Однажды, прохладным и ясным весенним утром, во время всеобщего построения части, командир вызвал из строя рядового Куща. Объявил благодарность и зачитал приказ о его увольнении из рядов Вооружённых Сил, поздравил солдата и крепко пожал ему руку. А остальным громогласно объявил, что они тоже должны служить вот так же добросовестно и рьяно как водитель «ЗИЛа» рядовой Кущ. Потом ещё добавил, что он, командир, свои обещания выполняет свято. Все тихонько загомонили, а кто-то в строю даже присвистнул. Небывалое дело – Указ только-только опубликовали, первая партия дембелей – аж через две недели уезжает. И вдруг, такие чудеса – уволен с благодарностью, почти что досрочно! Да не какой-нибудь отличник или служака, а Васька Кущ. Дела-а-а…
А началась эта история немного раньше. Выделили воинской части деньги на ремонт спортзала. Сразу закупили и завезли строительные материалы, свалили, где попало. Половые доски, в результате, оказались снаружи, между спортзалом и забором части. В кособокий штабель собрали, брезентом укрыли в целях защиты от атмосферных осадков. Раз уж так вышло, не перетаскивать же с места на место, тем более что ремонт, можно сказать, пошёл…
Любил командир в конце рабочего дня пройтись вместе с дежурным или кем-нибудь из заместителей по территории вверенной части, посмотреть – что да как… Подошёл к спортзалу. Глядь – досок половых в штабеле поубавилось заметно:
- Начальника физической подготовки и спорта – ко мне!.. Молодец, начфиз, ответственный за ремонт! Полы уже начал настилать! Пойдём, посмотрим...
- Никак нет! Ещё не приступали…
- А где же доски? Разбазарил?! Пропил?!! Налево пустил?!!!
- Никак нет!!! Может… Может усохли? Или стащил кто?
- Кто украл? Куда стащил? Почему не охраняешь?...
Призадумался командир. Вроде не врёт начфиз, молод ещё для таких дел. А кто же ворует? Вероятнее всего – свои. Потому шум поднимать командир не стал и начфизу приказал рот на замке держать. Решил по-своему. Собрал в своём кабинете просторном всех дембелей, взял с них страшную клятву, обет молчания. Объяснил ситуацию с досками и пообещал: кто крысу, будь то прапорщик, будь то офицер, поймает или вычислит – того сразу домой! Командирское слово! А приказ об увольнении весеннего призыва, не сегодня – завтра подписан будет.
Теперь уже дембеля призадумались. Домой-то охота! И поскорее! Опостылела эта служба, обязанность эта почётная, мать её... А как, правда, офицер или прапорщик? Да и чёрт с ними! Заложить кого – дело не хитрое. Они, офицеры с прапорами, над нами два года измывались… Кто-то глубоко призадумался, а кто и не очень. Старшина Ямщиков и старший сержант Клыков и так в первой партии увольняются. Подумаешь! Двумя неделями раньше, двумя – позже! Чего ягодицы напрягать? А вот рядового Куща в последнюю очередь обещали уволить. Служил неважно - то самоволка, то пьянка… Чудом водительского удостоверения не лишился. И ещё замены нет – недобор водителей нынче. Потому созрел в голове у Куща план…
…Дежурному по части в ночное время отдыхать, в смысле спать, вообще-то запрещается. Но, это – для молоденьких лейтенантов, букварей уставных. Капитан Боровиков – вояка опытный, знает, что днём начальство замордует, не даст положенные четыре часика покемарить. А ночью – тихо. Казармы обошёл, бойцов пересчитал, на КПП, свинарник, водонасосную и прочие клоаки наведался – дежурство проверил, из столовой всех повыгонял, расписался где положено. Доложил, кому следует. Что ещё? Теперь можно и посидеть на спине. Кобура с пистолетом – на пузе, фуражка сплюснутая – под головой, ноги не разутые скрестил, лежит на топчанчике скрипучем, похрапывает, сны наблюдает. За пультом у телефонов специально обученный боец сидит, с переменным успехом с дремотой сражается. А обучен боец тому, что в случае звонка представится и доложит, что мол, дежурный по части на территории, казармы обходит. Потом сразу, дескать: «а вот он, уже идёт». И быстренько дежурного будит. В общем, служба налажена.
И вдруг – звонок, да не телефонный, а дверной. Кого в четыре утра, в самый сон, чёрт принёс?! Солдатище какой-то огромный в дверях, в бушлате наброшенном и без головного убора. Одной рукой на звонок давит, другой - в дверь стучит, да ещё и бубнит что-то:
- Товарищ капитан! Товарищ дежурный! Это я, рядовой Кущ. Там… Там доски воруют! У спортзала. Застукал гадов, ворюг позорных!
И завертелось.
- Где ворюги?!
- Тихо!.. Слышите за забором?..
- Поднять дежурное подразделение! Свободных дневальных – сюда быстро! И тихо!!!
- Вон доски у забора валяются. Там они, голубчики!
- Одна группа захвата, ты, ты и ты – через КПП, и вдоль забора – к ним. Другая по моей команде – через забор, в десяти метрах справа. Третья – слева… Брать живьём, морды не бить! Себя в обиду не давать! Вперёд!!!...
Минуты не прошло, как двух мужичков штатских повязали, как есть. Ведут – руки за спину. А вот и тележка с досками… Одна доска к забору прислонена, своей очереди дожидается. С поличным взяли. Не отвертятся!
Зам. по тылу примчался на казённом джипе:
- В милицию не звонили?
- Не успели, товарищ майор…
- Правильно, что не звонили! Пока сами разберёмся. Задержанных – ко мне!
Допрос – не допрос. Так, беседа с пристрастием:
- Да, брали доски. Да, виноваты. Но, позвольте, ведь ваш же военный нам их и продал, задаток взял и три литра чистейшего первача… Да ведь он же, змей-искуситель, вроде, и доски к забору подтаскивал, сам подавал… А мы на вашу территорию – ни ногой!..
- Какой такой военный!? Дежурного – ко мне! Кто их застукал? Кто доложил? Кущ, говоришь? Из третьей роты? Куща – тоже ко мне!.. Этот? Как так «не этот»? Вы уверены?!.. Что-то вы, мужики, запутались. Пора в милицию звонить. А чего ждать? Что значит «договоримся»?.. Та-а-ак. Все – вон из кабинета!.. Нет, нет. Вы, злоумышленники, останьтесь!..
«Не чисто что-то, - думал зам. по тылу, - Построить часть, и пусть опознают того, кто доски, якобы, продал? А если врут?... В милицию звонить, пожалуй, не стоит – на всю дивизию, на весь район опозоримся. Да и не всё тут ясно. Прижму-ка я этих мужичков к стенке, припугну, да и сдеру компенсацию. Лишний рубль в кошельке - не помеха! Потом, правда, доски недостающие покупать придётся. Впрочем… Тоже мне, задача! В дивизии выбью, на текущий ремонт жилых помещений… Ну, а бойца этого, Куща, кажется, - пусть командир увольняет срочно, как обещал. Он ведь «дембель»? Так пусть катится ко всем чертям, от греха подальше! Нет человека – нет проблемы».
«Во, влипли! – думали мужики, - Погнались за дешевизной, чёрт дёрнул. Самогон – ерунда. Деньги уплачены! Тю-тю теперь денежки, а сейчас ещё и в милицию сдадут… Позор-то, вот позор! А может, договоримся? Лучше уж откупиться, только бы не отказался этот майор… Ещё изловить бы солдата того, что доски продал, да уши отвинтить. Какие уши, голову бы по-живому оторвали!.. Заходил только что какой-то верзила: «этот – не этот»… Да, сто пудов не этот! Тот маленький был, курносый, розовощёкий, глазёнки бегали…»
«Классная командировочка случилась! – думал, тем временем, ворочаясь на полке плацкартного вагона, маленький курносый розовощекий рядовой Вострюченко, - Машину перегнал без происшествий, в части этой зем;лю встретил, Ваську Куща. А тот, ну и хитрюга! Такую комбинацию сочинил, такую афёру провернул! И самогоночки дерябнули, и деньжат поимели!.. Интересно, на дембель Ваську в первой партии спровадят? Сдержит ихний командир своё офицерское слово?.. А если раскроется всё?!.. Да нет, не должно… Пусть докажут!»
«Вот незадача, - сокрушался прапорщик Стецько, грустно осматривая похудевший штабель половых досок и почёсывая затылок, - Понаделали шума, гады! Таскал себе потихоньку дощечки, а теперь – всё! Кончилась лафа. Как же баньку достроить? Да-а-а… Купить что ли? Ну, нет! Надо новый источник искать. Может, у кума в дивизии есть чем разжиться?..»