Фрагмент из книги Сергея Кривошеева "КГБ против НТС"
В один из будних дней парижские газеты вышли с очередной "сенсацией". Нет, это была не журналистская бомба, которая рвется с первых полос аршинными заголовками. В небольших заметках, опубликованных, правда, большинством газет в разделе происшествий,сообщалось о том, что двадцатичетырехлетняя француженка Кристин Барботье, приехавшая в Москву с туристической группой, не вернулась в гостиницу, где остановились ее соотечественники. И все же газета "ОРОР" решила пощекотать нервы своим читателям.
"Кристин таинственно исчезла в Москве", - зловеще писала она...
Но Кристин Барботье не исчезла. Она не затерялась в тихих московских переулках, что еще сохранились от прошлого века, не попала в автомобильную катастрофу и не махнула в Загорск, чтобы тайно обвенчаться с неожиданно встреченным Ромео... В то время как французские репортеры сдавали в набор заметки об "исчезнувшей" Кристин, героиня их тревог и забот сидела в одном из кабинетов Комитета государственной безопасности и вела, как говорится, неторопливую, но не совсем приятную беседу со следователем. На столе у него лежали антисоветские брошюры энтсовского издательства "Посев", инструкции по обращению с фотокопировальной машиной для печатания листовок, их тексты, призывающие к свержению существующего в Советском Союзе государственного строя, и "подарки" -дешевенький мужской свитер и безразмерная женская кофточка попугаеч ной расцветки, которыми мадемуазель должна была вознаградить получателя брошюр и инструкции. Все эти предметы попали на стол к следователю и превратились в "вещественные доказательства" уже после того, как были изъяты у Кристин в момент их передачи одному московскому гражданину, на квартиру которого с соблюдением всех правил конспирации и явилась парижская "Мата Хари". Действия Кристин подпадали под статью 70 (часть первая) Уголовного кодекса РСФСР (распространение клеветнической литературы, порочащей советский общественный и государственный строй), поэтому ей и пришлось побеседовать со следователем. Причем не один раз.
Давайте и мы вернемся к той малоприятной для Барботье беседе, не ради сенсации., а ради все той же истины. Мы не будем, естественно, приводить все частности допросов, это заняло бы много места, а дадим квинтэссенцию диалогов между следователем КГБ и мадемуазель Барботье. Но сначала несколько слов о "героине" нашего повествования. Итак, Кристин Барботье. Родилась в Париже в 1950 году. Родители - вполне респектабельные люди: отец - преподаватель Парижской консерватории, мать - хранительница семейного очага. Кристин - студентка Парижского университета, факультета права. Так что с законами знакома вполне профессионально...
- Мадемуазель Барботье, когда вы прилетели в Советский Союз?
- В Москву мы прилетели во второй половине дня 27 апреля...
- А если точнее...
- Простите, совсем забыла. Это в Ленинград мы прилетели 27 апреля, а в Москву - тридцатого.
- Так, теперь правильно. Вы проходили таможенный досмотр?
- Да, в Ленинграде. Но мой багаж не проверяли, просто я заполнила декларацию, где указала, что запрещенных для ввоза в Советский Союз предметов и документов не имею...
- Но они у вас были?
- Нет... то есть да. Перед отъездом из Парижа меня попросили взять с собой несколько конвертов и опустить их в почтовые ящики, когда я прилечу в СССР.
- Кто попросил?
- Мой университетский знакомый Лоран Дюбуа. Он учится вместе со мной и является членом какого-то комитета "защиты прав человека", что ли...
- Вы давно с ним знакомы?
- Не помню точно... Лет семь. Он передал мне четыре конверта, сказав, что в них несколько брошюр, выпущенных издательством "Посев", находящимся во Франции. По-русски я ни читать, ни писать, ни говорить не умею. Поэтому, естественно, не могла знать, что там написано. Тем более что во Франции есть много издательств, публикующих книги, не издающиеся в Советском Союзе. У нас такая литература не запрещена, и мне казалось, что такой же порядок существует и в вашей стране...
-Что же было дальше?
-Дальше? Осматривая московские достопримечательности, я поинтересовалась у одного юноши, который говорил по-французски, к кому из москвичей можно зайти в гости, чтобы познакомиться с ними и подарить свитер с кофтой. Юноша дал мне адрес одной супружеской пары, проживающей по Шмидтовскому проезду, сказав, что они очень "интересные люди"... Записала ли я адрес? Нет, не стала. Я его запомнила. И вот вчера, когда выдался свободный день, мне пришло в голову навестить этих москвичей... Дверь открыл мужчина, который знаками дал мне понять, что он именно тот человек, к которому я пришла. Мы сразу же прошли в комнату, и жена нового знакомого начала накрывать на стол. Я достала пакет со свитером и кофтой, забыв, что там же, в этом пакете, находятся и конверты, которые мне дал в Париже Дюбуа... А потом меня арестовали...
Вы, читатель, наверное, уже улыбнулись, прочитав наивный лепет Кристин Барботье. Улыбнулся во время допроса в этом месте и следователь.
- Ну, зачем же, мадемуазель, говорить неправду?
Вы уже шесть лет учитесь в университете права и прекрасно знаете, что чистосердечное признание может смягчить вину. Но я хочу немного помочь вам и досказать то, что вы упустили. Согласны? Ну, так слушайте... Действительно, конверты вам передал Лоран Дюбуа... Но перед этим вы беседовали еще с одним представителем парижского отделения НТС, который предупредил вас о том, что в конверты вложены брошюры антисоветского содержания, тексты листовок и инструкции по обращению с фотокопировальной машиной. Он велел вам запомнить адрес одного московского гражданина, его имя и отчество, к которому нужно было тайно прийти и передать конверты вместе с "подарками" - свитером и кофтой. Вы прекрасно знали, что везете с собой запрещенную литературу и должны встретиться с человеком, который нелегально сотрудничает с НТС. Не вчера, а три дня назад вы впервые пошли на Шмидтовский проезд, но нужного человека тогда не оказалось дома. Тогда вы пришли вторично к нему вчера... Так ведь все было, мадемуазель Барботье?
Молчание.
- Может быть, я что-нибудь упустил?
- Нет... Все правильно.
- Тогда еще два вопроса, если позволите?
- Пожалуйста....
- Куда вы спрятали конверты с антисоветскими брошюрами,текстами листовок и инструкцией? Ведь вы уже знали, что нарушаете закон, тайно провозя их в нашу страну?
- Знала... Поэтому в туалете самолета перед прилетом в Ленинград я приклеила при помощи "скотча" на животе под бельем все четыре конверта. Затем, находясь в гостинице "Октябрьская", отклеила их, переложила в сумку и увезла в Москву, чтобы передать их человеку, адрес которого мне дали в Париже...
- Как фамилия представителя НТС, который давал вам задание в Париже?
- Откуда вы знаете, что со мной беседовали?
- Нас поставили в известность об этом и, кстати, сообщили о дне вашего приезда...
- Вы смеетесь надо мной...
- Нисколько. И все-таки?.. Может быть, помочь вам? Фамилия энтсовского шефа - Сла...
- Славинский... Да, Мишель Славинский. К нему я ходила вместе с Лораном Дюбуа. От него же получила инструкции...
- И записку-пароль на русском языке, которую у вас изъяли при аресте. Вот она: "Можно войти передать подарок Владимиру и Николаю от Шури и Грегори из Таллина". Эта записка?
-Эта...
Познакомимся же поближе с одним из главарей парижского отделения Народно-трудового союза (НТС).
Мишель (Михаил Викторович) Славинский относится ко второму поколению энтсовцев... Родился он в 1925 году во французском городе Ницце в семье русских эмигрантов. Воспитанный в духе ненависти к советскому строю, лишившему его предков поместий и капиталов, Славинский не гнушался ничем, чтобы облить грязью Советский Союз и его народ, положивший двадцать миллионов жизней на алтарь победы над "коричневой чумой". Потом, после победы, пришлось поутихнуть и осмотреться. Но, как говорится, кто ищет грязь, всегда ее найдет...
В конце пятидесятых годов фамилия Славинский всплыла во французской столице. Он возглавил молодежную антисоветскую организацию "Молодая Россия", которая, едва родившись, сразу же примкнула к НТС. "Подающего надежды" антисоветчика заметили "старики". Его быстренько направили на стажировку в один из наиболее активных энтсовских центров - во Франкфурт-на-Майне - не столько для обучении основам антикоммунизма, сколько для знакомства с представителями тайных служб, овладения секретами политического шпионажа и вербовочной работы. Кстати, фамилия Славинский с разными "псевдонимами" встречается во многих местах. Мсье Мишель, как тот ласковый теленок из старинной пословицы, предпочитает сосать сразу нескольких маток...
Особое внимание в последнее время Славинский уделяет молодежи - экспансивной, неопытной, доверчивой. Знтсовский эмиссар - частый гость в университетах Франции, Англии, Швеции, Дании и других западноевропейских и заокеанских государств. Славинский варьирует темы лекций в зависимости от состава и настроения аудитории, как правило, разношерстной и скептически настроенной. Обычно в конце своих выступлений "член руководящего круга" из Парижа предлагает задержаться для дополнительной беседы тех студентов, которые "желают углубить и усовершенствовать свои познания в русском языке". Славинский отбирает из оставшихся для "беседы" наиболее, на его взгляд, "перспективных". "Вы знаете, - вкрадчиво говорит он им, - под Парижем и Кенингштайном имеются специальные лагеря-пансионаты, где опытные преподаватели дадут вам возможность значительно продвинуться вперед в изучении русского языка".
"Курсы" эти, в общем-то, давно известны. "Опытные преподаватели", как правило, имеют большой опыт не в русском языке, а в области антисоветской пропаганды и вербовки неопытных или заблудших душ. Основными учебными пособиями являются здесь не Пушкин и Толстой, а творения Солженицына и прочих антисоветчиков, публикуемые в энтсовских журналах "Посев" и "Грани". Студентов тут тщательно изучают и не менее тщательно отбирают на предмет дальнейшей обработки и возможного использования в качестве агентуры, связников и курьеров НТС на советской территории.
... Кристин Барботье не попала на "курсы". Это ей было обещано в будущем, после выполнения задания, о котором мы писали выше. Мишель Славинский, вышедший на Кристин через своего агента Лорана Дюбуа, решил сначала попробовать ее в "деле" в качестве курьера. Бедная Кристин! Славинский настолько задурил ей голову байками о "подвигах" всемирно известной Мата Хари, что Барботье забыла поинтересоваться не только печальными деталями биографии этой авантюристки, но и тем, к кому и зачем едет сама в Москву. Славинский, между прочим, знал, что его агента ждет провал. Но что делать? Ведь и за проваленную операцию заплатят, ибо она - свидетельство того, что эмиссар НТС не сидит сложа руки, а действует, хотя и без успеха, но все же действует.
Читатель вправе спросить: а кто же тот человек, к которому пришла в Москве Кристин Барботье? Мы не назовем его имени. Скажем только, что это, в общем, наивный человек, который наслушался антисоветских радиопередач и даже начал переписку с "интеллигентом" Михаилом Викторовичем из Парижа, то бишь мсье Славинским. А потом он, этот человек, понял, в какие дела втягивает его мсье. Понял и осознал свою ошибку. Осознал до получения энтсовского «гонорара» в виде мужского свитера и безразмерной женской кофтчки попугаечной расцветки.
А Кристин Барботье уже в Париже. Видимо, продолжает изучать право. Ее решили простить по молодости лет и за искреннее раскаяние. «Мата Хари» из Парижа очень переживала свою неприятную авантюру, честила «подлецов» Славинского и Дюбуа, клятвенно обещала больше не связываться с «темными делами». Ее проводили до зала ожидания Шереметьевского аэропорта. Пройдя паспортный контроль, Кристин Барботье впервые за те тревожные дни улыбнулась сопровождавшим ее лицам, которые остались за барьером. Она улыбнулась не только потому, что покидала Москву, так сказать без последствий, но и потому, что вспомнила свой вопрос следователю: «А мне разрешат еще раз приехать в Советский Союз?»
- Конечно, - ответил он, - но не в роли Мата Хари.
В. Стрижов