- Нет ви только послушайте как он читает кадиш! Будто ему в рот положили горячую котлету! Господин Смерть, ви когда-нибудь слышали такого? Я таки сейчас умру обратно!
Легат Смерти, невозмутимо кивнул капюшоном. Самуил Аронович возмущенно оглядел всю толпу собравшихся родственников и соседей.
- Посмотрите только на эту ораву! Они пришли так будто их самих будут класть в могилу. И каждый приценивается у кого дороже шмотки! А сами только и думают как скорее сесть за стол. Я этого таки не выдержу! И чего вам стоит вернуть меня туда на пару слов? Я им все скажу за похороны и за кадиш, а потом вернете меня сюда. Я приличный человек и не стану вас обманывать.
Самуил Аронович с надеждой взглянул на Легата. Но тот даже не шелохнулся в седле. Тогда усопший снова окинул взглядом толпу, скорбно оглядел себя лежащего в гробу и жену рыдавшую над телом.
- Циля перестань так голосить, будто у тебя украли кошелек! Пожалей хоть раз мои уши. Хотел бы я знать куда девались мои новые туфли... эти прежние мне уже совсем не нравятся. Нет, я понимаю - там они мне не нужны, но почему я тут должен лежать в старых?
Покойник еще раз внимательно оглядел скорбящих родственников и огорчился.
- А эта наша Розачка конечно не приехала! Самолетов она боится! До жути боится. Боже ж мой, да самолеты сами ее боятся возить за такую страховку.
В это время у сына Самуила Ароновича пиджак заорал бодрую мелодию на все кладбище. Изя Самуилович поспешно выхватил мобильник из кармана и поднес к уху. Телефон громко запричитал ему в ухо. Самуил Аронович с горечью обратился к Легату:
- Ну вот шо это за люди! Не дадут спокойно хоронить человека, им сейчас приспичило звонить на кладбище! А этот наш шлимазл еще и вежливо выслушивает в такой момент! Я бы уже послал, но Изя воспитанный мальчик из приличной семьи!
В это время Изя Самуилович тяжко вздохнув подошел к ребе и что-то горячо зашептал ему в ухо. Ребе, разморенный припекавшим солнцем и раздраженный невнимательностью собравшихся, занятых рассматриванием друг друга и шепотом переговаривающихся между собой, рассеянно выслушал Изю Самуиловича не прерывая чтения молитвы, потом глаза его изумленно распахнулись... Изя сокрушенно кивнул указав глазами на мобильник. Ребе побагровел, задохнулся от возмущения и отшатнувшись от Изи возопил:
- Ай да делайте шо хотите, только побыстрее или я за себя не ручаюсь!
После чего он демонстративно отошел в сторону, показывая всем видом, что не имеет никакого отношения к происходящему безобразию. Самуил Аронович с подозрением уставился на сына:
- И шо такого ему сказали в трубку?
Изя Самуилович склонившись над покойником скорбно сообщил мобильнику:
- Тётя Роза, папа вас слушает.
И включил громкую связь, положив телефон на грудь усопшего... Над кладбищем разнесся рыдающий голос тётушки Розы из Америки.
- Сёмочка мой родной! И на кого же ты нас покинул!!! Прости меня старую, ты же знаешь шо я боюсь летать самолетами. Как же ты мог так со мной поступить? Как же теперь жить, когда ты уже там, а мы все еще здесь! И шо мне теперь скажет наша мама, когда ты скажешь ей как я не смогла тебя провожать?
Толпа собравшихся сначала застыла в глубоком изумлении. В задних рядах народ начал тихонько отступать за кипарисы и памятники, отворачиваясь друг от друга. Первый ряд, не имея возможности дезертировать, кусал губы, напряженно рассматривая обувь соседей. Безутешная вдова ошарашенно смотрела на рыдающий мобильник, откуда тётя Роза умоляла брата простить ее за позорное отсутствие на его похоронах. Рыдания и всхлипывания перебивались возгласами
- Лучше бы ты уступил дорогу мне и сейчас стоял возле меня! Но ты же всегда думаешь только о себе! И как же теперь жить! Как ты мог так поступить со мной! И не надо меня утешать, я не успокоюсь...
Самуил Аронович задумчиво внимая доносившимся из мобильника рыданиям, заметил:
- Я конечно мог бы уступить, если так настаивают, но меня же никто не спрашивал...
В это время, Изя Самуилович не выдержав схватил телефон и категоричным голосом объявил в трубку:
- Тётя время истекло, связь с абонентом прервана!
После чего отключив мобильник, обратился к ребе.
- Пожалуйста, продолжайте.
Самуил Аронович горестно сообщил Легату:
- Я всегда подозревал, шо из моих похорон таки сделают комедию. Заберите меня отсюда или я шо-то сотворю такого!
Вернувшийся к покойнику ребе торопливо дочитывал кадиш, нервно поглядывая на мобильник зажатый в руке Изи Самуиловича. Он очень хотел надеяться что больше никому из опоздавших и отсутствующих родственников, не придет в голову воспользоваться мобильной связью с покойником.