Так получилось, что Лимпа первым шагнул за ворота Города Неба и восторженно рассматривал его грандиозную архитектуру.
- Никто и никогда такого не видел до нас… да папа?
- Да, малыш, это потрясающее сооружение, и сюда точно не ступала нога человека, кроме конечно Облачного мастера, - Аскольд плавно парил над Лимпой, держа за руки весело смеющуюся Зайку.
- Но это ведь не похоже на невесомость? – удивлялась Ассоль, взлетая и опускаясь на прозрачную фиолетовую платформу.
- Я думаю, это результат безвременья, отсутствия течения и движения временной субстанции, - сказал Фока, прогуливаясь по уютным кривым улочкам Города, - и что интересно, звук разносится совершенно беспрепятственно. Я отчетливо слышу всё, что вы говорите, ребята, хотя некоторые находятся довольно далеко от меня.
- Привет Фока, я очень далеко от тебя, это точно, - раздался голос Нанки, - я вижу некий сложный агрегат, из которого выплывают облака. Мы заметили это еще со своей террасы, а теперь я внимательно разглядела. Это «фабрика туч»! Не правда ли, господин Хранитель?
- Да, это «облачный агрегат», - раздался голос Донгемуссо, - «мастерская по разработке, производству и тиражированию облаков и туч разных форм и размеров. Вы тоже можете поучаствовать в производстве.
- А можно я сделаю маленькую тучку в виде барашка? - робко спросила Снежок.
- И я хочу сделать много маленьких собачек, кошек и ёжика, - пропищала Уголёк.
- Уточек, рыб, дракона… козерога, слона, бронтозавра…самолёт, ходячий танк, боевых дроидов, - наперебой кричали мальчишки и девчонки.
- Начинайте, ребята, только по очереди, - сказал Облачный мастер, сидя в прозрачной зеленоватой сфере над «фабрикой туч».
- Звук здесь не превращается в шум и какофонию, а звучит отчетливо, как будто прямо в ушах. Одновременно, но без помех, совсем рядом. Это потрясающая, уникальная акустика, - граф Доремио достал откуда-то свой любимый черный цилиндр и трость, и парил в пространстве, с таким же важным видом, с которым он обычно ходил по земле, - я бы хотел создать такую же акустику на своей новой планете. Послушайте, Оцелот, а Вы могли бы повторить эту звуковую схему?
- Если дадите сигаретку, - недовольно пробубнил Оцелот, - я уже с утра ничего не курил. Здесь так классно, что курить очень хочется.
- Вот что значит привычка пагубная! Так классно, что без курева не разобраться, - саркастически заметила Юнисса, - как раз повод тебе бросить сейчас.
- Я свою трубку и табак в замке оставил, - заметил Доремио, - но мне совершенно не хочется захламлять искусственными ароматами сию волшебную свежесть и чистоту.
- Сигарету! Полцарства за нее! – пропел Оцелот.
- Вот, у меня есть одна, - Облик пошарил в бездонных глубинах своего рюкзака и вытащил помятую сигарету и спички, - это мне дикобраз Колючик дал, давно очень.
- Ура, Облик! А ты где? - обрадовался Оцелот, - я к тебе сейчас же прибегу, прикачу, или на крыльях прилечу. Хотя, понятие скорости не совместимо с этим местом благословенным, вдохновенным и сокровенным …
- Справа от меня высокие синие пики, и от них идут тонкие ванты-нити. Слева зеленые с золотым отливом прозрачные горы, а за ними хрустальные с серебряным блеском озера. Впереди ущелье с многочисленными водопадами и быстротоками. Вода низвергается вниз тонкими и широкими потоками…
- Стал ты поэтом, Облик, мой друг! Ты посмотри поскорее вокруг. Может быть там ты заметишь меня, в памяти дух впечатлений храня… - нараспев декламировал Оцелот.
- Эй, поэты… хватит уже эфир засорять, - усмехнулась Ботаника, - я вот вас обоих вижу. Коммуникация через меня, в обмен на выпущенных птичек. Простите, хозяин…, а можно здесь пернатых отпустить, бабочек, хомячков и черепашку? Пора уже им побегать, порезвиться, полетать!?
- Отпусти их на природу, пусть почувствуют свободу, - раздался голос Хранителя.
Оцелот взял, наконец кривую, помятую сигарету в зубы и прикурил.
- Фу! Какая гадость… ты это на помойке что ли подобрал, или у слона в заднице? Лучше совсем ничего не курить, чем эту вонючую мерзость… - Вершитель в сердцах выплюнул сигарету, но она не упала, а повисла в пространстве, рядом с его лицом. Тогда он попытался отогнать окурок, как навязчивую муху, но не тут-то было. Зловонный, еще дымящийся «бычок» преследовал Оцелота, вылетая отовсюду, подобно живому существу. И уже когда рассерженный, Вершитель планет раздавил, раскрошил и рассеял табак в воздухе, всё равно туманное облако всюду плавало за ним.
- Ну ладно, я понял…это аналогия дурной привычки – навязчивое, зловонное облако, - устало причитал Оцелот, - требующее регулярных действий и постоянно напоминающее о себе неизбежное страстное желание. Опасное, просто своим присутствием, и невозможностью легкого избавления. Я понял! Донгемуссо, убери от меня эту мерзкую кучу пепла!
- Только воля! Решимость, воля и Божья помощь! А кучку собери в кулак и в карман пока спрячь, чтобы не сорить здесь, ладно?
Высоко в небесах, над вершинами Города летал белой чайкой Уран. Рядом с ним ныряла, кувыркалась и парила Агата. Они кружили вместе, взявшись за руки, то пикируя вниз и взмывая стрелой вверх.
- Девочка, а ты хочешь со мной полетать, - застенчиво сказал Лустин Зебо, - я ведь теперь не хромаю, и ничего больше не болит у меня.
- Тогда ты бородищу свою сбрей и волосы подстриги, ладно? – Юнисса взяла Лустина за руку и они полетели смотреть, как производится цветной дым, изучать производство снежинок, технологию создания града и правила рассеивания дождя.
Затем все вместе наблюдали за тем, как дети создают облака и придают им форму на «облачной фабрике», а потом собирают их в группы и отправляют в свободное плаванье.
Отрадно, не замечая времени, всю ночь парить среди неземных пейзажей Вечного Города. Рассматривать хрустальные грани, причудливые формы и детали, которым нет аналога в земной архитектуре. Разбираться в причудливых конструктивных решениях, абсолютно свободных от каких бы то ни было законов тектоники, техники и динамики. Пытаться найти какой-нибудь намек на знакомый архитектурный стиль или хотя бы один исторический признак.
Удивляться отсутствию привычных потолков и крыш, стен и окон, лестниц и дверей. Тем более капителей, балюстрад, фризов и антаблементов. Впрочем, как и вообще прямых линий и углов, параллельных плоскостей и точных геометрических фигур.
- Перспектива, это признак бесконечности, а параллельные линии рано или поздно сталкиваются и пересекаются у горизонта, - фантазировал Весс, окруженный парящими малышами, щенками и воробьями.
- А кривые линии под определенным углом зрения, могут оказаться прямыми, и наоборот, - добавляла Лисса, на лету спасая зайца, застрявшего между двумя хрустальными башнями, и рыбу, пытающуюся выбраться из аквариума.
Здесь так спокойно, безмятежно и тихо. Можно радоваться свободному полету и медленному парению, но при этом возможности передвигаться стоя. Шагать и бегать, высоко прыгать, приседать и выпрыгивая из «положения снизу», взмывать вверх. Не пугаться, наткнувшись на кажущиеся твердыми и прочными прозрачные плоскости, горы и шпили, а мягко отскочив или пролетев насквозь, плавно погрузиться в похожую на облако ватную плоть.
Судить об устройстве и строении Города, всецело состоящему из бесконечно разных видов стекла, хрусталя и подобных им, неизвестных на земле материалов.
Догадываться о фактуре поверхностей и характеру внутреннего наполнения объектов, имеющих разный цвет, толщину и степень прозрачности.
Рассуждать об отсутствии, привычных нам мостов и улиц, площадей и зданий. Квартир, мебели, кастрюль, ложек, розеток, стульев, лампочек и тапочек.
Особо радоваться отсутствию телевизоров, попкорна, пива, компьютеров, телефонов и мягкой мебели.
Чувствовать иногда легкое дуновение теплого ветра, прохладного, но нежного бриза, то резко налетающего из-за угла, то ласково бормочущего возле уха.
- Хочется здесь быть долго, долго, - Нанка подошла к Фоке и нежно взяла его за руку, - только надо будет когда-нибудь и домой возвращаться. Я так по детишкам скучаю.
- Но, насколько я понимаю, время здесь не течет, а стоит, - Фока задумчиво посмотрел на многочисленные цветные струи чудесных фонтанов, бьющие вверх, вниз и в стороны, - и вечность для нас закончится, когда выйдем отсюда.
- Хорошо бы еще описать, то что здесь мы увидели, - Ботаника, раскинув руки, парила среди острых стеклянных пиков. Падала, взлетала и потом бегала, наперегонки со своей Суонкой, которая теперь показывала не черепашью скорость и почти человеческую сообразительность и смекалку. Впрочем, как и все остальные животные, которые были выпущены из клеток и теперь, уравнявшись в правах, парили, летали и планировали в неизъяснимой зверячьей радости.
- Весс может нарисовать иллюстрации, Агафон напишет текст, а маэстро Доремио музыку, - доктор Хаммамилль возлежал на мягкой поверхности стеклянного куба и смотрел на такие близкие яркие звезды, - могла бы получиться опера, спектакль или в крайнем случае – роман с продолжением… А еще лучше снять кино, с названием «Небесное восхождение», или «Тайна невидимой лестницы», или «Путешествие в Вечный Город»…
- Помилуйте, доктор, - граф стоял на вершине пирамиды, рассматривая тянущиеся из труб «генератора ароматного дыма» разноцветные струи, потоки и колонны, уносящиеся в ночное небо. – Неужели Вы не поняли, что это нельзя унести отсюда. Нельзя зафиксировать, нарисовать и сфотографировать. Невозможно здесь остановить момент, он и так подобен прекрасному и бесконечному мгновению. Просто наслаждайтесь этим вечным мигом и не пытайтесь, пожалуйста, возложить фиксацию красоты на наши бездарные и ограниченные творческие возможности.
- Ура, маэстро! Да здравствует созерцание и любовь, - Юнисса сидела рядом с Лустином на самой высокой точке Города Неба, - вечность и бесконечность!
Только великан ничего не говорил, он не пытался постичь и рассмотреть, запомнить, заметить и отметить. Закрыв глаза, он лежал на самом нижнем ярусе Города, предпочитая слушать мелодичный звон, соприкасающихся иногда плоскостей, хрустальных скал и оживающих башен, нежный и ласковый, а иногда грозный и напряженный диалог хрупких стеклянных граней.
Здесь можно разглядеть, распознать и заметить медленно перемещающиеся части Города, их взаимное движение и кардинальное изменение размеров и масштаба объектов. Наблюдать живую сталь, прорастающих, словно растения стеклянных плоскостей и перетекающих, как облака грандиозных айсбергов из цветного звонкого хрусталя.
И с рассветом наблюдать всем вместе появление и чудесное приближение таинственной и прекрасной Космовеллозы, «Вестницы Зари», несущей на своих чешуйках, плавниках и длинных цветных перьях блестящие кристаллы восхода и яркие блики еще пока не видимого солнца.
- Привет, милый Аскольд! – обрадовалась Ассоль, встретив мужа в туманных лучах утреннего солнца, - мы не виделись почти целую вечность…
- Да, радость моя, - отвечал Аскольд, - мы с тобой не виделись долгий миг до рассвета и целых два мгновения после восхода.
- А давай больше никогда не расставаться!
- Давай никогда не прощаться, но всегда прощать!
- Мы готовились к этому восхождению целый год, а дошли за один день! Какое это чудо!
- Да! В жизни приходится стоять ногами на земле, но взор всегда необходимо направлять в сторону Небес, а может даже выше.