''Группенмюллер''
Архив IV Управления РСХА при поддержке
Дивизиона Паранормальных явлений
Операция ‘’Prison Gemuse’’
***
-Неужели что-то снова произошло? – с досадой спросил Мюллер, когда войдя в камеру обнаружил в ней представителя Дивизиона Паранормальных Явлений Штрумпля озабоченно и торопливо перекладывающего папки и коробки с документами на отведенном ему столе. Папки и кипы дел занимали всю поверхность стола, и даже часть пола.
Штрумпль просмотрел очередную папку, снова завязал ее… потом поспешно развязал… заглянул… крякнул от негодования… завязал… и только потом обернулся к Мюллеру.
-Что вы сказали? Аааа… нннет… ннне знаю… а впрочем, да!!! Что я такое говорю? Конечно же, произошло!
-И что же?
-Таинственное исчезновение!!! – вскричал Штрумпль. – А если не таинственное исчезновение, то это побег! А вы сами понимаете, что лучше нам заставить начальство поверить в мистическое исчезновение объектов, чем поставить их перед фактом массового побега из самой охраняемой тюрьмы Рейха.
Он рухнул в кресло и сжал ладонями виски.
-Как?!! Как это могло произойти?!! Пропали такие задержанные… Раванелла, Фраголетто… а Зор Цухина?!! Он-то куда делся?
Мюллер попробовал успокоить совершенно расстроенного представителя Дивизиона.
-Может какая-то ошибка Канцелярии? Опять что-то там напутали при переписке и переводу из одной камеры в другую? Помните, как нам прислали после запроса на поимку странного типа по фамилии Настраданус… а оказалось, что это и не фамилия даже, а мерзкое прозвище. А ведь целая дивизия была на эту операцию выделена.
-И не вспоминайте! – Штрумпль всплеснул руками. – Я тогда все надеялся, что он что-нибудь предскажет, а он только глазками хлопал.
-Давайте все же проверим, - предложил Мюллер. – Неужели нет ни одного свидетеля? Кто-то же должен был остаться и видеть все происходящее?
-Есть один, - постепенно стал успокаиваться Штрумпль. – Кстати наш старый агент… много сделал полезного на опративной работе… работал еще со Штирлицем Максом Отто… вы ведь помните его?
-Конечно, - помрачнел Мюллер. – Он разбил бутылку шнапса о голову Рольфа… а такой прекрасный был шнапс! У Рольфа теперь аллергия на спиртное. Этот Штрилиц весь день ходит по маршруту от кабинета Бормана до кабинета Шелленберга, и у всех спрашивает аспирин… я подозреваю, что он его потом перепродает на рынке.
-Темная личность, – согласился Штрумпль. – Не спит почти… куда ни зайдет везде из спичек складывает какие-то фигурки зверей… вместо того чтобы работать все время ходит в Палеонтологический музей. В биографии его указано, что он чемпион Берлина по теннису, но я его никогда не видел на корте… написано, что он отличный семьянин, а кто когда знал его семью… есть ли она у него вообще? Зато он регулярно посещает пивную.
-А может это он, - задумчиво предположил Мюллер, кивнув на папки с документами.
Штрумпль задумался.
-Не исключено… хотя он сейчас с одним из объектов находящимся в разработке… они или в пивной или на границе со Швейцарией. Хотя… кто его знает… отложим пока эту версию и выслушаем свидетеля.
Свидетелем – агентом оказался высокий худой тип… Мюллер сразу предположил, что у него проблемы с давлением или почками… лицо с очень нездоровым цветом.
-Здравствуйте, - поздоровался Мюллер и указал на табурет посреди камеры.
Свидетель склонил голову с жидкой растительностью на самой макушке.
-Как мне вас называть? – уточнил группенфюрер. – Даукус Апиацея… или может быть Каротино?
-Мёхрен, - отозвался свидетель свистящим шепотом. – Зовите меня просто Мёхрен. Именно так я сейчас прохожу по делу.
-Итак, вас подсадили в камеру с бандой заговорщиков и бандой против которой и собрались заговорщики… то есть в одну камеру собрали обе противоборствующие банды… кто это придумал такое?
-Во-первых, недостаток свободных камер, - сообщил Штрумпль. – А во-вторых, так было бы удобнее вылавливать информацию… к тому же хороших агентов тоже не хватает… мистер Мёхрен работал сразу по двойному окладу… и ему это выгодно и нам.
-Выгоды, как оказалось, ноль целых ноль десятых, - проворчал Мюллер. – Хотя, может быть, мистер Мёхрен прольет нам, так сказать, свет на это таинственное исчезновение сразу нескольких десятков заключенных.
Мистер Мёхрен несколько раз открыл и закрыл рот, словно собираясь что-то сказать, потом стал оглядываться по сторонам всматриваясь в лица гестаповцев из охраны и группы задержки и удержки… потом стал смотреть прямо перед собой и часто-часто моргать… потом твердо сказал
-Ничего не видел, ничего не знаю… спал во время происшествия.
Мюллер заподозрил неладное.
-Как же так? – спросил он. – Я же вижу что вы что-то знаете… если вы боитесь чего-то или кого-то то скажите и я приставлю к вам круглосуточную охрану из лучших моих подчиненных… например вы знаете барона – пулеметчика Ганса?
Лицо мистера Мёхрена внезапно приняло плаксивое выражение… он съежился на табурете сразу став вдвое меньше, закрыл голову руками и запищал противным голосом.
-Ничего я не знаю… ничего не видел… они сами убежали… в трубу….
-Какую трубу? – опешил Мюллер. – Какая там может быть труба? Штрумпль, там в камере есть что-либо похожее на трубу?
Штрумпль отрицательно покачал головой.
-Врет он, - сказал он хрипло. – Он, несомненно, чего-то или кого-то боится. Я чувствую, что мы столкнулись с целой разветвленной организацией… и тут я начинаю думать над вашей версией по поводу Штирлица.
-Боится… - задумчиво повторил Мюллер. – Ну, раз так, то к нему нужно приставить охранника – телохранителя и им станет как я и обещал наш уважаемый Ганс… где он кстати?
Штрумпль загадочно хмыкнул.
-Тут мы подходим к самому интересному, - сообщил он понизив голос. – Именно этот ваш любимый барон – пулеметчик и охранял камеру со сбежавшими в ночь побега.
Он сделал знак охранникам.
-Мы взяли его и порасспросили… но этот негодяй молчит и не говорит ни слова.
В камеру втащили бывшего рядового – пулеметчика, барона Ганса Складовски – Кюри Брауншвейгского… он безжизненно повис на руках своих бывших однополчан, ноги волочились по полу, лицо его было покрыто шишками и синяками, левый глаз почти совсем заплыл… видимо большинство однополчан было правшами.
Ощутив знакомую атмосферу пыточной камеры он поднял сочетание осунувшегося и распухшего лица и простонал глядя в сторону Штрумпля.
-Сатрапы!
-Фу! – брезгливо поморщился Мюллер. – Откуда он слов таких набрался?
-Из консерватории, наверное, - прошипел Штрумпль. – Помните он нам рассказывал что учился в консерватории по классу флейты.
-Я всегда говорил, что в этих консерваториях и есть причина зла! – уверенно сказал Мюллер. – Я даже предложил однажды соединить выход из консерватории со входом в концлагерь… не послушались меня… и вот результат.
Ганс еще раз поднял лицо и взглянул на съежившегося мистера Мёхрена… оскалился и хотел что-то сказать, но потерял сознание.
Мистер Мёхрен взвизгнул, обхватил себя руками и стал быстро повторять
-Ничегонезнаюничегоневиделнезнаюнезнаю…
-Прекратите истерику! – заорал Мюллер и ударил его по щеке первым что подвернулось под руку… это оказался стул.
Мистер Мёхрен прекратил истерику и упал на пол.
-Приведите их обоих в чувство! – приказал недовольно Мюллер и тяжело отдуваясь уселся в кресло.
-Сдается мне что боитесь именно Ганса, - сказал он пришедшему в себя Мёхрену. – Не бойтесь… говорите… что он сделал с задержанными… выпустил их? Дал им оружие? О чем говорил с ними?
-Нннне…. Не говорил, - выдавил из себя Мёхрен.
Очнувшийся Ганс зарычал что-то невнятное.
Мёхрен вздрогнул.
-Не бойтесь! – успокоил его Мюллер. – Он безопасен… если что мы его расстреляем из его же пулемета и никакие консерватории ему не помогут… будет в раю на флейте играть. Ха-ха…
-Ха-ха… - машинально повторил за ним мистер Мёхрен.
-Ну, вот уже лучше, - удовлетворенно сказал Мюллер. – Юмор это великая вещь и лучшее лекарство.
-Хаха… - еще раз прошептал Мёхрен. – Хаха…хаха…. Хаха…
Пришлось еще раз шлепнуть мистера Мёхрена по голове.
-Следовательно вы говорите, что Ганс ничего не говорил задержанным… а задержанные? Они говорили что-нибудь? Вам или Гансу?
-Они кричали! – прошептал теряя сознание мистер Мёхрен.
-И что же они кричали? Наверное, ‘’Гитлер капут’’… да?
-Нет… они кричали ‘’Спасите нас мистер Моркоу!’’
-Кто такой мистер Моркоу? – нахмурился Мюллер.
-Это они меня так называли на свой итальянский лад… не могли выговорить Мёхрен… и говорили… то есть, кричали… мистер Моркоу… мистер Моркоу… спасите нас!!!
-От чего же их нужно было спасти? Или от кого?
-Сатрапы! – прорычал еще раз Ганс и мистер Мёхрен обмяк и потерял сознание… теперь уже надолго.
Штрумпль внезапно подскочил к Гансу и, о чем-то догадавшись, схватил его за рукав рубашки.
-Что это? – закричал он в бешенстве. – Что это за пятна?
-Это кровь! – простонал Ганс. – Засохшие пятна крови после допроса.
-Врете! Не надо выворачиваться!
-Это кровь! – кричал в ответ Ганс. – Обычная кровь после допроса и избиения… зверского.
-Врете! – орал Штрумпль. – Не надо пытаться выставить себя невинным младенцем… и свалить все на обычное рядовое избиение задержанного… была бы это кровь мы бы вам и слова не сказали.
Он осторожно лизнул пятнышко и торжествующе сообщил во всеуслышание.
-Это томатный сок, господа! Никакая это не кровь… я кровь сразу бы узнал!
Ганс обреченно поник головой.
-Теперь понятно куда делся сеньоро Томато и все остальные! – Штрумпль вытер руки полотенцем и сел в кресло. – Говорите уж, мистер Мёхрен… подтвердите мои предположения.
Мистер Мёхрен поднял лицо и со страхом и ненавистью прошипел
-Он… он их съел… всех… по очереди… и Раванеллу и Чиллегину и Перо Пера и Пирро Пора и сеньора Томато…
-Почему тогда он не съел вас, мистер Мёхрен? – спросил Мюллер.
-После того как он съел сырым Зор Цухину и заел Уветтой у него заболел живот… он выбежал и тут меня спасли… сначала я думал что они и меня съедят – такие у них были лица, но все обошлось и меня просто сильно побили… по голове… вот…
Он наклонился и стал показывать шишки на своей макушке.
-Хорошо, хорошо, - остановил его Мюллер.
Он минуту задумчиво смотрел на скорбно сгорбившегося Ганса.
-Вы мерзавец, Ганс! – наконец сказал он. – Но есть и часть моей вины. Надо было оповестить весь личный состав о секретной директиве по поводу этой группы задержанных. Практической пользы в деле Рейха от них была только одна и мы берегли их ко дню именин кого-нибудь из начальства… а вы, Ганс, преступно улучили момент и, не сдержав свои животные инстинкты, воспользовались ситуацией.
-Беда… скоро день рождения адмирала… а у нас из всей этой группы остался всего лишь один мистер Мёхрен.
Он сокрушенно покачал головой и цыкнул с досады.
Мистер Мёхрен ойкнул и потерял сознание.
P.S.
Луковый пирог «Чиполлино»
http://www.youtube.com/watch?v=g0zV5oCkj7o