Ненужные люди гл11 Квинтет окончание

Афанасьев Сергей Сергеевич
Выход ожидался многообещающим. Как исход евреев из Египта. Толпа селедок-людей напряженно начала выдавливать слабых через «запасный выход». 
Бабушка, только недавно получившая ответ – куда ведет единственная для всех дорога на маршруте «53», приготовилась к неминуемому итогу.

Неожиданно, через отдавленную соседом ногу, пришло осознание фразы – известной почти на всех языках: «Граждане, готовимся на выход заранее»…

С тех пор как появился общественный транспорт, с тех пор, как появилась нехватка в нем места (а она была перманентной), с тех самых пор – людей готовили к отсутствию взаимоуважения и к хамству.
Ведь что, по сути, означает эта фраза - «passengers are preparing for an exit in advance», «les passagers, nous pr;parons la sortie d'avance»? Это значит – не думайте уступать друг другу, не думайте, что в последний момент вас пропустят к выходу, или что вас подождет водитель – работающий чтобы обслуживать пассажиров. Никто не будет вас ждать на остановке, пока вы выйдете, или зайдете, и уж конечно, не стоит рассчитывать на то, что вы сможете спокойно встать во время остановки общественного транспорта и с достоинством из него выйти…

Икарус дрогнул, и пожилые люди посыпались к центральным воротам кладбища, словно перезрелые яблоки – помятые своими же соотечественниками.

«Последним выбрался петух – изрядно ощипанный, но не побежденный», - вспомнились мне слова детской сказки. Я отряхнул плащ, и, выкинув оторванную пуговицу, шагнул навстречу погосту.

***
- Ты погоди, Мих! – Горячился Андрей. – Лестницу помнишь?

- Смутно… - нахмурившись, я опрокинул стольник и втянул сырой воздух с улицы.
Вечерело, странный, несвоевременный апрельский снег прошел, и с балкона тянуло осенью…

- Драсте пжалуста! Вон она  родимая – в Ашан упирается, - невнятно махнул  мой собеседник. – Помните этих двух обделенных культурой молодых людей, Холмс? – Перешел на патетику Андрей. – Ну - этих утырков, что людей вперед по траволатору не пропускали, и автоматическое мыло только в Эмиратах увидели?

Я кивнул, начиная, чувствовать, что меня уже мутит от очередной, неминуемой российской действительности.

- Так вот, мон - А - ми: возвращаюсь я обратно из этого Содома, где за тележку платишь десятку, модные, в кавычках, парни харкают с траволатора, а продавцы так и не выучили правила вежливости, спускаюсь… - Андрей выдержал паузу, намазав на бородинский чесноку.

- Спускаюсь, а там… менты принимают  граждан без прописки: эти самые таджики работают здесь же тележечниками! Ты представляешь? – Негодовал Андрей – Утром они идут тележки таскать, в том числе и для этих же ментов… ведь редкий русский, находясь в бедственном положении, пойдет тележки ворочать… - сам себя оборвал он на мысли. – А  вечером, вечером, их эти гниды «принимают», как будто им, ****ь, кроме как с  гастарбайтера больше не с кого штраф оформить. Придурков всяких, которые к моей внешности придираются, они искать не будут, если я сам кого заровняю, скорее сам же и виноват буду… - Андрей залпом перевернул хаббл, с силой втянув запах чеснока с горбушки.
- А деньги то они получают, от кого? От директора мола, мать его за ногу, который первый раз автомат с мылом в Дубае своем засраном увидел, который построил лестницу вот эту, к своему молу, из деревяшек дешевых, руками гастарбайтеров, после чего они же по ней спускаются, и их ****и эти принимают!

***
Солнечный, пасхальный погост встретил не просто по-праздничному.
Стоя в очереди в общественное евро заведение с обозначением WC, мне показалось, что от избыточных испарений ДДТ у меня случилось видение: безлошадный байкер, недалеко от здания дирекции кладбища стройно и строго по советский выводил на саксофоне – «яблони в цвету».
Стиль его, отнюдь не был гранжевым джаз саундом, это было затертое, на «раз, два, три, четыре», зычное соло Иван Ивановича Бабурина – саксофониста царского оркестру, персонажа сыгранного Петром Щербаковым, в щемящей душу картине – «Мы из джаза».
Толи от разумного, доброго, вечного, толи от худого деревенского старика разодетого с барского байкерского плеча, толи от едкого «ДДТ», у меня зарябило в глазах, и под удаляющийся саксофон яблонь Красной Горки, я двинулся к намеченной цели. 
Потоки масс, беспрестанно хлещущие из подъезжающих Икарусов, постепенно становились тише. Разбиваясь о вечность, люди растекались мелкими ручейками, и в конец пропадали, то за одним, то за другим памятником, крестом или деревцем, и лишь далекий саксофон, под крики "ВДВ", нарушал эту идиллию…

следующая гл http://www.proza.ru/2014/05/20/2157