Стояла пышная осень с её обилием красок: пурпурных, ярко-жёлтых, оранжевых, багряно-красных и лишь изредка, зелёных. Вечерело. Я шла по городу с обнажённой головой, в лёгоньком пальтишке, в сапожках на босу ногу, без перчаток, совершенно одна в этом большом городе, почти на окраине, никем не замеченная. Было боязливо и холодно, но я вдыхала горьковато-прелый запах от листьев, сваленных в кучу, стараясь дышать всей грудью и радоваться всей красоте, которая была вокруг: на деревьях, на редких скамейках, под ногами и думала: «Ну, вот где встретишь ещё такую красоту, такую прекрасную осень, такой терпкий ядрёный воздух, от которого кружится голова. Ведь впереди зима, значит, надо успеть насладиться всей красотой, надышаться». Несмотря на одиночество, мысли были светлыми, почти праздничными, поскольку была вечерняя служба, и где-то в вышине , с холма раздавались методичные повторяющиеся звуки большого колокола. На крутом холме стояла старая церковь, вернее, храм, который никак не могут почему-то до сих пор отреставрировать. К храму вела одна единственная дорожка, протоптанная людьми среди высокой травы, которая заново отросла после августовских последних сенокосов. Дорожка вилась по склону холма как речушка среди поля, петляла, обходила камни. Я не знаю почему, но меня потянуло к этому храму, как единственному живописному памятнику архитектуры, и я вступила на узкую тропинку.
Непреодолимая сила тянула к людям, к приходу. Служба давно началась, а я без специального намерения и спонтанно иду наверх где-то к средине службы.
«Ну и что», - подумала я, зато я дам себе очиститься от многих наболевших за последнее время мыслей и чувств, от рутинной однообразной работы, от одиночества, от тех же людей, которые не смотрят косо только в церкви, только когда Господь всевышний над головами. Только тогда мы чтим все заповеди и не оглядываемся зло на других, не устраиваем скандалы и разборки в церкви. Мы здесь все едины, все забываем все посты, которые мы занимаем или не занимаем вообще, здесь мы забываем о хлебе насущном и думаем только о духовном хлебе, повторяя разные молитвы под разными иконами. Я буду молиться чтобы Бог дал мне возможность заработать на шляпу и перчатки, на хороший добротный дом со всеми удобствами, дал множество друзей, радости и личного счастья.
На иконах – лики святых угодников. Значит, они служили и угождали не только Богу, но и людям. Сколько же они претерпели лишений, нужды, одиночества, сколько же трудов праведных ими исполнено. Изо дня в день, без устали читать молитвы, помогать страждущим и немощным, потерявших кров, семью, а также веру.Сколько пришлось им потрудиться на земле, добывая себе пропитание. Только так можно стать святым, забыв про цивилизацию, про окружающий мир, про земные наслаждения и развлечения. А зачем всё это? Чтобы стать святым и уместиться в свою единственную после жизни икону, чтобы прихожане не обошли её, вспомнили твои заслуги перед Господом. Оставить след, - так ведь это не каждому дано. Недаром все служители храма называются божьими наставниками, проповедниками самых высоких на земле чувств, мыслей и дел.
И мне почему-то тоже захотелось оставить свою икону в этой жизни, наступая на горло плотским утехам и неоправданному веселью без причины. Я думаю, что повеселиться можно тогда, когда ты этого заслужил, когда у тебя и у самого храм в душе- чисто и легко после прекрасно выполненной работы, после хорошего труда, от которого на сердце радость и покой.
Я поднимаюсь медленно в гору, ноги скользят по неизвестной гладкой дороге, и не за что зацепиться: комки песка, глины и мелкие камни, а иногда и крупные скользят из под моих ног. Иногда я хватаюсь за невысокую траву, чтобы идти наверх: услышать стройных хор голосов, увидеть просветлённые во время службы лица людей, послушать молитвы, покреститься, поставить свечу и, глядя на пламя, думать о том, что жизнь прекрасна и хороша; и нет ветра, нет скользкой и сыпучей дороги. В этом момент я буду просто счастлива. Так я думала, поднимаясь к храму, а мысли мои были о людях, о детях, о семье, о работе, и какое-то успокоительное средство я нашла: я нашла верные мысли, которых я не находила там, внизу, у подножия холма.
Этим храмом стал для меня Мир литературы, мир творческий, который спасал меня от всех невзгод, который придавал уверенность, силу и понимание смысла всей жизни.
Это неизбежность в моей жизни- неуёмная тяга наверх, к знаниях, к ответам на многие житейские проблемы, это преодоление трудностей, которое будет отражено в моём творчестве хотя бы для того, чтобы заставить задуматься каждого человека, что жизнь одна, и, хотя очень сложно, но можно как-то поучиться на примере великих классиков, подталкивающих к ответу : «Кто виноват?» и «Что делать?» Творчество – мой святейший храм, где я буду знакомиться с другими «иконами» нашего литературного мира, и, конечно, пытаться создать свою «икону», одну единственную и неповторимую. Несмотря на всю простоту этой «иконы», я хочу, чтобы она давала исцеление больным, страждущим, заблудшим в этом огромном мире людям. И я буду стараться и стремиться к своей иконе. 16 мая 2014 года.