Был обычный учебный день, я направлялся в общежитие после учебы. Сегодня меня заставили все же прийти на дополнительные занятия, поэтому возвращался я уже в то время, когда начинало темнеть. Не хотелось идти в это унылое серое здание, поэтому сначала я обошел его кругом. Шел медленно, погруженный в свои мысли, и все же не заметил, как снова подошел к входу. Вздохнул, открыл дверь и вошел. Вахтерша сурово взглянула на меня и потребовала показать пропуск, она запомнила меня давно, знала даже имя, но порядок есть порядок. Я показал пропуск и пошел по направлению к своей комнате. В очередной раз поразился тому, что живем мы все в таком неприятном месте, однако владельцев общежития и школы это ничуть не волновало, и даже родители, порой навещающие нас, ни словом не обмолвились о том, в каких условиях живут их дети: тяжелые, давящие на психику, темно-серые каменные стены, полумрак, не все лампочки горят в коридоре, пол тоже каменный, ужасно грязный. Тут я вспомнил и о своей комнате, такой унылой, угнетающей, с грязно-желтыми обоями, частично отошедшими в некоторых местах. А еще сосед мой, Тэд, уехал на выходные к бабушке, не хотелось сидеть одному в этом ужасном месте, я развернулся и пошел в другую сторону. Не знал чего я хочу, куда иду, но тут я увидел ее…Миранду. Я подошел к ней, стал умолять зайти ко мне в комнату, ей не хотелось, долго отпиралась, но я очень упрашивал, умолял чуть ли не со слезами, мне одному в моей комнате так тоскливо, страшно, одиночество, как и эти массивные стены, сдавливает душу. В конце концов она согласилась и пришла через пару минут. Мне сразу стало легче. Я любил ее, сложно объяснить как… любил как ребенка и как девушку… хотел ее и боготворил в то же время… она была единственным моим светлым лучиком в этом темном мире. Такая наивная, добрая, милая, отзывчивая и беззащитная…. Странно видеть такой редкий прекрасный цветочек в этой помойке…
***
Столовая при общежитии. Мерзкое место, голые деревянные столы, ужасно грязные, такой же грязный, заблеванный и заплеванный пол… Не совсем похоже на столовую для юношей и девушек, скорее на бар… даже спиртное подают, сомневаюсь, что это законно, но тем не менее, и это никого не волнует. Я не пью, наверно единственный из всех здесь находящихся. Я пробовал. А что еще здесь делать в свободное время? Но Миранда, когда увидела это, очень огорчилась. Мне было ужасно неловко, стыдно, пытался оправдаться. Она не стала сердиться, не отвернулась от меня, не разочаровалась, просто ее прелестное личико вдруг стало строгим и она сказала мне тоном, не терпящим возражений, что я больше не буду пить. И я действительно больше этого не делал. Непривычно, что маленькая хрупкая девушка командует мной, но именно ей, почему-то я не мог перечить. К тому же, она как могла, старалась занять мой досуг, чтобы у меня не было больше оправдания. Миранда стала приходить ко мне, мы беседовали, она давала мне разные книги, чтобы я их читал, потом спрашивала мое о них мнение. Причем я должен был подробно его изложить, ответ «понравилось/ не понравилось» ее не устраивал. Она обиженно надувала губки или говорила что-то вроде: «Я вам не интересна, сударь? Или может быть я даю вам такие посредственные книги, что о них нечего даже сказать, ни одного словечка?». Сижу с тарелкой супа и стаканом лимонада. Есть не хочется. Думаю о ней. Вспоминал, как мы познакомились. Она катается на коньках, даже на соревнования всякие ездит. Как-то она каталась недалеко от школы, репетировала какой-то номер. Когда она закончила и сошла со льда, на нее побежала собака, она очень испугалась, но я подбежал и отогнал собаку. Она меня поблагодарила, мы представились друг другу, потом она рассказала, что тут делает, про то, что готовится к соревнованию. Потом я долго смотрел на то, как она катается… Очень красиво и изящно. Она такая легкая, порхает, как бабочка.
Мои размышления прервал неприятный звук. За столиком напротив меня сидела компания пьяных девчонок, одну из них стошнило. Теперь она разглядывала то, что извергнула из себя:
- О, Боже, Линда, там что-то белое. Оно шевелится!... – мне стало противно, решил уйти. По пути зашел к Миранде. В комнате уже были ее родители. Я поздоровался с ними, они рассказали мне, что она серьезно заболела. Им нужно было идти, они попросили меня переночевать в ее комнате. Они давно меня знали, доверяли мне. Мы попрощались, я подошел к ней, положил руку на лоб, потом поцеловал ее губы, слегка коснувшись их своими. Она крепко спала. Я стал ее разглядывать: мне не понравился цвет ее лица – очень бледный, немного даже зеленоватый, на лбу капельки пота, влажные светлые волосы разметались по подушке. Я намочил платок и обтер ее личико, которое все еще было восхитительным, завораживающим, несмотря на болезненный вид. Потом я лег спать на полу рядом с ее кроватью. Ночью она металась по кровати и бредила. На утро ей стало немного полегче, я оставил ее одну ненадолго, сходил на пару занятий, но очень скоро вернулся, прогуляв остальные. Я очень сильно волновался за мою любимую девочку. На этот раз она была в сознании, и я перевел ее в свою комнату, чтобы мне легче было за ней присматривать, не отрываясь от своих дел. Положил ее на кровать соседа, который все еще не вернулся. Вечером ей снова стало плохо, она была очень горячей, опять бредила, кричала, пыталась вылезти из кровати, я еле справился с ней. Дал ей все таблетки от простуды, что нашел в шкафу, чуть позже она успокоилась и уснула. И я измученный уснул, как только добрался до постели.
***
О, Боже… Она умерла…Умерла!!!.. Она такая холодная!!! Что делать?! Мне страшно, очень страшно… Не могу поверить… Миранда… моя Миранда… как же я буду без нее… как…Это милое, прелестное создание…зачем? За что? Почему? Как так?... О, нет! Сейчас придут ее родители, как я скажу им это?! Мне страшно, очень страшно и больно… Трусость во мне пересилила, я собрал тетради в сумку, и как ни в чем ни бывало пошел на занятия, только вышел из комнаты и увидел ее родителей. Вежливо поздоровался, стараясь не выдать своего состояния. Вот они заходят в комнату, а я уже бегу со всей мочи по ступеням вниз, сейчас они поймут и я услышу дикий крик…сейчас…сейчас…как страшно…только бы не услышать…все дальше и дальше от комнаты, бегу и напряженно вслушиваюсь… может не поняли еще, может я уже слишком далеко. Вышел из здания.
- Дэниэл, сколько будет 237 минус 45?
- Что? – вопрос застал меня врасплох, я очень испугался, я думал, что же будет дальше, может меня обвинят… А даже если нет, как я буду смотреть им в глаза?
- Таак, понятно, мы с тобой поговорим еще на уроке, ты в плачевном положении, мальчик! - я побежал на свой урок, не обращая внимания на крики мне вдогонку, сердце колотилось, казалось, все уже знают о моем малодушии.
Пришел в класс. Рядом села какая-то симпатичная рыжеволосая девчонка, попросила помочь, у нее плохо получалось рисовать. Я отмахнулся, сказав, что помогу, когда свое сделаю. Посмотрел на монитор, напротив моей фамилии не было задания…