На кухне работало радио, кипел чайник и булькали кастрюли.
Регина училась готовить. Заботиться о ком-то. Жить.
Училась всему тому, чему её не научили раньше. Чему она не смогла научиться сама.
Приходилось быть осторожной, потому что её ещё искали.
Ник шутил: давай, мол, за тебя выкуп запросим? – а Регина испуганно размахивала руками, как мельница крыльями.
– Я никогда твоей не стану, я никогда твоей не стану, – мурлыкала она себе под нос, помешивая в кастрюле борщ, чтобы он не превратился в адское месиво, как несколько предыдущих попыток. – И больше нечего решать, некуда бежать…
«Даже если Вас съели, у Вас есть два выхода».
– Твоя любовь-марихуана, твоя любовь-марихуана, я просто разучусь дышать…
Регина обожала эту песню. Эту квартиру, этот город и этот мир.
Регина обожала то, что не струсила, что пусть и в самый последний момент, но не испугалась просить чего-то для себя. Это было так глупо, так по-детски, наивно, но так… правильно?
На кухне работало радио, кипел чайник и булькали кастрюли.
А в городе каждую минуту какой-нибудь человек изо всех сил старался стать счастливым.