За Державина обидно!
Гаврила Романович Державин, солнце русской поэзии плюс высокопоставленный вельможа при дворах Екатерины Второй, Павла и Александра, известен нам в основном тем, что в гроб сходя, благословил Пушкина. Помните эту умилительную сцену посещения старцем лицея?
Прибыв в Царское село, Державин отмахнулся от встречавшего его с почестями начальства и поинтересовался: «А где здесь у вас нужник?» Потом он благополучно прохрапел несколько часов, пока взволнованные лицеисты читали перед мэтром-небожителем свои опусы.
Интересно, знал ли хоть кто-нибудь из них, что юный Державин был обыкновенным шулером, причем не очень удачливым…
Карт блажь
А началось все с того, что в 1767 году Державин в чине каптенармуса лейб-гвардии Преображенского полка под началом двух офицеров, братьев Лутовиновых был командирован на ямскую подставу – надзирать за приготовлением лошадей к приезду двора. Недалеко от станции располагался знаменитый Валдай.
Лутовиновы все время проводили там - или обыгрывали в карты приезжих, или пьянствовали с девицами легкого поведения, запираясь на несколько дней в местных кабаках. И своего подчиненного скоро совратили с пути истинного.
Двадцатичетырехлетний Державин выпивал умеренно и с девицами особо не знался – но карты чрезвычайно увлекли его.
А вскоре мама будущего пиита отправила его в Москву с деликатным поручением – купить у неких господ Таптыковых вятскую деревушку в триста душ. В белокаменной Державин поселился у своего двоюродного брата Ивана Блудова. В его доме с утра до ночи шли грандиозные попойки, сопровождавшиеся, разумеется, карточной игрой, песнями цыган и рычанием дрессированных, хотя и пьяных медведей.
Вскоре Державин, проиграв свои деньги, пустил в ход материнские, данные на покупку имения – и очень быстро спустил все до последней копеечки.
Блудов, добрая душа, дал Державину деньги на покупку имения, но в обеспечение долга взял с него закладную, и не только на эту деревню, но и на другую, тоже принадлежавшую матери.
Нужно было срочно отыгрываться. Державин познакомился с московскими шулерами и вскоре, научившись кое-каким приемам, стал ездить по трактирам и играть.
Увы, или к счастью – он был посредственным учеником, так что, несмотря на жульничество, часто проигрывался в пух и прах. Тогда юноша запирался дома, ел воду с хлебом и писал стихи…
Разгневанная мать вызвала его домой, он каялся, рвал на себе парик и обещал больше не играть. Но вернувшись в Москву, взялся за старое…
До полка дошли слухи, что Державин в Москве ведет беспутный образ жизни, отсрочка, данная ему на полгода, уже давно кончилась. Ему грозил суд и разжалование в солдаты – но помог старинный знакомый отца, тайный советник Неклюдов. Благодаря его протекции Державин в свободное от шулерства время стал служить секретарем в депутатской законодательной комиссии. В конце 1769 года мать прапорщика Дмитриева подала в полицию жалобу на Державина: по ее словам, он обыграл ее сына, выманив вексель в триста рублей, а также пятьсотрублевую купчую на имение его отца.
Державина вызвали в полицию на допрос, но доказать вину будущего светоча русской поэзии не удалось, поскольку он ушел в глухую несознанку. Следствие тянулось несколько лет…
Поэт и толпа кредиторов
И вот однажды Державин решил с шулерством завязать навсегда и даже написал пронзительный стих «Раскаяние». Краткое содержание таково: бедный поэт, который когда-то был чист душой, как стеклышко, стал повесой, мотом, пьяницей, отчаянным картежником, шулером, повесой, презираемый всеми честными людьми…
Короче, покаяние по полной программе. В марте 1770 года Державин, заняв у друга матери пятьдесят рублей, поскакал в Петербург к новой жизни. Правда, встретив в Твери старого приятеля, он немедленно прокутил с ним все деньги и занял еще полтинник, который был проигран уже в Нижнем Новгороде. Остался только рубль-крестовик, подаренный когда-то матерью на счастье…
Однако – добрался до столицы. Занял у однополчанина восемьдесят рублей. Решил доблестно служить. А поскольку служба денег не приносила, снова стал играть – однако уже по правилам.
Державин поклялся самому себе, что больше никогда не будет шулером. И удача повернулась к нему фортуной – выигрыши пошли один за другим!
Правда, вскоре случилось еще одно недоразумение. Будучи в Петербурге,
Державин как-то поручился за своего приятеля, поручика Маслова в Дворянском банке. Проигравшись в пух и прах, Маслов скрылся в Сибири, и с Державина потребовали весь его банковской долг. Кроме того, поскольку, не имея собственной недвижимости, он не имел права ручаться за Маслова, его привлекли и за подложное поручительство – а деньги потребовали с бедной матушки. Это грозило полным разорением.
На последние пятьдесят рублей Державин отправился в игорный дом капитана Семеновского полка Жердинского – и в первый же вечер выиграл восемь тысяч! А через несколько дней (играя, заметим, абсолютно честно!) поднял выигрыш до сорока тысяч!
Половина ушла в счет долга, а вторая прекрасная половина осталась… Отныне никогда больше Державин не испытывал недостатка в деньгах. В случае чего он отправлялся играть в карты – и неизменно выигрывал!
Спас от крови
Несмотря на свою шулерскую молодость, и раболепные оды, посвященные русским царям, Державин стал очень достойным человеком. Когда его назначили губернатором в Олонецкой губернии, молоденький секретарь Грибовский, исполнявший должность казначея в приказе общественного призрения, как-то растратил казенную тысячу рублей. Он признался Державину, что проиграл ее в карты, ведя игру с вице-губернатором, губернским прокурором и председателем уголовной палаты – и готов немедленно застрелиться…
Державин заставил Грибовского написать признание, перечислив все суммы и фамилии, после чего вызвал к себе вице-губернатора. Услышав о растрате секретаря, тот стал требовать, чтобы с ним поступили по всей строгости закона. Тогда Державин выложил на стол признание Грибовского. Увидев свое имя в числе игроков, вице-губернатор сильно сконфузился и немедленно убыл домой. То же самое повторилось и с председателем уголовной палаты. А вот губернский прокурор оказался твердым орешком. Державин вызвал его уже ночью, показал бумагу, но прокурор заявил, что даст делу ход, и тут же уехал…
Ранним утром Державин отправился в указ общественного призрения и внес тысячу, которую проиграл Грибовский. Вернувшись к себе, он застал прокурора: тот бурно протестовал против ночного вызова и грозил обратиться с жалобой в Петербург.
И тут Державин проявил себя во всей красе, видимо, вспомнив урок лучших московских шулеров – уж они-то умеют блефовать!
Гаврила Романович решительно объявил, что никакого прокурора он ночью не вызывал, никакие деньги не пропадали, и все это почтенному прокурору просто приснилось. Если же он сомневается, то может немедленно отправиться в приказ общественного призрения и убедиться сам… Прокурор помчался в приказ – и точно, недостачи нет! Так Державин спас незадачливого секретаря от Сибири…
В старости Державин очень любил играть в карты с Михаилом Ивановичем Веревкиным – знаменитым гадателем, а заодно и директором казанской гимназии.
Как-то царю Петру 111 рассказали о его мастерстве, и тот распорядился немедленно привести гадателя. Веревкин, взяв в руки колоду карт, выбросил на пол четыре короля.
- Что это значит? – спросил государь.
- Так фальшивые короли падают перед истинным царем, - отвечал он.
Петр тут же пожаловал ему сорок тысяч рублей.
Потом Веревкин не раз общался с Екатериной, а когда он приезжал из деревни в Петербург, то с шести утра его прихожая его наполнялась присланными с приглашениями на обед или вечер…
Веревкин директорствовал в казанской гимназии, когда Державин был там учеником.
- Помнишь ли, как ты называл меня болваном и тупицей? – говаривал потом бывший ученик, ставший министром, статс-секретарем и знаменитым российским поэтом. А Веревкин только щурился в седые усы и распечатывал свежую колоду…
В 1811 году, уже будучи признанным поэтом и уважаемым вельможей, Державин издал «Записки», в которых безжалостно и подробно описал историю своего шулерства. Умнейший человек, он был «благодарен людям и обстоятельствам, доведшим бедного, неопытного молодого человека до такого падения»…