Рассказ написан для конкурса Копирайта К2 – Вернисаж 27: http://www.proza.ru/2014/03/01/429
Позволь мне отвести тебя в другие реальности. Пусть фантазия твоя шепчет прозрачным ручьем горного ключа. В этой чистоте пусть расцветет симфония несбыточного. Я написал лишь ноты, но проиграть само произведение сможешь только ты сам, став единым со своими грезами!
Звук рождают пальцы, коснувшиеся струн, но шедевр рождает душа.
Оттенки ее струн безграничны.
Увертюра фиалкового неба.
Мириады звезд улыбались своим холодным светом с зеленого неба. В этом мире у планеты было пятнадцать спутников, и сейчас целых три луны покрывали землю странным золотисто-лиловым сиянием. Картина ночи, затопленной расплавленным золотом, завораживала Сигрид даже спустя все время проведенное здесь.
И никогда не прекратит поражать своей величественностью, прелестью далекой, недосягаемой вселенной.
Ее собственного мира.
Медвяно-золотая ночь и фиалково-ультрамариновый день.
Райские угодья для упустивших свое счастье в земном мире.
***
Сигрид подумала что умерла, оказавшись здесь впервые.
Да и каждый подумал бы также на ее месте.
Вот она дома, тет-а-тет со своим одиночеством, пьет терпкий черный чай. Подносит большую кружку с веселыми дельфинами к губам, закрывает глаза и делает осторожный глоток.
Открывает глаза.
Она все также сидит на стуле. Только чашка уже не обжигает ей ладонь.
На что она забывает обратить внимание.
Стены, что порой так давили на Сигрид по ночам, исчезли без следа.
Буйство красок, убегающее во все стороны горизонта мешало Сигрид вздохнуть.
Сердце не желало умерить своего бега, ладони стали влажными.
Неужели это конец?
«Нет. Это шанс.»
Сигрид взволновано искала сказавшего эти слова.
«На Террасу Извечного Света попадают не те, чей путь окончен, а те, кто его потерял.
Здесь, под фиолетовым светом матери Звезд каждому дана возможность обрести то, что потеряно».
***
О, это ни с чем несравнимое чувство! Страх конца земной жизни в бурном потоке сливается с восторгом от волшебного места, куда попала твоя душа, избыв отведенный на Земле срок.
***
Нужно было только заново ощутить в себе сознание, которым ты был.
Сигрид подумалось что смерть не такая уж и страшная – она даже не чувствовала никаких изменений, все осталось привычным. Движение руки, поворот головой, взмах ресниц. Даже глубокое дыхание и хорошо слышимый галоп сердца в ушах.
Но было одно отличие, самое важное - в каждой клетке тела чувствовалась неизбывная легкость свободы. Наверное, так чувствует себя чистая сущность, неотягощенная бренным пленом плоти.
Свобода!
Свобода от всего!
И это было столь замечательно, что душа Сигги, измучившаяся одиночеством и страданиями в подлунном мире, возликовала с новой силой.
И с двойным восхищением Сигрид вняла чудесам нового пристанища дарованного судьбой!
Взор ее охватывал бескрайний лес, залитый глубоким фиалковым свечением мохнатой царицы всех звезд. Из сплошного моря дубовых крон выдавались до самых небес исполинские лиственницы и их грозовые тени утекали к самому горизонту. Над силуэтами близких гор вздымались гигантские бутоны роз оттенка вечерней тени, под своим весом клонящихся к земле.
И над всем этим волшебством восставало исполинское полушарие соседней планеты. Такое близкое, что, казалось, можно разглядеть парящих в его небесах птиц.
Сигги закрыла глаза, не веря в происходящее.
Если бы это был сон, она бы не пожелала проснуться никогда.
У этого мира была своя мелодия. Сладкоголосая, пленяющая и уносящая разум в спокойные воды умиротворения.
Колыбельная истинной тишины.
Той живой тишины, что сопровождает первые ростки жизни еще внутри другой жизни. Это безмолвие не угнетало и не беспокоило, лишь тихим прибоем омывало тьму перед глазами Сигрид.
Ни скоротечного гомона улиц, ни опостылевшего рева машин.
Даже сама природа под фиолетовым солнцем хранила молчание.
Только мимолетный напев ветра.
В этой первозданной музыке девственного мира штормовой грозой прозвучали слова.
Его слова.
- Привет, Сигги.
И все ее чувства, восхищения и изумления растворились без следа от этих простых слов. Звук его голоса вдребезги разбил хрупкое очарование волшебного мира.
Он стоял перед ней, такой, каким она его запомнила по последней встрече.
Простые джинсы, простая рубашка. Всклокоченные темно-каштановые волосы стоят дыбом.
Но в серых глазах теперь отражался лик соседней планеты среди фиалковых теней.
Такой родной, доверчивый взгляд.
Когда-то он вызывал в Сигги бурю эмоций куда более яростную, даже чем красоты этого мира.
- Привет, Тиг.
Губы его дрогнули в мимолетной улыбке. Но глаза не улыбнулись.
- Так мы оба умерли?..
- Упаси нас всех, Сигги, нет, конечно! Ни ты, ни я!
- Тогда что же… как такое?..
- Я пришел в знакомом тебе образе, но на деле не являюсь тем, кого ты хотела бы видеть перед собой. Я лишь пришел приветствовать тебя. Добро пожаловать на Террасу Извечного Света!
- Ты не Тиг?.. – от этих слов, произнесенных вслух, странное чувство холода поселилось у Сигги в груди. Он же стоит прямо перед ней!
- Нет. Мне жаль. Я лишь призрак, проекция его характера, записанного в блокноте вечности.
- Ты выглядишь и говоришь как он…
- Лишь потому что твоя душа того пожелала.
Сигард пыталась собрать мысли в кучу, но те предательски разбегались.
- Знаю, что ты сейчас чувствуешь, ведь до тебя я встретил здесь бесчисленное множество несчастных душ. Позволь мне все рассказать, а ты просто стой и… вникай в мелодию этого места. И поверить будет куда проще, чем тебе кажется сейчас.
Сигги не стала противиться и последовала совету призрака своей прошлой любви. Она закрыла глаза и вновь ощутила, как резонирует в этом странном месте каждая клетка ее тела.
- Видишь ли, Сигрид. Еще в земной обыденности каждый из нас мог сам строить свой мир, свою вселенную. Люди забыли об этом, о том, что сами породили себя, и все что вокруг. Они перестали творить, проживая свои жизни на закоулках бытия! Поэтому счастье для многих из них утрачено в смертной жизни. Каждую из этих душ я встречаю здесь, в месте, где им суждено обрести свое место в вечности…
Сигги слушала его ровную, тихую речь и знакомые нотки находили отклик в ее распахнутом на всю ширь сознании. Она видела все это… словно кино прямо внутри головы.
И это искореняло все другие образы в мечущемся сознании Сигги.
Делало ее дух кристально чистым.
- Здесь ты становишься тем, чем был создан изначально. Бесконечной мыслью, словом Души. Здесь Она себе и бог, и дьявол и судья. Все, чего захочет твоя душа, здесь мгновенно сплетется из нитей реальности . – он подошел на шаг ближе, но смотрел не на нее, а на косматую повелительницу света в небесах.
- Помнишь то платье? Что он так любил созерцать на тебе? В памяти Тигрима это впечатление до сих пор свежо, ярким цветком разгорается среди серости рутины…Вспомни и ты, как этот лазурный шелк касался твоей кожи, как трепетало сердце от взглядов Тига. Открой же глаза, Сигрид, и сама убедись в правдивости моих слов.
Сигги повиновалась.
Странно.
И бесконечно притягательно.
Когда она закрывала глаза, все было в фиолетовых тонах местного солнца.
Теперь в зеленом небе разгорались золотом короны трех светил этого мира.
Лишь громадные бутоны на светло-голубых склонах гор затаили в себе безграничную пропасть фиалкового неба, под которой только недавно дышал этот мир. В оплавленном золотистом свете пылающих лун листва в лесу отливала синевой бездонного океана. Глубокие тени от лиственниц, что касались макушками изумрудных небес, убегали до самого горизонта, дополняя грандиозную панораму Террасы.
Такого бесподобного, захватывающего полностью одним лишь своим видом зрелища в земных пенатах не найти.
Но Сигги пожалела, что не использовала возможностей, дарованных земным существованием. Если хотя бы частичку того, что она видела здесь, можно было найти на Земле, то это стоило любой цены.
Даже времени – главной платы.
Сигги лишь усилием воли смогла оторвать взгляд и перевести его на себя.
Кухонный халат, в котором несколько жизней назад отчаявшаяся женщина пила в четырех стенах чай, сменился шелковистым бархатом ее выходного платья.
Удивленный возглас вырвался из ее груди, и она хотела разделить свой восторг с Тигом… но его уже и след простыл.
«Призрак, проекция его характера, записанного в блокноте вечности»
Вот кто это был, и ей нужно это усвоить. Холод, росший в груди, начинал цеплять морозными щупальцами трепыхающееся сердце.
И беспросветная грусть, что сопровождала всю ее взрослую жизнь в земном бытие, вернулась.
Нет, нет!
Нельзя! Ни в коем случае нельзя впустить ее в этот волшебный мир! Иначе она отравит последнюю надежду на счастье, что послано Сигрид!
И она этого не допустит!
Ведь здесь она задает тон судьбе!
Сигги крепко зажмурилась и вновь расслышала тонкий напев золотистой ночи. Он ласкал слух неуловимой мелодией, столь печальной, что все земные невзгоды казались ничтожными и мгновенно истаивали серым туманом.
Сигги распахнула глаза от посетившего ее озарения.
Она лихорадочным взглядом обежала всю картинку снова и снова.
И получила подтверждение своей догадке.
В этом мире не было серого цвета. Даже горы были рыжими, а тени пролегали космической чернотой.
Неужели это действительно так!?
Серый цвет остался только в ней самой, но свет Матери Звезд разогнал и его. И душа женщины снискала желанный покой.
Все, что угодно, покорно воле ее мысли?
Сигрид не могла поверить, а потому решила сразу проверить.
Она опять зажмурилась – веки уже начинали побаливать.
Открыв глаза, она замерла в изумлении. По коже побежали мурашки, хотя небесные тела разогревали золотую ночь до температуры летнего вечера.
Единственный образ, сразу вставший перед мысленным взором, когда ее веки сомкнулись – дом в деревне. Дом ее матери и бабушки. Единственное место, где она когда-то вкусила объятия счастья.
И вот он волшебством мысли стоит прямо перед ней. Точно такой, каким запомнился в момент расставания. И земные растения из заднего сада, и окружающие дом деревья, даже выцветшая бетонная отмостка, что ее отец заливал вокруг дома, когда она была еще совсем маленькой. Все обрело воплощение благодаря одной лишь мысли.
Сигги все равно не могла поверить. Она в нетерпении побежала к дому. Даже упустила из виду, что цокает по бетону туфлями, а не шлепает домашними шлепками.
Сигрид коснулась ржавчины на оконных решетках, прислонилась к холодному шершавому камню и искренняя улыбка в первый раз за многие годы робко выглянула на ее лице.
Оплавленное, легкое свечение заливало взявшийся из ниоткуда дом.
Она приложила руку к прохладе бетона.
Неужели иллюзия может быть столь потрясающе реальной!?
- Это и не иллюзия, младшая.
Сигрид от неожиданности сделала шаг назад и зацепилась рукавом платья об оконную решетку.
- Постой, Сиг, я помогу.
Из тени пушистых туй вышел высокий сутулый человек с коротким ежиком рыжих волос. Он ловкими пальцами отцепил платье, и Сиги отпрянула, все еще не в состоянии произнести ни слова.
- Отец!? – с трудом вымолвила Сигги.
- Здравствуй, младшая.
- Отец! – она бросилась на него, как делала, когда ростом была ему едва по пояс.
- Ух! Ты стала так похожа на свою маму!
От него пахло свежескошенной травой, а сквозь хлопок рубашки Сигги чувствовала родное тепло.
- Сигрид, я тоже рад тебя видеть! Но прошу, не забывай, что мой земной путь давно окончился. Не надо было тебе думать о призраках в таком месте…
- Но здесь ты можешь жить! Ты же здесь!
- Здесь может жить все, что когда-либо жило в подлунных мирах. Почему ты думаешь о днях давно минувших? Зачем тебе понадобился этот старый дом в мире, где можно пожелать дворец, Сигрид? Разве нет в твоей теперешней жизни света?
- Но мне хочется именно это дом. Это мой дом… наш дом!
- Боже, Сиг, неужели ты расцвела в такую женщину и не выстроила своего дома?!
Ей стало стыдно от укоров мертвого отца.
Первые снежинки начали медленно кружить вальс с золотым лунным светом.
Они казались перьями феникса, пушистые и искрящиеся. На небе не было и облачка, но снег все равно шел, сразу же оплывая едва достигнув земли.
Сигги поймала одно перышко на ладонь. Оно оказалась теплым и ласковым, но сразу же растаяло, оставив лишь мокрый след после себя.
Так и она не оставила после себя ничего, только мокрый след от пролитых над собственными ошибками слез.
Эта мысль засела в ее душу, и она обернулась, чтобы спросить совета у отца. Но рядом никого не было.
«Не надо было тебе думать о призраках в таком месте…»
Сигрид больше не повторяла этой ошибки.
***
Радость золотых дней менялась очарованием фиалковых ночей.
И Сигрид все яснее осознавала, что этот мир, созданный полетом ее мысли, вовсе не несет ей счастья. Он лишь был нужен, чтобы показать ей, какой ничтожной она стала даже в своей земной жизни.
Наставить ее на путь исправления, если это еще возможно.
И Сигрид приняла единственно верное решение.
Она вышла на то место, где бесчисленные годы назад оказалась несчастная, ищущая спасения женщина.
Совсем другая душа в облике той Сигги закрыла глаза и представила желаемое.
Открыла.
Ничего не поменялось.
- Так ты решила покинуть Террасу? Могу я узнать почему, Сигги?
- Здесь не мое место, Тиг. И никогда им не будет.
- И все же?
- Ты настоящий остался там, а именно потеря тебя привела меня сюда! Я намерена исправить свою ошибку.
- Ты лукавишь. Не эта цель направляет тебя.
Сигрид задумалась – это дух словно требует ответа более высокого, важного. Долго думать не пришлось – вспомнились слова отца, а затем наставления и самого духа. Где еще можно набраться столько мудрости, как не у существа, следящего за душами несчастных?
Она зашептала эти слова, но в небе под фиалковым солнцем они прогремели ураганом.
- Я хочу пройти свой путь до конца!
Дух поклонился и сказал:
- Каждому из нас уготована лишь одна жизнь во плоти, но сколько их проживает наш разум? Твое желание – закон здесь. Садись на стул и закрой глаза. Но взгляни напоследок - увидеть этот мир можно лишь единожды за земную жизнь.
С этими словами он бесследно исчез.
И Сигрид послушалась его беспрекословно. Жаль все люди не такие, как эта сущность. Призвание помогать другим, заветное и вдохновенное, это больше чем благословение.
Сигги села на стул, с которого она когда-то встала в испуганная, в совершенно незнакомом мире… а теперь со слезами прощается с ним.
Ей стали милы исполинские лиственницы; о громадных бутонах она сочиняла стихи под солнечным светом фиалковой Матери. А ночь золотистых лун всегда заставляла душу трепетать от одного лишь взгляда в небесные дали.
Но предвкушение земного счастья гнало Сигги обратно.
Она бросила прощальный взгляд на звездную царицу и закрыла глаза, отдавшись пленительной мелодии извечного света в последний раз. Во тьме перед взором все ярче проступали витражи иных миров. Но теперь ей был нужен лишь один, вовсе не такой яркий и сказочный. И мысль ее, сплетясь в поцелуе с тканью реальности, исполнила желаемое.
Калейдоскоп послушно остановился.
Вот она ее темница четырех стен.
Пора совершить из нее побег.
Сигги улыбнулась и открыла глаза.
Кружка с дельфинчиками обжигала ладонь.