстро преодолеть отставание. Например, огромные суммы, потраченные в 60-70 годы на автоматизацию управления и копирование вычислительной техники фирмы IBM, не привели ни к каким значимым результатам для СССР. Сотни тысяч людей были заняты в индустрии АСУ, производили колоссальный объем бесполезных программ, предназначенный, главным образом, для мусорной корзины. Зато последующие поколения специалистов сделали брэнд «программист из России» таким же уважаемым на мировом рынке, как и «русский физик».
При этом истории успеха отдельных людей и компаний, последних двух десятилетий, напротив, как правило, содержат сознательный или нет отказ от готовых западных решений (точнее решений, которые мы считаем западными). Почти все успешные или, просто, оставшиеся на плаву предприниматели расскажут вам, как им пришлось отбросить традиционные схемы, прислушаться к своему внутреннему импульсу и все сделать по-своему. Однако, вы, про себя, будете отмечать, что в прошествии нескольких лет их бизнес внешне все более принимает форму этих самых схем. Так, может быть, наше сознание привычно цепляет ярлык «западный» на все собственные разрушительные импульсы, такие как: алчность, эгоизм, подозрительность, жестокость и прочее, тем самым, отграничиваясь от себя самого, дурного.
На мой взгляд, бизнесмены различных стран в своей основе похожи друг на друга. Главное, что их объединяет – это готовность, а иногда и страсть, принимать риски своих собственных хозяйственных решений. Если вы не готовы хотя бы иногда ощущать холодный пот между лопаток, ставя на кон капитал, карьеру или спокойную жизнь, то руководство бизнесом точно не ваша стезя. Однако, в части отношений с коллегами, с рабочим коллективом, с властями, с акционерами, с потребителями и со многими другими социальными группами различия между представителями этой профессии будут весьма существенными.
Возможно поэтому, на протяжении последних веков российский ум постоянно ищет универсальные истины, которые позволили бы с наименьшими издержками адаптировать к нашей реальности достижения других стран, особенно в части социального устройства. Однако, соприкосновение чужого гуманитарного знания с нашей внутренней культурой дает совершенно непредсказуемые результаты, от блестящих до разрушительных. Мы постоянно забываем, что внутренний дух любой человеческой общности уникален, неповторим и неслучаен, и именно он дает силы действовать отдельным ее представителям. При этом действия в одном направлении будут усиливаться самой средой, создавая ощущение комфорта, а в другом - тормозится, приводя к излишней трате сил и, в конце концов, к затуханию.
Невеста с долгами.
События, о которых пойдет речь, касаются строительства кубанской энергетической компанией «Кубаньэнерго» двух высоковольтных линий электропередач в направлении Сочи, предпринятого в 90-е годы. По пальцам можно перечесть столь масштабные производственные стройки не только в крае, но и в стране в тот период приватизации государственных предприятий, высокой инфляции и отсутствии «длинных» кредитов. Это было время бурного расцвета банковского бизнеса и сферы торговли, но никак не энергетических предприятий, срок окупаемости которых составляет десятилетия. Не удивительно, что финансовое положение «Кубаньэнерго» в те годы все более ухудшалось, а его бухгалтерский баланс представлял собой пособие по банкротству.
Собственно с этого баланса и началось в 2000-ом году мое знакомство с предприятием, где я оказался в составе команды кризисных менеджеров во главе с В.Е. Спиридоновым, привлеченной РАО ЕЭС. В нашу задачу входила подготовка компании к разделению по нескольким видам бизнеса в рамках реформирования российской электроэнергетики. В сферу моей компетенции входили финансы компании, которым необходимо было придать приличный вид, позволяющий производить выделение активов в самостоятельные единицы, организационно разделяя производственный процесс на генерацию электроэнергии, ее распределение по сетям, сбыт потребителям, ремонтную деятельность и прочее. Однако, с этим самым приличным видом и возникли проблемы, глубина которых и прочитывалась за сухими колонками дебета и кредита. Никогда прежде мне не приходилось видеть крупного предприятия, долги которого составляли две годовых выручки от продаж, а часть долга, не покрытая встречными ликвидными обязательствами, равнялась полугодовой выручке. Все долги имели статус – платить сегодня.
Несколько следующих месяцев самым сложным для меня было свыкнуться с мыслью о том, что это не мой личный долг, а долг предприятия. Годы, проведенные в частном бизнесе, давно сформировали привычку отвечать за все полностью, несмотря на все законы об ограниченной ответственности компаний. Собственно, это правило и позволяло выживать, не пускаясь в рискованные авантюры, а также не терять клиентов и партнеров. Возможно, поэтому мое отношение к ликвидации этой задолженности стало излишне эмоционально окрашенным, я все больше проникался злостью к предыдущей команде управленцев, оставивших нам такое наследство. Это чувство подкреплялось ежедневным изматывающим приемом длинной очереди кредиторов, несмотря на то, что попасть в нее можно было только по звонку из высокого кабинета. Каждого надо выслушать, вникнуть, обнадежить, что-то пообещать, в общем, оттянуть его следующий визит как можно дальше, отговорить от обращения в арбитраж или от плотной работы с судебными приставами по уже выигранным против нас делам.
С точки зрения формальной экономической логики все происходящее походило на театр абсурда. Производство стабильно работало, заключались новые контракты на закупку всего необходимого, а основную массу мелких кредиторов охрана, просто, не пускала дальше первого этажа административного здания, где размещалось управление. Однако, ком судебных требований, тем временем, все рос, особенно досаждало постоянное накладывание арестов на расчетные счета по требованию налоговых органов. Приходилось постоянно отрывать все новые счета взамен арестованных, рассчитывая на инерционность бюрократической машины, дававшей на месяц или два возможность вести через него расчеты.
Внешне, похоже, эта ситуация никого из корпоративного руководства не интересовала, члены совета директоров от РАО ЕС подчеркнуто дистанцировались от проблемы. Вас назначили, вы и расхлебывайте, а нас не доставайте, у нас таких с долгами много… На тему долгового тупика у меня был только один содержательный разговор с членом совета директоров А. Бранисом, представлявшем финансовые компании с Уолл-стрита, скупившие во время приватизации по дешевке множество различных активов, включая предприятия электроэнергетики. Во время перерыва в заседании совета директоров он подошел ко мне с нашим ежеквартальным бухгалтерским отчетом и с тревогой спросил, как мы будем выпутываться из долгов, ведь, практически, никаких источников погашения долга нет. Действительно, весьма скромная прибыль и мизерный амортизационный поток полностью уходили на пополнение оборотного капитала, поскольку инфляция продолжала измеряться двузначными цифрами. Мне стало его немного жаль, так же, как и себя, поскольку мы оба хорошо читали бухгалтерский баланс и не могли смириться той неопределенностью, о которой шутил Райкин под хохот публики – дебет с кредитом не сходится!
Происходящее напоминало историю, которую любят рассказывать экономисты старшекурсникам, уже освоившим формальную сторону хозяйственной науки. История про старого торговца оптом, который послал своего сына на учебу, чтобы тот продолжил семейный бизнес по науке. Вернувшись после нескольких лет обучения, сын засел за приведения в порядок всего торгового оборота, занес в компьютер все приходно-расходные книги, инвентаризировал остатки, сделал переоценку, в общем, все как учили. Спустя несколько месяцев он пришел к родителю с ужасом в глазах и сакраментальной фразой:
- Отец, мы разорены!
Старый торговец выслушал сына, обнял и повел на склады.
- Посмотри, сынок, товар есть, покупатели есть, торговля идет. Выброси свои бумаги в печь и давай работать!
Реальная практика в нашем случае, как раз, заключалась в лавировании между невозможностью прервать процесс электроснабжения края и точным соблюдением формальные законов и процедур, да так, чтобы не подставить под удар ответственных чиновников за двусмысленное, но адекватное ситуации толкование правил. Правовая неопределенность того времени заключалась наличии федерального закона, запрещавшего банкротить коммунальные предприятия (естественные монополии), но допускавшего судебные иски к ним, как к должникам, и исполнительное производство с возможностью ареста ряда активов (например, мебели в административных офисах или денежных средств на счетах). Арест расчетных счетов легко мог спровоцировать прекращение подачи газа на Краснодарскую ТЭЦ или ограничения при покупке электроэнергии с оптового рынка. Для избежания такого развития событий постоянно приходилось использовать личные связи руководства или прессу для воздействия на ретивых кредиторов и должников. В особо тяжелых случаях подключался губернатор края или его заместители для решения вопросов с федеральными службами, налоговыми и судебными, поскольку даже краткие перерывы в электроснабжении приводили к масштабным разрушающим последствиям.
Все это предопределило мой особый интерес к истории возникновения той значительной задолженности, которая занозой торчала в бухгалтерском балансе. По началу мне были неясны не только причины, заставившие руководство накопить эти долги, но сам способ их формирования. Я провел достаточно много встреч с участниками тех событий, изучил множество документов и постепенно сформировал собственную картину событий, о которой расскажу ниже.
Зимний апокалипсис на побережье.
С распадом Союза стало очевидно, что глобальным планам создания кавказского энергетического кольца, включающего Армянскую АЭС, объекты на территории Грузии с замыкающим выходом на черноморское побережье России не суждено сбыться в обозримой перспективе. Энергоснабжение всей курортной зоны от Сочи до Туапсе стало головной болью всех причастных руководителей еще с конца 80-х годов. Одна маломощная высоковольтная линия из центра края проходила по горной гряде, что ежегодно создавало критические ситуации в зимний период.
Резкие перепады температуры в зоне борьбы влажных морских воздушных потоков с холодными воздушными массами с суши приводили к обледенению линий электропередач. Огромные ледяные гирлянды, буквально за несколько часов нараставшие на проводах и керамических изоляторах, с легкостью сминали и опрокидывали высокие ажурные конструкции металлических опор. Все это обычно происходило, как назло, в труднодоступных горных участках с многометровым снежным покровом.
Обнаруживать место обрыва можно было только с помощью вертолета, а уж пробиться к месту аварии поручали, как правило «грузинам». «Грузинами» местные энергетики называли ремонтно-строительные электросетевые предприятия, работавшие под руководством Багдавадзе Д. Н. и Цоцория С.Т. и укомплектованные, как правило, выходцами из горной Сванетии. Никто не мог сравниться с ними в умении пробиваться сквозь снежные заторы или перебегать по проводу пролеты между опорами, иногда, в несколько сотен метров. Завораживающее зрелище маленькой человеческой фигурки, без шеста семенящей по нижнему проводу, слегка придерживающейся за соседний, часто над пропастью или бурным горным потоком.
На ликвидацию крупных аварий уходило нескольких дней, что создавало чрезвычайную ситуацию, особенно, в городах и крупных поселках. При этом отсутствие хлеба в магазинах вследствие остановки хлебозаводов было мелкой неприятностью по сравнению с возможностью экологической катастрофы в курортной зоне. Все очистные сооружения имеют комплексы биологической очистки, где используются аэробные бактерии, разлагающие органические вещества. Однако, жизнедеятельность этих бактерий поддерживается специальными установками, включающими компрессоры на электроприводе…. В общем, через неделю после прекращения электроснабжения бактерии погибают, в море выливаются неочищенные стоки и прощай курортный сезон. Эту апокалипсическую картину хорошо представляют себе все руководители и специалисты энергетических компаний, органов власти, уже привыкшие к ежегодным зимним заседаниям аварийных штабов.
Ситуация, описанная выше, резко обострилась в начале 90-х годов, когда государственная граница прошла по реке Псоу, а военные действия на территории Абхазии разрушили и без того не значительные технические возможности получения электроэнергии от Ингури ГЭС. В самой России это не лучший момент для масштабного энергетического строительства. Приватизация энергетических предприятий обусловила переход к корпоративным формам управления региональными энергосистемами, в основе которых лежали финансовые оценочные показатели. Все это совпало с катастрофическим обвалом экономики, породившим массовые неплатежи и снижение нагрузки. Бесперебойное снабжение потребителей торжественно звучит как лозунг в разделах «наша миссия» рекламных буклетов энергокомпаний, но мало влияет на ключевые показатели эффективности менеджмента. За природные катаклизмы никого конкретно не накажут, а за стройку, необеспеченную финансированием, крайнего найдут обязательно. В общем, типичная ситуация в России начального периода больших перемен: крупные народнохозяйственные проблемы против частного корпоративного интереса. Как всегда горстка героев должна продержаться до прихода главных сил. Героев, потому что действовать приходится против своего личного интереса, ставя на кон будущую карьеру и уже завоеванные позиции. Удивительное дело, что часто в нашей истории находятся альтруисты и патриоты, благодаря которым мы собственно и имеем лучшее настоящее. Думаю, что каждый народ хранит такие события в своей исторической памяти, возводя их в ранг национального подвига и формируя то, что называют национальным духом, народной душой, самым ценным в общественном сознании.
Они решили строить.
Итак, они решили строить. Они - это Рева И. С., сменивший в 1988 г. на посту генерального директора Бойко В. И., а до этого работавший главным инженером, и его команда. В команду входили специалисты, посвятившие этой профессии всю свою трудовую жизнь: Качкалда И.Д. – главный инженер, Афанасьев В.И. – заместитель по капитальному строительству, Максименко Б.А. – заместитель по экономике и финансам, Янаки А.Э. – коммерческий директор, Севастиди Д.Н. - заместитель по сбыту, Катханов Г.М. – заместитель по общим вопросам, Федарков Г. П. – главный диспетчер, Исаков Г.А. – директор Сочинских электросетей, Ивановский Б.А. и многие другие.
Для ускорения строительства, особенно в части получения всевозможных согласований и правительственных постановлений, решили воспользоваться уже десятилетия пылящейся документацией на строительство высоковольтной линии напряжением 500 киловольт (кв.) (ВЛ-500). Это был проект части того самого нереализованного союзного плана по созданию кавказского энергетического кольца протяженностью в тысячи километров. Однако, для решения задачи энергоснабжения российской части черноморского побережья столь высокого напряжения не требовалось, тем более, что стоимость понижающих трансформаторов и другого оборудования составляло почти половину проектных затрат. В этой связи было принято решение строить линию на участке от подстанции Центральная в Апшеронском районе до подстанции Вардане и далее до Дагомыса в габаритах опор, предназначенных под напряжение 500 кв., но фактически подать питающее напряжение 220 кв.
Не думаю, что такое решение было вызвано только необходимостью подстроиться под уже согласованный десятилетие назад центром проект. Просто, энергетики привыкли мыслить масштабами всего союзного пространства, поэтому к появившимся новым государственным границам было отношение, как чему-то временному. Тем более, что с их профессиональной точки зрения была очевидной взаимная выгода от создания энергетического кольца, позволяющего менять направления подачи электроэнергии
- в район Сочи, при зимних катаклизмах на горных перевалах на линиях идущих из центра, или в направлении энергодефицитных районов Грузии и Армении. Никто не думал, что политика надолго вмешается в эти планы.
Несомненный интерес для историков экономики переходного периода представляет финансовая схема, которая была использована для финансирования проекта ВЛ-500. С классических позиций задача, вообще, не имела решения. Выручка от продажи электроэнергии в те годы не покрывала даже текущие операционные расходы, из без того урезанные до технически небезопасных пределов. На фоне постоянного роста кредиторской задолженности нельзя было рассчитывать на банковские займы, а бюджеты всех уровней были критически дефицитными. Кроме этого, рос ком неплатежей потребителей, большей частью сельскохозяйственных и муниципальных, связанный с наметившимися противоречиями между Краем и Центром.
Яблоком раздора был обменный курс рубля, позволивший, с одной стороны, наполнить во всей стране прилавки магазинов импортным продовольствием и товарами, а, с другой, поставивший на грань разорения предприятия легкой промышленности, колхозы и совхозы края. Этот конфликт интересов между Краем и Центром в 90-х годах и само его разрешение заслуживает отдельного рассмотрения, поэтому, здесь отмечу только практическую невозможность в те годы финансировать этот проект через механизмы тарифного регулирования. Тарифы формируются из необходимости полного покрытия затрат энергетиков, поэтому попытка финансирования проблем побережья за счет всех потребителей привела бы к ненужной напряженности в крае.
Очевидно, при отсутствии собственных средств компания может осуществлять капитальные вложения только за счет займов. Однако, получить такие « длинные деньги» на 10-20 лет невозможно было не только тогда, но и сейчас ни за счет банков, ни за счет облигационного рынка. Тем не менее, решение было найдено, а его базой явились те самые экономические свободы, появившиеся вследствие отмены централизованного управления народным хозяйством. Интересно, что в центре схемы находился коммерческий банк «Сочи», сумевший объединить собственные интересы с потребностями энергетиков, с возможностями подрядчиков и с ожиданиями региональных потребителей, плательщиков за электроэнергию.
Была разработана вексельная программа банка, при реализации которой крупные потребители сочинского региона приобретали банковские векселя, оплачивали ими задолженность перед энергокомпанией, а та, в свою очередь, расплачивалась ими с поставщиками и подрядчиками по строительству ВЛ-500. Последние предъявляли векселя в банк по сроку платежа, которые погашались за счет выручки от продажи следующих траншей этой же серии векселей. Интересы сторон согласовывались за счет дисконтов при купле-продаже векселей и различных схем рассрочки платежей.
Следует отметить, что в отсутствии данной схемы, решающей стратегическую проблему энергообеспечения побережья, большая часть пансионатов и здравниц, просто бы, не платила за электроэнергию, беря пример с остальных предприятий края и ссылаясь на резкое снижение числа отдыхающих. Факт остается фактом, на момент окончания эпохи неплатежей и зачетов здравницы черноморского побережья не имели задолженностей, в то время как остальные предприятия края накопили в среднем двухлетнюю задолженность.
В рассматриваемом здесь механизме, безусловно, центральным звеном был самый мощного участник – «Кубаньэнерго»: его обязательства по приему векселей в счет платежей за электроэнергию и мужество его руководителей идти на итоговое удорожание строительства. Сегодня трудно себе представить - каких душевных усилий и смелости требовалось на запуск такой программы в стране, где сами слова: вексель, дисконт, процент ассоциировались с чем-то нечистым, противозаконным, заслуживающим осуждения. Я лично видел в те годы в составе участников налоговых проверок людей, бывших «крушников» (КРУ – контрольно-ревизионное управление – основной финансовый контролер предприятий в доперестроичный период), которые были уверены, что сам факт приема векселя уже образует состав преступления. Безусловно, все участники этого процесса, сам Рева И.С., его заместители несли основную юридическую и моральную ответственность. Ведь желающих осудить, упрекнуть в скрытом личном интересе у нас всегда множество, а видение критически неотложной народнохозяйственной проблемы такого масштаба доступно только руководителям и специалистам высшего звена.
Рассматриваемая схема имела ряд недостатков, из которых главным был рост кредиторской задолженности, не покрытый встречными ликвидными обязательствами. Безусловно, можно было строить высоковольтную линию, рассчитываться с подрядчиками и поставщиками векселями, минуя арестованные расчетные счета, но задолженность росла. Прежде всего, перед теми, кто терпеливо ждал все 90-е - оптовыми поставщиками электроэнергии, газа и бюджетами всех уровней.
Черноморский рывок.
Запуск ВЛ-500 пришелся на памятный всем 98 –ой год, в августе которого в результате дефолта по государственным облигациям валютный курс рубля снизился в несколько раз. На фоне вздохов и ахов на потребительском рынке, наконец, зашевелилась отечественная экономика, открывая объятия всему родному, доморощенному. Таким же значимым событием было решение об изъятии в государственный бюджет в начале двухтысячных годов основной доли природно-сырьевой ренты, что на фоне роста цен на нефть позволило ликвидировать многолетнюю задолженность бюджетных предприятий и организаций, в том числе и за электроэнергию. На Кубани стали оживать сельскохозяйственные предприятия, уже способные конкурировать с зарубежными производителями. Черноморское побережье запестрело разноцветной металлочерепицей небольших гостиниц и пансионов. Частник первым увидел долгожданное восстановление потока отдыхающих, который был почти на нуле все 90-е. Все необходимое для строительства он мог купить на рынке, но что самое важное, он мог присоединиться к электрическим сетям без технических ограничений. Несколько мегаватт мощности было отдано п. Красная Поляна для питания приводов горнолыжных подъемников, о чем раннее не приходилось и мечтать. Рост черноморского сектора в краевом балансе энергопотребления стал на десятилетие обгонять другие территории.
В Красную Поляну потянулись летние вереницы автобусов с туристами, жаждущими горной прохлады после сочинской духоты и любования окрестным пейзажем с канатных дорог. К радости местных предпринимателей статус государственного вида спорта от тенниса перешел к горным лыжам. В дни зимних праздников у касс горнолыжных подъемников стали образовываться многочасовые очереди. Автодорожной инспекции приходилось останавливать поток машин уже на подъезде к поселку, поскольку там уже была многокилометровая очередь. Стала очевидной необходимость вмешательства государства, прежде всего, в объекты транспортной и энергетической инфраструктуры. Только при этом условии можно было рассчитывать на инвестиции частного бизнеса в гостиницы и подъемники. Логическим завершением этой цепочки событий стало решение об участии России в конкурсе за право проведения зимней олимпиады 2014 года.
До мирового финансового кризиса в 2008-го оставались считанные годы. Без ввода ВЛ-500 в 1998 году трудно было бы рассчитывать на бурное развитие черноморского побережья в последующее десятилетие. Конечно, ее бы построили, но через несколько лет … . Как часто поезд истории проходит судьбоносные развилки, а сидящие в нем этого не замечают.
Награда героям.
На фоне общего роста начала меняться ситуация и в электроэнергетике. Зачеты стали исчезать из хозяйственной практики, начиналась борьба за укрепление финансовой дисциплины. Бухгалтерским балансам вновь возвращалась роль главного мерила греха и добродетели в хозяйственной жизни. Активно стала обсуждаться реформа всей отрасли, нерыночное поведение которой сопровождалось непрозрачным взлетом тарифов и вносило заметную путаницу в попытки добиться рыночной саморегуляции в стране в целом. Эпоха электроэнергии, как бесплатного блага, заканчивалась навсегда.
Гром грянул в 2000 году, и Реве И.С. пришлось уйти по - собственному, тихо, без торжественных проводов и благодарственных статей. Под шум борьбы с неплатежами, с ее болезненными веерными отключениями, с конфликтами с теми, кто привык не платить «за свет», с казачьими пикетами недовольных вокруг административных зданий компании. Пришла пора отдавать долги. Время потребовало других героев.
Сегодня все описанные события кажутся не столь значительными, а время в нашем сознании действительно измеряется количеством перемен, а не ходом астрономических часов. На фоне крупных государственных инвестиций в сочинский регион в связи с зимней олимпиадой, включая уже запущенные и строящиеся генерирующие мощности, то далекое строительство как-бы съеживается в масштабе. На фоне огромных цифр капитальных вложений в кубанскую энергетику в последние годы те полтора миллиарда затрат на строительство ВЛ-500 составляют менее 3 процентов. Тем не менее, не стоит забывать ту цепочку смелых решений и важных событий, без которой этого всего вероятно не было.
Что касается финансовых проблем «Кубаньэнерго», то все как-то рассосалось само собой. Крупные кредиторы и, прежде всего, налоговики реструктурировали задолженность на несколько лет и без процентов. В рамках реформирования электроэнергетики компания была разделена по видам бизнеса, при этом федеральная сетевая компания забрала на свой баланс все высоковольтные линии электропередач, включая ВЛ-500, вместе с долгами за ее строительство. Запущены новые генерирующие мощности на Краснодарской ТЭЦ и в Сочи, выполнены значительные капитальные вложения в электросетевое хозяйство. В общем, отряд продержался до подхода главных сил, все как в кино и все как всегда. Такая наша жизнь, недостатка поводов для подвига не наблюдается, да и мир не становиться определеннее.
Спустя 10 лет после увольнения Игорь Степанович ушел из жизни, а еще через год при большом стечении народа на главном здании компании повесили мемориальную доску в память о нем. Не многим выпадает такая честь – остаться по-доброму в памяти тысяч людей. Всех тех, о ком думал, о ком заботился, кого наставлял, а кого и спасал. Время очищает главное от второстепенного, суетное от вечного. Многое в России не укладывается (по крайней мере, так быстро, как хотелось бы очередному реформатору) в европейские стандарты, все у нас огромное: и пространства, и временные периоды, и потрясения. Возможно поэтому наша земля с завидным постоянством рождает сынов, для которых общенародный контекст всегда важней корпоративного (по-нашему – шкурного). Жаль, что с удручающим историческим постоянством мы нарушаем социальный императив преемственности поколений ( библейскую заповедь о почитании родителей), в результате старшие до последнего цепляются за власть, а молодые, вырвав в борьбе эту власть, норовят начать все с чистого листа, без разбора и демонстративно отказываясь от накопленного социального опыта. Однако, только там, где старики без страха и разочарования ожидают слияния с вечным жизненным потоком, молодые не бояться жить, рожать детей, причем жить без суеты, без страха не успеть получить причитающуюся им долю эфемерных удовольствий, заботливо оберегая этот поток, с которым и им предстоит слиться.
Опубликовано в литературно-историческом журнале "Родная Кубань" №1, 2012