Правила хорошего притона
Атеистов бояться – в церковь не ходить. За это историческое изыскание покорнейше прошу: простите меня, грешного, православные! А лучше вообще не читайте.
Но я не виноват, правда, что в 1906 году в цитадели святости Александро-Невской лавре обнаружился ночной карточный клуб и публичный дом в одном флаконе. И что эконом Духовной академии растратил на игру 32 тысячи казенных рублей. И что во время следствия всплыли имена настоятеля Сергия, пяти прославленных своей строгой жизнью монахов, а также многих архимандритов, иеромонахов, иеродьяконов, которые оказались самым тесным образом связаны с девицами веселых домов…
А началось все с того, что зимой 1904 года экономом духовной академии был назначен двадцатичетырехлетний монах Михаил Успенский, получивший специальное бухгалтерское образование. Приступив к делам со всем рвением, он вскоре пришел в совершенный ужас. Хозяйственная отчетность велась из рук вон плохо. Расходы по всем статьям почему-то записывались на одно и то же лицо.
Счета оказались донельзя перепутаны. Неужели его начальники занимаются финансовыми махинациями? Сама постановка этого вопроса приводила брата Михаила в совершеннейший ужас.
Эконом с горя запил – сначала один, потом с собратьями. И тут выяснил чудовищную вещь: по ночам в кельях Лавры никто не молится! Идет под церковный благовест крупная игра, на столах полно выпивки и закуски, в гости приезжают именитые сановники и роскошные, но доступные женщины – всех мастей и цветов кожи! Свят-свят-свят!
С женщинами у брата Михаила почему-то не заладилось, а вот к игре по-крупному он быстро пристрастился. Понятно, что деньги брал из кассы – а откуда, скажите на милость, ему еще их брать? Встречали эконома всегда шутливым вопросом – мол, много ли денег еще в шкатулке осталось? Не все ли утащил? Сначала брат Михаил очень смущался, а потом ничего, попривык…
Гром грянул неожиданно. Одна из публичных девиц в порыве страсти разболтала своему очередному кавалеру, куда ездит по ночам. А тот, как на грех, оказался журналистом из «Петербургской газеты». Скандал, конечно, получился очень большой. Городская управа постановила проверить бухгалтерию духовной академии – и тут же была выявлена недостача в 32 тысячи рублей. Эконома Успенского арестовали. И на следствии он запираться не стал, рассказал все как есть – и про карты, и про девушек. Указанные им духовные лица, начиная от настоятеля Сергия до последнего иеродьякона были вызваны в качестве свидетелей.
Разумеется, все свидетели крестились и божились, что ничего о картах, женщинах и вине не знают. Без вина они виноватые!
В итоге, как всегда, пострадал стрелочник. Михаила Успенского приговорили к трем с половиной годам заключения с последующей высылкой в отдаленные сибирские губернии. Судебное заседание проходило при наглухо закрытых дверях. А когда «Петербургская газета» попробовала опубликовать материалы процесса, на следующий день редактор и написавший статью журналист были с треском уволены по распоряжению с самого верха.
Короче, историю с трудом замяли. Правда, некоторые особо любопытные обыватели повадились потом тайно пробираться по ночам под келейные окна. После чего рассказывали о женских сладострастных стонах, а также мужских голосах, произносивших: «на следующую талию»… «по прокидке»… «пас»… «ставлю 10 тысяч векселем»…
Тяжела ты, шапка монаха!