Фантастический рассказ
Окончание.
Начало см. http://www.proza.ru/2014/05/12/1278)
– Ну вот, проснулся я утром, дай, думаю, посмотрю, не прибил ли я кого из головастиков, – продолжил Лаврентий. – Жалко ведь: они маленькие, ну прямо как дети. Пришёл я на то место – кошмар! Там же Нинка рассаду помидорную неделю назад высадила, целых три сотни!
– А эти-то как, убрались? – спросил напарник.
– Да убрались, а рассаде-то – п***ц!
– Ничего, зато сам цел, – сказала паспортистка. – Ты хоть проверил, у тебя там всё на месте?
– Это тебе ничего! А рассаде – п***ц! По краям что-то ещё торчит, а остальное всё перепахано к ***** матери!
– Лаврентий, при женщинах не выражаться! – погрозил пальцем директор.
– Извиняюсь! Но я прямо о***л, как увидел! Извиняюсь!
– Что, правда, что ли, всё потоптали? – с сочувствием спросил Умный.
– А ты как думал? Мы же с ними не по воздуху летали!
– А Нинка-то что? – поинтересовалась паспортистка.
– Что-что... Сначала заорала и по морде мне съездила, потом заплакала... Ну, я ей как бы всё объяснил, чего скрывать-то? Жена ведь, одно целое, можно сказать.
– А она что?
– Ну что, позвонила в полицию, они приехали и говорят: «Это вы сами небось потоптали, чтобы про вас в газете написали и телевизионщики из Москвы приехали». Нет, ну вы подумайте! Вот так с Нинкой вдвоём взяли и потоптали! А я им говорю: «Не имеете права подозревать честных граждан! Мы к вам обратились за помощью, а не за обвинениями!» А старший хитрый такой: «Вот пусть телевизионщики и возмещают вам ущерб, если это и вправду инопланетяне. А если кто из наших нахулиганил, то будем разбираться. И не факт, что найдём».
– Ага, будут они искать, как же! У Манюковых в прошлом году средь бела дня из подвала вывезли все закатки и две бутыли самогона – так никого и не нашли! Да ещё и остальную самогонку забрали, какая по бутылкам разлита была, – сказал директор. – Ну, дальше давай, в темпе.
– А я им говорю: «Да у наших-то гопников головы пока не светятся, откуда? Ну если только какие наркотики новые появились, не знаю. И ростом они не такие шибздики. А эти – мелкие какие-то, я же сказал – мне по пояс. Ну не могут же малые дети одни по ночам шастать, кто их пустит? Значит, прилетели».
– Лаврентий, а может, тебе это спросонья или по пьяному делу померещилось? – осторожно спросила паспортистка. – Ты тарелку-то ихнюю видел?
– Ну, знаешь! Я тебе врал когда? Или я, по-твоему, такой пьяный был? Ты меня когда-нибудь видела в стельку пьяным?
– Я же за тобой не слежу... – сказала паспортистка, и все понимающе переглянулись.
Здесь также необходимо кое-что прояснить. Паспортистка считалась не то чтобы любовницей Лаврентия – это громко сказано, – однако изредка пользовалась его благосклонным вниманием. Она была разведёнкой и жила одна, причём очень удачно, рядом с ЖЭКом, и когда Лаврентий дежурил во вторую смену, то заходил к ней под предлогом проверить краны.
Таких знакомых за долгую трудовую жизнь у Лаврентия было немало, а законная жена – всего одна, и жили они, между прочим, дружно, вырастили двоих детей, поэтому разводиться с ней он никогда не собирался. Все женщины знали, что он хороший семьянин и не мечтали понапрасну.
Нинка не без оснований подозревала супруга в неверности, тем более что заботливые информаторы регулярно докладывали ей, когда видели Лаврентия, выходящим из квартиры какой-нибудь одинокой дамочки. Жена, конечно, волновалась, как бы он чего не подцепил, но поскольку всё как-то обходилось и он всегда ночевал дома, то особых поводов для разбирательства и принятия карательных мер у неё не возникало.
Будучи вполне разумной женщиной, Нинка боялась нарушить давно сложившееся равновесие. В её возрасте (а она была немногим моложе Лаврентия) надо радоваться тому, что муж вообще приходит домой, в то время как на него всё ещё заглядываются молодые женщины.
Надо сказать, Лаврентий был весьма приятным мужчиной с благородными чертами лица, и если бы в детстве родители догадались отправить его в театральный кружок, он бы смог стать артистом. С таким лицом и таланта никакого не надо – снимался бы в кино, как и все остальные. Но родители ни о чём не догадались, и Лаврик благополучно пристрастился к спорту, а именно к баскетболу: он был рослым мальчиком, и ему нравилось забрасывать мяч в корзину, отобрав его у менее удачливых соперников.
Лаврентий особо не выделял паспортистку среди своих уже немногочисленных подруг, однако при случае навещал – как человек внимательный и обходительный с женским полом. Кто-то же должен уделять внимание одинокой женщине.
– А правда, тарелка-то у них была? – спросил напарник. – На чём они прилетели-то?
– Откуда я знаю? Там темно было. Может, они за оврагом сели, чтобы никто не видел. А потом ссыпались туда, да и улетели.
– Ну что ты цепляешься к человеку, пусть дальше рассказывает, – вступился за Лаврентия Умный.
– А что рассказывать? Я всё рассказал. А что касается померещилось, то это не про меня. Да, вечером был слегка выпимши, я же не отрицаю! Но домой-то пришёл сам и разделся сам, хотел ещё к Нинке подкатиться, правда, заснул. А ночью я тем более – уже совсем трезвый был.
– В общем, ты полицейским от ворот поворот дал, так что ли? – резюмировал директор.
– Нет, ну а как вы хотели, чтобы я согласился, будто на меня дети малые напали? Пускай приезжает уролог или как там его и разбирается. Или экстрасенс какой – мне всё равно.
– Уфолог, – подсказал Умный.
– А рассаду кто тебе возмещать будет, уролог, что ли? – выкрикнул из угла дворник. – К тому же наш Либерман на дом не ходит.
– Уфолог, а не уролог. А Либерман вообще ни при чём, он хоть бы со своими пациентами разобрался, – сказал директор. – Мой отец к нему уже сколько лет ходит, всё коньяк ему носит, а смысл? Всё равно толку никакого, но коньяк, хапуга, берёт. Говорит, тебе, дед, ещё повезло, что ты за ночь всего три раза встаёшь. Ну а ты-то что решил? – обратился он к Лаврентию.
– Да вот я и думаю: что теперь Нинка будет делать? Ну, то есть мы с ней. Она сегодня всё утро то кричит, то плачет. Прямо не знаю, то ли ждать этого уфолога, то ли нет.
– А чего тут думать, надо новую рассаду покупать, пока есть на базаре, да сажать поскорее, авось догонит. Конечно, это опять столько денег придётся всадить! Жалко, небось? – посочувствовала паспортистка.
– Жалко не жалко, а куда денешься!
– Ну вот ты, допустим, посадишь, а если они опять прилетят? – снова подал голос дворник.
– Небось не прилетят! Нашто я им сдался? Пускай теперь к тебе в огород садятся, готовь площадку.
Лаврентий, похоже, начинал злиться на недоверчивых и не в меру любопытных слушателей. Как унитаз менять, так Лаврентий Павлович, битте-дритте, а как от инопланетян отбиваться, так пардон. Отбивайся как хочешь, один за всех.
– Ладно, хватит вам бездельничать, расходитесь по местам. Прилетят – не прилетят, а работать всё равно будете. И ты, Лаврентий, тоже. Срочно иди в школу, завхоз просил именно тебя прислать, там в подвале вода стоит.
– Хорошо, если только вода, – недовольно пробурчал напарник.
Нинка тем временем дозвонилась с рабочего телефона до Москвы. Уфолог обещался приехать на следующей неделе, а телевизионщики ответили неопределённо, что, мол, вас много, а мы одни. Но если будем где неподалёку, то, может, заедем.
– Лаврик, ну что делать-то будем? Сколько ждать-то? На выходных надо рассаду заново сажать, а то вообще ничего не вырастет. А без своих помидоров как? Ни поесть как следует, ни закатать, – говорила она вечером, вытирая слёзы. – Или ты будешь этих лилипутов ждать, чтобы они тебе помидоров привезли?
– Ну что, Нин? Сама думай. Надо сажать – посадим. Хватит плакать, это не самое страшное. Ну, хватит, хватит, не плачь!
Лаврентий обнял жену и она доплакала, положив голову на его крепкое плечо. Что ни говори, а муж у неё хороший – спокойный, хозяйственный, надёжный.
«Да-а, никуда не денешься! Придётся сажать... – думал Лаврентий. – А то Нинка так запилит за эти помидоры, что инопланетяне покажутся милым видением, приятным воспоминанием. А что? Хоть какое-то разнообразие в жизни. Если задуматься, что тут в Задолбайске интересного? У всех одно и то же: завод, огород, телевизор, ну, пиво ещё или «Одноклассники» – для тех, кто подсел».
Задолбайцы тоже задумались. А что, если инопланетяне и вправду прилетят снова? Странные они какие-то! Нормальные пришельцы по чужим огородам не шастают, они на какое-нибудь поле садятся, всякие геометрические узоры на траве или на будущем урожае вытаптывают. По телевизору такое часто показывают – то ли правда, то ли кто разыгрывает?
Целую неделю весь город обсуждал загадочное происшествие. К Лаврентию приходили знакомые и незнакомые граждане, юннаты и члены авиамодельного кружка. Сознавая свою избранность, он, однако, не чванился и охотно рассказывал о ночном приключении, припоминая новые детали и демонстрируя созревающие синяки.
В местной газете напечатали интервью с передовым сантехником Лаврентием Павловичем Котиковым и его фото с новым разводным ключом. С ним стали уважительно здороваться прохожие, а знакомые мужики приглашали в рюмочную.
Мало-помалу интерес к инопланетянам поутих, однако ещё долго задолбайцы выходили по ночам в свои огороды и пристально всматривались в темень, но к ним так никто и не прилетел.
К концу лета, не дождавшись ни светящихся головастиков, ни кого-либо ещё, горожане успокоились и перестали опасаться за свои драгоценные насаждения. Помидоры уже подходили к концу, в сухих огуречных плетях кое-где виднелись коричневые бочонки, оставленные на семена, а картошке ничего не угрожало – она ведь и так в земле.
Лаврентий, почуяв вкус славы, на всякий случай написал воспоминания, начиная с далёкого прадеда, которого он не видел, но знал по рассказам деда. Конечно, подробности усердной службы предков в воспоминаниях не сообщаются – мало ли кем были его родственники, внук за деда не отвечает.
Зато отец у Лаврентия прославился как ударник коммунистического труда на секретном заводе, производящем пулемёты и хозяйственные тележки. Он и сына туда звал, чтобы продолжить трудовую династию, но тот упёрся – и ни в какую! «Хочу, – сказал, – быть сантехником!». Вот и весь разговор.
Но сантехник из Лаврентия получился хороший – что называется, от Бога.
_________________________________________
Фото из интернета