После того как в городе прогремел первый майский гром, Вера Павловна стала ходить по улицам и заглядывать в подворотни. Она искала бездомного мужчину.
Как-то соседка Веры Павловны рассказала историю о том, что, мол, одна ее знакомая на улице подобрала бомжа, привела в дом, отмыла, подкормила, приодела и зажила с ним счастливо. Тот по известным причинам неприхотлив и к тому же ходит со своей благодетельницей заниматься бальными танцами.
Вот и Вера Павловна грешным делом подумала – почему бы не попробовать так же. Но мужчина ей нужен был не для бальных танцев и тем более не на всю оставшуюся жизнь, а на период дачного сезона. Дачу когда-то построил ее муж, как мог и из чего попало. Муж давно умер, а дача с тех пор ветшала и разваливалась без мужских рук.
Во время своих поисков Вера Павловна, конечно, встречала бездомных мужчин, но достаточно было одного ее беглого взгляда, чтобы понять, что те уже ни на что не годились. И отчаявшись, хотела она уже бросить это почти безнадежное дело, как вдруг увидела у мусорных баков мужчину, деловито примеряющего старые кроссовки, которые он, по-видимому, только что нашел. Рядом с ним стояли изрядно поношенные зимние ботинки. Вера Павловна про себя отметила, что если бы она встретила его просто на улице, то и не подумала бы, что он уж прямо бомж. Она подошла, не зная с чего начать. Мужчина весело посмотрел на Веру Павловну и сказал:
- Не рваные и размерчик мой.
Вера Павловна охотно включилась в разговор:
- Давно пора бы перейти на соответствующую обувь.
- В этом вы правы, мамаша.
«Нашел мамашу, - подумала Вера Павловна. – Хотя конечно он моложе меня. Ему, наверное, где-то около пятидесяти».
- А ботинки выброшу, - продолжил, как бы рассуждая вслух, мужчина. – Еще сезон они не проходят, да и хранить мне их негде.
- Вы бездомный? – прямо в лоб спросила Вера Павловна.
Мужчина не ответил, взял свои зимние ботинки, бросил их в мусорный бак и дружелюбно посмотрел на Веру Павловну.
- А когда придут холода, в чем будете ходить? – не унималась она.
- Будет день, будет пища.
- Если вы бездомный, то это, наверное, сознательный ваш образ жизни.
- Это заметно?
- Мне так кажется. Но у меня к вам предложение. Предлагаю вам пожить у меня на даче до октября. Я вас кормлю, а вы мне помогаете. Я так за всю жизнь и не научилась держать в руках топор или молоток. Банька опять же.
- Заманчиво, заманчиво, но у меня условие. Секс не предлагать, душеспасительные беседы не вести.
- А просто беседовать?
- Это сколько угодно.
- Я понимаю, вы привыкли к свободе, поэтому в любой момент сможете уйти, если что.
- Свобода у человека должна быть внутри, как условие воли к воле, - философски изрек мужчина.
- А вы, вижу, со взглядами, а я простая и говорю часто ерунду, - смутилась Вера Павловна.
- Как говаривал Владимир Владимирович «Но бывает – жизнь встает в другом разрезе, и большое понимаешь через ерунду».
- Владимир Владимирович Путин?
- Маяковский.
Вера Павловна еще больше смутилась, но подумала, что такой, по крайней мере, за копейку не зарежет.
- Меня зовут Вера Павловна Лисичкина, а вас?
- Недамский. Без имени и отчества.
- Значит, согласны?
- Согласен.
- А зимние ботинки, товарищ Недамский, я вам все же куплю. Когда вы собираетесь переобуваться?
- Здесь, на этом месте первого декабря в десять утра. А, если я не оправдаю вашего высокого доверия?
- Все равно. Куплю за то, что хотя бы согласились.
- Очень трогательно, очень.
- Завтра заеду в девять утра в этот двор. Старый белый «Опель» Надеюсь на вас, Недамский.
Вера Павловна ушла.
Когда Недамского привезли на дачу, он прошелся по участку, как кот по новой квартире. Потом втянул полной грудью воздух, шумно выдохнул и сказал:
- Все ясненько, все понятненько. Вот она реальность, как порядок взаимосвязей онтологического фундирования и возможного категориального и экзистенциального выявления.
Вера Павловна испуганно посмотрела вокруг – не слышал ли кто.
И зажили они душа в душу. Вера Павловна все больше на огороде возилась, а Недамский отремонтировал крыльцо, поправил забор, поднял угол покосившейся бани, кое-где заменил электрику. Соседям она сказала, что это ее дальний родственник, который приехал ей помочь, и что он не курит и не пьет. Может, от того, что не пьет, никто им особо не заинтересовался, в гости не приходил и к себе не приглашал. По субботам ходили в баню, по очереди мылись и парились. Когда было прохладно, то вечерами топили печь. Недамский любил сидеть у печи, смотреть на огонь и что-нибудь рассказывать Вере Павловне, а ей безумно нравилось его слушать. Иногда она уезжала в город по делам, оставляя Недамского одного на хозяйстве. Она стала замечать, что если не видит его несколько дней, то уже скучает по нему. Еще она все чаще и чаще думала о том дне, когда придется расстаться. А что она могла ему предложить? Позвать к себе жить в однокомнатную квартиру, где всего одна кровать? К тому же ее часто навещала дочь, хранящая светлую память об отце. Будет день, будет пища – решила она.
И день этот пришел, когда она везла его обратно и сильно волновалась, а он сидел рядом, смотрел в окно и молчал. Въехали в город, а когда проезжали мимо двора, в котором они в первый раз встретились, он попросил остановиться, сказал, что пойдет и выбросит пакеты с мусором, которые они везли с собой с дачи. Она остановилась, а он ушел и не вернулся. Она его ждала, потом пошла искать, но не нашла.
Она не находила себе места, снова ходила по улицам, заходила во дворы и заглядывала в подворотни. Его нигде не было. Она купила зимние ботинки и с нетерпением ждала первое декабря.
Когда первого декабря в десять утра она пришла с зимними ботинками на условленное место, то увидела там какого-то типа неопределенного возраста – грязного и лохматого. Тот состроил что-то вроде улыбки, подскочил в Вере Павловне и спросил:
- Вы Лисичкина?
- Да.
- Яхонтов, в некотором смысле приятель Недамского. Я вижу, что вы принесли ботинки для него.
- Где он? Почему сам не пришел?
- Видите ли, он нашел, вернее его подобрала одна женщина то ли для бальных танцев, то ли для чего-то еще.
- Я уже слышала когда-то эту историю.
- Слышали? Очень хорошо.
- Скажите, где он? Что с ним? Я очень вас прошу.
Яхонтов сделал плаксивое лицо и сказал:
- Я не знаю. Честно. С месяц назад нас избили, вернее, били меня, а он заступился. Сволота не смогла с ним справиться. Подло ударили ножом и убежали. Он лежал в крови, потом потерял сознание или умер. Я так и не понял. Его увезли, а я после этого долго лечился, то есть пил и не видел его больше. И сюда он не пришел. Вот я и подумал...
Вера Павловна протянула коробку с ботинками, которую Яхонтов взял, прижал к груди, опять состроил что-то вроде улыбки, поблагодарил и ушел.
Вера Павловна шла по улице, и слезы катились по ее щекам. Она плакала, как когда-то плакала по умершему мужу.
2014