Порыв ветра выхватил цветную ленту из волос Ламбертины и, словно играя, весело повлек ее за собой. Пролетев некоторое расстояние по воздуху, ленточка опустилась на серебрившуюся внизу поверхность воды и поплыла по ней, удаляясь все дальше и дальше.
"Вот так же и моя жизнь", - неожиданно подумала Ламбер, проводя ладонью по теплым от солнца каменным перилам моста. В этот, необычайно теплый для сентября вечер, Диксон Харт пригласил девушку прогуляться вместе с ним по городу.
Уже минуло две недели с того раннего утра, когда Ламбертина приехала в Седан и постучалась в двери Жана Бальи. Она все еще жила там, в этом доме. Зная о ее грамотности, Харт придумал для Ламбер занятие - она помогала разбирать его бумаги и систематизировать записи о растениях, которых оказалось не так уж мало.
Но Ламбертина отличалась аккуратностью и усидчивостью. К тому же она была очень рада, что хоть чем-то может отблагодарить доктора за участие в ее судьбе.
Однако, она понимала, что долго так продолжаться не может. Харт рано или поздно вернется в Англию, и ей придется думать о ином месте проживания и другом занятии.
- О чем-то задумались, Ламбер? - улыбнувшись, спросил Харт, поглядев на потемневшие глаза Ламбертины и слегка сдвинутые к переносице брови. Девушка все еще провожала взглядом ленточку, пока та не скрылась за поворотом.
- Я... да, немного, - Ламбертина вздрогнула и подняла взгляд на Харта. Провела рукой по волосам. - Какой сегодня сильный ветер.
- Да, немного ветрено, - ответил Диксон Харт.
- Сказать по правде, я задумалась о своей жизни, - неожиданно для себя самой чистосердечно призналась Ламбертина. - И о том, что мне делать дальше.
Они замедлили шаг одновременно. Мост уже почти закончился. Вдали, с правой стороны простирались красноватые черепичные крыши Седана.
Харт остановился. Облокотившись на каменные перила, он посмотрел на сверкающую внизу поверхность воды.
- О вашей жизни мне уже многое известно, Ламбер, - произнес Харт после небольшой паузы. - Между тем о моей вы почти ничего не знаете. Но я решил, что настало время о ней рассказать, хотя бы вкратце. И когда я закончу рассказ, вы поймете, почему я захотел это сделать.
- Хорошо... - Ламбертина кивнула, слегка улыбнувшись.
Харт положил обе ладони на перила и сжал их в кулаки. Его лицо было спокойным, но голос слегка дрогнул, когда он начал говорить.
Он начал издалека. О том, как познакомился со своей женой, Мэри.
- Ей исполнилось девятнадцать, и она была похожа на маленького ангела, - грустно усмехнулся Харт. - А мне тогда казалось, что я ее абсолютно не достоин.
- Что вы... - невольно вырвалось у Ламбертины. - Вы ведь такой замечательный человек. Ой, простите... - добавила она, слегка покраснев. - Я, наверное, говорю лишнее и...
- Благодарю, Ламбер, - улыбнулся Харт. - Мне приятно знать, что вы так считаете.
Ламбертина уже поняла, что с женой Харта или случилась какая-то беда, или они расстались. И его последующие слова подтвердили первую мысль.
- Мы прожили с ней вместе недолго, всего четыре года, - продолжал Харт. - Она умерла во время родов. Я как раз был в отъезде, и до сих пор не могу себе простить этого. Я часто думаю, что если бы я был рядом, с ней бы ничего не случилось. Если бы...если бы... но увы, время не вернешь. И Мэри - тоже.
- Я очень вам сочувствую, - произнесла Ламбер, прижав руки к груди. - А... а ребенок? Что с ним?
- Ребенок умер через несколько часов после ухода Мэри. - грустно ответил Харт. - Она оказалась очень слабенькой. Это была девочка, дочь.
Диксон Харт замолчал, сжав губы и глядя вниз, на беспокойную рябь реки, на которой играли солнечные блики. Поддавшись какому-то внезапному порыву, Ламбертина подошла совсем близко и ласково дотронулась до его руки.
- Я потерял Мэри семь лет назад, - продолжал Харт. - И с тех пор ни одна женщина не вызывала у меня желание жениться. В какой-то мере я поставил на себе крест и решил, что уже никогда не буду счастлив. Но... - он поднял голову и посмотрел в глаза Ламбер. - Не знаю, вправе ли я это говорить... но глядя на вас, Ламбер, я словно вижу мою Мэри. Вы действительно на нее похожи. И не только внешне.
- Господи, Диксон... - вырвалось у Ламбер.
Она прижала руки к взволнованно бьющемуся сердцу и отвернулась.
- Я понимаю, Ламбер, что после всего пережитого вам тяжело доверять мужчинам, - услышала она голос Харта. - Но если бы вы дали мне шанс, то я смог бы убедить вас в обратном. И дело в том...
Ламбертина так и стояла, отвернувшись. Глаза почему-то наполнились слезами, она закусила губу. Невольно ей вспомнился последний разговор со Стеном де Лоуви.
Когда он предлагал ей деньги. Но Диксон Харт... он ведь не такой. Или?
Она медленно обернулась к нему.
- Дело в том, что на следующей неделе я возвращаюсь в Англию, Ламбер, - продолжал он. - Если вы согласитесь принять мое предложение и стать моей женой, то мы обвенчаемся здесь же, в Седане. Один из местных священников - хороший знакомый Жана, и он нам не откажет. Если же нет, то что ж... я помогу вам перед отъездом подыскать какую-то работу в этом городе. В крайнем случае, Жан тоже поможет. Он порядочный человек и ему можно верить. Так что решение за вами.
Ламбер чувствовала, как горят щеки, а в голове все смешалось. Такого поворота событий она никак не ожидала. Диксон Харт, казавшийся ей лишь другом...
Сейчас он делает ей предложение. Как такое вообще могло произойти?
Она слегка нахмурила брови и бросила недоверчивый взгляд на Харта.
- Я понимаю, как вам трудно начать опять доверять кому-то, Ламбер, - грустно улыбнулся он. - Так что забудьте все, что я вам сейчас наговорил и пойдемте домой. Ветер становится сильным.
Словно в подтверждение его слов, порыв ветра зашумел листвой деревьев, пригибая к земле гибкие ветви.
Ламбертина молчала, закусив нижнюю губу. Она так и не двинулась с места.
- Пойдемте же, - повторил Харт, протянув к ней руку.
- Но вы... вы ведь любите меня? - выдохнула Ламбертина. - Или... предлагаете все это просто... просто из жалости? Если так, то...
Она резко отвернулась, а по щекам побежали слезы. Она быстро вытерла их ладонью. Не хватало еще разреветься при этом докторе, как последней простушке.
Хотя, он наверное такой ее и считает. Простой деревенской дурочкой, как думал в свое время знатный Стен де Лоуви.
- Вы так и не поняли, Ламбер, - Диксон Харт слегка дотронулся до ее плеча. - Жаль... значит, я был настолько не убедителен. Да, я люблю вас. И глядя в ваши глаза, я вижу глаза моей Мэри. Как будто она снова вернулась ко мне.
- Но я не Мэри, - бросила Ламбертина, снова быстро смахнув слезинку. - Вы ошиблись.
- Конечно, нет, - улыбнулся Харт. - Конечно, вы другая. Но я впервые за семь лет понял, что еще способен что-то чувствовать. Поймите меня, Ламбер, - он взял ее ладонь в свою руку и Ламбертина не стала ее отдергивать. - Я люблю вас. Вы меня - нет, я все понимаю. Но если мы поженимся, вы будете под надежной защитой.
Конечно, вам придется покинуть Францию и начать все буквально с чистого листа, в другой стране. Я понимаю ваш страх и смятение. И понимаю, что рассчитывать мне не на что. Но я не мог не предложить вам это, даже зная, что получу отказ.
Ламбертина молча слушала, опустив длинные ресницы. Мысли, метавшиеся до этого, как пойманные в силок птички, сейчас постепенно успокаивались. Наверное от того, что в голосе Харта она чувствовала искренность.
- Я не знаю... - робко начала она. - Не знаю, поймете ли вы, Диксон... мне нужно время, чтобы разобраться в себе. Но его ведь почти нет... вы так скоро уезжаете.
- Да, - кивнул Харт, - на следующей неделе я должен быть в Англии. Помимо общей практики я преподаю в Университете.
- Я не смогу ответить на вашу любовь так... так, как вы того хотите! - вырвалось у Ламбертины.
Харт услышал в ее голосе отчаяние.
- Господи... - тихо сказал он. - Ламбер, вы меня совсем не так поняли. Я ни к чему никогда не стану принуждать вас, пока чувства не станут взаимными и я не стану вам хоть немного интересен, как мужчина.
Ламбер слушала Харта, слегка склонив голову и закусив губу.
- Я люблю вас, милая Ламбер, - проговорил он. - Действительно люблю. Я хочу, чтобы вы стали счастливой.
Ламбертина перевела дыхание и посмотрела в глаза Диксона Харта. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем она ответила:
- Хорошо, Диксон. Я согласна.
***
Поднявшийся в таверне шум оторвал гражданку Мертенс от воспоминаний. Она бросила быстрый взгляд в сторону открывшейся двери, и сразу же узнала высокий силуэт человека, возникшего на пороге. Это был Станислав Майяр. Патриоты приветствовали его дружными криками.
- Слава республике, граждане! - с ходу прорычал им Майяр.
Это был темноволосый, очень энергичный человек лет тридцати с грубоватыми, но довольно приятными чертами лица.
Ему отвечал хор голосов, большая часть которых была уже изрядна пьяна.
Станислав прошел к стойке, где ему уже заискивающе улыбалась толстуха-хозяйка, заранее поставившая перед ним полную кружку вина.
- Рада видеть вас, гражданин Станислав! - приветствовала она Майяра. - Угоститесь самым лучшим в Париже вином. По правде сказать, мы вас все тут уже заждались.
- Заждались? - переспросил гражданин Майяр. - Что ж, это хорошо! А у меня есть, чем вас порадовать.
Он ударил ребром ладони по стойке. Вино, щедро налитое в его глиняную кружку, расплескалось по липкой поверхности дерева, оставляя красные пятна.
Осушив кружку, Майяр огляделся и только тут заметил сидевшую в углу за столиком Ламбертину.
- А ты уже здесь, любовь моя, - проговорил он, направляясь к ней.
- Да, я здесь и уже давно, - улыбнувшись, ответила гражданка Мертенс. - Как прошел день, Станис?
Майяр нагнулся и поцеловал женщину в губы.
- Заседание в Собрании было жарким, - ответил он. - Чувствую, скоро грянет гроза. Армия чертовых австрийцев и англичан уже на границах Франции.
- Паршивые английские собаки! - выкрикнул, сидевший за соседним столиком человек в красном колпаке, услышавший слова Майяра. - Не дадим им задушить республику!
- Не дадим! - весело отозвался Майяр.
- А ты что об этом думаешь, любовь моя? - он приобнял молодую женщину за талию. - Свобода или смерть, не так ли?
- Да, - согласно кивнула головой гражданка Мертенс. - Свобода или смерть.
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/05/25/175