Далекое сияние

Андрей Аскард
     Ветки - по лицу. Колючие края сдирают кожу. Чувствуешь жжение, но все будет потом. Сейчас же главное - не медлить. Сердце. В нем живет огонь. Все под силу. Словно весь мир - в нем, бьется на одной волне.
     - А-а-а-р-х! - из груди вырывается рык и громким эхом разносится по чащобе. Птицы взвиваются вверх. Косой дугой. К небу. Ты вскидываешь руку, отталкиваешься от земли и перелетаешь глубокий провал. Сейчас все под силу. Пока есть власть - нужно успеть. Эти силы. Нет знания, когда они придут вновь. В памяти, в мыслях - только тот миг, когда бескрайний мир подхватил на своих ладонях и повлек вперед. Подарил легкость, чувство полета. И сейчас только главное - успеть, реализовать шанс, прожить не впустую эти минуты откровения, ясности.
     - Ай-я- а-а-а! - кричишь во весь голос. Ты ничего не ждешь больше от судьбы. Пусть заберет подачки! Ты и есть вестник грядущего. Чернильный конец пера, зависшего над Книгой Бытия. Все изменится. Раз и навсегда. Да, когда уйдет это чувство безграничной власти, ощущение бесшабашной свободы - не останется сил. Но сейчас... Сейчас изменится все. Ты сдвинешь вектор. Поменяешь, наконец, свою жизнь, жизнь других, мир вокруг. То будущее, которое ждет тех и ту, кто тебе дороже всех.
     Движение. Бег. Должен успеть. Овраг. Темп дыхания. Еще один прыжок. Ритм ветра. Поваленное дерево остается позади. Едва не влетаешь в глубокую, топкую лужу. Каким-то чудом пробегаешь, едва касаешься голыми пятками теплой податливой жижи...


===



     Стебли - по ногам. Волосы ее - по ветру. Стремительный бег. Движется она так, как никогда в жизни. Быстро. Вперед со склона холма, прочь от селения. Только бы успеть. Иначе Ингар убьет Олеха. Сын вождя уже поднялся на утес, что величавой глыбой высится над горной рекой. Будто рыбий хвост каменный выступ выглядывает из-за холма на долину. Ингар вскидывает лук, древко скрепит от натуги . Тетива - в перчатке, стрела - в луке. Алиа на всем ходу останавливается и скользит по песчаному грунту среди редких алых цветов. Пыль поднимается столбом из-под босых ног. Девушка оборачивается. Да, так и есть. Она видит широкоплечую фигуру на утесе. Это он - сын вождя. На фоне серого неба. Грядет дождь. Она вновь срывается в бег. Скорее! Скорее!
Кто самый меткий стрелок в деревне Салул? Кто способен выпустить стрелу с одного края долины и сбить утку в полете на другом ее краю? Только горделивый Ингар, первый во всем. И в жены ему нужна именно она - Алиа, первая красавица среди женщин, дочь кузнеца Охвата.
     Нужно спешить.


===



     Шаман Уввиар слушает слова кузнеца. Толпа криками поддерживает возмущенную речь. Уввиар кивает, вслушивается, всматривается. Волосы седые вьются, друг о друга по сильному ветру трутся, ударяются. Едва поднимает он сухую руку, жилистую, высоко над головой - смолкают все.
     - Люди! Сегодня, в день победы Сияния Небесного над Страхом, в Темной Бездне живущим , вместо веселья и радости иное вижу я. Раздор в сердцах вижу! Злобы звуки слышу! - выкрикивает он отрывисто, на дыхании, яростные слова. - Есть вопрос у вас, у мирян страждущих, и ответ нужен вам, - почти на распев растягивает он и вновь возвышает голос. - Небес ответ! И его вы получите!
     Он медленно поворачивается. Посох священный круг описывает и по направлении к девушке замирает. Волчьим черепом шаман указывает на Алию, дочь кузнеца.
     - Нравишься Ингару ты, сыну главы племени! И вождь Гвар по праву власти и силы хочет отдать тебя своему отроку. Но Олех тебе нравится, сын пастуха. С кем обручена с детства Большой Радугой, в час полуденный. Верно ли?
     - Я готова броситься с Рыбьего хвоста в реку бурную, едва Ингар дотронется до меня! - выкрикивает горделиво девушка.
Шаман Уввиар жестом заставляет красавицу умолкнуть и делает еще один разворот - посох полукруг описывает, на тебе останавливается, на юноше с волосами пепельными.
     - Олех - пастуха сын. Алию любишь ты, но Ингара вызов принять отказываешься? Как получается так?
     - Не решит спор поединок наш до конца победного. Уверен я. Гибель в любом случае. Если и одолею - убьет вождь за смерть сына единственного. Гнев велик его! - произносишь обреченно ты.
     Шаман бороду приглаживает задумчиво и головой волчьей на сына вождя тычет:
     - Ингар - воин, охотник. Не сравнится никто с тобой по меткости, силе, выносливости. Зачем упорствуешь ты? Зачем идешь против сговора, под покровом Радуги Большой совершенного?
     - Перед чистыми водами Истока Горного поклялся я , что добьюсь Алию. Красота чья, будто свет звезд неба дальнего, - бьет себя кулаком в грудь юноша. - Станет очага моего хранительницей она верною. Забирать вправе лучшее я у тех, кому защиту даю и править собираюсь кем.
     - Да, есть смысл и в твоих словах ни великий, ни маленький... Что ж так решим!
     Гомон людской речь шамана заглушает, и взгляды спорщиков к шатру алому устремляются - полог жилища в сторону откинулся, и из густой тени вождь Аалр выступил. Поступь могуча и широка его. Вождь племени хмурится, руки стальным хватом сжимают топор боевой. Гнев в глазах велик - селяне в сторону отворачиваются.
      Стоят они, люди возмущенные, полукругом перед шатром вождя. Гудит ветер со степи, с края южного. Будто весть несет беспокойную и горячую. С вкусом горьким. Полон воздух привкуса пыльцы цветов диких, говорит он о беде скорой.
     Шаман смотрит, с интересом, щурится. Молчит и выжидает почтительно.
Вот и голос вождя к небу возносится, говорить он начинает умеючи. И речь басовитая проникает в каждого, и кто готов слушать, и кто не готов - противится.
     - Раз уж две клятвы даны священные, то небесам только и решать надобно - кто прав. Спор поединок разрешит, праведный. Бой в кругу священном, жертвенной кровью очерченном. Тот выиграет, кто достоин клятву впредь нести данную. И смирится дева решению небес, велению великому. Удел таков ее, - повышает он резко голос на одном выдохе. - И будет так! Пусть все так и станется, как мной сказано.
     Шаман улыбается, смотрит внимательно и будто бы видит только что-то ему данное и доступное.
     - Вот верно, говоришь, ты вождь. Верно. Но и в словах юнца правда есть. Знают все, как гнев велик твой. Праведный. Совладать ли по силу тебе с ним, если отвернется удача от сына единственного? Не тебе ли знать, что поединок в кругу священном, кровью жертвенной по ровной линии очерченном, не по силе небеса судят - победит тот у кого сердце чистое и тверды помыслы.
Вождь хмурится, в напряжении - мышцы валом под кожей бегают:
     - Что предлагаешь ты?
     - Есть пещера в лесу, на краю долины. Змей там обитает, сродни Страху в Темной бездне живущему. Огромный он, неподвластный ни небу, ни пропасти. Ни человеку, ни зверю. Судьбе только да сердцу чистому, неистовому. И вода в той пещере из недр земных бьет особенная, дивная.
     Он делает паузу и оглядывает всех присутствующих:
     - Одолеет кто змея страшного и принесет воды мне в бурдюке из ягненка полумесячного, тот и возьмет в жены деву красную.
     - Я принесу, - вскрикивает сын вождя.
     Шаман руку поднимает - призывает к молчанию, оземь бьет посох свой .
     - Решим - кто пойдет сейчас! Три голоса будет сказано, три мнения. И голос первым скажу свой. Кто первым вызвался - и идти тому. Таково есть одно мнение. И два голоса еще следует услышать нам. Тебе - вождь, тебе - дева юная предстоит к себе прислушаться и сказать выбор свой. Как скажете - так и быть тому .
     Думает вождь, большего веса мысль думает. Отпускать не хочет сына на встречу с лихом. Не одолеть то зло силой человеческую. То зло, что в пещере, по слухам, водится, ни человеку, ни зверю не победить его. Только небу одному, да персту его в обличии человеческом...
     Кивает он в сторону сына пастуха.
     - Пусть он идет. На гибель. То - мысль одолеть Змея - совсем и вовсе для человека нечто суровое. Естество в том гаде дикое, необузданное и сверх меры свирепое...
     Шаман кивает - дескать слышит и понимает такое решение.
И тут тишина наступает. Смолкают люди, через спины выглядывают. И смотрят теперь все на красу юную - понимают, как решит так и будет. Голос ее решающий.
     Плачет Алия, не хочет терять возлюбленного, но и выходить замуж за сына вождя не желает. “Могуч и силен Ингар, а вдруг ловкостью или какой хитростью охотничьей одолеет Змея и принесет воды , как шаман сказывает. Нет, нельзя пускать туда его. Если небеса благоволят их обручению, и Радуга над головами высветится, то и живым вернется суженый. А - нет, то и брошусь с утеса в реку, в воду чистую, в поток бурный. Не удержит никто…”
     - Пусть идет... - говорит она, всхлипы сдерживает. - Он... - и показывает на возлюбленного.
     Мрачнее тучи грозовой ты в миг становишься. Глазами не верящими смотришь, изумленными. Как справиться с заданием? На смерть обрекли тебя...
Сын вождя после слов услышанных рассмеялся громко и с высока на недруга смотрит. По плечу хлопает. Браваду показывает. Мышцами поигрывает:
     - Ну что? Не хотел тягаться со мной? Побоялся? А теперь с гадом подземным биться отправишься! - произносит он насмешливо и с гоготом к Алии поворачивается. - Ха-а-а! А ты - моей будешь! Не быть живым ему. С заданием справиться - мне только и под силу одному.
     Красавица в сторону отворачивается и ничего не говорит - молчанием отвечает.
     Шаман бурчит что-то, одному ему слова слышимые, усмехается и поднимет руку костлявую - и вновь смолкают все.
     Снимает с поясной подвязки бурдюк пустой, из меха животного сделанный.
     - Иди, - говорит. - Твой путь - твое задание! - и вручает емкость тебе. - Олех, сын пастуха, помни! - произносит отрывисто. - Пройти по силам тебе, лишь уверуешь в силы душевные и жизни назначение, небом данное. И осознаешь едва сердцем всем и умом право счастливым быть, так и заглянешь в тот миг за край страха своего. Что увидишь там - и быть тому.


===


     Кинжал - в руках, лезвие в лучах солнца лютым светом сияет. Кинжал острый - в горниле жарком, с пламенем необузданным, созданный.
     - Прими дар от отца моего, он правдой и верой сослужит, - произносит Алия перед уходом, на прощание. На окраине селения расстаетесь вы, возле ворот южных. - Отец выковал, - говорит она, - смешал в горниле жарком породу особую и кровь гадов ползучих с земель топких. И передать велел: “ В пути вера поддержит, а клык стальной в бою пользу выкажет. Коль слабину в себе одолеет, то и змея побьет. “ Помни о том... - гладит она тебя по щеке с нежностью и продолжает. - Еще сказал, что слаб избранник твой - побоялся, за причину отступить уцепился. Но и молвил с надеждой тут же: “И не таких Радуга меняет. Всему ее свет изначален. На все влияет...” - говорит она и вперед подается внезапно - приникает губами спелыми, поцелуем долгим, с упоением, будто миг времени запомнить желает. - Все в судьбах наших задания исход определит. И знай, милый, не вернешься вдруг, то не достанусь никому и вовсе. Три дня ждать тебя буду. А в полдень дня третьего на встречу выйду - под дуб на краю долины. Не увижу тебя, то и в реку, отправлюсь тут же, брошусь.
     Алия смотрит глазами широкими, с любовью великою в сердце, словно каждую черточку на лице твоем запоминает, будто взглядом многое сказать пытается. Веру неуемную в возлюбленного показывает. А в следующее мгновение бесповоротно от себя отталкивает и шепчет:
     - А теперь - иди прочь, жду тебя... С победой. Не иначе как.
Тут же без слов разворачиваешься и без оглядки устремляешься к воротам селения южным. На поясе бурдюк мотыляется, кинжал в руке сжимаешь хваткой крепкою, лезвие к кисти прижато - прохладой на коже играет. Люди криками ободряют на подвиг, на славу геройскую, провожают...
Мысли же в голове комом катятся, с горы высокой. Да, они верят в тебя. И что важнее - она, та, кто сердцу всех милее, верит сильнее каждого. Но сам ли в себя веруешь? Веришь ли назначению - победить и счастье с возлюбленной от жизни иметь?
     Отбежал от селения - сворачиваешь за рощу, за пригорок и к спуску в долину направляешься, к тропе, по склону широкому. Едва скрываешься из виду, от глаз людей - на шаг переходишь скорый и с каждым метром стихающий.
“Слаб, говорят... Да, пусть слаб, - такая мысль проносится. - Но как не бояться смерти? Как страх одолеть? Как? Правду молвят: струсил биться, смалодушничал, нашел причину - отказ верный и рассудительный...
     Но и что ж теперь? Что ж теперь коль силой не выродился, так и счастья не видать? Как так? Почему и кем так велено? И как быть теперь?..
     Да, боюсь терять. И саму жизнь, так и любовь свою. Боюсь. Мог бы - ушел сейчас куда глаза глядят, ушел бы от вопроса немыслимого и сложного - и не вспоминал бы старое время. Смалодушничать первый раз трудно, а потом как по маслу - совесть будто и подменяется иным чем-то. Исковерканным. Сломанным.
Да, потом как по маслу. Но разве дозволено человеку так с собой поступать? С душой так обходиться? Смогу ли так? - ты мотаешь головой, будто вопрос этот кто-то и чужой вовсе задал, а не в голове мысли катятся. - Нет! То уж и не я буду. То и смерть самая что ни на есть духовная для каждого - себе изменять и людям в тебя верующим. Жизнь какая после этого? Когда предам веру в себя. Без любви? Без той, кто верит больше всех, больше, чем сам в себя? В чьих глаза в неисчислимое количество раз лучше того, какой вот есть...
     Да и постой! А может и есть во мне вся эта храбрость и твердость духа, которые вдруг спасовали на днях? Может есть то, во что так хочется поверить и обнаружить? Есть ведь? “
     В сторону плюешь от презрения к мыслям недавним, от стыда к слабости собственной: “Нет! Нельзя так. Да, и жизнь терять - нельзя, но и любовь предать - нельзя. То смерть для духа человеческого. Как шаман сказывает…”
Взгляд твой вроде и светел становится, и энтузиазм проскакивает, но вновь к вопросу неразрешенному мысли возвращаются.
      “Отправили в пещеру далекую, где змей обитает древний, что ж теперь делать-то... Что делать-то?
     И идти - нельзя, и не идти - нельзя.”
     И ощущение такое накатывает - будто шаг вперед, а там пустота. И кто-то пульс сжимает и в голове мысли разглядывает. И пустота та и не плохая, и не хорошая вовсе, а пока только место лишь, не определившееся быть каким ему. Словно ждет чего… выгадывает.
     Вот и распутие впереди у тропы завиделось. Возле дуба, единственного во всей долине, величавого, широкую крону на десятки метров раскинувшего, дорога в стороны две расходится. Один путь в те леса лежит, в которых - пещера змея древнего, а другой в низину уводит, к болотам, к народу чуждому, где и затеряться как раз таки проще некуда...
Сворачиваешь с тропы и под тень дуба по траве густой шелестящей заходишь. С трепетом каким-то особенным и ожиданием к коре грубой, шершавой притрагиваешься.
     Помнишь, как часто, сюда в детстве, прибегали с Алией? От жарких солнечных лучей в тени дерева векового спасались, прятались. Мечтали о чудесах грядущих. О радости, что на пороге топчется и ворвется в дом которая, повзрослеете едва - окажитесь готовыми для союза, сплетения благословенного. И совсем в те минуты счастья не осознавали беззаботного...
 Задумчив взгляд и тяжел становится. У переносицы меж бровей складки являются - хмуришься и что-то шепчешь слышимо едва. Словно ответ на вопрос ищешь, спрашиваешь - не находишь. Разворачиваешься обреченно , затылок к дубу прислоняешь и по коре спиной сползаешь, с выдохом натуженным сквозь губы сжатые.
     Мимо тебя, в шагах нескольких, от дерева ручей “живой” куда-то в сторону, в траву, тянется. Человека муравьи словно не заметили - продолжают работать обыденно. В укладе жизни насекомых - нечто сакральное. В том как, несмотря ни на что, идут к цели единой для всего муравейника. Без колебаний секунды, без рефлексии препятствия обходят и принимают выбор верный единственный.
     Так и ты точно же во время то , в годы юные, принимал решения скорые. О верности действий не задумывался. Но повзрослел и изменилось многое. Но из-за чего именно? Виной страх тому за ошибку ли, за последствия ли выбора? Иль то ловушка разума в жизни опыта приобретении ?…
     Назад откидываешься и закрываешь глаза. “Так куда же идти?” - стаей белок снуют мысли внутри. То в одну сторону, то в другую. В правду, то в кривду.
     Крепче сжимаешь кинжал в руке, способен будто он один прохладной сталью духу человеческому твердость придать необходимую.
     Шелестит ветер листьями, насекомых звуки - стрекот, посреди жары полуденной прохлада - будто дурман сильнейший. Убаюкивает. Клюешь носом и как в пропасть слетаешь, засыпаешь.
     А в небо, в пространство над дубом прямо, радуга ударяет внезапная. Цвета ее яркие, наполненные. Но уже не видишь этого. Под веками прикрытыми зрачки бегают из стороны в сторону - сон сковал глубокий. В тот же миг сиянием воздух проникается, тени призрачные искрящиеся фигуру укрывают человеческую, в кокон оборачивают меж корней дерева прохладными телами своими зыбкими.



     Темнота. Свет яркий. Жмуришься.
     На улицу выглядываешь, присматриваешься.
     Так и есть - дождь. Летний. В небе - солнце. Капли дождя сверкают и падают. Падают, падают с неба. Над утесом виднеется край радуги. Будто упирается во что-то там, в долине. Шаман говаривал: “В том месте, где ударяет радуга - нечто чудесное”.
     Выбегаешь на площадь. Пробегаешь мимо дома Алии. За порог украдкой заглядываешь - нет никого. Разворачиваешься и снова смотришь на радугу. А если найти то место? - предвкушением радостным наполняется сердце. Срываешься с места и бежишь по лужам. К воротам. Прочь из селения.
Подъем на холм.
     Так и есть - конец радуги ударяет в средину долины. Прямо в дуб, который высится там один посреди полевых цветов.
По мокрой траве с ликующем криком скатываешься вниз, к подножию горы. Встаешь на ноги, бежишь по мягкому, податливому дерну. Капли дождя все падают и падают. Но холода - нет. Яркое солнце успевает согреть слезы небес еще в полете.
     Замечаешь особенность. Чем мчишься быстрее, тем ощущение чаще полета. Накатывает волной. Будто в точке движения высшей, после каждого в землю толчка - зависаешь на мгновений несколько в воздухе. Пролетаешь немного дальше положенного. И дольше. Состояние равновесия. Гармония внутри. Спокойствие. Но едва начинаешь задумываться, стараться понять ощущение - то волнуешься. Волшебство исчезает - обратно, к земле! Падение в обыденность...
Но не проходит и вечности - толкаешься, снова взлетаешь. И вновь - это чувство. В этот раз ты готов. Ощущение полета - в какую-то долю секунды понимаешь, что, действительно, летишь - паришь в полуметре от покрова земли.
Чувство свободы!
     Право выбора - неотъемлемо! Наслаждение - быть над реальностью!
Лететь? Да, запросто!
     Действительность, словно пелена зыбкая - скопище иллюзий надуманных, расползлась в стороны островами привычности. Всполох света. Равновесие, правильность - то, что, по-настоящему, важно. Вера в то, что ты делаешь.
Преодолеваешь расстояние. Вот он - одинокой дуб, окончание радуги. Листья дерева, будто в позолоте, искрятся спектра во всех лучах. У подножия, меж корней - Алия. Приветливо машет - зовет.
     Касаешься земли, делаешь шаг. Бросаешься навстречу - обнять, прижать к себе крепко-накрепко. Целовать, бесконечно всматриваться в глубину ее глаз, обожать - чувства сердце переполняют...
     Да, ты нашел свой клад. И это чудо - шаман не обманул...


     Свет. Темнота. Ныряешь в глубь.
     Жмуришься. Вода прозрачная как воздух. Взмах, и устремляешься вверх. Над поверхностью существом взлетаешь невиданным, корпусом волны встречные разрезаешь-встречаешь - мчишься к далекому берегу, к полосе горизонта манящей.
     Из воды - на берег. Выходишь - пальцами мелкий, нагретый солнцем песок ощущаешь цвета кости слоновой . Солнца лучи заходящего не палят, а бережно кожу. ласкают - прощальным лучам улыбаешься.
     Но вот солнце за гору заходит, волна набегает, прохлада. Будто слой мрака вокруг на цвета нападает-скрывает. Доносится шорох откуда-то из тени густой, из-под камней. Тут же по водной, по глади прибрежной - скользящим движением опасность нежданная мчится, ужасная. В сторону ты уклоняешься, локтем подбиваешь и прочь бросаешь "стрелу", существо живое с клыками из пасти - гадину мерзкую. Вновь краем глаза в воздухе ловишь движение быстрое, заметил - хватаешь в полете и хватом стальным под челюсть сжимаешь змею . Гадина рвется из сил - но тверд. Подносишь ты ближе и смотришь в глаза.
     Долго секунды по крови пульсом крадутся. Преобладаешь. Решителен. Все знаешь и видишь. Словно змее говоришь: “ Здесь моя правда. Вера. Мой мир”. И… в сторону отбрасываешь ее рывком, доносится звук от падения - холод уходит. Чуждые миру живых звуки стихают в тени. Все хорошо...


     Темнота. Свет яркий. Чувство опасности!
     Дергаешься и открываешь глаза. Хвост темный покрытый чешуей змеиной стремительно ускользает в густую траву. Бросаешься, рывком поднимаешься на ноги, в руке - кинжал. Но уже скрылась рептилия в стилянке, окружающих куст ягоды зарослях.
     Озираешься. Под кроной дуба - по-прежнему. Не совладал с накатившей дремотой - уснул. Но и к лучшему - ясность в мыслях царит. Ты уверен, спокоен.
     Что-то снилось… Сон ускользает из памяти, только смутное чувство волшебства, добра и блага.
     Вздыхаешь будто расстаешься с чем-то чудесным и прекрасным. Выходишь из-под тени дерева - всматриваешься в кромку леса на том краю долины. Внутри - жажда действий, бушует словно проснувшийся ураган - раскаленной волной лишнее все сметает: сомнения, переживания, страх.
     Закрываешь глаза. Улыбка играет на губах. Чувствуешь свет. Внутри. Снаружи. С хрипом орешь во весь голос: “Й-а-а-а-а!”, и срываешься с места.
Сейчас все под силу!


===


     Мелкие камни, грунта куски из-под ног то и дело срываются и уносятся вниз, в темноту, туда - к подножию склона. Неведомо куда спускаешься целый час - загребаешь щебень руками, преодолеваешь то провалы, то отвесные спуски. Еще там , наверху, смастерил факел, растер до огня сухой мох в желобке старой ветки и, путь освещая, начал спускаться. По уплотнениям широким и каменистым , выступающим словно ступени, до поверхности горизонтальной добрался, затем брел в бесконечность по туннелю пустынному, полз меж плит гранитных, под громадным слоем земли...
     И вновь - спуск. На ощупь ползешь. Прогорел наполовину факел. В теле, в голове, в мыслях - давление.Скользят по влажной гладкой поверхности пальцы. Становится жутко - нарастает желание встать , распрямиться. А плита все тянется и тянется, выдержку отмеряет безжалостно. Каменно. Нескончаемо.
Под свод овальный вползаешь. Покуда эхо стука камней в вышине стихает, панику мимолетную сдюживаешь и к цвету пространства вокруг ядовито-зеленому приноравливаешься. Затем поднимаешься осторожно и к стене прижимаешься - со светом едким обвыкаешься.
     Поросли мха сияние , обильно стены и пол окутавшем в пещере, в местах тех , в которых копилась влага годы долгие , по глазам бьет силой и яркостью. Сверху угрожающе наросты породы свисают, ака клыки ящера-исполина, в минуту любую готовые, собственного веса не сдержав, сомкнуться - сорваться вниз и раздавить храбреца всякого, на их покой посягнувшего.
“Все! “ - двигаться дальше решаешь. Факел - в щель, пригодится еще на обратном пути . К провалу подходишь - прилив усталости, но мыслями тут же себя ободряешь: “Алия, она ждет и верит. Не время - расслабляться! Пришла пора - в Радугу верить и идти!”
     Спуск по отвесной стене. Ступени, вырубленные неведомо кем. Ядовитый зеленый свет все слепит и слепит, усиливается и все пространство собой заполняет. Для тени и места не находится - лечь куда. Стерты света и тьмы границы в этом укрытом от ока небес месте, смешалось все воедино в сиянии едком.
     На очередном шаге чувствуешь свист пронзительный и шипящий, прямо в голове звучит: “Опасность! Змей!” Ты понимаешь - близко он уже.
Подземное озеро. Мало кто тут бывал и обратно вернулся , но годы долгие описание места потаенного из уст в уста передавалось , как одна из тех историй страшных, юных пугают которыми. Когда-то давным-давно в небе воссияла звезда новая и упала. Пробила в твердыне дыру огромную, преогромную. В полости земной озеро образовалось , вода в котором свойствами оказалась наделана необычными . Озеро то глубокое, а на дне по преданию и по сей день вода бурлит от жара той звезда небесной, особенной. От кипения незатихающего и вода в озере свойства чудодейственные имеет, целебные. Но какие именно - и не знает точно никто . А если и знает, помалкивает...
     К краю выступа каменной глыбы подходишь, шум стараясь не издать, в следующую пещеру заглядываешь - там обрыв, и каменистая отмель к озеру ведет . Поверхность воды в ядовитом сиянии мха перламутровым цветом переливается и искрится . Озеро - небольшое, но темнота по центру и доли сомнений не оставляет, не врет легенда - оно бездонное. Свод пещеры огромной лазами прорыт , то и дело с которых вода струится , прямо в озеро стекает. По ту сторону водоема со стеной рядом тоже отмель, но из глины белой. Там на площадке свернутое кольцами тело виднеется гада подземного.
      Делаешь шаг новый и на край глыбы ступаешь , голову змей поднимает и к одному из ходов прорытых резко уносится. Шорох камней и кожи змеиной шелест раздается повсюду, из каждого лаза пугающий доносится звук. Чудовище стремительное - из одного прохода выскакивает и тут же в другом теряется. Все ближе и ближе мелькает от скорости тело размытое.
А в следующее мгновение купол широкий морды змеиной прямо перед тобой возносится, и пасть раскрывается - смрадом обдает . В ужасе отклоняешься, спотыкаешься и на колено падаешь. Глаза закрываешь и в защите кинжал выставляешь. Удар чувствуешь - трещит запястье, боль острая в руке. Змеиная туша огромная, как тростинку, человека сминает. Тут же по пещере громкий свист верещащий разносится. Вопль боли звучит прямо в голове - вонзился в глотку кинжал, Алией подаренный. Раненный гад бросается в сторону и интерес к человеку теряет. От боли на камни бросаясь, до воды рептилия добирается. И уже через долю мгновения в глубине озера поспешно скрывается.
     Пытаешься не думать о боли в руке. Знаешь - чудо случилось . Милостивы небеса - шанс дают задание шамана выполнить. Пока змей - в глубине озера, нужно воды набрать и прочь убираться.
     Скорей!
     Но руки, ноги - все тело,будто в припадке, трясется. Быстрый змей и огромный! С гадом таким и не справиться никому. Переоценил силы свои ты . Свезло - радуга небесная озарила удачей ...С силами душевными сбираешься, и с высокого выступа спускаешься вниз - по камням огромным до водоема целебного добираешься. Замираешь-останавливаешься. В ужасе видишь, как из воды змей выбирается на отмель глиняную на краю озера противоположном. Тело чудовищное кольцами собирается и все более облик человеческий приобретает. Руками черными, чешуей покрытыми, кинжал обхватывает он и из верхней челюсти рывком вытаскивает. Тут же навзничь на глину падает, как подкошенный.
Дух переводишь. Время есть - еще убраться живым отсюда . С камня широкого, над озером нависающего, ты наклоняешься -  в бурдюк воды зачерпнуть пробуешь.
     “Черт! Не достать - так. Спуститься нужно.”
      Прыгаешь, брызги разлетаются - воды по щиколотку. Чувствуешь, как волны тепла, пощипывания нарастающего по телу проходят. Сердцебиение учащается.
     “Темная бездна! Странно-то как...” - к ощущениям прислушиваешься, свыкаешься. Затем шагов несколько от места падения делаешь и бурдюк полный целебной воды набираешь.
     Внезапный шум позади.
     Голову поворачиваешь и застать момент успеваешь - тело змеечеловека вздрагивает, и рывком тот на ноги поднимается. Разворачивается резко и движением одним, по воде скользящим, прямо перед тобой оказывается . Еще одно движение и хвост насквозь со спины грудную клетку пробивает.  На кончик смотришь острый, перед тобой шевелящийся. Тело инородное из груди торчит...
“Что ж настал тот час - удача отвернулась. Все - конец...“
По телу слабость разливается, в сердце - боль, и веки закрываются.
“Как? И это все?” - проносится мысль затихающая.
     Темнота накатывает...
     Но не угасает до конца свет разума - лавину мрака преодолевает и даже разгорается затем еще ярче, с силой. Биться сердце продолжает.
     Глаза открываешь и вновь на хвост гада смотришь.
     Непонимание...
     “Живой?”
     Шипит змей и с удивлением не меньшим ближе склоняется - с любопытством принюхивается. Хвостом тело человеческое приподнимает и со всех сторон осматривает - взгляд на стопах намоченных останавливает.
     - Ясно, - сухо раздается голос хрипящий.
     Рептилия человекообразная хвост смертоносный из тела человека вытаскивает - и тот на камни падает.
     Поднимаешься ты и на грудь смотришь - срослись ткани тела мгновенно . В руке боль исчезла - и не бывало будто.
     - Зачем пришел ты? - вслух свист раздается, а слова в голове звучат.
     - Шаман послал меня. Уввиар, - отвечаешь, не думая, и все еще на себя пялишься. Мгновением раньше из тела жало торчало инородное и смертоносное, а сейчас...
     “Всему объяснение быть должно ”, - себя успокаиваешь. - Да. Точно. Небес на все воля.”
     Зло змей шипит:
     - Уввиар! - от гнева формы он чудовищные принимает. Купол змеиный широко раздувается. - Из-за человека этого и покатилось в тартарары все!
Из стороны в сторону гад подземный покачивается и затем с места срывается - в глубь озера ныряет, брызг фонтан поднимается веером высоким. На время спокойствие устанавливается, лишь воды журчание , в озеро падающей, тишину нарушает. Решение ты принимаешь - разворачиваться и уходить, как змей тут же стремительно из глади водной вылетает и перед тобой снова оказывается. Пристально всматривается он в человека, спокойно и вдумчиво. И через мгновения долгие и томительные чудовище шипит:
     - Хотя, что прислал он тебя. В этом есть смысл.
     Ближе змей наклоняется и еще более пристально всматривается, вглядывается будто в глубь тебя.
     - Спешить должен ты, - зрачки расширяются, язык мельтешит перед лицом раздвоенный. - Ф-ссс. Успеешь, и жива останется... - добавляет он, узрел словно нить грядущего.
     Ладонь холодную змей на твой лоб накладывает - перед взором внутренним картинок череда проносится. Затем тело змеечеловека в пространстве на долю секунды размывается, и предмет некий рептилия в воздух подкидывает.
     - Забери. И человека благодари, который его вручил тебе...
     Хватаешь кинжал в воздух подброшенный и крепко сжимаешь. Ошарашен ты. Из картин одна так перед глазами и стоит. Со стрелой в спине Алия ничком на земле лежит.
      “Как? Что происходит? Должно не так быть. Совсем нет!”
     В сердце тревога бьется, но в мысли проникает совершенно вдруг тема иная.
     - Зачем ты здесь?- задать вопрос осмеливаешься.
     Шипит недовольно змей : “Что знаешь ты об озере этом?”
     - Рассказывали, что звезда упала... - и историю пересказываешь, множество раз которую от старейшин деревни слышал.
     Рептилией змей преображается и прочь плывет, движениями волнообразными по водной глади скользит:
     “Слежу я, чтобы в озере этом всегда вода была, - в голове шепот звучит змеиный. - Иначе звезды жар поглотит твердыню. И не будет ничего - ни небес, ни земли, ни людей, ни меня... “
     - А теперь прочь! - отрывисто звучат слова. - Беги! -  и шипение яростное доносится.
     Страх внутри шевелится. Отшатываешься. Столько всего в шипении этом - силы, свирепости, негодования, досады. Что хоть и понимаешь ты, что чудом сейчас в живых остался, да и для шамана воды набрал. Но лучше скорее отсюда убираться.
     Когда взобрался на край выступа и уже под сводом овальным ты бежишь, раздается: “А Уввиару молви. Мне скоро надоест. И должен он что-то предпринять  быстрее гораздо, чем это произойдет. Бывает вечность обременительна очень, - шипение тихое. - Ф-с-с-с…Теперь спеши! Сделай то, что следует!


===


     Потоки воздуха тело обтекают загорелое. По коже скользят и в пройденное уносятся. Туда, где все страхи остались, сомнения. В ту темную света лишенную даль, где нет веры.
     Перепрыгиваешь через дерево поваленное и из леса на пространство открытое выбегаешь. И вот он - край долины. До селения рукой подать. Скоро, скоро все закончится. По коже мурашки бегают. Силы на подъеме.
     В небо взгляд бросаешь - дождь собирается. Скрылось за покрывалом облаков солнце, порывами сильными ветер поднимается. Вибрации мощные, словно в небе нот перекаты . Трубы звучные и басы по перепонкам бьющие - грома хохот.
     “Сейчас...”
     С места срываешься. Бежишь, будто догнать-перегнать-отстоять свое право на счастье пробуешь. Сердце от чувств нахлынувших надрывается.
     “Вернулся. Живой я...”
     С водой бурдюк на ходу мотыляется, но крепко к поясу привязан - не оторвется.
     До хруста кинжал сжимаешь.
Белый силуэт вдали. Кто-то со склона спускается, от ворот южных селения.
“Это она! Алия!” - внутри все сжимается: “О, небеса! Спешить! Бежать! Еще быстрее!”
      Бег твой - полет. Едва трава под ногами сминается, будто от порыва ветра лениво склоняется.
     Все ближе - черты различаешь. Руками на ходу машет, лицо ее обеспокоено. Платье белое ветер раздувает. Мчится она неудержимо навстречу - ноги то и дело из-под платья мелькают. Очень красива Алия в движениях стремительных - словно кошка дикая. Тело гибкое упругое - все в напряжении, грудь колыхается шагам в такт. Губы ее полные шевелятся, слова произносят. Жмуришься... Да, кричит что-то тебе Алия , но за шумом ветра и не разобрать ничего.
     Вот из-за холма и утес уже показался, большую часть долины видно с которого. На краю исполина громадного часто сидели вы - любовались окрестностями, но сейчас другой там стоит. Чужой! Тревожно стучит сердце - да, сейчас, сейчас что-то произойдет. Угрозой смертельной веет от человека на высоте той.
     Миг озарения.
      “Сын вождя! В руках лук. Натянута тетива”.
     Алия уже на расстоянии ста шагов. Кричит:
     - Стой! Убьет он тебя!
     Но не слышишь уже ничего. Внимание все на утесе том, еще секунда - и отпустит тетиву. Стрела, то зло, которое задумал, умчится к цели. Но ты решаешь - будет мир каков вокруг. И вера, решение то интуитивное, единственно верное которое, право дает тебе все изменить.
     Ингар - стрелок меткий, стрела его быстра, но все тебе под силу. Останавливаешься, следом тянется облако пыли - поднимаешь руку и движением одним посылаешь вперед тяжелый кинжал - навстречу к той, кто тебе дороже всех, кого так искренне любишь.
     Замедляется время, будто в заторе вода. Вращается кинжал, вращается - к девушке, словно нежданный рок, подбирается. Не изменить ничего.
     Силуэт черный стрелы - смерти стремительный вестник, различаешь, как надвигается тень. Через пару секунд - всё! Решится. “Небесная радуга, в твоих руках исход”.
     Закрываешь глаза и начинаешь считать:
     “ Раз!”
     Нож попадает в Алию - разворачивает на шаге очередном. Глаза расширяются. Удивление. Немой во взгляде вопрос. Заплетается девушка. Заваливается и падает, падает вбок.
     “Два!”
     Стрела попадает в плечо. Ткани распарывает и проносится мимо, прочь. В стороны брызгает кровь. Издает стрела громкий пружинистый звук и в земле застревает. Скорость так высока, что древко на полдлины впивается в грунт.
Подбегаешь - тело на смятой траве распласталось. Склоняешься - видишь, в порядке, жива. Алия - в шоке, потерянна, но все же жива. Да - попал, сбил с ног, кинжал - плашмя. Телом своим накрываешь и бережно прижимаешь к земле - от всякой опасности прячешь. На ухо шепчешь слова: “Успокойся, родная! Все - хорошо…”. Слышится стон. На спину переворачивается, взгляд встречаешь ее. Смелый и такой обнаженный, с доверием. Как хрусталь - хрупкостью бережность побуждает своей. Обнимает за шею. Прижимается телом. Пальцы - по волосам, как по шелку скользят. Глаза сияют от влаги. Боль, надежда и вера в любовь. Прижимаешься к ней щекой.
     - Родная, милая... - сковывают горло слова, тяжело говорить. - Не отдам. Не отдам тебя никому, никогда! Вместе мы - навсегда! Отплачу за любую обиду. Смету преграду любую на нашем пути.
     Искренне веришь в слова.
     Алия подается навстречу, притягивает ближе тебя.
     - Меньше слов... - произносит она, губы ее не оставляют шанса ответить.
Никогда еще не целовал ее так - с полным правом любить, с пониманием полным, что значит любимым быть этой чудесной, по неземному красивой девушкой. Такой нежной и хрупкой, и такой сильной духом. Целуешь со страстью - желая тянуть мгновение каждое поцелуя и навсегда сохранить в памяти эту драгоценную вечность.


===


     Тетиву Ингар спускает - со свистом стрела уносится прочь.
     Падает девушка.
     Сын вождя лук в кулаке сжимает, сомнений нет - стрела попала в цель. Не мог промахнуться. Он видит, как подбегает Олех и склоняется над телом неподвижным. Но все это уже - далеко, за той восприятия гранью - там за чертою, которую преступил, скрылось, как светило на закате дня. Чувства все, мысли все - парализовало будто , в ком болезненный сковало. Вместо удовлетворения местью, что-то порвалось внутри безвозвратно. Сердце бешено бьется. Картинки мелькают одна за другой. Смеющаяся Алия и счастливая. А теперь - нет ее.
     Сын вождя на колено падает, за голову хватается, пальцами в волосы вцепляется крепкими.
     - Как мог сделать это? - шепчут слова уста беспрестанно. - Убил. Убил руками своими же . Ее - только что любовь в сердце своем. Что же я такое? Что ж за скверна в сердце гордое проникла???
     Сын вождя сокрушается. Понимает, что в цель другую вначале целился. Ждал пока недруг из-за холма появится ... Но то и дело на фигуре бегущей девушки взгляд останавливался . И пришла, родилась мысль злая : “ Алия - как могла она выбрать ублюдка мерзкого в пару себе , когда есть он - Ингар? Сильный, уверенный, властью обладающий . То - на глазах у людей всех унижение , неуважение. Карать необходимо!”
     - Не доставайся же никому! - вылетели слова, и во мгновенье то прицел сместился. Стрела умчалась к новой цели. Затем Алию опрокинуло. И... Пришло понимание - случилось непоправимое, страшный упал на душу груз.
     - Нет! - Ингар на ноги поднимается, к небу руки воздевает и во весь голос кричит. - Н-е-е-е-т!!! Я же любил ее!
      - Думаю - нет, Ингар.. - звучат тихо в ответ спокойные слова. - Нет. Значит, не любил... Любил ты только смысл тот, который рождало стремление достичь ее, своей добычей сделать и как трофей бесценный показывать охотникам другим, - голос вкрадчивый, как по наковальне бьет, слова роняет не спеша.
     Ингар поворачивается, шамана видит - поднимается по тропе, на площадку утеса восходит он. Вид хмурый, взгляд пристальный. На плече могучем - орел. Птица крылья широкие расправила и голову выдвинула - смотрит на человека.
- Не можешь знать, что чувствую. Что, вообще, знаешь о жизни, о любви, старик? Что и знал - то и позабыть успел за сединой лет. Верно?! - возражает сын вождя. - Любил ее. Любил сильней даже, чем недоносок тот, пастуший сын, - гневно, с обидой, отвечает Ингар. Подбородок вверх высоко вскидывает. - Как можешь в любовь мою не верить?!!
     - Любовь сравнения не ждет. Не терпит. Либо есть она, либо любви - нет… - старик на долину указывает. - Смотри, что “любовь” творит твоя. Разрушение! Настоящее же чувство плоды дает иные. Любовь - желание добра. Сия основа в ней рождает и созидание, и благо. Чего в душе твоей и не нашлось… Как жаль.
     Сын вождя отворачивается, голову клонит. Не хочет боль испытать вновь от картины той, куда шаман указывает. Не находит Ингар, что ответить на слова сказанные. Девушку красивую веселую не увидит больше никто. Вина его. Раскаяние стальными тисками сжимает сердце, надрывает внутри все - пустым делает, жизнью незаполненным. С видом потерянным поворачивается он, глазами со взглядом Уввиара встречается. И будто об стену бьется - отшатывается, руками закрывается. В глазах шамана Ингар отражение видит свое - гневное, ожесточенное , словно зла облик в теле человеческом. Сын вождя горд был всегда собой - героем слыл и опасность встречал любую со спиною прямой, не стыдился поступков - никогда. А что теперь? Кто он теперь? Страх, вина. Стыд. Падший герой? Не по душе роль. Зачем нужна только любовь? Чувство неразделенное жаждой мщения обернулась - бедой.
     Взмах крыльев, орел от плеча - пред Ингаром вихрем возник. Потоками воздуха к краю утеса толкает. Человек не противится - взор вниз , в сторону лук крепкий бросает. Разворот - делает шаг. С обрыва шагает. Молча, ссутулено. И все так же в пропасть без крика - камнем туман пронзает...
Шаман головой качает :
     -Нет... Нет, не плохой. Просто сломался. В движении к цели , на пути потерялся . Шел, как слепой - без света, без сияния небесного. Во тьме. Слишком долго... - с печалью и горечью молвит шаман. - Ужасна. Ужасна в сердце смесь , когда сильно желание любить, и нет ответа - она корежит, напрочь искажает чувство то, что истинное в сердце, счастье которое и есть , и заменяет чуждым чем-то . Медленно, медленно разрушает оно - сквозь прорехи из темных глубин души сочится, и в миг один всей массой устремляется наружу. Свет меркнет... А от любви не остается и следа, лишь неуемное стремление достичь, возобладать все заполняет в изначальном, - скользит взгляд в небо, на орла. - Знаешь, пернатый друг ветров, людей сия беда во все века находит- гнет-ломает. Озлобленность. Защиты нет... Но, к счастью, есть спасенье.
Бьет оземь посохом шаман . И небо вторит гулким эхом. Разворачивается Уввиар и спуск с утеса начинает . “Пора. Пора идти встречать … “ - о предстоящем размышляет, и ловит себя на том, что наблюдает за тенью, скользящей по камням. Среди всех мыслей на план передний одна внезапно вылетает. Проста и незатейлива она - когда нет света, нет и тени. Приостанавливается шаман и силуэт на камнях рассматривает темный. “А без тени - будет свет ли ? - задает себе вопрос. - А, может, суть одна у мрака и у света? Борьба их равновесна?”
     Движение продолжает Уввиар. И посохом толкает камень, тот перекатывается вниз.
     “Убрать предмет. Переместить на свет, и область новую захватит мрак.”
Шаман сжимает посох и хмурится сурово.
“Все так и есть... ”
     На тропе у развилки в сторону Уввиар принимает и еще ниже, к горной реке, спускается. Спустя время на каменистый берег его нога ступает. Ингара тело распростерлось на стыке глыб огромных.
     Без суеты подходит он, и с пояса флакон спокойно достает. На покореженное тело он пару капель выливает . Затем мензурку прячет и глубоко вздыхает.
     - Хватит... - бурчит шаман с угрюмым видом. - Теперь пора идти. Узнать - как Радуга светила тем влюбленным...
     Мертвое тело начинает корежить, ломать. Содрогается с каждой секундой сильнее. Кости срастаются. Ноги, руки во все стороны дергает - выпрямиться стремятся. Стоны из легких, громкий хруст поток бурный воды своим шумом старательно глушит.
      Шаман разворачивается, ни слова не сказав больше, уходит - поспешно взбирается он от берега реки вверх по горной тропе.
Едва солнце за лес желтым диском заходит, как раздается крик, и сын вождя поднимается, шатаясь, бредет к воде. Едва достигает потока, падает и жадно пьет. Через долю мгновения видит он свое отражение и отшатывается. Щупает лицо, свое тело. В непонимании осматривается вокруг. Он вновь возвращается к воде, подносит к лицу дрожащие руки - и окрестности оглашает отчаянный крик...


===


     Борт Е-257213.
     Капитан гравилета будет парить в воздухе, в метре от пола. Закинув руки за голову, он будет покачиваться, словно парусник на воображаемых волнах, когда он окончательно решится уступить зову мечты и пойти на риск.
     - Капитан, к вам на прием - научный консультант от Академии, - прозвучит одновременно и в воздухе, и в голове мягкий женский голос.
     - Айра, сколько раз просил - используй только один способ коммуникации. Пусть пройдет.
     - Хорошо. - раздастся голос с хорошо поставленной дикцией, - я заметила, что вы увлеклись чтением.
     - Да, есть немного, - человек глубоко вздохнет и потрет виски, - наткнулся в архивах на рассказ "Далекая радуга" Доброслава Лютого. Привлекло внимание, что героя зовут точно так же, как и меня. Совсем не характерно для двадцать первого столетия.
     - Да, то время, мало сказать - специфичное. Оно катастрофичное. Множество человеческих заблуждений, поддерживаемых корыстью - от отрицания существования эфира до поедания термически обработанных продуктов. Кали, она та еще сучка , - усмехнется женский голос. - Поигралась с людьми в волю.
     - Ты ее знаешь? - скажет капитан и приподнимет бровь.
     - След ее тонкого тела все еще есть в Акаше. Время и пространство для эфира вторично.
     Радужное уплотнение сформируется перед смотровым окном. И Уввиар невольно улыбнется:
     - Айра, а почему именно эта форма проявления так тебе нравится?
     - Не знаю. Видимо, так проявляются те заданные характеристики, которые указали инженеры в процессе зарождения моего тонкого тела в Акаше, - радуга переместится в дальний угол. - Как сказал бы человек, это - мое "Я".
Капитан откинет голову, закроет глаза и задумается.
     “Айра - искусственное образование в эфире. Это высокотехнологичное нечто, созданное людьми, обладает самостоятельным мышлением. И является, по сути, ручным, дружественным мини-божеством. Три столетия назад люди и не предполагали всех возможностей, которые откроются, когда создавали в Акаше сгусток электромагнитных волн, имитирующих импульсы нейронов в работе человеческого мозга. Так и появились первые Т-объекты, в числе которых была и Айра.
     Если вспомнить, то это было прекрасное время, с уверенностью можно сказать, переломный момент для всей человеческой цивилизации. Ведь оказалось, что связь между нашим измерением и эфиром действует в обе стороны - как изменение материи имеет отголосок в тонком мире, так и воздействие оказанное на тонкое тело в Акаше имеет отражение в нашей реальности.
Первое время Т-объекты просто исполняли желания своих создателей и изменяли мир в масштабах звездной системы. В последующие же несколько лет успешно закончилась разработка и внедрение в социальные сферы многих инновационных решений. Вначале “простейших” Т-очков, линз позволяющих видеть тонкие тела в Акаше и отражение реальных предметов в эфире. А затем пришла очередь гораздо более сложных по принципу работы Т-ускорителей, приспособлений позволяющих ускорить синхронизацию материи и ее отпечатка в эфире. А затем в течение каких-то двадцать лет громадное количество всевозможных Т-девайсов полностью изменило привычный уклад жизни. Устройства поступали на передовую во все сферы человеческой деятельности: медицина, силовые структуры, космический флот…
     И вот столетие назад люди всерьез задумались о Т-путешествии во времени. И именно благодаря Айре и ей подобным стало возможным реализовать этот проект. Заманчивая идея всецело поглотила мысли множества людей. Но никто так пока и не решился рискнуть комфортом стабильной жизни, практически бессмертием, обретенным благодаря технологии взаимодействия с эфиром.
В теории, предполагалось, что эфир - величина постоянная и неизменяемая для пространства в любой момент времени.И если бы получилось создать в нем связующую скважину для двух временных точек, то это ни много ни мало позволило бы перемещать любые объекты в выбранный момент времени, будь то прошлое или будущее.
     Первые практические опыты показали, что предметы после Т-путешествия просто исчезают и не появляются в нашем историческом прошлом. Однако в то же время Т-объекты подтверждали исследователям информацию, что предметы все же удачно достигали конечной точки Т-перемещения.
     Тогда было выдвинуто предположение, что при Т-перемещении объекты в выбранной точке времени создают новую пространственную ветку, никоим образом не затрагивающую ни наше прошлое, ни будущее. И это вполне объясняло исчезновение предметов и в тоже время сохранение их следа в Акаше.
Теория обрастала подробностями и гипотезами, число ее адептов росло по экспоненте. Но за столетие никто из людей так и не решился на Т-путешествие.”
     Капитан улыбнется собственным мыслям.
     “Да. Теперь изменится все.”
     - Айра создай скважину в эфире для Т-перемещения материи. Рассчитай объем туннеля, необходимый для прохода нашего корабля. Мы летим в прошлое!
     - Хорошо, капитан.
      - И отмечу отдельно - ты летишь с нами! После перехода ты создашь скважину-туннель обратно в наше время.
     - Вы думаете, это возможно?
     - Если инициировать переход из новой пространственной ветки, то шанс попасть обратно - по крайней мере не меньше любого другого. Ты же сможешь оставить для себя какую-то привязку именно к этому варианту пространства и времени?
     - Такие опыты не проводились. Но в теории, да, такое возможно. Я смогу отличить одну пространственную ветку от другой.
     Панель на стене отойдет в сторону и пропустит высокую фигуру в накидке с капюшоном.
     - Уввиар, я с самого утра слышу отголосок ваших мыслей, - раздастся шипение. - Вы понимаете весь риск подобной затеи? Нужна тщательная подготовка к подобным мероприятиям! Такие эксперименты не могут выполняться по одной вашей прихоти, - произнесет с ходу представитель Академии на борту космолета. - Мы вернемся и в испытательной зоне проведем этот эксперимент, если не передумаете. Вы должны понимать, что последствия Т-перемещения такого большого и сложного объекта неизвестны... - свистящий голос один за другим перечислит все возможные аргументы в защиту точки зрения своего обладателя.
     Змеечеловек пройдет в другой конец комнаты и присядет в угловое кресло.
     - Ты просто обязан отказаться от этой идеи! - сделает он последнее внушение.
Капитан выключит гравитационный-пояс Лидскалнина и плавно опустится на пол каюты. Он подойдет к громадному смотровому стеклу.
     - Ты видишь сияние прямо перед нами? - медленно произнесет Уввиар. - Ответь.
     - Вижу, - раздастся змеиный свист.
     - Знаешь, я сейчас читал довольно древний текст. И внезапно понял… - капитан запнется, подбирая слова. - Этот свет, это сияние… - это есть та радуга, которая светит именно мне. Я верю, что в этом эксперименте есть смысл. И мое решение никто и ничто не изменит.
Человек-змей попробует возразить, но Уввиар жестом руки даст понять - сейчас время слушать.
     - Прости… Я знаю, что есть риск. Но это тот путь, который мой. И все решено. Нас ждут великие дела.
     - Но… Уввиар! - змеечеловек взметнется с кресла. - На корабле есть живые существа, которые не давали согласия на этот эксперимент! Вы не можете!
     Уввиар повернется и резким, твердым голосом отчеканит:
     - На корабле люди и гуманоиды, которые либо дали мне клятву и подписали контракт, либо подписали договор на выполнение всех распоряжений капитана во время пребывания на корабле. И в данный момент у всех у нас одна судьба - совершить первый в мире Т-прыжок. Разговор окончен. Покиньте мою каюту.
Он снова повернется к смотровому стеклу и прислонится к прохладной поверхности горячим лбом.
     - Мы летим в прошлое, - раздастся приглушенный шепот, - которое и будет нашим будущим.
     Перед ним, в космосе, красиво, словно роза ветров, развернется Т-скважина - их путь в Акаш. И борт Е-257213 устремится в полет, взяв новый курс.


===


     - Задание выполнено... - произносишь негромко, когда ваши губы отрываются друг от друга. - Теперь ты моя. И я... Я люблю тебя.
     Алия улыбается:
     - Ты же, знаешь, что я не сомневаюсь в этом. И всегда верила, что все будет именно так...
     На этот раз не даешь договорить и сам приникаешь к ее губам. Алия с удвоенной страстью на поцелуй, на порыв отвечает - вкус губ ее сладок так...
Капли дождя срываются с небес и по спине барабанят одна за одной. Дождь едва успевает пролиться, как тут же стихает. Но и толики этой хватает, чтобы оросить почву и освежить от жара светила мир изможденный.
Поднимаешь голову, взгляд - поверху.
     - Ливня не будет. Ветер с юга обманчив, - смотришь лукаво, подмигиваешь. - Смотри! А это тебе понравится! - произносишь радостно и указываешь в небо.
     Девушка переводит взгляд.
     От леса широкой двойной полосой тянется линия радуги и упирается в тот самый дуб, что высится посреди долины.
      - Да, - на губах улыбка, - теперь точно - все хорошо...







Желающим финансово отблагодарить автора за чтиво: Яндекс.Деньги - 410011437925568, Webmoney - R 228204542023 , paypal- kapimh[at]gmail.com