...БМП, воя двигателем и торопливо лязгая траками, неслась по улицам города.
Сейчас, когда он ехал по той части города, где хозяйничали еще не выбитые отсюда "правосеки" и Нацгвардия, хомутов и не думал снимать с машины жовто-блакытный флаг, а "хозяева" и не догадывались, что за штурвалом боевой машины сидит ополченец. Поэтому БМП безпрепятственно проезжала по пустынным дорогам этой опасной территории.
В свой триплекс Хомутов видел по сторонам улицы многоэтажные дома с выбитыми стеклами окон и закопченными стенами, с написанными сажей, или краской на этих стенах лозунгами бандэровцев. Он думал: "Недолго вам, тварям, хозяйничать на тех землях, на которые вы раньше нос свой поганый сунуть боялись!! Проведем мы с вами урок истории, да такой, что вы на века запомните!!".
Впереди, весь в дыму от горящей бочки со смолой, стоял блок-пост.
По развевабщимся над ним двум флагам - таким же, как на его боевой машине - Хомутов понял, что пост принадлежит бандэровцам.
Чтобы не вызвать подозрений, здесь надо было остановиться, к тому же, Хомутов счел возможным провести небольшую разведку. Это могло быть полезно для ополченцев, которым он решил передать БМП.
Он сбавил скорость.
Блок-пост приближался.
Вот уже стал виден знак "СТОП", навстречу ему выбежал человек в камуфляжной форме и с полосатым жезлом в руке. безпорядочно замахал им...
Хомутов, демонстративно аккуратно, подрулил к правой "бровке", затормозил, не глуша двигатель, открыл свой люк.
Бандэровец - толстомясый вуйко с длинными и вислыми черными усами, обращаясь к нему, произнес: "Слава Украйини!!".
Хомутов лениво ответил: "Гэроям - слава.".
Бандэровец спросил: "Куды рухаетэсь".
Хомутов сказал: "А бозна-куди. Кажуть, у якомусь райони воюють, то трэба йихати туди и злытысь там з нашою частиною...".
Бандэровец, почесав затылок, произнес: "У Коммунарському райони наша бригада стойить, алэ нэ чув, щоб воны вжэ воювали - воны прыбули лышэ вчора, ще той литак з аэродрому нэ злэтив... Рухайтэсь, мабуть, туды, цэ за два кварталы повэрнэтэ ливоруч... Всэ! Йидте з богом!".
Хомутов отпустил тормоза, вдавил "газ", вдоль той же правой "бровки" минуя блок-пост.
По пути БМП зацепила бочку со смолой и опрокинула ее; расплавленная горящая смола выплеснулась на бандэровца с жезлом, тот что-то заорал, но Хомутову было не до него...
Иван Иванович Хомутов отлично понимал, что движение его БМП хорошо просматривапется с того же блок-поста - и потому, следуя указанию "правосека", на пересечении улицы Ленина с проспектом Победы повенрнул налево.
Повернул только для того, чтоб, через два десятка метров, остановить боевую машину на улице, зактроенной частными одноэтажными домиками - одной из улиц рабочего поселка завода "Гидродеталь".
Он выбрал для остановки место у дома с высоким сплошным забором, который надежно скрывал БМП от взглядов из окон.
Здесь он включил телефон и, вновь, набрал номер Дмитрия Петровича Донского.
Тот ответил сразу, спросил: "как дела, как продвигаетесь, Иваныч?".
Хомутов ответил: "Нормально, бригадир! Слушай, тут такое дело. У нацгадов в Коммунарском районе стоит бригада, предположительно, оснащенная техникой. Прилетели вчера, по словам самих нацгадов, самолетом, который еще не успел улететь.
я, понятное дело, в Коммунарский не поеду, не могу рисковать выполнением задания.
Но ты, на всякий случай, пошли туда ребят... на твое усмотрение... ".
Командир ответил: "Спасибо за информацию. Сейчас туда направлю разведчиков, если данные подтвердятся, пошлю туда группу из Октябрьского района. ребята справятся.
А ты сам езжай через Октябрьский, выедешь на проспект Литейщиков и по нему доедешь до блокпоста на улице Сталинградской.
Там сдашь макшину старшине Варфоломееву, прозвище Варлок.
ну, ни пуха."
"К черту." - отозвался соответствующим словом Хомутов.
Затем он выключил свою "Моторолу", отложил ее в сторону; еще минута - и он уже перебрался в башню, достал из укладки ПТУР, вставил его в пусковую установку. Затем заменил ленту у пулемета... Ему хотелось, чтоб машина пришла к ополченцам снаряженной, готовой к бою.
И, проделав все это, наконец, он вылез из башни, снял с держателя флаг Украины и решительно отколол со своей куртки георгиевскую ленточку.
Минута - и он приладил ее на "ус" радио-антенны БМП.
Затем снова сел за штурвал, закрыл люк и тронулся.
Оставляя за собой сизо-черный дымный шлейф, боевая машина понеслась по узкой улочке.
Вскоре частный сектор закончился, закончилась и сама эта улица, бронемашина выскочила на улицу Кантемировской дивизии, пронесся в боковом перископе супермаркет "Амстор", за ним - обсаженный акациями автосалон "Джили", с опустевшей ныне продажной площадкой...
Затем - здесь улица изгибалась молниеобразным зигзагом - нужно было повернуть.
В свой триплекс Хомутов увидел троллейбусную омтановку, поставленную на обочине в самом этом повороте, на прямом участке молниеобразного излома улицы.
На остановке сидела девушка.
одна рука у нее была забинтована и сама поза девушки показалдась Хомутову неестественной, даже болезненной.
Хомутов понял, что девушка была ранена.
Он затормозил, открыл люк. Увидел ее глаза, прямо сейчас расширяющиеся от ужаса, услышал ее голос: "Не стреляйте! Слава героям!".
Она произнесла это по-русски...
Иван Иванович Хомутов сказал ей: "Не бойся. Я не бандэра. Кто тебя ранил?".
Она ответила: "Меня... я троллейбуса ждала, а мимо ехал грузолвик... "ЗиЛ" с будкой и оттуда стреляли... И орали это "Слава Украине"...".
Хомутов ответил: "ясно. Безпредельщина бандэровская обдолбанная... Ладно, лезь сюда. я тебе люк десантный открою.".
Он открыл ей массивную створку люка десантного отделения - и через несколько секунд закрыл ее за ней.
Спросил ее: "Далеко живешь?".
Пока ждал от нее ответа - несколько мгновений - оглядел ее. Хрупкая, русоволосая, огромные карие глаза на бледном лице... Она могла бы годиться ему в дочки...
затем услышал ее ответ: "Да я, в общем, не местная... Ехала к бабушке в Белокузьминовку...".
Хомутов подумал, и, уже трогая БМП с места, ответил: "Ну, вот что, доча. Я, как ты понимаешь, не такси. Я еду на блок-пост и там сдам БМП и тебя. Оттуда тебя отправят в больницу, там недалеко. Тебе нужна помощь, у тебя, скорее всего, пуля в руке...
Оттуда поедешь не к бабушке, чтоб ее не расстраивать, а домой. Хорошо?".
Она сказала: "Хорошо.".
он добавил: "Да, и вот что. В больничке и по дороге домой - прикинься мне рыбкой, то есть, больше молчи и обо мне никому ничего не рассказывай.".
Она молча кивнула в ответ - говорить при звуковом сопровождении набиравшей скорость боевой машины было невозможно.
Боевая машина неслась дальше...
Они проехали всю улицу Кантемировской дивизии. пересекли улицу Гастелло, затем мимо пронесся магазин "Строй-Цех", находящийся точно на границе Комсомольского и Октябрьского районов.
Улицы Октябрьского района, как и следовало ожидать, тоже были почти пустынны.
раньше, до начала боевых действий, здесь гуляли матери с колясками с новорожденными, ходили из школы дети с неизменными рюкзачками за спиной, целовались влюбленные пары...
А сейчас на обочине ветер трепал ошметки сгоревшего сине-желтого флага, а газон поодаль был усыпан листовками, которые никто уже не хотел не только читать, а даже и брать в руки...
Через десять минут они выскочили с другой стороны района, повернули на проспект Октябрьской революции и, проехав пол-километра по нему, повернули на улицу Электровозную. по которой уже можно было добраться до проспекта Литейщиков...
Выехали на проспект...
Хомутов знал, что от этого места до улицы Сталинградской надо ехать около километра.
Сталинградская - это была, конечно, не граница города, но уже его окраина. где постоянно происходили стычки с "правосеками".
Конечно, блок-посту, на котором базировалась "летучая" группа старшины Варфоломеева. до зарезу нужна была бронемашина, и эта - не с пулеметом, а с тридцати-миллиметровой пушкой, с ПТУРом, с десантным отделением на 8 человек - была бы просто "подарком судьбы".
И командир Донской верно рассудил, решив передать БМП именно группе вврфоломеева.
Да и до Успеновки, куда двигался Хомутов, отмюда было рукой подать...
Они уже почти доехали до Сталинградской, когда над дорогой впереди, вновь, встал столб черного дыма, под которым была видна еще одна баррикада из покрышек, бордюрного камня и мешков с песком.
Над ней развевался триколор Донецкой республики.
Блок-пост!
Расположение его казалось Хомутову подорительным.
Баррикада стояла в стапятидесяти метрах от самой улицы Сталинградской...
Впрочем, возможно, группу Варфоломеева оттеснили сюда и они оборудовали новую позицию?
Он, вновь, сбавил скорость и, на всякий случай, передвинул порудобней висевший на груди "Калашников".
К ним от баррикады уже направлялся боец с полосатой палкой.
На его камуфляжной куртке была приколота оранжево-черная георгиевская ленточчка.
Но Хомутов, все равно, чувствовал сомнение по отношению к его воинской принадлежности. То самое "шестое чувство" работало "на всю катушку2, посылая в мозг тревожные сигналы.
Он остановил БМП, приоткрыл свой люк...
Тот боец обратился к нему: "Здравствуйте. Командир нам уже звонил, мы вас ждем.".
Хомутов спросил: "Какой командир?".
Тот ответил: "Ну наш. Ополчения. Да, короче, сами знаете какой, зачем дурака валять!!".
"А ты что, забыл?" - спросил слесарь-ополченец.
К первому бойцу подошел еще один, ответил за того: "Мы тут воюем, а не паспортным столом заведуем. куда едете?".
Говорил он неторопливо, но вся фигура его была напряжена, как-будто, он готов был в любую секунду броситься вперед. К тому же, от Хомутова не ускользнул юанс его речи - гулкое и мягкое украинское "г"...
На шее у этого бойца висел "калашников" - и Иван Иванович Хомутов обратил внимание на черный пластиковый приклад автомата. Такой был у новейших "АКМ2ов "стопервой" серии, которых не было у ополченцев, за исключением, наверное, группы знаменитого Бабая.
Обратил он внимание и на то, что бойцы этого блок-поста уже окружили его БМП небольшой, но явно угрожающей толпой.
На все эти важные наблюдения ушли секунды.
Хомутов ответил бойцу: "Еду сдавать машину. Ее должен принять под роспись Варвар.". он намеренно исказил известное ему прозвище старшины Варфоломеева, чтобы посмотреть на реакцию этих сомнительных бойцов и выяснить, насколько они осведомлены.
Он увидел, как несколько из них зашептались...
Звтем тот самый, остановивший БМП, сказал: "Варвар ранен, он не может к тебе подойти. Давай, я сам у тебя машину приму. Не ссы ты! вылазь.".
Все!! Сомнений больше не оставалось - этот блок-пост был ловушкой!!
Но он еще медлил, как заправский разведчик, прдолжая рискованную игру, хотя и сознавал, что подвергает себя смертельной опасности.
Он еще раз, твердо и с расстановкой, сказал: "Я сдам машину только лично Варвару. У меня бумага на нее, в бумаге должна стоять лично его подпись. Командир с меня семь шкур сдерет, если я без росписи боевую машину сдам.".
"Правосеки" - а теперь Хомутов уже не сомневался, что это были они, угрожающе зашумели, кто-то в их группе гаркнул "Слава Украйини!!", по броне рядом с люком механика-водителя звонко цокнула пуля...
Но Хомутов уже успел закрыть люк.
Он перевел трансмиссию на задний ход, отьехал на десяток метров назад, затем снова дал передний ход.
"Правосеки" на своей баррикаде бросились врассыпную - и это дало возможность слесарю-ополченцу заметить в амбразуре баррикады ствол РПГ, нацеленный на его бронемашину.
Миг - и БМП дернулась, рывком уйдя из зоны поражения РПГ.
Еще миг - и, зажав левый тормоз, Хомутов на полном ходу повернул машину всего в полутора метрах от баррикады.
Остро обрубленная, угловатая корма машины с маху врезалась в сткену тзх мешков с песком, разваливая эту стену и обрушивая на тех, кто сидел за ней.
Гранатомет "правосеков" нелепо выстрелил куда-то "в белыый свет", граната, пролетев несколько метров, ударилась о стену стоящего рядом закрытого чебуречного ларька и, срикошетировав от него, прилетела обратно на блок-пост...
"Ба-бах!!"
Сначала взорвалась эта граната, раскидавшая во все стороны покрышки, мешки и изрешеченные осколками тела "правосеков", а затем сдетонировал, видимо, весь имевшийся на посту боезапас...
Баррикада рассыпалась, в асфальте - видимо, там, где стоял ящик с реактивными гранатами для РПГ, образовалась дымящаяся яма...
Впереди, перед смотровым прибором. заметались двое оглушенных взрывом "правосеков" - Хомутов тут же подмял их под острый нос бронекорпуса БМП...
А затем бронемашина переползла через остатки баррикады, перемалывая что-то еще своими гусеницами и Хомутов напправил ее навстречу другим бойцам, бежавшим по дороге с "Калашниковыми" наизготовку.
Приклады их "АКМ"ов были деревянными и на накладках ствольных коробок хорошо просматривались трехцветные эмблемы ДНР...
Хомутов остановил БМП, открыл люк, увидел трех человек, которые, уже перейдя с бега на шаг, шли прямо к нему и услышал: "Товарищ Хомутов?".
Ответил: "Да.".
Но, помня, что теперь за его спиной - не только бесценная для ополченцев боевая машина, но и раненная девушка, он решил повторить, для полной уверенности, тот же "ход", который применил в разговоре с "правосеками".
И сказал: "Мне нужен Варвар.".
В ответ один из подошедших к бронемашине бойцов произнес, поправляя его: "Варлок. Это я. Старшина запаса Тимофей Аскольдович Варфоломеев. Петрович звонил мне.
И да, кстати, отец. Где ты служил? Где выучился так водить БМП?".
Иван Иванович Хомутов, выкарабкиваясь из люка механика-водителя БМП, ответил: "Зона арабо-израильского конфликта... Отдельный мотострелковый взвод, которого, официально, не то что там не было, а даже в природе не существовало..."
Старшина Варфоломеев, уважительно глядя на Хомутова, помолчал, потом произнес: "Тогда понятно... Лихо!".
Затем окликнул одного из своих бойцов, ушедшего вперед, ближе к разбитому блок-посту "правосеков": "ну что, Олежка? Там уцелевшие есть?".
Тот ответил: "нет! Их всех взрывом в фарш покромсало!!".
Старшина сказал ему: "А тогда - собери всех и марш на блок-пост!! Маточ окончен, один-ноль в нашу пользу!! Вперед!!".
Боец ответил: "Так точно!".
Хомутов, пожимая руку Варфоломееву, спросил: "Вот что мне не понятно, старшина. Этот бандэровский блок-пост был в полутора сотнях метров от вашего. Как же вы его не заметили?".
Варфоломеев ответил: "А вот ты, отец, наш пост заметил? Тебе же его отсюда не видно...".
"Не видно." - согласился Хомутов.
Старшина помолчал и произнес: "Вот так и мы... Эти здесь встали только сегодня под утро. Мы поставили разведчика, чтоб за ними понаблюдал. Он, кстати, тебя и увидел...
Слушай, у них ведь тоже георгиевские ленточки были, да?".
"Да." - сказал слесарь-ополченец.
"То-то и оно. Настоящая честь должна быть не вот в этом клочке ткани. А вот тут." - Варфоломеев ткнул себя в грудь.
Затем добавил: "А блок-пост - за углом. Сталинградская улица - угловая и мы, как раз. тот угол держим...".
Затем спросил: "Тебе что-то надо, отец?".
Хомутов ответил: "надо бы форму нацгадскую...
И еще одно: у меня в десантном отделении - девченка раненая. По ее словам - ранили из "ЗиЛ"а с будкой - это пусть твои на ус насотают, может, встретится им тот "ЗиЛ"... У нее, наверняка, пуля в руке...
В общем, в больницу ее отвезите.".
Варфоломеев ответил: "Сделаем, отец."