Юрий Овтин
Внукам моим, Левику и Софийке,
родившимся в год 220-летия Одессы, посвящается
Лицо одесской национальности.
Рассказ
Одесса волею судеб стала мне Родиной в десятилетнем возрасте в далеком 1958 году, когда наша семья перебралась в этот прекрасный цветущий город на берегу Черного моря по месту новой службы отца. В этот город я влюбился с первого взгляда, раз и навсегда. С годами любовь моя крепла, становясь все сильнее, поскольку я мог уже сравнить красавицу – Одессу с десятками других красивейших городов мира из сорока двух стран, в которых мне посчастливилось побывать…
И Одесса все эти годы отвечала мне взаимностью. Я стал для нее в доску свой и мало кто знает о том, что я не являюсь коренным одесситом…
… Как-то на Дерибасовской ко мне подошли знакомые ребята с одного из городских телеканалов. Они снимали какой-то сюжет о нашем городе и попросили меня назвать трех наиболее выдающихся одесситов. Я задумался…
- Жванецкий, Бабель, Ойстрах, Утесов, - со всех сторон подсказывали мои друзья и подошедшие к нам праздношатающиеся одесситы…
Собравшись с мыслями я сказал, что город наш, уже не знаю в силу каких причин и обстоятельств, является альма-матерью для многих талантливых людей, но гений, живший в Одессе и тем самым прославивший ее – один, и имя гению – Александр Сергеевич Пушкин. Ну, а второе и третье места, недолго думая, я поделил между двумя лауреатами Нобелевской премии, работавшими в Одессе и оставившими здесь свой глубокий след: Иваном Буниным и Ильей Мечниковым.
Ответ мой по-видимому был настолько неожиданным, что в воздухе повисла небольшая пауза – все на мгновенье замолчали, переваривая сказанное.
- Но ведь все они не коренные одесситы! – воскликнул кто-то из местных знатоков!
- Да, но все они лица одесский национальности, - весомо возразил мой товарищ, одессит в шестом колене, Виля Новицкий и ответ его устроил всех. Отснятый сюжет пошел в эфир.
…Одессит! Слово это хоть и звучит гордо, но применимо, увы, далеко не к каждому одесситу, даже родившемуся в Одессе.
За 220 лет своего существования Одесса находилась как бы на пересечении украинских, русских, еврейских, греческих, молдавских, французских и итальянских национальных потоков, создав свой автономный микроэтнос в восточно-европейском плавильном котле племен и народов. Апофиозом гордости одесситов был даже свой, одесский язык! Увы, сегодня «жемчужина у моря», некогда всемирно известная столица юмора, постепенно приобретает репутацию заштатного областного центра, забывшего своих богов, кумиров и муз…
…Мой новый сосед, симпатичный молодой человек, предприниматель, после того, как вселился в квартиру, первым делом навесил здоровенные замки на электрический шкаф со счетчиками, позабыв, раздать соседям ключи и сэкономив на этом пару копеек…
На мой вопрос, как я смогу открыть в случае необходимости этот шкаф, он, мило улыбнувшись, ответил, что в любое время суток готов дать мне вожделенные ключи.
- Так что же это получается, - не отставал я от него, - каждый раз, в случае нужды я должен буду просить у Вас ключи, как шолохмунес?
- А что такое шолохмунес? - с интересом переспросил он меня.
- Вы что, не одессит? – искренне удивился я.
Оказалось, что он коренной одессит, родился в роддоме № 4 и всю жизнь прожил на Пересыпи, но слово «шолохмунес» слышал впервые.
Да что там молодежь! В парилке бани на улице Провианской знакомые пенсионеры, паря друг друга дубовыми вениками, рассказывают в тему анекдот:
«Подходит в парилке один мужик к другому и спрашивает:
- Скажите, Вы случайно не из Бердичева?
- Да, - отвечает он, - а как Вы об этом догадались?
- Ой, Вы знаете, только в Бердичеве местный ребе так безобразно делает обрезание!»
Вся компания весело смеется.
- Одно уточнение, - пытается блеснуть своей «эрудицией» один из седовласых знатоков, - ребе обрезание не делает, для этих целей есть резник.
- Какой еще резник? – кричит его товарищ. – Резники на Привозе и Новом рынке резали птицу.
И компания начинает хохотать снова.
И никому невдомек, что обрезание делает специалист, который называется моэль.
А ведь для этого даже не надо быть немножечко евреем…
Увы, традиции одесского языка теряются безвозвратно.
Не так давно в Одессе был увековечен в бронзе талантливый одесский писатель Исаак Бабель. От дюжины других, более ярких и колоритных собратьев по перу, прославивших наш город, его в лучшую сторону отличало то обстоятельство, что Бабель был коренным одесситом и носителем одесского языка.
Вместе с тем, сегодня у нас мало говорится о том, что истинным «пионером» одесской, или, так называемой русско-еврейской литературы был Осип Аронович Рабинович. В трехтомное собрание его сочинений входят роман «Калейдоскоп», повести «Наследственный подсвечник», «Штрафной» и др. Однако, наибольшую известность получила его повесть «История о том, как реб Хаим-Шулим Фейгис путешествовал из Кишинева в Одессу, и что с ним случилось». Осип Рабинович работал в Одессе адвокатом коммерческого суда и публичным нотариусом. Он был создателем первого русско-еврейского журнала «Рассвет», призванного отстаивать гражданские и национальные интересы евреев и был его редактором до закрытия издательства, вел активную общественную деятельность: был гласным Одесской городской думы, участвовал в подготовке проекта нового городского уложения.
Произведения Осипа Ароновича Рабиновича печатались не только в столичных журналах «Современник», «Библиотека для чтения», но и в элитном московском «Русском вестнике».
И благодаря его редакторским пояснениям читатели всей огромной Империи узнавали, что означает «мешурес», «паскудняк», «шлимазальница», «маганизер», «кельня» и иные словечки одесского производства. Рабинович даже ввел само понятие «одесский язык»: – язык одесский, плавный и скользкий, как прованское масло, с легким букетом померанцевой корки.
Из-за огромной популярности Осипа Ароновича Рабиновича, другой всемирно известный писатель и его однофамилец Шломо Нохумович Рабинович вынужден был взять себе псевдоним Шолом-Алейхем.
Ну чем не бренд для Одессы?
Загвоздка лишь в том, что хоть и прожил всю свою сознательную жизнь Осип Аронович Рабинович в Одессе и прославил город своим трудом и творчеством, коренным одесситом он не был, потому как родился в с. Кобеляки Полтавской губернии.
Словом, лицо одесской национальности!
Или, скажем, Народный артист Украины Петр Соломонович Столярский, основавший в Одессе первую в СССР специальную музыкальную школу-десятилетку для одаренных детей. Маэстро Столярский любил одесский язык и слыл весьма остроумным человеком, настоящим одесситом.
Чего только стоит его крылатая фраза:
- Ваш мальчик – обыкновенный гениальный ребенок!
А родился Петр Соломонович в уездном городке Липовце.
То же лицо одесской национальности!
И таким примерам несть числа! Ощущение такое, что двухсот- двадцатилетнюю историю Одессы писали не столько коренные одесситы, сколько немножко украинцы, немножко евреи, немножко молдаване, немножко русские, словом, та многонациональная палитра, заселившая город и пустившая здесь корни – лица одесской национальности.
Решил разобраться в своей родословной и я сам, что сегодня сравнительно несложно сделать, имея доступ во всемирную паутину Интернет.
…Мой дедушка по материнской линии, Георгий Климентьевич Кузнецов, по национальности - украинец, родился в многодетной семье на херсонщине в городе Геническе. Закончив юнкерское училище, он пошел служить в царскую армию и дослужился до штабс-капитана.
Воевал с немцами в Первую Мировую войну.
Когда началась революция, дед снял погоны и осел в Белоруссии, женившись на местной девушке, Нине Аркадиевне, белоруске с польскими корнями. Оба работали в школе: дедушка преподавал математику, а бабушка немецкий язык. Жили они дружно, завели двоих детей: сына Аркадия и дочь Зою, мою будущую мать. Деда назначили директором школы. И все бы ничего, но в 1937 году на него написали донос и «загремел» дед решением «тройки» на десять лет в исправительно-трудовые лагеря за «контрреволюционную деятельность».
Смириться с этим бабушка никак не могла и поехала она на прием к Председателю президиума Верховного Совета СССР Михаилу Ивановичу Калинину, что по тем временам тянуло на подвиг. Как ей удалось попасть к самому «Старосте всея Руси» документальных подтверждений в архивах нет, но благодаря именно Калинину дедушка был вчистую реабилитирован в 1939 году. Во время Великой Отечественной войны семья, спасаясь от оккупации, переехала в Уфу (их сын и мой родной дядя Аркадий пошел воевать и погиб, сгорев в подбитом танке), а после освобождения Белоруссии вернулась на родину. В 1946 году их дочь Зоя (моя будущая мать) вышла замуж за боевого офицера, Петра Степановича Овтина (моего будущего отца). И вот тут-то начинается самое интересное, чуть ли не полумистическое. Моя бабушка по отцовской линии, Овтина Клавдия Петровна (в девичестве Калинина) оказывается племянницей, да-да, того самого Михаила Ивановича Калинина, благодаря усилиям которого дедушка, Георгий Климентьевич Кузнецов, был реабилитирован.
Отец мой, Овтин Петр Степанович, родился на Южном Урале, в местах, где компактно проживают, так называемые, малые народы, относящиеся к финно-угорскому этносу: удмурты, эрзи, мокши-мордвины и марийцы. Собственно говоря, фамилия наша – Овтин – в переводе с эрзийского языка, имеющего глубокие финно-угорские корни, означает Медведев. Отец мой, вместе со своими братьями Николаем и Сергеем и их отцом и моим дедом Степаном победно прошли по фронтовым дорогам Великой Отечественной войны. Не дожил до Победы лишь Сергей, который погиб на берегу Волги, прикрывая товарищей. А их мать и моя бабушка, Клавдия Петровна с двумя дочерьми, Анной и Риммой, работали в колхозе. Разобраться с ее родословной я попробовал, прочитав биографию Михаила Ивановича Калинина. И когда узнал, что женат он был на эстонке Лемберг (эстонцы также относятся к финно-угорской группе), понял, что финская кровь в мои жилы попадала дважды.
Вот это коктейль! Сразу и не поймешь, какая нация в твоей крови "титульная".
Да тут еще пришла на ум одесская поговорка, что бьют не по паспорту а, пардон, по морде, и я вспомнил еще одну забавную историю…
…Как-то мне позвонил мой хороший знакомый, Григорий, известный в городе адвокат. Он сказал, что хочет зайти ко мне на работу с Ребе, которому надо помочь отпечатать некую рукопись.
В назначенное время я ждал их у себя в издательстве. Надо сказать, что Ребе произвел на меня неизгладимое впечатление. Высокий, под два метра, плотного телосложения, с крупными чертами лица и шапкой густых черных волос, с большой окладистой бородой, усами и пейсами, облаченный в долгополый черный сюртук, с кипой на макушке головы, он как бы заполнил все пространство моего кабинета.
Я предложил своим гостям кофе и достал из сейфа по такому случаю бутылку хорошего коньяка.
Ребе вынул из кейса рукопись и приступил к делу. Держался он весьма непринужденно и сразу перешел на ты.
- Юрий, - обратился он ко мне.
- Прошу тебя, как еврей еврея, отпечатай мне эту книгу быстро, качественно и, самое главное, недорого.
Я не был евреем, однако такая постановка вопроса мне понравилась и я решил подыграть Ребе.
- Хорошо, - сказал я, – как еврей еврею обещаю, что сделаю все возможное – и попросил подчиненных быстро составить смету, сведя до минимума все накладные расходы.
Как ни старались наши сметчики, но сумма получилась довольно внушительная. Ребе выглядел огорченным и настаивал на снижении суммы, однако печатать убыточную продукцию мы позволить себе не могли.
- Понимаешь, - убеждал я его, – мы и так скалькулировали твою монографию практически по себестоимости. Если бы я был частным издателем, то может быть вынул бы деньги из своего кармана и оказал бы тебе благотворительность. Но издательство наше государственное и ты, образно говоря, подталкиваешь меня залезть в карман государству, чего я себе категорически позволить не могу.
Ни выпитый коньяк, ни мои аргументированные убеждения растопить прагматичного Ребе не могли. Ушел он весьма и весьма недовольным.
Прощаясь, он задержал в своей руке мою руку и глядя мне прямо в глаза сказал:
- Ты только не обижайся, Юрий, но как еврей еврею я должен тебе сказать, что из-за таких, как ты, нас евреев, называют жидами…
Как это ни странно, но на Ребе я нисколько не обиделся. Отнюдь, данная им характеристика запомнилась мне на всю жизнь, как своеобразный Знак качества…
…Одесса и сегодня в центре пересечения миграционных потоков. Благодаря строительному буму в городе интенсивно скупают квартиры киевляне и москвичи. А за последние несколько лет, в основном из-за кадровой политики бывшей правящей партии в Одессу перекочевала чуть ли не половина Донецкой области. Продолжается естественный процесс ассимиляции из пограничных с городом районов и Приднестровья. И в этом нет ничего плохого. Приток свежей крови всегда шел на пользу. И Одесса всегда славилась своим интернационализмом. Поэтому, последние события, которые потрясли наш мирный город, кажутся какой-то дикостью, чем-то из ряда вон выходящим. Политикам, стравливающим людей, пора понять одну непреложную истину. Люди хотят жить хорошо и мирно.
И пример далеко не за горами, а в соседней Италии, Греции, Испании, где побывали, наверное, чуть ли ни все одесситы.
А для того, чтобы хорошо жить, надо работать и прекращать заниматься болтовней. Пора ту же Одессу сделать, наконец-то, своеобразной оффшорной зоной (ведь не дураки же были наши далекие предки, давшие два века назад молодому портовому городу статус порто-франко!). И потекут тогда к нам инвестиции бурным потоком, поскольку капитал выбирает места, приносящие наибольшую прибыль.
А если к тому же предложить крупномасштабные проекты? Скажем, построить через Одесский залив автомобильный мост, соединив центр города с поселком Котовского? И это не страшно, если проезд по мосту будет платным. Ведь ему всегда будет альтернатива бесплатной объездной дороги. Или намыть в том же заливе искусственный остров? (благодаря сегодняшним строительным технологиям, это делается элементарно). И расположить на нем своеобразную игорную Мекку, создав свой одесский Лас-Вегас (в котором, как известно, на два миллиона жителей приходится 100 казино, приносящих городу 10 миллионов долларов каждый день (!).
Или, скажем, построить в области одесский Диснейленд? И ведь это не утопия, а вполне реальные вещи! Для их осуществления нужна самая малость - любить свой город, любить свой народ, а не заниматься мордобоем и самолюбованием в сенате…
И, наконец, немного о топонимике. Не знаю, как Вас, читатель, а меня шокируют названия наших спальных районов, в каждом из которых проживает более 300 тысяч жителей: поселок Таирова и поселок Котовского (поскот). Предлагаю дать им новые имена, в честь итальянских и французских архитекторов, строивших Одессу: Совиньон и Палермо. Почему-то мне кажется, что одесситы это будут приветствовать.
… В тот день, когда я заканчивал свой рассказ, в том самом роддоме №4, что на Пересыпи, у меня родилась внучка Сонечка. Прекрасный доктор, Владимир Леонидович Кузьмичев, принимавший роды, сказал, что в этот день он принял роды у девятерых мам. И все родившиеся детки – девочки! А по старинному преданию, если рождается больше девочек, то это к миру. Будем надеяться и верить и мы в то, что этот год, год 220-летнего юбилея Одессы, станет годом долгожданного примирения и сплочения нации и всего народа Украины.