Едва по Петербургу разнеслась весть о дуэли Пушкина и о том, что он ранен, тысячи людей потянулась к дому на Мойке. Специально для них В.А.Жуковский вывешивал бюллетени о состоянии поэта. Потом будет сказано, что перед лицом гибели Пушкина русская нация впервые осознала себя как единое культурное целое.
Екатерина Андреевна Карамзина в письме к сыну Андрею (30 января 1837) описывала «горькую сладость» прощания с Пушкиным, когда он сам позвал её и попросил благословения. «Закатилась звезда светлая, Россия потеряла Пушкина!» – пишет она. Через сто лет отозвались ей пинежские крестьянки: «Упал наш Олександрушко, за ёлочку захватился. – Рости, рости, ёлочка, без верха; живи, живи, Россиюшка, без меня!»
Великая княгиня Елена Павловна (невестка царя): «Итак, свершилось, и мы потеряли прекрасную славу нашего отечества, Я так глубоко огорчена, что мне кажется: во мне соединяются сожаления и его друзей, и поклонников его гения» (из письма В.А. Жуковскому, 29 января 1837).
Газетам и журналам, однако, не дозволялось так прямо выразить сожаление. Цензор Никитенко признаётся в дневнике, что вымарал несколько сочувственных строк о Пушкине, предназначавшихся для «Библиотеки для чтения». Неприятности с Бенкендорфом имел Н.Греч, опубликовавший в «Северной пчеле» некролог, написанный Л.Якубовичем, племянником М.Л.Яковлева, лицейского товарища Пушкина: «Поражённые глубочайшей горестию, мы не будем многоречивы при сём извещении: Россия обязана Пушкину благодарностью за 22-летние заслуги его на поприще словесности...»
А.А.Краевский, редактор «Литературных прибавлений» к «Русскому инвалиду», получил выговор от министра просвещения Уварова за опубликование тех самых, широко известных слов В.Ф.Одоевского:
«Солнце нашей Поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в средине своего великого поприща!.. Более говорить о сём не имеем силы, да и не нужно; всякое русское сердце будет растерзано. Пушкин! наш поэт! наша радость, наша народная слава!.. Неужели в самом деле нет уже у нас Пушкина?..
К этой мысли нельзя привыкнуть! 29 января 2 ч. 45 м. пополудни».
Говорили, что у гроба поэта побывало за эти скорбные дни до 50 тыс. чел. В Пскове молодёжь хотела выпрячь лошадей и нести гроб Пушкина на руках.
Царю в выражении сочувствия и скорби, охватившей всё общество, виделись тайные заговоры и политическая подоплёка. Он принадлежал к таким, «которые (по словам П.А.Вяземского) прибегали к обстоятельствам, облегчающим вину виновника этой смерти, и если не совершенно оправдывали его, или правильнее – их, то были за них ходатаями». В его словах о смерти Пушкина звучит вздох облегчения: «Насилу довели его до смерти христианской». Он говорил по-французски, другой перевод так же красноречив: «С трудом заставили умереть как христианина» (насильственность смерти Пушкина не скрывается, а ставится себе в заслугу).
Но в толпе у дома на набережной Мойки, под окнами умирающего Пушкина, ходил 22-летний корнет лейб-гвардии Гусарского полка. Благодаря стихотворению «Смерть Поэта» никому не известный корнет станет знаменит как великий русский поэт М.Ю.Лермонтов, подхвативший знамя русской литературы из рук Пушкина! Лермонтов прекрасно знал русскую литературу, боготворил Пушкина, подражал ему своих ранних произведениях, подобно всей молодёжи, увлекался Байроном – «властителем наших дум», по словам Пушкина.
Стихотворение «Смерть Поэта», – наверное, самый первый отклик на убийство Пушкина. И, что удивительно, оно в эмоциональной, поэтической форме подтверждает все выводы учёных о причинах гибели Пушкина.
Погиб Поэт! – невольник чести –
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Оплакивая Пушкина, автор вспоминает его поэму «Кавказский пленник» – ведь выражение «невольник чести» именно оттуда, из первой романтической, «байронической», южной поэмы (1821). Лермонтов – первый, но далеко не последний, кто провёл параллель между судьбой Пушкина и его героя Ленского:
И он убит – и взят могилой,
Как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сражённый, как и он, безжалостной рукой.
Лейб-гусар Лермонтов хорошо знал кавалергарда Дантеса и прекрасно понимал, что это за «диво»:
… издалёка,
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы,
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!
Трагедию Пушкина его преемник раскрывает, используя свои излюбленные мотивы одиночества и протеста:
Восстал он против мнений света,
Один, как прежде, – и убит!
Поэтому стихотворение для нас, позднейших читателей, наполняется пророческим смыслом: Лермонтов предсказывает и свою судьбу. Он противопоставляет своё мнение «мнениям света»:
Убит!.. к чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор
И жалкий лепет оправданья:
«Судьбы свершился приговор!»
Обратите внимание на пунктуацию: здесь именно прямая речь! Это не Лермонтов считает гибель Пушкина приговором судьбы, а те, которые «сперва так злобно гнали его свободный, смелый дар и для потехи раздували чуть затаившийся пожар»! Досталось от Лермонтова и высшим должностным лицам, если не сказать – царю:
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей!
«Коварный шёпот насмешливых невежд» в связи с дуэлью и смертью Пушкина возмутил Лермонтова, и появилось знаменитое продолжение «А вы, надменные потомки», расходившееся в списках под недвусмысленным названием «Воззвание к революции».
Всё стихотворение проникнуто такой жаждой мести, возмездия, что в списках ему нередко предпосылался эпиграф: «Отмщенья, государь, отмщенья...» Те, к кому поэт обращался:
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей чёрной кровью
Поэта праведную кровь, –
не могли оставить это безнаказанным. Лермонтова сослали на Кавказ в действующую армию. А спустя четыре года, получив сообщение о гибели поэта на дуэли с Мартыновым, Николай I процедил: «Собаке – собачья смерть...»
Когда Л.С.Пушкин узнал о гибели брата, его первым движением было вызвать Дантеса на дуэль. Но бароны были предусмотрительно выдворены из России, да и Пушкин завещал не мстить. Летом на водах за границей собралось опять всё высшее петербургское общество, и многие продолжали приятельские отношения с убийцей Пушкина. Дантес сохранял всю жизнь роялистские пристрастия, был сенатором, дожил до 1895 г. И если кто из русских или уважающих русскую славу спрашивал его, не жалеет ли он, что убил Пушкина, Дантес отвечал: «Но иначе он бы убил меня, и страна лишилась бы моих сенаторских заслуг».
«Но... есть грозный суд, он ждёт; он недоступен звону злата!» Через шесть лет брака с Е.Гончаровой Дантесом остался вдовцом с 4 детьми. Одна из дочерей, Леони-Шарлотта, живя во Франции, вне русского окружения, выучила самостоятельно русский язык, читала и любила произведения Пушкина. Он был для неё богом. Бедная девушка прокляла своего отца, обвиняла и осуждала его за убийство Пушкина. Помешалась ли она на этой почве, или просто её ненависть мешала отцу, но он поместил её в дом умалишённых.
Поэт и друг Пушкина В.А. Жуковский откликнулся на его смерть статьёй, написанной в форме письма отцу поэта С.Л.Пушкину, а также стихотворением, повторяющим в поэтической форме часть письма, где Жуковский описывает позу и лицо мёртвого Пушкина.
Он лежал без движенья, как будто по тяжкой работе
Руки свои опустив...
.....глубокой, высокою мыслью
Было объято оно (лицо); мнилося мне, что ему
В этот миг предстояло как будто какое виденье,
Что-то сбывалось над ним, и спросить мне хотелось:
что видишь?
Каждое из стихотворений поэтов-современников, составивших поэтический венок Пушкину, представляет не столько образ Пушкина, сколько, ко¬нечно, самого поэта-автора.
П.А.Вяземский. «На память»:
И, верный памятник сердечных слез и стона,
Вам затвердит одно рыдающий мой стих:
Что яркая звезда с родного небосклона
Внезапно сорвана средь бури роковой...
Князь Пётр Андреевич, один из ближайших и давних друзей Пушкина, поэт, имевший возможность учиться в своеобразной творческой мастерской у Пушкина (в их переписке много внимания уделяется вопросам художественной формы и её связи с содержанием стихов и поэм), – человек, на глазах которого развязалась кровавая драма Пушкина. На какой-то момент он упустил логику развития конфликта Пушкина с Геккернами, хотя ещё (или уже) 25 января принимал и Пушкиных, и Дантесов у себя. Вряд ли он простил себе фразу, сказанную 26 января: «Я отвращаю своё лицо от дома Пушкиных». В этот день, в канун дуэли, Вяземский вернулся домой поздно и узнал от Веры Фёдоровны, что его хотел видеть Пушкин, но князь ничего не предпринял... 1 февраля ночью при тайном отпевании Пушкина, когда жандармов было больше, чем молящихся, всем мешало что-то большое, валяющееся у входа в Конюшенную церковь. Это был Вяземский, бившийся в рыданиях. Многие позднейшие стихи Вяземского, который дожил до 1878 г., хранят горечь утрат, из них самая незаживающая рана – смерть Пушкина.
Во мне найдёшь, быть может, день вчерашний,
Но ничего уж завтрашнего нет.
Жизнь разочлась со мной: она не в силах
Мне то отдать, что у меня взяла
И что земля в глухих своих могилах
Безжалостно навеки погребла.
(1837)
Это лейтмотив всего послепушкинского творчества Вяземского.
Известно, что сюжеты не только «Ревизора», но и «Мёртвых душ» появились у Н.В. Гоголя благодаря беседам с Пушкиным. Известие о его гибели застало писателя в Риме: «Всё наслаждение моей жизни, всё моё высшее наслаждение исчезло вместе с ним. Ничего не предпринимал я без его со-вета. Ни одна строка не писалась без того, чтобы я не воображал его перед собой. Что скажет он, что заметит он, чему посмеётся, чему изречёт неразрушимое и вечное одобрение своё, – вот что меня только занимало и одушевляло мои силы. Тайный трепет не вкушаемого на земле удовольствия обнимал мою душу... Боже! Нынешний труд мой, внушённый им, его создание… Я не в силах продолжать его... Невыразимая тоска!..» (из письма П.А.Плетнёву, 1837 г.)
В Риме Гоголь общался с З.А.Волконской, которая перенесла в Италию из Москвы свой салон «царицы муз и красоты». На своей вилле княгиня ещё в 1839 г. поставила первый в мире памятник-обелиск в честь Пушкина.
Поэт-самородок А.В.Кольцов откликнулся на смерть Пушкина письмом А.А.Краевскому («прострелено солнце») и стихотворением «Лес» (1837):
Не осилили
Тебя сильные,
Так дорезала
Осень чёрная.
Знать, во время сна
К безоружному
Силы вражии
Понахлынули.
С богатырских плеч
Сняли голову –
Не большой горой,
А соломинкой...
Фёдор Иванович Тютчев – современник Пушкина и, кажется, единственный большой и настоящий поэт пушкинской поры, не входящий в его круг. Он был дипломатом, служил за границей по линии Коллегии иностранных дел (как и Горчаков, Кюхельбекер, Грибоедов) и не считал себя поэтом. Стихи писал «для себя». Пушкину была «доставлена» тетрадочка стихов Тютчева, и он опубликовал их в «Современнике» (1836). «29 января 1837» – стихотворение на смерть Пушкина, полное романтических образов и по-тютчевски глубокое:
Из чьей руки свинец смертельный
Поэту сердце растерзал?
Кто сей божественный фиал
Разрушил, как сосуд скудельный?
Будь прав или виновен он
Пред нашей правдою земною,
Навек он высшею рукою
В цареубийцы заклеймён.
Смелое заявление для царской России. Именно из этого стихотворения знаменитые строки о Пушкине:
Тебя ж, как первую любовь,
России сердце не забудет!..
Друг Пушкина В.К.Кюхельбекер посвятил его памяти стихотворение к первой лицейской годовщине без Пушкина:
И вот опять Лицея день священный,
Но уж и Пушкина меж вами нет!
…………………
Он ныне с нашим Дельвигом пирует,
Он ныне с Грибоедовым моим...
(«19 октября 1837», 1838 г.)
Следующей датой, соединившей всю Россию под знаком Пушкина, был 1880 г. – год открытия памятника поэту в Москве. Поэты А.Плещеев, Я.Полонский, А.Фет посвящали стихи и Пушкину, и его памятнику. Владимир Сологуб, некогда юный почитатель красоты Натальи Николаевны, несостоявшийся противник и несостоявшийся секундант Пушкина, в 1880 г. воскликнул при виде памятника:
Проснись, поэзия! пора,
Чтоб Пушкин выступил из гроба!
Всем запомнились речи знаменитых писателей. И.С.Тургенев: «Будем надеяться, что всякий наш потомок, с любовью остановившийся перед изваянием Пушкина и понимающий значение этой любви, тем самым докажет, что он, подобно Пушкину, стал более русским и более образованным, более свободным человеком!»
А.Н.Островский: «...Он, Пушкин, раскрыл русскую душу!.. Я предлагаю тост за русскую литературу, которая пошла и идёт по пути, указанному Пушкиным. Выпьем весело за вечное искусство, за литературную семью Пушкина, за русских литераторов! Мы выпьем очень весело этот тост: нынче на нашей улице праздник!»
Ф.М.Достоевский: «У нас ведь всё от Пушкина... Пушкин умер в полном развитии своих сил и бесспорно унёс с собой в гроб некоторую великую тайну. И вот мы теперь без него тайну разгадываем».
Для следующих поколений читателей и поэтов памятник стал неотъемлемой частью Москвы и всей жизни. «Памятник-Пушкину» своего раннего детства посвящает Марина Цветаева часть эссе «Мой Пушкин».
Сергей Есенин:
Мечтая о могучем даре
Того, кто русской стал судьбой,
Стою я на Тверском бульваре,
Стою и говорю с собой.
Блондинистый, почти белесый,
В легендах ставший как туман,
О Александр! Ты был повесой,
Как я сегодня хулиган.
Но эти милые забавы
Не затемнили образ твой,
И в бронзе выкованной славы
Трясёшь ты гордой головой.
А я стою, как пред причастьем,
И говорю в ответ тебе:
Я умер бы сейчас от счастья,
Сподобленный такой судьбе.
Но, обречённый на гоненья,
Ещё я долго буду петь,
Чтоб и моё степное пенье
Сумело бронзой прозвенеть.
(«Пушкину», 1924)
В тот же год 125-летия Пушкина В.В.Маяковский создает своё стихотворение «Юбилейное», в котором запечатлена борьба первых послереволюционных лет, «битвы революции посерьёзнее “Полтавы” и любовь пограндиознее онегинской любви». Грядущие постановления ЦК ВКП(б), сделавшие советскую литературу «ручной», уже дышат в затылок «революцией мобилизованному и призванному»:
Я люблю Вас,
но живого,
а не мумию.
Навели
хрестоматийный глянец.
Вы
по-моему
при жизни
– думаю –
Тоже бушевали.
Африканец!
……………
Мне бы
памятник при жизни
полагается по чину.
Заложил бы динамиту –
Ну-ка, дрызнь!
Ненавижу
всяческую мертвечину!
Обожаю
всяческую жизнь! –
обращается поэт к памятнику Пушкину и к самому Пушкину.
Для поэтов Петрограда
Имя Пушкинского Дома
В Академии Наук!
Звук понятный и знакомый,
Не пустой для сердца звук!
(1921)
Александр Блок, который родился в 1880 г., в год открытия первого памятника Пушкину, продолжал пушкинские традиции. В сладости звуков и радостном настроении поэзии Пушкина искал Блок спасения от «мирового пожара революции, чувствуя угрозу внутренней, «тайной» свободе человека:
Пушкин! Тайную свободу
Пели мы вослед тебе!
Дай нам руку в непогоду,
Помоги в немой борьбе!
Блок сказал, что Пушкин умер «от отсутствия воздуха». Эти же слова можно повторить о самом Блоке.
Царское Село, пригород Петербурга, в начале ХХ в. связан с именем Анны Ахматовой так же, как в начале XIX – с именем Пушкина:
Смуглый отрок бродил по аллеям,
У озёрных грустил берегов,
И столетие мы лелеем
Еле слышный шелест шагов... (1911)
В 1962 г. «Литературная газета» опубликовала ахматовское «Слово о Пушкине»: «Он победил и время, и пространство. И более полной, более лучезарной победы свет не видел. Говорят: пушкинская эпоха, пушкинский Петербург. И это уже к литературе прямого отношения не имеет, это что-то совсем другое. В дворцовых залах, где они танцевали и сплетничали о поэте, висят его портреты и хранятся его книги... Про их великолепные дворцы и особняки говорят: здесь бывал Пушкин, или здесь не бывал Пушкин. Всё остальное никому не интересно».
А.А.Ахматова исследовала вопросы «Пушкин и декабристы», «Дуэль Пушкина», «Автобиографичность “Каменного гостя” и др., подходя к ним в первую очередь как поэт, т.е. с долей субъективизма.
Годы, проходящие со дня гибели Пушкина, не уменьшают боли и сожаления при мысли о том, что он мог бы ещё жить и творить, пробуждать добрые чувства, о том, что наша литература и наша жизнь, проживи Пушкин дольше, была бы другой, может быть, – лучше. С другой стороны, никакие разыскания о причинах трагедии Пушкина не помогут нам, как и современникам Пушкина, избавиться от чувства вины перед ним.
Берегите нас, поэтов, от дурацких рук,
от поспешных приговоров, от слепых подруг.
Берегите нас, покуда можно уберечь,
только так не берегите, чтоб костьми нам лечь...
………………..
Будут вам стихи и песни, и ещё не раз.
Только вы нас берегите, берегите нас, –
Булат Окуджава – именно о том, что если бы всё происходило на наших глазах, всё было бы так же. Многие судьбы художников (поэтов, артистов) – тому подтверждение.
Сколько сказано о значении Пушкина! Максим Горький: «Величайшая гордость наша и самое полное выражение духовных сил России». Д.С.Лихачёв: «Пушкин создал идеал русской нации». В.С.Непомнящий: «Пушкин – Россия, выраженная в слове». Николай Рубцов, родившийся через столетие после смерти Пушкина, как и он, «чувства добрые… лирой пробуждал», а говоря о Пушкине, сказал и о себе:
Отразил он всю душу России
И погиб, отражая её! (1965)
А мне больше всего нравятся слова полной оптимизма песенки Булата Окуджавы:
На веки вечные мы все теперь в обнимку
На фоне Пушкина, - и птичка вылетает!