2.1 «Операция «Рамзай» 1936-1937 годы»
В этом разделе вроде невинно, но скрытно заложено мнение Горбунова, подерживющее рассуждения Жирнова в статье «Агент семи разведок» (см. главу I) о работе Зорге на немец-кие разведки. Во-первых, подчеркивается, что информация, которой он снабжал германских посла и военного атташе была абсолютно достоверной и правдивой, хотя это естественно, так как она легко проверялась. Но следует выделить одно обстоятельство, присущее произ-ведениям многих авторов о Зорге, в том числе и Горбунова. Читая их, создается впечатление, что Зорге только тем и занимался, забросив все дела (руководство коллективом резидентуры и агентами, проведение оперативных операций, обработку и составление шифровок и доне-сений в Москву на основе анализа добытых сведений, написание статей и обзоров в Центр и для газет в Германии, интервьюирование полезных лиц, посещение библиотек, сбор мате-риалов для книги «История Японии» и т.д), что работал на послов (Дирксена, Отта) и Отта, когда тот был военным атташе, то есть на Берлин: «Для Дирксена и Отта Зорге был перво-классным политическим аналитиком, который не толькоснабжал Берлин свежей , досто-верной и часто секретной информацией о событиях в Японии, но и давал анализ сложив-шейся в стране ситуации. Для этого он использовал в первую очередь ценнейшую информа-цию, которую получал от Ходзуми Одзаки. Таким образом, информация из этого источника уходила не только в Москву, но и в Берлин. В столице рейха донесения Зорге, которые он пи-сал для своего «друга» Отта, оценивались очень высоко, и их подлинное авторство не было тайной для высокопоставленных чиновников. Уровень информации Зорге и оперативность, с которой он поставлял информацию, делали его ценнейшим источником для Берлина. Никто из немецких дипломатов или разведчиков , которые , конечно , имелись в Японии, не обладал такими широкими и неофициальными связями в правящих кругах Японии». В подтверждение своих оценок автор приводит в качестве примера военный путч (мятеж) 1936 года. Но в разделе 25.1 «Мятеж» показано как на самом деле Зорге использовал добытую информацию.
Даже небольшой приведенный выше отрывок содержит несколько важных заблуждений.
Безусловно, Зорге делился с германскими послами и сотрудниками военного аппарата информацией, представляющей для них интерес и даже ценность, по различным аспектам страны пребывания – Японии и возникающим вопросам по Китаю и это естественно. Но при этом следует выделить также, что он охотно делился своими знаниями со многими коллега-ми «по перу» и теми, кто был в этом заинтересова, например, с приезжающими в Токио эмиссарами правительственных и военных органов Германии. Вместе с тем, он не только никогда ни перед кем не раскрывал информацию, которая могла бы поставить под уг-розу агентурные источники, но и никому не доверял и поэтому не делился даже ин-формацией, полученной в германском посольстве
При этом надо иметь в виду еще одно очень важное обстоятельство, что высший по рангу дипломатический состав германского посольства (гражданские и военные) в Токио был укомплектован не простофилями, не болтунами, не серыми личностями, не гуляками и про-пойцами, а талантливыми, опытными людьми, большими специалистами в области полити-ки, экономики, военного дела, разведки, некоторые из которых прекрасно владели япон-ским языком. Здесь попутно следует отметить, что многие бывшие дипломаты из состава по-сольства после окончания Второй мировой войны были назначены уже в Федеративной Республике Германии на ответственные государственные посты ( Крапф, Майсснер, Мархта-лер, Матцки, Гронау, Штамер).
Послы Дирксен, Отт, сотрудники посольства, военные атташе сами имели разветвленные связи среди военных и чиновников японских правительственных учреждений, в дипломати-ческом корпусе, что позволяло им без какого-либо риска получать по многим вопросам цен-ную информацию по Японии и без участия Зорге. Определенная информация по Японии по-ступала к ним из Берлина. Добиваться успеха им во многом также способствовали союзни-ческие отношения между обеими странами и соответственно особые связи. В тоже время Зорге с риском для жизни приходилось фотографировать в германском посольстве много-численные документы, высматривать, выспрашивать, подсматривать, ловчить и т.д. для до-бывания секретной информации именно по Японии.
Поэтому надо особо выделить преимущество Зорге перед ними, которое заключалось не только в его обширных энциклопедических знаниях по Японии, Китаю, Дальнему Востоку, но главным образом, и в этом была его сила, в таланте рассмотреть всю информацию в совокупности, проанализировать ее, провести аналитическую оценку, сделать убеди-тельные выводы и в результате этой работы представить на рассмотрение конечный продукт, который получал высшую оценку в самых различных кругах. Именно, это ка-чество особо ценилось в нем, именно поэтому ему представляли информацию, именно по-этому стремились встретиться с ним и услышать его мнение по тем или иным проблемам. Он и сам прекрасно это понимал и, в последствии, находясь в тюрьме Сугамо, написал: «Нако-нец, благодаря своей исследовательской работе, я не только мог собирать необходимую информацию и точно передавать ее - я был в состоянии давать свою собственную оценку положению, с точки зрения экономической, политической, военной».
Разобрав работу Зорге в 1936 году с учетом резолюции Сталина, мнения Урицкого и под-водя итоги, автор отмечает, что «Можно с уверенностью сказать, что благодаря точной и тщательно перепроверенной информации группы Зорге в Москве о японо-германских сек-ретных переговорах знали практически всё. И эта информция была полностью использована и при разработке основных положений внешней политики по отношению к Германии и Япо-нии, и при разработке мероприятий по укреплению западных и восточных границ страны».
Далее в этом подразделе Горбунов уделяет внимание бывшему резиденту внешней раз-ведки в Токио Б. Гудзю и представителю Центра, резиденту в Шанхае Боровичу («Алекс»).
Важно отметить, что начальник Управление Урицкий, который проявлял к некоторым че-кистам – разведчикам неприязненное и даже грубое и бестактное отношение, к Гулзю «от-носился совершенно спокойно, не допускал никаких грубостей, не проявлял пристрастия при рассмотрении писем, которые я ему приносил на подпись. Всё обсуждалось в корректной форме и почти всегда подписывалось без замечаний. Вопросы по содержанию текста полу-чали деловой и аргументированный ответ – по-видимому, вполне его удовлетворявший». Установленные Гудзем с Урицким доброжелательные отношения позволяли не только снаб-жать Зорге грамотными рекомендациями в особенности по оперативной обстановке и контр-разведывательному режиму, но и нейтрализовать в определенной степени отрицательное от-ношение Покладока, непосредственного руководителя Зоргев Центре, что было очень важ-ным.
Дальнейшие рассуждения Горбунова, в которых смешались и разгром центрального аппа-рата Разведывательного управления, и информационная деятельность Зорге о японской по-литике с началом японо-китайской войны интереса не представляют. Но нельзя пройти мимо высказываний автора, которые говорят сами за себя: «В 1937 году он (имеется в виду Зорге – Ю.К.) получил официальное разрешение Москвы на сотрудничество с Берлином. Об этом не писали наши авторы советского периода. Уж слишком одиозной выглядела бы фигура Зорге после такого признания. В Центре понимали чтобы иметь положение в посольстве и влияние на посла и военного атташе – « надо делиться». И Зорге делился, получая в обмен ценнейшую информацию. Будучи журналистом – международником и работая в мире ин-формации, он не только получал ее, но но и должен был щедро давать и не только немцам, но и американцам и англичанам». Это не ново, так как читатель уже знаком с инсинуациями в отношщении работы Зорге на различные разведки. Единственно – Горбунов добавил «О щедрости Зорге и к американцам». И далее Горбунов пишет про Зорге: «Он был не только журналистом, но и политическим аналитиком по проблемам Дальнего Востока, равного которому не было в Японии. Это признавали и в германском посольстве в Токио, и в Берли-не.Он составлял официальные секретные отчеты в Берлин, под которыми появлялась под-пись военного атташе, а затем и посла Отта и эти документы высоко ценились в столице рейха. Их подлинное авторство не было секретом для высокопоставленных берлинских чи-новников. Это подтверждает и руководитель (бывший руководитель– Ю.К.) Вальтер Шел-ленберг в своих мемуарах).
На самом деле, воспевая достижения Зорге , автор в тоже время попался не только на из-мышления Шелленберга, но и на «провокационный крючок». придуманный В. Молодяко-вым в книге «Россия и Япония: меч на весах». «Москва знала, что он (Зорге – Ю.К.) ра-ботает еще и на Берлин, но Берлин не знал, что он работает на Москву. Теперь эта фор-мула кочует по страницам отечественных изданий – как водится, без ссылки на автора».
У Горбунова: «……..С разрешения Москвы часть информации поставлялась Берлину и в Москве знали об этом. Поэтому не может быть и речи о нем как о двойнике (Молодяков назвал его «полуторным агентом» - Ю.К.). Москва знала, что он работает на Берлин, но в Берлине не догадывались о том, что он работает на Москву».