Как-то мой сосед в Красной Поляне, чей дом разместился на смежном земельном участке, Халайчев Сергей Спиридонович, рассказал мне про встречу, в которой принимали участие высокие российские власти и представители общественности Красной Поляны. Дело было сразу после известия о результатах конкурса за право проведения Зимних Олимпийских игр - 2014, победителем которого стал, как известно, Сочи. Предшествующие события последних лет - строительство первых канатно-кресельных дорог «Альпика-сервис» в 90-е, пробивка автомобильного тоннеля сквозь Скальный в 2005-м, строительство «Газпромом» горнолыжного комплекса «Лаура» - происходили настолько стремительно, что в этой суматохе про местное население как-то не вспоминали.
Однако в 2007-м проведение Олимпиады стало реальностью, так же как и то, что основные объекты соревнований будут размещены в непосредственной близости от поселка. Необходимость диалога, таким образом, назрела, и встреча состоялась. Уж не помню, что Сергей Спиридонович рассказал о времени, месте и составе участников, но одна фраза мне врезалась в память. Представители полянцев попросили: «Не трогайте Поляну!».
Не скрою, тогда меня эта фраза разочаровала. Уже несколько лет как я построил коттедж в Поляне и не понаслышке знал о проблемах с электричеством, с канализацией, о полном отсутствии тротуаров и уличного освещения, наконец. По нашей российской равнинной традиции я считал, что намерение властей что-либо построить на твоей улице – отличный повод потребовать и то, и это. Халупы, подпираемые деревянными сараями, с удобствами в огороде – снести! Каждой семье – по благоустроенной квартире! И чтоб новые детские сады, школы, асфальт и даже клумбы с цветами! А тут – не трогайте Поляну! Не понимаю…
Прошло еще несколько лет, прежде чем я начал что-то понимать. Толчком послужили печально известные события в некоторых российских населенных пунктах, названия которых затем становились нарицательными. Страна ужаснулась, видя продемонстрированную дикость нравов и звериную жестокость, выплеснувшуюся при ослаблении административного контроля. Часто это происходило в сравнительно недавно созданных поселениях, например, на месте бывших городков немецких военнопленных, где неудавшиеся завоеватели отбывали трудовую повинность. В таких местах нет архитектурных памятников, старых церквей, а у жителей, позже заселивших эту территорию, почти нет родовых могил на местном кладбище. Все приезжие практически в первом поколении…
Больше ничего не надо объяснять. Раз нет могил, значит, ты не понимаешь, откуда ты вышел и куда уйдешь, значит, не перед кем краснеть и стыдиться за себя дурного, значит, нечего защищать, и нет ничего святого. Тогда ценностью становится только твоя личная жизнь, твой частный домик, который, впрочем, можно просто продать и переехать, если что не так. Но там, куда ты приедешь, тоже могут быть всё больше приезжие…
Основной костяк местного населения Красной Поляны составляют греки. Потомки вынужденных переселенцев (времен суворовских войн) из Турции, расселенные сначала в Ставропольской губернии, а затем, после окончания Кавказской войны, заселившие Красную Поляну (бывший черкесский аул Кбааде). В память об этом событии ежегодно несколько десятков мужчин совершают традиционный поход через Главный Кавказский хребет, по маршруту, которым прошли их предки. Иначе нельзя. Нельзя, чтобы дети забыли о тех нескольких отважных семьях, которые горными тропами через ледяные перевалы, с домашним скарбом и скотом, пришли сюда в поисках лучшей доли.
Много чего горестного и радостного хранится в памяти местных греков. И ужас религиозных погромов в Турции, и собственные скитания по России, и стремление выжить здесь, в небольшой изолированной горной долине, живительная дорога к которой появится со стороны Адлера только через 30 лет. Уже следующее поколение переселенцев хлебнуло по полной коллективизации и сталинских репрессий. Приходилось прятаться, менять греческие фамилии - только бы не попасть в молох окаянного времени. Но все это просто горький привкус жизни, которая протекала в этом прекрасном Богом целованном месте, среди изумительной красоты горного ландшафта. Какое счастье каждый день просыпаться здесь, в зеленой долине, которую седовласые горные великаны бережно держат в своих хвойных ладонях, подставляя под теплые солнечные лучи.
Возможно, всего сказанного и недостаточно, чтобы понять истоки характера местных жителей, но пишу о том, что сам увидел и почувствовал. Первое, что бросалось в глаза еще тогда, в начале 90-х, - скромность и отсутствие показухи. Казалось, поселок и его жители хотели слиться с окружающим ландшафтом и ни в коем случае не соперничать с этой красотой. Горы, покрытые густыми лесами, давали все, благодаря чему и шла хозяйственная жизнь: и пихтовую дранку, и горный сланец, и бук с дубом и каштаном, и зверя, и ягоду, и, конечно, мед.
Вторая заметная черта – это скромность и доброжелательность. Они никогда сами не переходят барьер, разделяющий незнакомцев, не тащат в свои застолья и не лезут с советами. Но если ты обратишься сам с какой-либо нуждой, то не оставят тебя, пока все не будет в порядке. Я еще застал традицию, когда приезжий, выйдя утром на крыльцо, мог обнаружить там миску с фруктами и овощами явно с соседнего огорода. Мне всегда кажется, что они внимательно наблюдают за мной, радуясь всему хорошему, по их мнению, и досадуя моим оплошностям. Но я точно знаю, что они не придут поставить мне на вид или тыкнуть носом, поэтому приходится самому следить за собой….
Господь заповедовал о блаженстве кротких, ибо они наследуют этот мир. Мне кажется, что эта горстка греков сумела выжить и закрепиться здесь именно благодаря своему смирению. Именно оно помогло сообща построить церковь, школу и больницу, а также мирно жить с поселившимися рядом эстонцами, такими же горемыками и скитальцами по России в поисках лучшей доли. Удивительно, но вы никогда не услышите здесь истории о какой-либо вражде или неприязни между этими, казалось бы, такими разными народами. Когда общественная практика поощряет личную скромность, то человеческая активность выливается в совместное дело. Человек такой культуры пропустит мимо ушей колкость в свой адрес, но не даст в обиду своих близких. Здесь с подозрением относятся к мачо, здесь могут громко прокричать о своей боли или гневе, но никогда не станут доносить, никогда не нажмут на курок. Христианская традиция, несмотря на отсутствие внешней религиозности, органично вошла в быт и мировоззрение местных греков.
Со временем, особенно сегодня, при подлинном нашествии тысяч строителей, занятых на объектах Олимпиады, я понял, что отношение местных жителей к немногочисленным приезжим было незримым, но важным дополнением к окружающей красоте. Я бы сказал, неизвестно, что к чему было дополнением. Когда тебя недружелюбно встречают люди, то горы кажутся дикими, речки – коварными, а леса – непролазными. Это как саундтрек к видеоряду, именно он создает настроение.
Стало понятно, почему единственной просьбой полянцев к власти было: «Не трогайте Поляну!». И Господь отвел беду, и не нужны ни вопли, ни плакаты, ни акции протеста. Все олимпийские объекты разместили за границей поселка, проведя туда дороги и линии электропередач. Они останутся жить на своих местах, рядом с могилами своих предков – первопоселенцев Красной Поляны, сохраняя традиции, позволившие им выжить. Все это, правда, накладывает определенные требования для всех причастных к изменениям, которые, конечно, неизбежно затронут и поселок. Они не будут громко кричать и требовать, но их голос необходимо услышать.
Мой сосед, кстати, уже упоминавшийся Халаичев С. С., через несколько лет после описанных событий издал весьма ценную книгу «История Красной Поляны в лицах и документах. 1864-2011 гг.». В книге размещены важные исторические документы, множество воспоминаний еще живых и уже ушедших очевидцев истории поселка. Истории греческих родов, первопоселенцев первой и последующих волн в фотографиях, документах и воспоминаниях производят волнующее впечатление. Как важно, чтобы эта попытка запечатлеть прошлое помогла понять настоящее и была обращена в будущее. Для того чтобы они не продавали землю и не уезжали в большие города, чтобы их дети, выучившись, возвращались в родной поселок, чтобы сохранилось это своеобразие Поляны.
Поляну все-таки тронули, но как! Полностью построили инфраструктуру поселка, включая центральную канализацию, о которой здесь даже не мечтали. Реконструировали электрические сети, осветили улицы, построили тротуары, протянули газ. Полянцам, конечно, досталось и шума, и пыли, и перерытых улиц, но все понимали – надо перетерпеть, надо помочь стране совершить задуманное, надо найти свое место в новой хозяйственной реальности.
По моим наблюдениям, предпринимательство в Поляне местным жителям удается намного лучше, чем сторонним. Последние, как правило, исходят из довольно абстрактных идей, навеянных посещением альпийских курортов. В результате с убытками заканчиваются все проекты вроде модных бутиков, ресторанов высокой кухни, брендовых спортивных магазинов, дорогих апартаментов и других объектов лакшери-сегмента. Намного успешнее идут дела у тех, кто открыл хозяйственные и продовольственные магазины, бани, кто занялся размещением строителей и туристов или примкнул к «медовникам», специализирующимся на открытии дегустационных пунктов медопродуктов. Сам Бог велел заниматься медом в Поляне, где еще в советские времена было создано мощное пчелохозяйство, поставлявшее пчеломаток особой высокопродуктивной горной породы.
Местные предприниматели не изучают экономику и менеджмент, не используют терминологию маркетинга, зато с душой откликаются на то, что нужно людям именно сейчас и именно в этом месте. За столетия материального прогресса, основанного на глобальной парадигме всеобщего обмена, мы основательно забыли, что в основе хозяйственной жизни лежит простое человеческое желание дарить и получать подарки, меняться, жертвовать и надеяться на взаимность. Поляна исторически была столь удаленным анклавом, что я имел возможность наблюдать развитие новых хозяйственных отношений на фоне особой добрососедской ментальности, когда верят на слово, прощают долг, считают торг чем-то стыдным и исходят из того, что жизнь – штука длинная…
Жизнь в мегаполисах сильно изменила наши нравы так, что многие слабые души уверены: хозяйственная сделка – это поединок, где каждый стремится к победе, где не обманешь – не продашь. Конечно, конкурентный рынок позволяет нам делать лучший выбор по цене и качеству, но не все может быть произведено в Китае, особенно в сфере гостеприимства. Вся Европа предпочитает во время горнолыжных туров в Альпах останавливаться в домашних пансионах (25 евро с человека в сутки с завтраком), где сам хозяин встречает гостей, ставших за многие годы добрыми знакомыми. Многие из нас предпочтут такое общение вместо отрепетированного гостеприимства многозвездных отелей, напоминающего продажную любовь.
Сегодня градостроительный облик Поляны понемногу меняется, конечно, не такими темпами, как строятся олимпийские объекты. На месте шилеванных деревом неказистых домишек возникают красивые коттеджи в альпийском стиле. Некоторые строят для себя, чтобы приезжать на время отпуска, другие возводят гостевые дома, мини-отели и пансионы для туристов. Первые стоят пустыми большую часть времени, требуя постоянного присмотра, а во вторых кипит жизнь. Во многих райских уголках мира муниципалитеты давно поняли, что земля составляет основную ценность, если она вовлечена в хозяйственный оборот, если есть постоянный поток туристов, дающий жизнь всему остальному: и ресторанам, и магазинам, и развлекательным объектам. В этой связи на таких территориях вообще запрещено строительство частных вилл и индивидуальных коттеджей – слишком расточительно так распоряжаться землей.
С учетом нашей российской традиции все делать по команде, было бы неплохо принять программу кредитования жителей Поляны на эти цели, особенно тех, кто может передать землю в залог. Полтора столетия развития российского черноморского побережья наглядно продемонстрировали, что частный сектор является единственным экономически здоровым (недотируемым) сегментом курортной индустрии. Только частник и его семья могут быть и директорами, и бухгалтерами, и охранниками, и строителями, и уборщиками, да еще прирабатывать на стороне в межсезонье.
Тем самым у нас есть шанс надолго установить «режим особого гостеприимства», оперевшись на этнические традиции конкретной группы населения, ее ментальность и естественную природу. Олимпиада пройдет, а задача организации массового потока отдыхающих станет основной, ведь страна столько вложила в этот район.