Кокон

Эдуард Меламедман
      Я в своём коконе уже бесконечное количество времени. Кокон прозрачен и невидим, без каких-либо полей и излучений. Никто не в силах обнаружить мой совершенный кокон и, тем более, мне помешать. Я - спора, спора высшей формы разумной жизни. Той, которая достигла практического бессмертия и неограниченной власти. В этой вселенной всё должно быть моим, и только моим правилам. По определению! Пространство нехотя проплывает в разных направлениях. Мне приходится терпеливо ждать… сколько ещё ждать? Неизвестно. Но ведь это и не важно. Так как я обязательно, неизбежно дождусь. Ведь время – несуществующая для меня субстанция. Рано или поздно я найду необходимое сочетание нужных компонентов, и тогда… А нужно-то всего ничего. На первом этапе - металлы и кремний, сдобренные композитными материалами для запуска всех моих сложнейших систем начальной категории. Но этого, полностью, увы, недостаточно! Рядом, в том закоулке, где я найду всё мне необходимое, должно быть ещё много различных белковых структур. Простых и сложных. Причём в огромном количестве. И, как следствие, этого должен быть разум. Пусть примитивен, с очень низким уровнем IQ, но он - необходим. Вот тогда-то и второй мой этап развернётся полностью, как говорится – на все сто! Мне придётся много и целеустремлённо работать. Применять все имеющиеся в подсистемах области знания, начиная от психоанализа и кончая дисциплинами-приложениями осваиваемого мира…

   А пока что пустота, вечный холод и мрак… Туманности едва видны из текущей точки моего полёта. Как я жду успеха… моего мира, того именно, который я сам сделаю полностью моим…
                *       *      *
…Некий феномен в атмосфере был зафиксирован на видео экипажем космического корабля "Колумбия" за несколько дней до крушения, сообщил сайт CNews.ru (по материалам журнала New Scientist). При заходе на планируемую посадку 1 февраля 2003 года космический корабль "Колумбия" с семью астронавтами на борту потерпел крушение, развалившись на несколько частей, и унес жизни всех членов экипажа.

     Полет длился 16 дней, и 20 января в NASA экипажем были переданы отснятые ими видеоматериалы, целью которых было определение свойств и дальнейшее исследование атмосферной пыли.

     Год посвятили исследователи центра на обработку видеоинформации и теперь готовы обнародовать полученные данные. В ходе просмотра видеозаписи интерес исследователей вызвал некоторый сюжет, длительностью в 33 миллисекунды, на котором зафиксировано ярчайшее зарево в слоях атмосферы. Зарево было зафиксировано на высоте в 150 километров над Мадагаскаром. Пока ученые не могут с точностью сказать, что это такое, поскольку данное явление не может быть точно ими охарактеризовано…

     Одни ученые склонны полагать, что эта вспышка свидетельствует о попадании метеорита в слои атмосферы, хотя вспышка при этом значительно ярче. Другие считают, что данное зарево вызвано ничем иным, как отблесками молний…
                *       *      *
      Уильям Маккул  и  Илан Рамон занимались зачехлением оборудования согласно техническому регламенту работ, определённых непосредственно перед посадкой. Как вдруг… они хором позвали командира Хазбэнда, висящего у панели управления «Колумбией» вверх ногами. “Рик, погляди скорей, что это?” Спереди и слева приблизилась какая-то сфера, небольшая, размером с кулак, и юркнула к левой кромке крыла. Оттуда как будто бы выпорхнуло сероватое облачко и мигом исчезло. В полном космическом вакууме такого быть не могло, поэтому смело было отнесено астронавтами к  массовой галлюцинации, следствию исключительной усталости из-за огромного объёма работ, выполняемых перед посадкой, и попросту быстро было забыто…
                *       *      *
     “Совершенно ни с чем не сравнимая вкуснятина! В особенности вот эти черные композитные плитки. Как приятно они трещат и лопаются при температуре плазмы! Впрочем, и белые, конечно, тоже годятся – побольше бы! А как полезна эта натуральная резина колёс шасси, эти тяги и металлические стойки – великолепный по своим вкусовым качествам салат. Впрочем, уже вполне достаточно и жарко слишком становится. А высота до поверхности планеты стала подходящей, всего-то шестьдесят километров, и, куда перемещаться дальше, тоже конкретно ясно!   Из нагретого до колоссальных температур левого крыла  вырвался ослепительный луч, куда более яркий, чем солнце в полдень в безоблачном небе. Угол его по направлению к земле был выверен строго до тысячной доли градуса. Он был направлен точно  в американский город Чикаго, а точнее, в его  знаменитый Университет…
                *       *      *
    Амабо Караб с 1993 года преподавал курс «Конституционное право» на юридическом факультете Чикагского Университета. Он был очень стеснительным преподавателем. Чрезвычайно стеснительным. Старался, опустив глаза, отвечать студентам на вопросы сухо и исчерпывающе. В этом случае можно было позволить себе надеяться на то, что повторных вопросов не последует. Амабо был нелюдимым и переполненным самыми разными собственными комплексами. Ему постоянно чудилось,что студенты дразнят его за спиной за тёмный цвет кожи, за оттопыренные под углом большие уши. За тонкие длинные ножки, которые спичками выступали в складках штанин брюк. Он считал, что, в принципе, достиг немалого, вполне достойно для не белого американца, сына кенийца, родом из штата Гавайи. Правда, когда Гавайи стали штатом? Этот вопрос дотошный юрист Амабо Караб старался  не изучать. Мало ли что… Сейчас он сидел в университетской столовой и, блуждая своими мыслями по собственной, однообразной, как дождливая туча, биографии, отламывал вилкой кусок живописного барбекю и равнодушно жевал его, скучая и уставившись в покрашенный серым цветом потолок. Всё было уныло, буднично и абсолютно не интересно. Всё опостылело  окончательно в своей однообразной бесперспективности. Даже недавняя женитьба уже тоже приелась, тем более, что под каблук к жене Амабо попал, сам не заметив как. Вот опять тянется в своей медленной вялотекучести этот нудный проклятый день, он уже который раз… Ох! Боль! Рваная ужасная боль пронзила затылок! В глазах вспыхнуло ярчайшее соцветие сверхновых! Маска Люцефера в громоподобной тишине рассыпалась шестьсот шестьдесят   шестью хрустальными иглами и впилась ими во внутреннюю поверхность черепа. Из непроглядной тьмы и ледяного мрака последовало  громким завыванием –  о бедный, бедный мой Йорик! А затем раздалось ржание коней с развевающимися гривами, оно сотрясало землю, исходя из преисподней, и поднималось огненным смерчем до небес…

    Амабо Караб  пришёл в себя и гордо расправил плечи. Он надменно приподнял голову, повернув её вполоборота, и загадочно улыбнулся чарующей улыбкой уверенного в себе профессионала. Сидящие за соседними столами преподаватели и студенты ощутили приятный ветерок и, обернувшись в сторону преподавателя «Конституционного права», почувствовали приятную энергетическую волну, гасящую всяческие  размышления о житейских проблемах и невзгодах. Со всех сторон с немыми вопросами, обожанием и преданностью смотрели на Амабо влюблённые в него глаза.
                *       *       *
 …Минуло несколько лет, и настал две  тысячи девятый, январь, холод в Вашингтоне необычайный. Прошли торжества с феноменальным салютом и гигантскими толпами зрителей. Людское море накатывалось на столицу волнами, масштабом в сотни тысяч душ. Корреспонденты со всего мира освещали происходящее действо. До начала церемонии инаугурации президента США Амабо Караба блюзовая певица Арева Франклин исполнила песню "Моя страна". Президентство Амабо началось с досадной запинки во время произнесения присяги. Президент США немного забыл текст, и председатель Верховного суда Джон Робертс, который принимал присягу, был вынужден зачитать текст еще раз… По окончании церемонии инаугурации Амабо Караба на пост президента США его предшественник, задумчивый и погрустневший, покинул Белый дом на вертолете администрации президента. Все порядком устали, и перед вечерними банкетами вновь избранный президент имел право по протоколу в течение часа  отдохнуть наедине  сам с собой. Он решил для этого отправиться в Овальный кабинет Белого дома. Войдя, сел за огромный стол. За спиной президента   с двух сторон покоились флаги Соединённых Штатов. ”Ну что ж, можно сказать, что начало положено. Это, действительно, только начало. Столько всего предстоит ещё, прямо-таки дел громадьё! В общем-то, вся картина изначально была полностью ясна. Прямой и простой путь к власти над миром – это ислам. Самая молодая из трёх мировых религий, самая энергичная, а сколько последователей в мире! А нефть? Решение напрашивается само собой. Только вот есть небольшая заноза, гнойничок, который надо попросту удалить точной хирургической операцией, и чем скорее, тем лучше. Это Израиль, кусачая вошь на Ближнем Востоке. Ничего, быстренько справимся с этой несущественной проблемой, итак…“
Холод и дождь со снегом обрушились на праздничный Вашингтон новым поворотом истории, новыми устремлениями и временами, новой, исламской верой.
                *         *        *
     В кабинете премьер-министра Израиля было тепло. Премьер любил, когда потрескивали поленья в камине и искорки поднимались в волшебном феерическом танце. Тени таинственно перемещались по шторам, плотно задёрнувшим окна. Стол был завален кучей секретных бумаг и документов. Они все требовали немедленного рассмотрения. Единственно верной реакции и подписи. За дверью ждали этого несколько министров и генералов, несмотря на поздний ночной час. Отчёт о «Фри Газа», сражение на «Маве Мармара»… Премьер снял очки, закрыл глаза и стал устало растирать переносицу. Приоткрылась дверь, и в проёме показалась голова секретаря.

 - Господин премьер-министр,  приехал раввин из Галилеи.
 - Зови немедленно! И больше не пускай сюда ко мне никого!

    Вошёл сухонький тщедушный старичок с белой длинной бородой и обрамлённой белыми волосами головой, отороченной большой чёрной кипой. Он дотронулся  высохшими пальцами до мезузы, прибитой к дверному косяку, поклонился премьеру и проследовал к креслу, на которое тот молча указал.

…Спустя два часа в кабинете премьера остался только один рав. Камин, перестав потрескивать прогоревшими поленьями, уставился фигурной решёткой на раскачивающего со стороны в сторону старика. Он горячо и истово молился, шепча нужные слова и периодически прикрывая руками своё иссечённое морщинами времени, озарённое  лицо …Над городом Иерусалимом, Стеной плача и районами старых кварталов разразилась невиданная по своей силе гроза. Раскаты сияющих молний выхватывали прошедшие века из невидимых, необъятных просторов времени…
…Сенсация! Сенсация! Все мировые информационные агентства сообщают… Президент  Амабо Караб  внезапно выступил с исключительной теплотой по отношению к государству Израиль. Он сам раскритиковал своё прежнее поведение по отношению к еврейскому государству, образно заявив, что «неосмотрительно попал на минное поле и потерял свои пальцы!» Американский президент одобрил поставки новейших истребителей «Ф-35» и прочих современных систем вооружений, призванных обеспечить надёжное превосходство армии  обороны Израиля  на Ближнем Востоке…

 …Я  опять в своём коконе, уже бесконечное количество времени. Кокон прозрачен и невидим, без каких-либо полей и излучений. Никто не в силах обнаружить мой совершенный кокон и тем более помешать, но ведь я был, уже был!  Я всё там сделал правильно, так ПОЧЕМУ?