Тот день выдался солнечным. Я оставался вампиром, потому что все еще испытывал жажду, иногда мучительную. Но днем мне больше не нужно было прятаться, если рядом был Мемнох. Ясные лучи, призванные придавать блеск позолоте, нежиться в светлых локонах, играя с солнцем в прятки, дрожали на капельках пота, усыпавших изможденное лицо моего создателя и господина. Герцог учил его фехтованию - где-то по двенадцать часов ежедневно. Мемнох учил своего пленника также танцам, носить изысканные недавно вошедшие в моду камзолы-жюстокоры особого приталенного фасона. Завязывать ленту на роскошной львиной гриве, душиться и пудриться. Временами мне казалось, что у нас троих установились уютные, семейные отношения. Как в стародавние времена, только на Лестата наконец нашлась управа. Я отдыхал, отмечая как хорошо быть членом семьи. Вспоминал я и своего брата, и Клодию... Брат мой уже, должно быть, родился, но он совсем еще маленький, а мне ... Лет четырнадцать? Или меня здесь нет? А что если мне попытаться найти самого себя и исправить судьбу? Но как-то герцог подверг меня болезненному наказанию и сказал: „Еще раз услышу подобную мысль, так велю пороть, что месяц с кровати не встанешь. И заруби себе на распрекрасном носу - тебя здесь нет. А сделаешь неверный шаг, так и вовсе не будет. Другая же версия тебя банально сопьется в ближайшей к дому таверне. Только здесь и сейчас ты можешь изменить судьбу к лучшему и не забывай, что ты зависишь от решения своего господина”.
О решении Лестата Мемнох часто упоминал, но не пояснял в чем оно должно заключаться. Я же и без дьявольского гнева знал, что мое место отныне и навсегда рядом с моим создателем, и меня это устраивало. Смертный мальчик, неиспорченный безнаказанностью и сверхъестественной силой, которые появились у него благодаря дару Магнуса, нравился мне все больше. И он нуждался в моей заботе и помощи. Мемнох заставлял Лестата заниматься с утра до вечера, и к ночи несчастный ученик падал в постель, мгновенно засыпая. Иногда он засыпал в ванной, в которой я его иногда купал, и я относил легкое тело, состоявшее из костей и упругих мышц, в спальню. Я спал с ним, но вроде няньки, задремывая в кресле. Однако это мне тоже нравилось. За невыполнение указаний герцога или за нерадение, а также за проигрыши Лестату грозила порка. Или что-то похуже. Порка не состоялась, так как герцог заявил, что не желает портить тело и ”в следующий раз” придумает, "как такое тело наказывать, чтобы отдать дань уважения природе". Вот с тех пор Лестат и падает к вечеру без сил, потому что не хочет удостовериться, что правильно догадался об альтернативном наказании. Скучаю ли я о том Лестате, с которым прожил восемьдесят лет? Нет. Я ничего не знал о том существе, а об этом знаю все и принимаю таким какой он есть.
- Я же говорил, не зажимай спину. Ноги ставь шире, упругий шаг! Это заставит тебя не только координировать движения, но и замедлит траекторию. Ты выдохнешься быстрее противника, если будешь прыгать как блоха. Не палицей машешь! Выпад... Не сейчас!
Арман кивнул мне в качестве приветствия, позвал слуг, и те принесли свечи. Их закрепили на бронзовых подвесах. Солнце ушло, а его прощальный отблеск давал мало света. Арман часто заходил к нам по воскресеньям.
- Как там у них Амур с его стрелами, продвигается?
- Нет. Это произойдет, если Лестат проиграет, а он не проигрывает.
- Это не может продолжаться вечно.
Я пожал плечами.
- И чего он ломается? - продолжал удивляться Арман. - Вот будь он паинькой, не сидели бы мы здесь.
- Ты можешь вернуться, когда пожелаешь. Ты не его птенец.
- Так в том то и дело, что мне без него скучно. Кто еще такое устроит? Нечем ему было заняться, соблазнил дьявола.
- А ты был у своих? Как они? И каково это самого себя наблюдать?
- Был. Себя видел. Мне Мемнох сказал, что так как Лестата не будет, я должен сам с собой переговорить. Все рассказать, что я из этого времени смогу понять. Тут очень тонкая вещь, перемещение во времени. Вот тебя, к примеру, здесь нет.
- Как нет? Я его только на семь смертных лет младше и старше на три смертных прожитых года. Через десять лет мы встретимся. Мне сейчас где-то тринадцать.
- Говорю я, тебя нет. Мемнох решил, что тебя и в одном экземпляре достаточно. Иначе время нарушится. Не бери в голову. Я бы на твоем месте подумал о том, что ты будешь делать, если Лестат решит выбрать смертную жизнь.
- Что тогда будет со мной?
- Тоже станешь смертным. Проживешь свою короткую смертную жизнь. И все.
- Что ж. Может, оно и к лучшему. Я устал от пустоты.
Арман кивнул, и мы некоторое время смотрели дуэль. Лестат и герцог быстро и упруго передвигались по зале. С обоих капал пот. Свечной свет гладил их шпаги, заглядывал в глаза, лизал лазуревую эмаль щитов, позолоту лилий и изумруды старинных тяжелых мечей, украшавших стены залы, предназначавшейся некогда для игры в мяч. Я с гордостью отметил, что Лестат достойно держится. Его быстрый цепкий мозг всегда быстрее всего учился на практике. Если бы Мемнох читал ему книги по фехтованию, он бы только напрасно потратил время. Организовав же условия, когда кажется, что промах равносилен катастрофе, дьявол в рекордные сроки создал блестящего дуэлянта. Подозреваю что лучшего в своем времени. Никого не учили столь хитрым приемам столь многоопытные учителя.
- И все же ты проиграл сегодня, чертенок, - сказал герцог и, свершив виртуозный обманный выпад, нанес Лестату удар в сердце.
Послышался звон кирасы, защищавшей ученика. Лестат зарычал и в состоянии аффекта рванул к герцогу, метким прямым ударом шпагой вонзившись тому в глаз. Герцог с хрипом рухнул на паркетный пол. Лестат упал перед ним на колени. Вид у него был пораженный.
- Тебе надо бежать, - авторитетно предложил подошедший Арман.
- Господи! Неужели я в самом деле убил его?
- Так тебе помочь бежать?
- Луи. Я не хотел, - игнорируя Армана, к которому относился с подозрением, сказал Лестат, в отчаянье воззрившись на меня.
- Ты же ненавидел его и боялся.
- Но убить! Нет. Я не хотел его убивать! Не его.
Лестат дрожащими пальцами провел по лицу герцога, прикоснулся к жуткому стальному лезвию. Голубые глаза наполнились слезами. Мы с Арманом недоумевающе переглянулись. Тут герцог поднял руку и выдернул из глаза шпагу. Лестат закричал и отшатнулся. Мы тоже - за компанию. Мемнох сел на полу. Поймал трясущуюся испачканную кровью ладонь юноши.
- Так ты не хотел меня убивать? Именно меня! Тогда наказание на сегодня отменяется. Но ты должен поцеловать меня сюда.
Герцог указал на кровоточащий глаз.
- Фокусник, клоун! - вскричал Лестат, поднимаясь на ноги и пятясь. Спустя миг он упал, привычно лишившись чувств.
- Вы с ума его хотите свести? - вкрадчиво спросил Арман. - И стоит так напрягаться! У нашего принца всегда кукушка в отлете была. Никого дома.
Я тряс Лестата за плечи в лоскутках, с утра бывших льняной рубахой. Он открыл глаза, измученный до последней степени. Шутка ли, целый день прыгать со шпагой, отражая дьявольские приемчики! Потом Арман ушел, но обещал навестить нас и рассказать новости о Дэвиде. Мемнох отнес Лестата в спальню и не тревожил его весь следующий день. А потом объявил, что мы едем к самой королеве.