Валерий наконец дозвонился до таможенника по городскому телефону. Поинтересовался - как дела, как здоровье? Тот вполне бодрым голосом ответил, что всё нормально. Поговорили о разной чепухе, о каких-то мифических общих знакомых.
Ключевым здесь было слово - нормально. Это означало, что и правда всё нормально. И можно встретиться в "Макдональдсе" на Речном вокзале через час.
Если бы было ненормально, то таможенник ответил бы, что дела хорошо. И никаких встреч. Дальше Валера крутись как хочешь, но этого человека даже на улице лучше не узнавай и не здоровайся. Каждый свои проблемы решает сам.
До станции метро "Речной вокзал" от "Рязанского проспекта" с пересадкой на "Чеховской" по времени примерно минут сорок и там ещё немного пешком. Нормально - успевает вполне. Ничего если немного опоздает. Настоящий друг всегда подождёт. А таможенник всегда говорил Валерию, что он ему настоящий друг. Таких друзей у Валерия было много в разных странах. Но если, как говорили в старом фильме, кончается контракт, то начинается антракт - в дружбе.
Валерий быстро оделся и вышел из гостиницы. Слава богу метро подошло быстро и он надеялся, что пробок в метро не будет. Единственно на что в России можно надеяться и в чём можно быть уверенным - это московское метро.
***
Как безнадёжно русского человека, Валерия всегда поражала точность, по времени, с какой ходят поезда в Европе, и конкретно в Швейцарии, Австрии и Германии. Не зря самые точные и надёжные часы делают в Швейцарии, а немцы и австрийцы вообще являются лидерами по пунктуальности в мире.
Все электропоезда между этими странами движутся по расписанию с точностью до минуты. На любой станции по пути их следования можно часы по ним сверять.
В Цюрихе Валерий с друзьями, решив устроить себе "вечер виски", и набрав этого алкогольного напитка в магазинчике на вокзале, с шумом и гамом ввалились в свой вагон поезда, следующего из Франции через Швейцарию, Австрию и Италию в Хорватию.
Начали искать свои места. Дело конечно не хитрое, но шумное, а был уже поздний вечер, можно сказать ночь. И проводницы, молодые красивые хорватки, смело бросились усмирять пятнадцать шумных российских футбольных болельщиков. Они пытались объяснить, что люди уже отдыхают, и кричать - Россия вперёд, сейчас неуместно.
Хорватки долго не могли понять, чего русские смеются и показывают пальцами друг другу внутрь своих купе. Смеялись от того, что купе были шестиместными. Не сидячими, а спальными. На каждой стенке купе было по три лежачих полки. А чего не по четыре? Не купе, а камера хранения какая-то.
Сообразив в чём дело, проводницы быстро подняли верхние полки, и затолкали всех по купе. Купе приняли привычный, удобный вид - шесть сидячих мест, то есть вдесятером можно вполне разместиться. Ехать-то им всего четыре часа, тем более у них сегодня "вечер виски". И вообще, пора уже начинать.
Некоторые захотели начать с пива и пошли у проводниц узнать: есть ли где здесь в поезде буфет? Те знаками объяснили, что поздно уже, но русским очень повезло; проводницы могут им продать пиво, воду и чипсы. Сколько им нужно бутылок?
Вот что значит социалистическая закалка.
Конечно им нужно коробку пива, их же пятнадцать человек. Да, и ещё чипсов и колы; с ними же, в числе пятнадцати, четверо детей, двенадцати - четырнадцати лет. Про них-то забыли.
У проводниц глаза стали очень влюблённые, и они перестали на них шипеть по поводу шумного поведения.
Наконец-то расселись и приступили к трапезе. Дети закрылись в своём купе и на призывы - идти поесть; отвечали из-за двери, что они уже спят. Ясно, под шумок сперли несколько бутылок пива. Их отцы были уверены, что это поклёп, но как-то не на сто процентов.
На какой-то станции желающие пошли покурить на улицу. Вернувшись курильщики сообщили, что проводницы сидят в своём купе и хохочут громче них. Что это их так развеселило?
Трое футбольных фанатов, которые представляли молодёжное крыло их небольшой группы, перехватили в коридоре, севшую в поезд молодую итальянку, и заталкивали её в купе, где было застолье.
Артём и Дрёмыч, сыновья Валерия, перекрывали с двух сторон коридор, чтобы она не убежала, а примкнувший к ним Сашка подталкивал её в купе. Девушка смеялась и для порядка сопротивлялась.
- Лёш, втяни её за руки. Чего она упирается? - попросил Александр сидящего с краю.
Было слышно, как у себя хохочут проводницы.
- Молодёжь развлекается, - усмехнувшись сказал Валерий более солидным и серьёзным друзьям-фанатам, которые сидели в купе и вели неторопливую светскую беседу под виски с швейцарским сыром.
- Да ладно. А чё ещё делать. Они же от чистого сердца приглашают, - сказал Алексей, и взяв девушку за руку лёгким рывком помог ей войти в купе.
Девушку усадили и стали разговаривать с ней на разных языках. Кто во что горазд. Получалось, что знали все иностранные языки кроме итальянского. Слова челентано и спагетти не считались.
Кто-то предложил даме пива. Она согласилась, но глянув на бутылку, произнесла:
- О-о. Алкоголь фри? - и странно поглядев на компанию отказалась.
- В смысле - фри? - спросил Руслан - вдохновитель, организатор, да и руководитель этой поездки.
Он взял бутылку пива стал вчитываться в этикетку:
- Саш, ты пиво покупал?
- Нет. Борисыч, - свалил ответственность на другого Александр.
- Да мы же вместе ходили, - возмутился Борисыч от такого наглого перевода стрелок. - Ты ещё сказал давай побольше возьмём.
- Но я же этикетки не разглядывал.
- Правильно, ты на обтянутую юбкой задницу проводницы пялился, когда она нагнулась за колой. А я разглядывал что ли? Пиво швейцарское, название - язык сломаешь.
Руслан развёл по углам спорящих и подвёл черту:
- Ясно теперь чего проводницы так веселятся всю дорогу. Вы бы больше о продуктах питания думали, и об обществе, которое вам доверило ответственное дело, чем об обтянутых юбками проводницах.
- Это точно, и тогда жизнь для вас заиграла бы новыми красками, - добавил задумчиво глядя в окно Серёга. До этого в разговоры не вступавший, и якобы не заметивший, что в купе появилась гостья. - Попробовали бы хоть на пять минут перестать думать о женщинах.
- Да рано нам ещё, - подал голос кто-то из молодёжи. - Так что вам итальянка не нужна? Отпустить её что-ли?
- Пусть уж сидит, - вздохнул Сергей. - Гляди как улыбается.
Борисыч, как его не отговаривали, пиво-то почти всё выпили, чего уж теперь, пошёл разбираться к проводницам.
Хорватки на двух пальцах, без знания языков, объяснили ему, что нужно знать законы страны пребывания, и на что он рассчитывал, что они продадут ему алкогольное пиво рискуя сесть за это в тюрьму? Он ошибался. Они законопослушные гражданки и надеются рано или поздно жить в Евросоюзе. У них только безалкогольные напитки.
Проводницы после этих разборок стали смеяться ещё громче. Мужики на них не обиделись. А итальянка прекрасно пила виски, и общение с ней становилось всё оживлённей. Наиболее галантные тиффози уже начали приглашать девушку танцевать.
Через какое-то время виски кончилось, старая как мир ситуация, взять спиртного больше было негде. Осталось только безалкогольное пиво. Но народ этого не заметил.
А Валерий забыв сразу все иностранные языки и перестав понимать итальянку, воткнул себе в уши наушники от плеера и погрузился в мир хорошей музыки. Вскоре задремал и проспал до самого Инсбрука.
В Инсбруке девушка вышла их провожать на перрон; лезла обниматься и целоваться на прощание. Знание языков и алкоголь очень сближают народы. У некоторых на глазах появились слёзы.
По глазам проводниц было видно, что и они не прочь расцеловать их на прощание. Ещё бы, втюхать двадцать четыре бутылки безалкогольного пива - по четыре евро.
Борисыч предложил:
- Давай итальянку с собой возьмём. Куда она сейчас одна поедет?
Он уже несколько раз расцеловался и пообнимался на прощание с девушкой и похоже начал заводиться.
- Борисыч прекращай. Дальше поедет - куда ехала. Домой. В Италию. Ты же не в секс туре, а футбол приехал смотреть. Ты фанат. Футбольный, - оторвал его от итальянки Руслан.
- Ну и что? В чём разница? Завтра её на поезд посадим, - предложил не теряющий надежды футбольный фанат.
- Опять ты Борисыч не о том думаешь, - продолжил Руслан, обняв заплаканную девушку и трижды по русски расцеловав, подтолкнул её к дверям вагона. - С нами дети между прочим. Время уже четыре утра. Их кормить надо. А у нас на вилле всего литр "Смирновской" остался.
- А ты чё, детей водкой кормить собрался? - спросил, ошарашенный такой постановкой вопроса, Борисыч.
- Нет. Я про то, что надо где-то еду добывать в четыре утра. То что мы купили в Цюрихе почти всё съели. Заодно и про водку вспомнил.
- Тут без вариантов. В это время только на бензозаправке. Сосиски, сыр, чипсы, и водка там есть, - вмешался в их диалог стоящий рядом Валерий.
Все с этим согласились. На том и порешили. Итальянка махала рукой им в окно, из отъезжающего поезда. А их мысли уже были далеко, где-то около бензозаправки.
***
Таможенник сидел за столом в "Макдонольдсе" и широко улыбался. Поздоровались без объятий, по будничному. Поговорили о погоде. О здоровье. О детях. Церемонии как у среднеазиатов. Решив, что прелюдий хватит Валерий спросил:
- Слушай Лёнь. Что-то я тебе не могу на мобильный дозвониться.
- А у меня теперь другой номер, - спокойно ответил Леонид.
- В смысле?
- А я телефон потерял или спёрли в метро.
- Номер можно восстановить.
- Можно. Если бы этот номер был на меня оформлен. А я, сам понимаешь для связи с тобой и твоими людьми, брал левый через знакомого в "Евросети". А ваши номера я не помню, да и вы всё время с разных звоните.
Надо же как всё просто. Столько нервов и движений, а причина - элементарное раздолбайство. Хотя с любым такое случается. Тем не менее гора с плеч.
- Из-за такой ерунды я прилетел в Москву. Можно же было что-нибудь придумать.
- А что? Придумай. Ты сам до минимума ограничил возможность для связи. Конспиратор. Люди вообще-то ещё компьютером пользуются, - ехидно сказал таможенник.
- Нет. Это всё равно, что стоять на Лубянке и кричать друг другу о делах. Лучше уж я слетаю лишний раз, - уже абсолютно спокойно ответил Валерий.
- Ну вот, а чего же теперь переживать? Москву, Валер, посмотришь. Погуляешь. А то всё заграница, заграница. Лобстеры с трюфелями надоели уже наверное?
- Ага. Лобстеры. Гамбургеры не хочешь?
- А чего же ты на домашний не позвонил?
- Попытался пару раз оттуда. Никто трубку не брал. Подумал специально, чтобы какой-нибудь идиот чего-нибудь не брякнул лишнего. Я же у тебя не один наверно.
- Как тебе не стыдно меня в этом подозревать, Валера? Ты у меня один. Я однолюб, - заржал Лёня.
- Ладно, давай новый номер. Всё остальное по плану?
- Конечно. Записывай номер. Условный сигнал - три зелёных ракеты, - продолжал веселиться таможенник.
- Три зелёных ракеты, Лёнь - это нарушение границы в сторону нашего государства, а три красных - в сторону сопредельника.
- Ух ты. Угадал я. А ты откуда это знаешь?
- Было время заучить.
- Всё-то ты знаешь, да везде-то ты был. Пограничником что ли служил?
- Ага. Морским.
- Ничего себе. А я и думаю - откуда такой опыт и навыки у простого советского инженера?
Валерий вышел на улицу и глубоко вздохнул свежий осенний воздух. Было уже темно. Хорошо-то как на улице. На душе было спокойно. Он шёл к метро и думал о непредсказуемости нашей жизни.
Ещё вчера, в Венеции, он примерно в это время вышёл из кафешки на набережной, а сегодня в Москве из "Макдональдса" на Речном вокзале. Всего одни сутки, а сколько событий. Какой длинный был сегодня день. Слава богу заканчивается он хорошо. Завтра можно ехать домой в Саратов.
Стоп. Почему завтра? А если сегодня? В двенадцать ночи с Павелецкого есть поезд, астраханский, через Саратов. Время девять. Быстро в гостиницу за вещами и на вокзал. Успевает легко. А на самолёт утром билетов наверняка не будет. Вечный дефицит.
И Валерий вздохнув глубоко, то ли от того, что вечерний воздух так хорош, то ли от того, что опять гонка, прибавил шаг.
Через три часа с третьего пути Павелецкого вокзала с опозданием на пять минут отошёл поезд - Москва - Астрахань. В девятом вагоне в шестом купе сидел Валерий и читал газету. Всё, этот сумасшедший день наконец-то закончился. Он даже жене звонить не стал. Поздно, да и на это завтра есть целый день. Целый день, чтобы выспаться и ни куда не торопиться.
***
Они спят и ничего не делают уже седьмой день. Нет бензина. Как объясняют в дивизионе, все бензовозы возят топливо в Афган. Какая-то там запарка. Бензовозов не хватает. Бензина тоже.
Служба теперь у мореманов называется - часовой причала. Только в тёмное время суток. С десяти вечера до шести утра. То есть, каждый экипаж охраняет стоянку катеров по четыре часа ночью. Ежедневно меняясь - кто первый, а кто второй.
Разве это служба? Четыре часа в сутки. Детский сад, а не граница. Как-то так думал Валерий, вспоминая восьмую заставу и Хайратон - вот это была служба. А теперь какие-то сторожа, а не морские пограничники.
Делать было вообще нечего. До этого, обслуживание и уборка катеров после службы, помогало убивать время и хоть немного отвлекало от скуки.
Пока младшие вымоют катер, пока протрут от масла двигатель, пока сальники набьют новые и много ещё чего. Долго перечислять всё то, что нужно сделать и проверить, после возвращения катера со службы. А ведь ещё бывали разные поломки, и их нужно было устранять. Старшим тоже делов хватало.
А теперь ничего делать не надо. Стоят катера. Уже неделю. Всех делов только влажная уборка.
На десятой заставе было одно из двух отрядских стрельбищ. Сюда на плановые учебные стрельбы привозили людей со всех застав этого фланга. Второе стрельбище было на пятой заставе, для другого фланга.
Правильнее сказать - должны были привозить, но делали это очень редко. Все начальники застав отчитывались о проведённых стрельбах на бумаге, но здорово этим делом не заморачивались. Хлопотно это - везти с застав людей сюда.
Вот в дивизионе сторожевых катеров к этому относились ответственно, и возили присутствующих там мореманов на пятую заставу регулярно - два раза в неделю. Одни стрельбы дневные, другие ночные. Заставам такой ерундой заниматься было некогда.
Валерию нравилось ходить на стрельбище, когда казалось, что на улице не так жарко. Тем более оно было сразу за воротами заставы. Кроме стрельбы он часами метал штык-нож в силуэт на щите и довольно-таки преуспел в этом.
Правда сломал несколько штык-ножей, но старшина заставы не очень расстроился. Очень уж они хрупкие. А это упражнение входило в обучение пограничников. Спишет - нет проблем.
Патронов было сколько хочешь. Их списывали на, якобы, проведённые плановые учебные стрельбы. И старшина их где-то закапывал. Ни дай бог обнаружатся лишние боеприпасы при ревизии - тюрьма. Поэтому давал их старшина не жалел - цинковыми коробками. Всё равно скоро закапывать. Больше расстреляют патронов - меньше яму капать для них.
Можно было стрелять по поднимающимся мишеням как обычно - из положений лёжа, стоя, с колена. Но было у пограничников одно интересное упражнение.
Заключалось оно в том, что в поле выходило два человека, как бы пограничный наряд, и шли как положено идти наряду по границе - один впереди, другой метрах в десяти сзади. И тут начинали подниматься мишени в разных местах этого стрельбища.
Задача конечно поразить их. Ты можешь бежать к ним и стрелять в упор, но тогда убежишь от следующей. Можешь ложиться и стрелять, а можешь стоя. Стреляй как хочешь, но порази. Так отрабатывали наблюдательность, реакцию и взаимодействие пограннаряда - кому куда стрелять.
Когда Валерий в будущем рассказывал о таких стрельбах своим друзьям бывшими когда-то офицерами, они говорили, что в жизни бы не дали солдату автомат, чтобы он стрелял в разные стороны. Перестреляют ведь друг друга. Нет они не сумасшедшие.
На что Валерий отвечал, что этим и отличаются пограничники от пехоты. Шурупам вообще огнестрельное оружие не стоит давать в руки. Достаточно сапёрных лопаток.
Друзья соглашались и сообщали, что стрельбы в Советской Армии вообще штука чрезвычайная и проходят под строжайшим контролем. Если бы кто знал сколько в армии неадекватной молодёжи.
Да. Госбезопасность в пограничные войска таких не допускала.
Из отряда поступил приказ - в связи с отсутствием бензина для катеров на десятой заставе, отправить катера назад на одиннадцатую заставу. Там бензина залейся. Пусть там службу несут. Для чего дали команду выделить бензин из запаса заставы.
Лучшего подарка для них трудно было придумать. Снова на Айвадж. Опять они увидят деревья, зелень и много весёлых людей.
Валерий и Владимир не стали это дело затягивать. Они готовы были в солдатских кружках перетаскать по сто литров выделенного для этого бензина. И уйти даже в ночь, чтобы только в отряде не передумали, и приказ, ни дай бог, не отменили.
Продолжение следует ...