крест-накрест заколочена,
надпись:
ВСЕ УШЛИ НА ФРОНТ.
Высоцкий.
.
Смелчаки и шутники, балагуры и прекрасные семьянины, заядлые искатели приключений и улыбчивые комсомольцы - вот, кто они были тогда.
Именно так всё и было.
Через три с половиной минуты они уже сидели в кабине, а предполётный заканчивали.
Через пять "Сушка", взревев взлетным, ушла в северное небо.
"Гастроном" изрядно затрясло, когда они прошли над полюсом на двухсот двадцати.
Еще через пять на экране запищало.
- Гости, - сказал Миша.
- Да, - принял Сухов.
Ради этого момента они тренировались больше десяти лет, и он знал, что ему следует делать.
Конечно, "баржа" это не велосипед, но если её хорошенько разогнать...
Переключились индикаторы.
Впрочем, все лишние баки были уже давно сброшены и теперь самолет был готов начать фехтовать в опытных руках Сухова.
Запищала предупреждение облучения.
Миша включил подавитель и проверил работу бортовой инс. Более ничего не произошло и на секунду даже показалось, что контакта удасться избежать, но эта иллюзия не сответствовала фактической ситуации.
Спустя минуту "фаллоконцы" приобрели яркие метки,
которые размножились.
Это были, почти наверняка, "боковые ветродувы" и маневры против них были давно отработаны.
Советский бомбер должен был проходить подобный контакт с вероятностью девяносто восемь процентов и всё тут, потому что мы "гарантировали ответ".
И он проходил, по любому.
Они даже не сбрасывали ловушки, решив что те им еще пригодятся.
Может быть, это было нарушением инструкций,
но ситуация была явно нестандартной и именно им, настоящим Летчикам, предстояло решать судьбу этого заснеженного континента. Судьбу будущего, пепла или нет.
Слившиеся с фюзелем крыла не оставляли сомнений - изящный силуэт стрелы фехтовальщика
являл собой один из образцов астравидьи.
Первая прошла мимо и
вторая тоже, но
ракета разорвалась рядом с кабиной, справа от машины.
С этой стороны, между Суховым и Мишей стояла бронированная переборка, делящая кабину "Сухого" пополам.
Вот зачем, вот зачем она здесь, - успел подумать Иван.
Вот...
Его, не меня.
Меня, не его.
- Миша!
- Миша!
Вот...
Сухов решил теперь уже точно довести дело до логического финала.
Он вывел рычаг вперед и вышел на кабрирование.
Взревев на ста трёх процентах тяги машина, вся дребезжа, как заледенелая фура, шла на трёх над землей.
Истребки остались позади и ракет на них больше не было, а других Сухов не заметил.
"Сушка" шла на цель, и лесные массивы внизу сливались в сплошное покрывало. Сухов почувствовал вдруг несравнимую ни с чем усталость, его выключало.
Ему хотелось больше всего теперь лечь на это мягкое и теплое зеленое покрывало, завернуться в него, и проснуться у себя в гостинной в военгородке, на диване; с улыбающейся и над чем-то смеющейся Анечкой.
Пора было идти в набор высоты по программе высокая-низкая-высокая и он осознал,
что этот набор, вероятно, станет последним. Пусть даже дно его машины было выкрашено белым.
Он переключил что-то, и "Сушка", слегка просев, задрала нос.
Высотомер весело разогнался и теперь просто вращался, словно аттракцион.
Москва,
0404-2014.