Ах, лето… В городе цветут каштаны - бутоны, будто елочки стоят на ветках, только нежно – розового цвета. Пахучая сирень разливает свой аромат и радует глаз буйным цветением. А одуванчиков – море разливанное, вся полянка перед домом, словно желтый, бархатный ковер! Травку на газонах скосили и запах свежего сена щекочет ноздри, пьянящий запах, если закрыть глаза, уносит в деревню во время сенокоса… Всю ночь напролёт поют птички, трезвонят на разные голоса, даже смешно – кто кого перепоёт. Раннее утро, заливается на ветке какая – то пичуга. Может, соловей? Залетел в городские дебри, нашел уютную веточку и дарит людям праздник.
Ах, как хорошо! Пока еще не жарко, свежо. Это потом, ближе к обеду, будет плавиться асфальт от беспощадного солнца. А пока – чудо чудное, благодать. И жить хочется…
Пора на работу. Выхожу, счастливая, из дому. Двор у нас большой, заросший старыми тополями, липами, березками и разным кустарником. Полисадники поливают добрые, заботливые бабушки. Что мы без них будем делать, если что?
Бегут молодые и не очень мамочки, ведут свою малышню в детский сад. Торопятся, успеть бы на работу. Ребятишки семенят, часто перебирают ножками. Никто не хнычет, всем радостно на душе. Вот идет карапуз, пухленький, светленький. Так и схватила бы на ручки, расцеловала бы в яблоневые щечки.
Школьники тоже идут в плен – надоевшую за год, школу. Идут, не торопятся. Куда торопиться? Школа не убежит. Погулять бы… Ничего, ребята, скоро каникулы. Вспоминаю себя в ту пору. Меня почти всегда провожала и встречала с занятий бабушка. Спускаюсь в раздевалку, а она сидит на скамеечке. « Бабушка!!! Опять? Я уже большая! Зачем ты меня позоришь?» Позоришь! Любовь её считала позором. Понимала ли я тогда чего?
Конец марта, все девчонки давно уже ходят без головного убора. И я хочу! Убегаю от бабушки вперед на недоступную дистанцию, снимаю шапку, прячу быстро в портфель. Ура!!! Свобода!!! Сзади семенит бабушка, едва успевает. Но, расстояние между нами не сокращается, я стараюсь. « Иринкоу! Ну – ка быстро одень шапку, еретица! Вот отец – то приедет, я ему все расскажу!» Ага! Расскажешь! Ничего ты, моя дорогая заговорщица, не расскажешь, а то я не знаю. Папа чаще бывал в командировках, чем дома и бабушка пугала нас с братом отцом, как самым страшным чудовищем. А папа был удивительно мягким и добрым человеком, любил нас, больше жизни. Это я сейчас понимаю, что таким образом, бабушка завоевывала неукоснительный авторитет отца.
Иду пешком до метро. Наши старые дворы большие, дома были построены в конце шестидесятых. Каждые пятнадцать метров встречаются «дивные» компании. Вот одна компания собралась. Дядька лет пятидесяти горланит, рассказывает про свои похождения товарищам. Громко, пусть все слышат, как он печенку вчера чуть не выплюнул. А вот и другая компашка, сидят на лавочке, пиво пьют. Хорошо, прохладно. Главное, никуда торопиться не надо… И так почти на каждой скамеечке, на каждом пенечке…
А я спешу, мне на работу. Вон, мамочка дочку в садик ведет, тянет её за ручку, видно, торопится. Уже и школьники идут быстрее, наверное, опаздывают.
И только большие раскидистые деревья и компании чьих - то отцов, мужей, сыновей никуда не спешат. Не надо им на работу, в детский сад и школу. Пока есть мы – сильные, нежные, заботливые, романтичные – женщины. Что ж поделать, здесь я живу. Это – Родина моя