Международный аэропорт имени Джона Кеннеди (John F. Kennedy International Airport) - это крупнейший международный аэропорт в США. Он расположен в районе Квинс, в юго-восточной части города Нью-Йорка. С двумя станциями метро и станцией пригородной железной дороги аэропорт связан скоростной рельсовой линией AirTrain, открытой в декабре 2003 года и представляющей собой нечто вроде мини-метро, управляемого автоматически (без машинистов). Аэропорт оборудован по последнему слову науки и техники. В нём продумано всё, до мельчайших деталей. Например, несколько автобусных маршрутов могут доставить пассажиров к станции метро или Лонг-Айлендской железной дороге. Так, эти самые автобусы оборудованы даже специальным подъёмником для инвалидов. Но самым быстрым средством сообщения между центром Манхэттена и аэропортом является вертолёт US Helicopter, который летает по расписанию ежечасно с вертолётной площадки на реке в районе Уолл-стрит и обратно. Полёт длится всего-навсего каких-то 8 минут, стоимость билета 159 долларов (без учёта налогов) в любую сторону. Пассажиры, направляющиеся в аэропорт, могут пройти контроль безопасности прямо на Уолл-стрит, избежав очередей в аэропорту.
“Мария! Сколько раз можно тебе повторять? Быстрее поднимайся в вертолёт. Мы опоздаем с тобой на рейс!” Рассерженная женщина схватила за руку дочку, стоящую в стороне и отрешённо уставившуюся странным взглядом в одну точку. Женщина не рассчитала усилия, и девочка стала падать. В это время стоящий неподалёку мужчина в яркой тенниске и огромных солнечных очках мгновенным прыжком очутился рядом и успел, у самой земли, поймать ребёнка. Это вызвало вздох облегчения стоявших рядом людей. Но при этом мужчина неловким движением локтя выбил дамскую сумочку у мгновенно побледневшей мамаши. “Ой, простите! Ради Бога, пожалуйста, извините меня. Я ведь просто не заметил, - произнёс мужчина, широко и обезоруживающе улыбаясь. - Я сейчас всё соберу”. Не оставив пострадавшей времени для реакции, молодой человек рухнул на колени и быстро собрал все украшения и косметические принадлежности, которые вывалились из недр ридикюля наружу.
- Я ещё раз искренне приношу вам свои извинения. И постараюсь в недалёком будущем как-то скрасить возникший неприятный осадок.
- Ну что вы, в самом деле, молодой человек? Бросьте, - произнесла женщина приятным бархатным контральто, - слава Богу, всё завершилось вполне благополучно, ведь так?
Женщина явно старалась показать полную невозмутимость и спокойствие, но, если приглядеться, то можно было заметить то, что её с головой выдавало. Кисти рук, непроизвольно, сжимались в кулаки и разжимались снова.
-Девушка, если вы на рейс авиакомпании Эль-Аль и далее в Тель-Авив, то нам с вами по пути, и я сочту за честь, составив вам и вашему прекрасному дитяти компанию, не допустить возникновения адских мук скуки, захватывающих, как правило, трансатлантических путешественников.
Раскрутившиеся лопасти винта вертолёта подняли сильный ветер, и, когда молодая женщина с девочкой подошла к открытой в салон дверце, парень протянул ей руку, чтобы помочь легче взобраться по ступенькам. Сомнения продолжались доли секунды, но все-таки успели отразиться на лице, она неуверенно протянула свою точёную кисть, и в этот момент мужчина с весёлой залихватской улыбкой и галантным кивком представился:
– Дов Сегаль, к вашим услугам, лучше просто Дов.
– Анжелика Шарав, лучше просто Анжелика, - почти прошептала покрасневшая девушка, едва приоткрыв алый цветок губ. Отдёрнув руку, словно бы с опозданием чего-то испугавшись, она поднялась в салон. За ней, поднялась каким-то странным страусиным шагом её дочь.
После того как винт набрал положенную скорость вращения и поднял над землёй серебристо-серый корпус, вертолёт стремительно взмыл в Нью-Йоркское небо, безошибочно направляясь к аэропорту им. Джона Кеннеди, оставляя позади бурелом деловых бизнес-чащ, лес высочайших небоскрёбов и то самое место, где когда-то стояли, казалось, незыблемые «Близнецы»…
…Непринуждённо болтающие пассажиры разыскивали нужный терминал. Это было не таким простым занятиям в гигантских залах одного из крупнейших в мире аэропортов. Галереи, лестницы, указатели и эскалаторы поднимали и опускали, поворачивали и завораживали людской поток, извивающийся змеями, теряющимися вдали. Ну и «Дьюти фри», корпус из прозрачного воздушного стекла, само собой, тоже привлекал к себе внимание.
– Анжелика, будьте так любезны, ответьте, пожалуйста, на мой вопрос - так в каком магазине мы наконец-то посмотрим что-либо для вашей девочки? - весело сверкая своей белоснежной улыбкой, поинтересовался Дов.
– Погодите, молодой человек, не спешите, времени не так много, но это мы ещё успеем, а сначала я бы хотела, чтобы мы разыскали то, что в данном случае принципиально важно - нужный терминал!
-Нет проблем, сударыня! Ма баая? Вот, пожалуйста, посмотрите-ка вот туда, да-да, в самый конец этого зала, видите указатель направо? Нам именно туда. Кстати, могу вам сообщить, что этот терминал был открыт в 2001 году на месте терминала прибытий международных сообщений, построенного 1950-е годы. Это на сегодняшний день, замечу я вам, единственный круглосуточный терминал во всём аэропорту, и именно он отличается модульным дизайном, способным легко, буквально за считанные минуты, расшириться в случае необходимости.
Спустя полчаса, обвешавшись цветастыми пакетами с покупками, троица пошла к пункту сдачи и контроля купленных товаров. Стороннему наблюдателю, если бы такой имелся, казалось бы, что ничто не задерживало движущихся размеренным шагом путешественников. Как вдруг девочка внезапно остановилась, на первый взгляд, у совершенно неприметной мраморной дощечки, прибитой невысоко на стене, неподалёку от призывно манящего запахом свежего кофе буфета. Она, набычившись и совсем не
по-детски, смотрела на непонятную надпись исподлобья, шевеля посиневшими прикушенными губами и уставившись прямо перед собой остекленевшими глазами. Странно, но Анжелика в это же время смотрела в совершенно противоположную сторону, в направлении магазина-бутика с дорогой парфюмерией. Дов прочитал надпись вслух, так как было ощутимо, что девочка его явно об этом просит.
Авиакатастрофа.
12 ноября 2012 года.
Вылетевший в Санто — Доминго Airbus A300, рейс 587 компании Amerikan Airlins рухнул на жилые дома в районе Квинс в Нью-Йорке. Во время набора высоты самолёт потерял вертикальный стабилизатор вследствие ошибки пилота и особенности системы управления. 260 человек на борту и 5 на земле погибли. Эта катастрофа случилась спустя лишь 2 месяца после трагедии 11 сентября…
…Погрустневший Дов и замершая девчушка с заплетёнными косичками думали каждый о чём-то глубоко личном, каждый, разумеется, о своём, а Анжелика - яркая, темноволосая хищница с алой помадой и причудливо сверкающим лаком для ногтей, казалось, вообще не заметила того, что было написано. Она, если присмотреться внимательно, выглядела далеко не так просто, как на первый взгляд, когда легкомысленный Дов подкатил к этой даме, видимо, для того чтобы не был бы чересчур скучным предстоящий трансокеанский перелёт. У неё были чёрные, как вороново крыло, но вместе с тем явно крашеные волосы, обрамляющие пышными локонами благородное удлинённое лицо. Оно было мраморно-бледного оттенка, выдававшее представительницу одного из древних аристократических европейских родов. Тех самых, что когда-то обеднели в своих готических замках и, съев всех тамошних мышей без остатка, отправились во внешний мир добывать хлеб насущный всеми доступными, а порой и незаконными способами. Огромные карие глаза, насторожено буравя собеседника, едва заметно косили, как у вполне настоящей, профессиональной ведьмы. Длинные, тонкие, музыкальные пальцы были усеяны старинными фламандскими кольцами и перстнями из платины с белым золотом. Точёная фигура с высокой грудью, осиной талией и крутыми бёдрами дополняла колоритный портрет-образ этой привлекательной особы. Между прочим, почти все мужчины, которые больше доверяют своим глазам, чем разуму, воспринимают такую женщину как загадку, ведь время от времени из-за яркого и агрессивного фасада выглядывает её истинное лицо…
Огромный «Джамбо», разбежавшись, без труда взмыл в сумеречное прохладное небо. Солнце нынче садилось рано, и потому на уходящей вниз поверхности столицы мира – Нью-Йорке ещё почти нигде не вспыхнули вечерние огни, которые через несколько часов засияют галактическими россыпями. Лайнер, освобождая место для взлёта своему следующему собрату, уже бегущему по взлётной полосе, развернувшись в сторону Атлантики и громко докладывая о своём выходе на курс руководителю полётов на башне аэропорта, уходил за горизонт, оставляя за кормой снежно-белую статую свободы, машущую на прощание воздушному извозчику своим факелом-маяком. В салоне горели запрещающие транспаранты «No smoking», пассажиры, пристёгнутые каждый согласно билетной квитанции, сидели с прискорбно-скучающими лицами. Они ожидали того момента, когда зажгутся транспаранты, разрешающие свободное передвижение по лайнеру, который к тому моменту ляжет на курс и займёт для полёта выделенный диспетчером эшелон.
– Дов, а кем вы работаете в Израиле? - поинтересовалась, как бы невзначай, Анжелика, смотря в зеркальце своей пудреницы и поправляя причёску.
- Ну, как бы мне Вам поочевиднее объяснить? - задумался парень. Почесав затылок и чему-то про себя усмехнувшись, он произнёс: – Можно сделать вывод, что я учитель. Ну, в общем, своего рода. Учу уму-разуму тех, у кого самостоятельно не получается. Ну а вас, Анжелика, я даже спрашивать о работе не буду. Перелёт предстоит дальний, времени сколько угодно. Найдёте нужным – так сами расскажите.
Установилась неловкая пауза, которая всё затягивалась и затягивалась, покрывая ледяным шельфом только что появившиеся отношения. Которые сами по себе были ещё хрупкими и эфемерными. И вот, чтобы преодолеть возникшую трудность, Дов предложил устроить так, чтобы миссис несомненно, просто гарантированно посмеялась. Анжелика, удивленно повернувшись, произнесла: ”И как же, позвольте поинтересоваться, вам это удастся, молодой человек?”
- Очень просто, уважаемая, способ прост и ясен - Его Величество Анекдот!
…Стюардесса выходит из пилотской кабины и обращается к пассажирам: "Уважаемые пассажиры! У меня к вам три новости, одна хорошая и две плохие. Начну с хорошей – наш авиалайнер изменил маршрут и вместо Парижа летит в Тель-Авив! - Все: "Вау-у-у! Ура!!!" - Стюардесса: ”Теперь плохие. Первая – маршрут изменен по требованию террористов, захвативших наш самолет и в настоящий момент держащих под прицелом экипаж. - Все: "У-у-у-у……" - Стюардесса: ”И последняя – наш прекрасный лайнер настигают два истребителя Израильских ВВС, собирающиеся нас сбить. Кстати, мы уже пролетаем над набережной Тель-Авива”.
Дов заливисто засмеялся сам, успев отметить про себя, что Анжелика почему-то стремительно бросила взгляд на иллюминатор и только с секундной задержкой, шумно вздохнув, она улыбнулась и даже рассмеялась, правда почему-то явно натянуто.
Полёт проходил медленно, как и положено сверхдальнему, трансатлантическому рейсу. Пассажиры с деланым интересом беседовали между собой, как правило, о чём-то нейтрально-второстепенном. Они прохаживались по салонам, разминая затекшие косточки. Мужчины с удалью, но без особой надежды на успех, приударяли за одинокими дамами или, в крайнем случае, за стюардессами, деловито снующими по проходам. Скучающие дамы дремали или обсуждали друг с другом по просматриваемым журналам современную моду и косметику. Некоторые, устав от приятного общества соседок-собеседниц, начинали призывно строить глазки всему, что движется, но только всенепременно мужеска пола. Они продолжали свою охоту ради охоты, так как, благодаря природным качествам, заложенным в любой женщине матерью природой, совершенно чётко осознавали, что вероятность хотя бы малейшего успеха в этом летящем замкнутом пространстве - попросту нулевая. Атлантика и затем Европа проплывали далеко внизу ночью, и только иногда в разрывах пушистых облаков возникали тёплые зовущие огни живой цивилизации, подтверждающие тот факт, что на этом шарике, одиноко летящем в чёрном космическом холоде, разумная жизнь ещё теплится...
…Границу земли и средиземного моря лайнер пролетел, когда солнце уже взошло. Оно высветило темневший ночью угольно-чёрный мир, и он, вспыхнув, заиграл слепящими красками и бликами дневного нерукотворного светила. После того как закатилось под широкое белоснежное крыло степенного «Боинга» задёрнутое лёгкой вуалью дымки побережье Турции с многочисленными портовыми причалами, в квадратные иллюминаторы стали видны разноцветные бусинки кораблей, плывущие в разных направлениях далеко внизу, и рваные куски ватных облаков над зелёно-мраморной поверхностью уснувшего моря. Тишина и спокойствие, полная отрешённость, Земля до начала времени… Это через некоторое время показалось оранжево-коричневая поверхность, остров Родос, с одноимённым названием красивейшего города.
Анжелика спала, прикрывшись эль-алевским пледом. Во время сна её лицо расправилось. Черты внутренней напряжённости и какой-то неуместной для путешествующей с дочерью матери сосредоточенности исчезли. Нежная улыбка и здоровый полудетский румянец во всю щёку заиграли на этом, ставшем ещё более прекрасным, лице. Странно, что дочка Мария так же, как и прежде, сидела с неестественно выпрямленной осанкой. Она по-прежнему смотрела прямо перед собой, и, когда Дов позвал её для того, чтобы попробовать побеседовать и попытаться отвлечь от видимо каких-то грустных мыслей, реакции не последовало, абсолютно никакой.
Огромная серебристая сигара белокрылого «Джамбо», надсадно жужжа четырьмя утомлёнными моторами, словно толстый майский жук в жаркий час пополудни, проткнула облака, разворачиваясь над Тель-Авивскими пляжами для выполнения окончательного манёвра снижения и предпосадочной глиссады. Находящиеся на борту люди, явно устав от сверхдальнего перелёта, хоть и бывшего, стараниями стюардесс и стюардов весьма комфортным, заняли свои места в интенсивно вентилируемых салонах. Экипаж, не спеша, прошёл по салонам и досконально проверил, все ли предпосадочные правила соблюдены пассажирами.
- Знаете, Анжелика, очень смешно, когда командир корабля начинает требовать затянуть ремни. Мне сразу вспоминается:
“Уважаемые пассажиры! Просьба затянуть ремни, завязать шнурки и засучить рукава. Наш самолет заходит на посадку картошки…”
Маленькая девочка продолжала смотреть в спинку кресла. Ни малейшая, пусть даже еле уловимая, улыбка не появилась и не изменила сосредоточенного выражения её лица. Внутреннего, непонятного сосредоточения в себя. Её не отвлекали ни разговоры людей, ни картины, меняющие друг друга в иллюминаторе. Даже обед на её откидном столике остался нетронутым. А мама не обращала никакого внимания на своё странное дитя, словно бы и не существовало вовсе этой девочки с её загадками.
Лайнер пошёл на посадку. Взлётная полоса уже показалась за несколько километров впереди. Чем ближе была земля, тем, казалось, что более быстрой становится скорость величественно и плавно снижающегося «Джамбо». Всё шло так, как оно было запланировано. Так, как бывало сотни, тысячи раз. И вдруг…
Анжелика резко повернула выхваченный из кармана жакета тюбик помады. При этом она судорожно сомкнула веки глаз и сильно наморщила брови. Но… ничего не произошло, снижение продолжалось так же спокойно, как и прежде. С удивлением бросив взгляд на открывшийся тюбик и выехавшую наружу помаду вишнёво-карминного оттенка, она мгновенно повернула поясок внизу на упаковке, ещё и ещё раз, тупо смотря, как помада просто перемещалась наружу и внутрь, туда и обратно…
– Не расстраивайтесь, Анжелика, именно эта помада - мой главный вам подарок. От всего сердца, поверьте. И теперь, вот увидите, ваша жизнь будет весьма и весьма долгой. От себя искренне пожелаю, чтобы когда-нибудь – обязательно счастливой…
…В боковой коридор зала встречи пассажиров международного аэропорта имени Бен-Гуриона под солидной охраной вывели редкой природной красоты молодую женщину с закованными за спиной стальными наручниками руками.
-Дов! Дорогой, ты просто молодец! Как всегда, классная работа. Обязательно получишь неделю отпуска. Вот только прошу, скажи мне, ради бога, как ты думаешь, ну зачем ей, ТАКОЙ женщине, это было нужно?
- Чёрт его знает, шеф! Этого нам, наверное, до конца никогда не понять. Моя бабушка, та, что когда-то приехала из Одессы, в таких случаях говаривала:
“В каждой избушке – свои погремушки...”
…А маленькая девочка, которую увели в машину социальные работники, сосредоточенно и отрешённо шагая страусиным шагом, продолжала смотреть перед собой…