Остров

               
                Моему деду, карельскому партизану,
                пропавшему без вести в феврале 1942 года,            
                посвящаю.

     В ночь на девятое мая Сергею приснился сон. Увидел он заснеженный остров, орудия, стоявшие под открытым небом, группу солдат с винтовками, что вела человека с забинтованным плечом и наброшенной на плечи телогрейке. Они поставили его у дерева,  и отошли назад. Один из солдат дал команду, и остальные вскинули винтовки, целясь в человека. Сергей увидел его лицо, совершенно незнакомое ему.  За секунду до выстрела, человек поднял руку, в которой была фотография женщины. Сергей успел разглядеть ее, и все растворилось в грохоте залпа.
   
В шум трамвая за окном, вплелся звонок будильника. Сергей открыл глаза, сердце, беспокойно стучавшее, напоминало о только, что виденном.
- Господи, что за сон?!  -  подумал он. Умываясь и завтракая, Сергей еще думал об этом, но постепенно праздничные хлопоты все отодвинули. Собираясь идти на парад, он надел военную форму, что разрешалось ему носить после увольнения в запас, и позвал внука:
- Иван, ты готов?
Двенадцатилетний внук выскочил из комнаты,  на ходу застегивая куртку.
- Готов,- отозвался он.

Сергей не помнил, в какой именно момент к нему пришла уверенность, что он,  где то видел эту женщину из сна, но пришедшая с  этой уверенностью тревога уже не уходила. Вечером, перебирая книги, он наткнулся на старый семейный альбом, который Сергей забрал из родительского дома после смерти матери. Перелистывая страницы, он увидел  старый снимок и замер. Это была фотография из  его сна и на ней была изображена молодой его  бабушка. Она умерла, когда Сергею было восемь лет, он ее плохо помнил и больше знал по рассказам матери, а фото это видел, конечно, но уже так давно, что успел забыть.
-Боже мой, - подумал Сергей,- почему она вдруг приснилась мне?  И кто был  человек, которого расстреляли?
Из рассказов матери, он знал, что ее отец, Николаев Иван Трофимович, пропал без вести в феврале 1942 года.
-Неужели это он?- пришла в голову мысль. Еще какое то время Сергей пытался понять значение сна, то так и не найдя для себя никакого объяснения, отправился спать.

Следующие несколько дней прошли в обычной суете. В один из вечеров, Сергей просматривал в интернете книги зарубежных историков о Второй мировой войне. Внимание привлекла недавно изданная в Финляндии и переведенная у нас книга под  названием «Воспоминания офицера». Пробегая глазами ее страницы, Сергей наткнулся на не очень четкую копию фотографии. Вглядевшись в нее, он понял, что это та самая фотография, которую он видел во сне, а потом отыскал в альбоме. Торопливо вернувшись к предыдущей странице, Сергей прочитал копию рапорта, под которым была размещена фотография. Командир батареи докладывал, что ночью первого февраля, была обнаружена и уничтожена, идущая мимо острова группа диверсантов, причем одного из них, раненого в плечо, удалось захватить живым. После оказания пленному медицинской помощи, он был допрошен. Несмотря на принятые меры воздействия никаких сведений пленный не сообщил и утром 2 февраля 1942 года был расстрелян. При нем не было никаких документов, кроме фотографии женщины, которая передавалась вместе с рапортом.   

Прочитав это, Сергей почувствовал, что ему стало трудно дышать.
-Неужели это был дед?- подумал он.
Открыв словарь и переведя финское название острова, Сергей не поверил своим глазам. Приезжая в Карелию он неоднократно проезжал мимо этого острова, а несколько лет назад даже побывал там. Действительно в годы войны здесь стояла финская батарея, о чем рассказал ему местный старик, живущий на острове. На следующий день, отбросив все дела, Сергей собрался в Карелию. Выехав рано утром, после полудня он был в поселке, откуда до острова его подбросил рыбацкий баркас. Знакомый старик был жив. Когда Сергей рассказал ему обо всем, старик удивленно покачал головой. Он задумчиво посмотрел на озеро, вспоминая то время, и стал рассказывать:
- Мне тогда лет девять было. Однажды утром к нам пришли солдаты и приказали моему отцу похоронить расстрелянного русского партизана. Он стал отказываться, ссылаясь на больную руку, но солдаты пригрозили, сказав, что могут и его расстрелять там же. Деваться было некуда, и отец, взяв меня в помощь, пошел. Земля была мерзлая, и копали мы долго. Только к вечеру могила была готова. Мы взяли убитого, положили его в яму и засыпали землей. Потом уже, когда финны ушли отсюда, отец поправил осевший холмик и поставил на могиле крест. Он, пока был жив, присматривал за могилой, а потом уж мы с женой.
-Вы не помните, какой он был, этот человек?- спросил Сергей
Старик отрицательно покачал головой.
Не помню, столько лет прошло, запомнилось лишь, да и отец потом  рассказывал, что шрам у убитого был на правой щеке, в виде птички. 
-Вы проводите меня к могиле?- спросил Сергей.
Старик согласился, и они пошли. Поднялись на гору, затем миновав место, где была батарея, спустились вниз  и подошли к могиле, что была у высокой сосны. Наклонившись, Сергей носовым платком, провел  над могилой. Так всегда делала его мать, приходя на кладбище, как бы здороваясь с покойным.

-Дед, неужели я тебя нашел?- негромко проговорил он. – Столько лет прошло, ведь я сам уже дед. Жена твоя не верила, что ты пропал и ждала до самой смерти, а дочь выросла и стала врачом.  У нее два сына, твои внуки, у внуков сын и две дочки, а у тех еще два мальчика и две девочки. Вот сколько нас теперь. Старшего моего внука, как тебя, Иваном зовут. Дед, как я рад, что тебя нашел, много лет назад мы были у твоего командира, он сказал, что ваша группа пропала без вести и нет никаких следов. После того, как ты ушел на войну, семью отправили в эвакуацию, в дороге они попали под бомбежку, все вещи пропали, а дом, что остался в деревне,  сгорел. У нас нет ни одной твоей фотографии, мать перед смертью все переживала, что лица твоего не помнит, ей же всего четыре года было, когда ты ушел. Мы всех родственников, что живы были, объехали – ни у кого  твоей фотографии  не осталось, только рассказывали о тебе, кто, что помнил. А брат твой двоюродный сказал нам тогда, что шрам у тебя был на правой щеке, в виде птички.

Что тогда еще говорил Сергей, стоя у могилы, он потом вспомнить не мог, придя в себя и посмотрев на часы, понял, что стоит здесь уже больше часа. Старик, оставив его одного, ушел.

Хотя майские вечера в Карелии светлые, пора было возвращаться. Старик сидел возле дома на скамейке, поджидая его.
- Может, заночуешь? – предложил он.
  -Нет, надо возвращаться, - отказался Сергей.
-Ну, тогда пошли в дом, чаю попьем, старуха моя калиток напекла, а через час рыбаки на материк пойдут и тебя прихватят. Ты машину в поселке оставил? – спросил он. Будешь уезжать, зайди к директору артели нашей рыбацкой, Василию Дмитриевичу, он мужик хороший, если нужно чем помочь – не откажет.

В поселке Сергей зашел к директору артели, и, рассказав ему обо всем, попросил помочь добраться до острова, когда приедет в следующий раз. Он уже решил собрать всех своих и привезти сюда. Василий Дмитриевич выслушал его, вздохнув, сказал:
-  Вот война, сколько лет прошло, а все откликается, - и пообещал помочь, дав свой телефон.
В город Сергей вернулся под утро.

Через месяц на трех машинах они  выехали в поселок, где уже  ждал большой катер, который дал Василий Дмитриевич.   На острове они  установили на могиле небольшой памятник с надписью:
Николаев Иван Трофимович, карельский партизан, погиб 2 февраля 1942 года, а пониже ее с рисунка, сделанного с фотографии, смотрела женщина, так и  не дождавшаяся мужа с войны. 
Когда все  пошли к катеру, Сергей остановил Ивана.
- Иван, - посмотрел он на внука. – Пообещай мне, что, когда ты станешь взрослым, и у тебя будут дети, а потом внуки, ты будешь привозить их сюда и рассказывать о нашем прадеде и о той великой войне. Внук  поднял на деда глаза, помолчал, потом наклонился к памятнику и сказал:
- Я обещаю.

И понял Сергей, что не ему обещал Иван, и даже не тому человеку, который был здесь расстрелян, а всем погибшим и пропавшим без вести на той войне. Обещал помнить, и передать  эту память другим.

Когда катер отошел от берега, все стояли на палубе, молча глядя на остров, так неожиданно вошедший в их жизнь. На причале провожая их, стоял старик, да еще, словно прощаясь с ними, взлетела с острова одинокая чайка, сделала круг над катером и пропала вдали.