Водик Баталов, во все века и времена бывший исключительно неравнодушным к женскому полу, вопреки всем предупреждениям Нуржана Имангалиевича всё-таки исхитрился найти в Экибастузе аж целых трёх совершенно никем не занятых и, более того, абсолютно экологически чистых женщин. Барышни были из Иркутска, тоже на студенческой практике от своего института, имевшего какое-то отношение то ли к геологии, то ли к геодезии.
Приятное общение жильцов баталовской комнаты с этими барышнями продолжалось уже недели две, когда к очередным выходным дням первых чисел августа 1985 года та Экибастузская контора, где иркутяночки проходили практику, вдруг тоже собралась на Джасыбай. В их автобусе случился некомплект и нужно было докупить оставшиеся места, чтобы турбюро не подсадило к ним кого-нибудь со стороны.
Девчонки прибежали к нам, но мужики, жившие в одной комнате с Баталовым, на озеро ехать уже не хотели – оно им надоело. Баталов пошёл искать себе других попутчиков, пришёл ко мне, и я конечно же согласился составить ему компанию.
Не бросай друга в бИде!
На нас двоих оказалось три барышни: первую звали Натальей, вторая была смуглой буряточкой по имени Александра, а третья, по-моему, была и вовсе не из Иркутска, а так, за компанию, и звалась Лилией. Было им всем лет по 20. Наташка неровно дышала по Водику (потом, через 4 года она станет его женой), а остальные трещали без умолку. Свободных мест в автобусе оказалось с десяток. Наша компания уселась в хвосте. Водик достал гитару и стал распевать наши, ещё стройотрядовские, песни:
«Родилась я при луне у навозной кучи,
И теперь ты снишься мне, гад ты мой ползучий!..»,
или «Мы с лошадкой Билли отправились в Америку». Весь автобус подтянулся к нам, после песен пошли анекдоты, и мы даже и не заметили, как оказались в Баян-Ауле.
По новому горбачёвскому Указу спиртное в местах массового отдыха продавать запрещалось, поэтому водила зарулил к магазину внутри районного центра. Там мы купили три бутылки водки и ещё две бутылки с жидкостью крайне розового цвета, которая называлась «Золотая Осень – горькая настойка». Вскоре оказались на Джасыбае и с общей стоянки сразу же пошли на наше обычное место.
Пока ставили палатку, барышни изобразили какой-то салатик, и мы сели разбавлять водку «Осенью». Ну и ничего, всем понравилось. Между делом Водик с Натальей чисто по-английски исчезли, а Лилька с буряткой залезли в палатку.
Спать?!!
Ну и ладно, я взял свой «Зенит-Е» и полез на верхушки скал – за красивыми кадрами. Когда через пару часов вернулся к палатке – влюблённые голубки вернулись и разбудили этих засонь, стали разводить костерок, что-то готовить, но вскоре, как и обычно на этом озере, вдруг пошёл дождик. Две подруги снова залезли в палатку, а у залитого водой костра остались я, Водик и Наташка. Оставалось две бутылки водки и огурцы. Допили потихоньку одну из них, между делом наступила кромешная темнота и Баталова вдруг понесло на танцы.
Ну, а на турбазе всё было, как обычно. Гремела музыка и шла обычная ночная тусовка. Баталов вдруг решил показать мне, что снять здесь женщину – это очень просто, и вскоре какая-то, не менее симпатичная, чем Наталья, барышня оказалась в его объятиях. Злая как чёрт Наташка куда-то сквозанула, а мне было уже всё до фени, и я, никогда не любивший и не умевший танцевать, просто отирался на краю танцплощадки.
К часу ночи «сиськотека» стала закругляться, и тут снова вернулась Наталья. Ввинтившись в танцующую толпу, как ракета класса «земля-воздух», она оторвала Баталова от его новой избранницы и потащила нас с этих танцев. Мы с Водиком начали петь какие-то песни и так дошли до озера. Тут Баталову пришла в голову мысль искупаться. Картина называлась «ПВ – пляжный вариант», для этого нужно было быть одетым по форме: спортивное трико на голое тело и шлёпанцы. Водик был одет по форме, а я – нет, но тем не менее мы влетели во втором часу ночи в озеро, перепугав всех окрестных рыбаков.
Я купался недолго, а этот орёл совершил какой-то рекордный заплыв, на другую сторону озера, что ли, потому что ждали его долго. В конце концов Наташка выудила этого дельфина, напялила на него трико и потащила к палатке. Я в абсолютно кромешной тьме пошёл сначала на их голоса, а потом потерялся...
Проснулся я от того, что был абсолютно мокрый – под утро выпала обильная роса. Палаточка стояла метрах в пяти ниже меня и была застёгнута на все бретельки – народ спал. Как они вообще вчетвером уместились в двухместной палатке, для меня осталось загадкой, да мне было и не до этого: на мне не оказалось туфлей, и я пошёл их искать.
Нашёл, конечно, именно там, где и думал – в песке возле мостков, где ночью купались. Обулся и вернулся обратно – из палатки вылез Водик с той же проблемой – пропали шлёпанцы. Опять пошли к месту ночного купания, где, естественно, нашли и шлёпанцы. Когда возвращались, нас вдруг окликнули из кустиков возле лодочной станции. Нырнули, а там оказалась пара мужичков – свидетелей нашего ночного купания и несколько «огнетушителей» с каким-то незатейливым портвешком.
Стали отмечать наступивший День Строителя. Отметили так здорово, что проснувшиеся к тому времени девки на нас отвязались и загнали в озеро, где мы сладенько и проплюхались до самого своего отъезда...
А меньше надо было спать!
Уже по дороге к автобусу Баталов исхитрился купить во вроде бы закрытом кафе несколько бутылок пива! Это был высший пилотаж!!! Мы снова уселись в хвосте автобуса, и Водик по требованию девочек вновь принялся исполнять под гитару понравившиеся им песенки, особенно эту:
«А укуси меня за голову,
А укуси меня за грудь,
А укуси, пока я голая,
А укуси за что-нибудь...»