Произведение является фанфиком - художественным произведением по мотивам произведений других авторов.
Фэндом: Пираты Карибского моря
Дисклеймер: все права на персонажей фанфика принадлежат The Walt Disney Company
Примечания автора:
Действие происходит за пару лет после 3-й части "Пиратов". Это история-альтернатива, ибо Автору сложно воспринимать 4-ю часть без Уилла и Элизабет... И, я знаю, у меня найдется не мало единомышленников! Притворимся, что 4-ой части пока не существует. А может и не будет существовать вообще.
Так же, автор решил пока не обременять Главную Героиню материнскими обязанностями. Право слово, еще один ребенок как-то не вместился в сюжет... Прошу за это прощения.
Ну, чтож. Фанфик начат, завязка истории готова. Остальное, надеюсь, приложится. Итак, уважаемые читатели, я отправляюсь в творческое плавание. Желающие присоединиться - добро пожаловать на борт авторской фантазии.
Господа, поднять флаг. ;)
_______________________
Вступление. Тени сгущаются.
Оставив за кормой цветущие берега Нью Провиденс, курсом на Веракрус плыла двухмачтовая шхуна «Наяда». На море стоял чуть менее чем полный штиль, над мачтами мерцали далекие звезды, над волнами плыл легкий туман.
Сэр Артур Мортимер, недавно назначенный одним из ограниченных торговых уполномоченных Англии в испанских колониях Нового Света, путешествовал к месту исполнения новой должности в компании жены и восьмилетней дочери. Конечно, земли под юрисдикцией враждебного государства – не самое безопасное место для молодой семьи, однако, о том, чтобы оставить супругу и ребенка в Англии, одних на долгие годы, речи быть не могло. По натуре человек добродушный, но решительный, Артур был полон надежд и оптимизма. Приятные мысли освещали его лицо, когда он, облокотившись на фальшборт, дышал перед сном свежим воздухом и любовался ночным морем.
Метафора, конечно, красивая, но вскоре мистеру Мортимеру показалось, что свет, излучаемый его физиономией, слишком уж ярок. Опустив взгляд, Артур заметил, как под кораблем медленно прошла широкая мерцающая полоса. Через некоторый промежуток времени – еще одна…
Матросы на борту заметно оживились. Но радости в их перешептывании звучало мало.
- Колеса дьявола… - тихо откликнулся на немой вопрос пассажира боцман. – Не к добру…
- О, не думаю. - британский подданный был человеком не суеверным. – Но явление забавное…
Огромное, светящееся колесо словно поднималось из пучины морской, его изогнутые ступицы-лучи ускоряли вращение, сияние усиливалось. Еще немного – и корабль пересечет его центр.
Мэри Мортимер появилась на палубе, томимая странным чувством тревоги и одиночества. Она только что уложила малышку Абигель спать и решила позвать мужа. Отворив дверь каюты, Мэри встревожилась еще больше. На палубе было необычно светло. Ее благоверный супруг встретил ее улыбкой и указал куда-то за борт.
- Дорогая. Взгляни, как это красиво…
Голос его прозвучал глухо, словно издалека, хотя сам Артур находился не более чем в дюжине шагов от женщины.
Над морем поднимался белесый туман. Звуки тонули в нем, будто уши заливала водой. С замиранием сердца Мэри следила, как за спиной мужа из тумана материализуется странная фигура. Сначала сгусток свечения – мутного, болезненного света, словно горение фосфора на старых могилах. Затем сгусток вытянулся, расплылся, как капля молока в воде, принимая абрис, сходный с человеком, лишь вместо ног долгая струйка дыма. Существо, двигаясь по-змеиному плавно, прошло сквозь все еще улыбающегося Артура и фигура мужа Мэри истаяла в тумане.
Не в силах даже закричать от страха, женщина затравленно огляделась вокруг. Над кораблем, призраками сквозя меж мачт, парили такие же бестелесные существа. Сотни существ. Туман смыкался. Миссис Мортимер бросилась прочь с палубы. Захлопнув за собой дверцу, ведущую в помещения на юте, Мэри с ужасом наблюдала, свечение с палубы проникает за ней. Женщина раскинула руки и, непослушным языком шепча молитвы, заслонила спиной дверь каюты, где спала дочурка.
- Господи… Кто вы? Что вам надо?!
На уровне головы Мэри из тумана нарисовалось безглазое лицо, с овалом пустоты вместо рта. Женщина услышала тихий свист… В этом шипении ей почудилось два имени… фамилии. Одна из которых звучала, как название птицы.
- Я не знаю, кто они!
Снова шелест беззвучных слов – «обманувшие смерть»…
Мэри лишь испуганно замотала головой. Потом ей показалось, что безглазый взгляд призрака проникает сквозь дверь каюты.
- Нет!… только не Абигель… только не Аби…
Рот существа расплылся в неком подобии улыбки.
Туман сомкнулся над «Наядой». Свечение дьяволова колеса погасло. В открытом море некому было услышать тоскливо полетевший над волнами отчаянный женский крик…
Глава 1. Найденыш.
Черный шелк морской глади вздымался ровно и размеренно. Волны прибоя мягкой кошачьей лапой играли с прибрежными камнями, едва-едва не задевая ног сидящей у воды девушки.
«Не своди глаз с горизонта».
С тех пор, как он ушел, оставив ее на берегу, прошло два долгих года. Она скучала, она считала дни. А скука постепенно перерождалась в хроническую, щемящую тоску. Постепенно Элизабет поняла, что ей не просто не хватает Уилла. Ей не хватало еще очень многого.
Поселившись на окраине портового городка Спитлфилд, бывшая пиратская баронесса Сингапура невольно снова обратилась обычной респектабельной горожанкой. И спокойная, размеренная жизнь, которая еще в губернаторском особняке Порт-Ройала стояла ей поперек горла, всосала миссис Тернер в себя, как зыбкое болото.
Элизабет знала, что дождаться Уилла будет сложно, равно как и знала, что дождется его несмотря ни на что. Она уже давно не была той великосветской леди, с которой нянчилась бесчисленная прислуга. Элизабет научилась обслуживать себя сама, она давно уже не чувствовала себя ни беззащитной, ни беспомощной. Но, мысленно готовя себя к трудностям одинокой жизни, почему-то упустила самое страшное. Рутину.
Каждый день из этих двух лет на берегу был похож на предыдущий. Первые месяцы она еще находила для себя что-то новое в окружающем мире. А потом поняла, за что моряки так ценят море. За постоянное движение. А ее жизнь на суше, казалось, вросла в землю.
Элизабет в сердцах швырнула камешек, заставив его блинчиком скакать по водной глади.
Скука смертная. Досада. Или даже нелепая, детская обида все чаще овладевала ей в последнее время. Порой она ловила себя на том, что невольно завидует Уиллу. Не самая лучшая участь – вечно служить перевозчиком мертвых. И все-таки он каждый раз видел новые горизонты, другое небо над головой, пусть это даже было небо нездешних миров. Иногда Элизабет казалось, что все произошедшее с ней с момента похищения пиратами, было фантастическим, порой кошмарным, а порой просто сказочным сном. И все ее друзья и соратники теперь остались в этом сне – цветном и ярком, полном событий и приключений. И лишь она одна проснулась. И снова очутилась в серости.
Бывало, что в порыве сбежать от смертной скуки, Элизабет овладевала безбашенная идея напроситься в команду к Джеку или Барбоссе и вместе с пиратами, очертя голову, рвануть на поиски приключений. Но при зрелом размышлении она подавляла в себе подобные желания.
От стремления в команду Гектора ее удерживало воспоминание о разгромленном пушками «Жемчужины» Порт-Рояле. Хотя, в свете последних событий, она давно простила своего бывшего врага и похитителя, и даже прониклась некой долей уважением к старому пирату, тем не менее, пиратом он и оставался. Элизабет была вовсе не уверенна, что готова участвовать во всех прелестях разбойного ремесла. Одно дело плечом к плечу с джентльменами удачи сражаться против армады Беккета и совсем другое – нападать на корабли и города мирных людей. Миссис Тернер на личном опыте, или даже грубее – на собственной шкуре - уяснила, что капитан Барбосса умеет отдавать далеко не всегда гуманные приказы.
Что же до Воробья, то с Джеком у Элизабет отношения сложились слишком уж неоднозначно. Она предпочитала не находится с ним на одном корабле без компании Уилла. Дабы не давать лишнего повода Джеку… и стрелке его компаса.
Невесело усмехнувшись, Элизабет швырнула по воде еще один камешек. Раздробленная его падением лунная дорожка заискрилась и… погасла.
Лунное свечение пересекла тень.
Приглядевшись, Элизабет заметила, как из-за косы, отделяющей бухту от моря, медленно выплывает темное облако... Нет - корабль! Опытный взгляд почти сразу определил, что судно идет без руля и ветрил - иначе оно просто не подошло бы так близко к мели. Либо моряки мертвецки пьяны, либо с ними произошло что-то гораздо менее приятное.
Паруса неизвестной шхуны дрогнули. Казалось, можно было даже расслышать треск дерева, когда корабль напоролся на подводные камни у косы и застыл на месте.
- Ослепли они что ли… - задумчиво пробормотала Элизабет, поднимаясь на ноги.
Подойти ближе или же разумнее подождать? Несколько минут спустя, девушка решительно направилась к кораблю. Элизабет знала, что на косе, неподалеку от которой "пришвартовалась" шхуна, должна стоять небольшая рыбацкая лодка. Дух приключенца живо напомнил о себе. К тому же, на корабле могли быть люди, которым требовалась помощь...
Достигнув оконечности косы, девушка могла, наконец, разглядеть судно-бродягу поподробнее. Лунный свет залил корабль от носа до кормы, пробуждая неприятные воспоминания. Рокотал прибой, разбиваясь о борт корабля и ветер, крепчая, задул в потрепанные паруса. Если он усилится, велика вероятность, что судно с отливом снова унесет в море. Лодочка подпрыгивала на волнах. Надо было решаться.
Да или нет? В конце концов, сколько раз в своей жизни она рисковала и сколько раз выпутывалась? Элизабет с некоторым трудом оттолкнула лодку от берега и, забравшись в нее, достала два весла, хранившиеся под банками . Умело управляя посудинкой, довольно быстро приблизилась к кораблю. Плеск волн, запах просмоленной древесины, отозвались в груди девушки горько-сладким уколом. Странное чувство, а именно сильное желание скорее сделать что-нибудь, узнать как можно больше, подавило слабо колыхнувшийся страх. Взгляд Элизабет уже искал что-то, что помогло бы ей взойти на борт. К счастью, у судна образовался небольшой крен и с фока-рея свешивался обрывок фала .
Подобрав юбку и героически сверкая белыми панталонами, Элизабет взбиралась по канату, весело представляя, какие возмущенные вопли исторгли бы при виде сей картины ее благонравные соседушки. Или бывшие гувернантки. Или папа… Гордился бы губернатор Суонн или схватился за парик от ужаса – не столь важно. Элизабет многое отдала бы просто за то, чтобы видеть его рядом…
Шхуна встретила Элизабет мертвой тишиной. Поскрипывал разболтавшийся рангоут . Часть палубы закрывали паруса - только добавляя ситуации морозящего нервы холодка неизвестности. Миссис Тернер не привыкла отступать. Шаг за шагом, она обошла судно. На баке никого. Ют пуст, капитанская каюта - тоже. Стоило Элизабет приоткрыть дверь камбуза - под ноги ей с визгом бросились корабельные крысы - видимо, единственные хозяева на запустелом корабле. В камбузе тоже не обнаружилось ни признака команды, а судя по запаху плесени и испортившихся продуктов, экипаж покинул судно уже давно... Элизабет уже собиралась последовать их примеру, когда слуха ее коснулся тихий звук - ни то вздох, ни то шорох, донесшийся из продуктового ларя.
- Кто здесь?
Обернувшись на звук, девушка замерла. Один осторожный шаг вперед. Скрип подгнившей доски. Глубокий вдох и еще пара шагов. В ларе могла шевелиться крыса. Но интуиция подсказывала, что это не так. Если это потерпевший кораблекрушение – то отчего не подает голоса? Да и маловат ящик для человека…
Для самозащиты ухватив за ручку внушительного размера чугунную сковороду, Элизабет пинком откинула крышку ларя и тут же отпрянула назад от испуганного визга затаившегося там существа.
- О, боже...
На дне ящика, закрыв голову руками, сжалась в дрожащий комочек девочка лет восьми в серой и дранной ночной сорочке.
Потрясенная такой находкой, Элизабет осторожно приблизилась. Опыт общения с детьми у отважной пиратки отсутствовал, но при том она оставалась женщиной и инстинкт сам собой сделал ее голос мягче, а сердце преисполнилось сочувствия.
- Прости, малышка… Я не специально. Не бойся. Я пришла тебе помочь. Как тебя зовут?
У девочки были черные волнистые волосы и огромнейшие черные глаза на миловидном личике. Сначала она взирала на Элизабет с ужасом, затем с недоверием. И только успокоенная звуком живого голоса, едва разлепив потрескавшиеся губы, шепнула свое имя:
- Аб-бигель…
Уже полчаса спустя, вымытый, укутанный и накормленный найденыш сидел в кресле, у жарко натопленного камина, грея ладошки о большую чашку куриного бульона, и хриплым голоском повествовал свою историю.
- …Они забрали всех. Всех людей на корабле. Папу и маму…
Две хрусталинки слез упали в чашку.
- Кто – они? – осторожно спросила Элизабет. – Что им было нужно?
Девочка покачала головой.
- Прозрачные… как пар. И страшные. Они искали… - в этот момент Абигель впервые глянула прямо в глаза своей спасительнице. - Двух капитанов. Двух капитанов, обманувших смерть.
- Что?!
Девочка испуганно захлопала глазами. Негодуя на несдержанность своей реакции, Элизабет растерянно улыбнулась и хотела успокоить малышку, когда в дверь громко постучали.
На пороге домика нарисовался солдат короны и вежливо взял под козырек.
- Эмм… леди. Простите за беспокойство. Не…видели ли вы сегодня… чего-то странного?
С тех пор, как портреты Элизабет с надписью «разыскивается за пиратство» однажды украсили собой стены зданий в Порт-Ройял, миссис Тернер перестала доверять солдатам короны.
- Например, я нахожу странным, что меня беспокоят посреди ночи непонятными вопросами. Извольте объясниться – что вы имеете в виду?
Солдат заметно сконфузился.
- Мои извинения, леди. Видите ли… Недавно с маяка заметили, как в бухте, возле косы, сел на мель неуправляемый корабль. Говорят, сейчас таких бродяг полно по всему Карибскому морю... Да что там. По всей Атлантике! Возможно, на борту у них бушевала какая-то эпидемия. По приказу генерал-губернатора Ямайки, все подобные корабли должны быть сожжены, а выжившие члены экипажа изолированы и заключены под стражу для врачебного досмотра…
- И причем тут я? - постаравшись выдать дрожь в голосе за раздражение, поинтересовалась Элизабет. К счастью, за время своих приключений, она научилась сносно лицемерить.
- Мы подумали, что ваш дом стоит на отшибе и как раз рядом с бухтой и…
- И вы решили, что одинокая женщина, вот так запросто впустит в дом неизвестных людей, постучавшихся к ней после полуночи? Лестное мнение, офицер.
Взгляд Элизабет невольно следил за цепью огоньков, рассыпавшихся в ночной тьме – солдаты обыскивали бухту.
- Нет, что вы… мы просто решили…
- Может следы ведут к моему дому?
- Нет… но…
- Может у вас есть разрешение на обыск от управляющего пристанью?
- Нет, но…
- Ну, тогда до свидания.
Захлопнув дверь перед носом солдата, Элизабет прижала ладонь ко лбу и замерла на пару минут, стараясь переварить услышанное. К действительности ее вернул испуганный шепот за спиной.
- Не было эпидемии… - сцепив ручки в замок, Абигель умоляюще уставилась на свою спасительницу. – Никто на корабле не болел… Вы ведь были там… Вы верите мне?
Элизабет задумчиво прикусила губу. Трупов на корабле действительно не было. В пользу правдивости девочки говорило и еще одно неоспоримое обстоятельство – миссис Тернер знала, о каких капитанах идет речь.
- Они заберут меня? – губы девочки плаксиво дрогнули.
- Нет, Аби. – Элизабет постаралась улыбнуться как можно более уверенно. – Сейчас, пожалуй, иди спать, малышка. До рассвета мы должны выйти в путь…
- Куда? – глядя в распахнутые от восторга глаза ребенка, пиратка не решилась ответить. – Искать маму и папу?
«Куда? Вот бы самой знать ответ».
Путаясь в собственных мыслях, Элизабет, тем не менее, решительно направилась в свою комнату, сопровождаемая по пятам топотом маленьких ножек Абигель. Там Тернер, опустившись на колени, на минуту исчезла под кроватью, чтобы извлечь на свет божий небольшой кованый черный сундучок. Элизабет провела по крышке рукой, бережно стирая пыль. Даже сквозь толщу металла, содержимое сундучка одарило ее ладонь ободряющим теплом… Если исчезновение экипажей кораблей происходит по всей Атлантике – кому как не Хранителю Моря знать их причину? Только где искать его – вечного странника…
- Что это, мисс…?
- Просто Элизабет. – Тернер растерянно обвела пальцем замочную скважину. – Самая важная вещь для меня на всем белом свете…
На личике малышки Аби любопытство мешалось со страхом показаться назойливой. В итоге она решилась задать лишь самый интересующий ее вопрос:
- Так куда мы отправимся завтра, м… Элизабет?
Девушка ответила не сразу. Прикрыв глаза, она с упоением вслушивалась в доносящееся из под крышки сундука, возможно, одной ей слышимое ровное биение. От этого звука в сознании будто разлилось тепло и буйство мыслей успокоилось, помогая принять решение. Пиратка улыбнулась и, вскинув голову, задорно подмигнула малышке:
- На Тортугу, Абигель. На Тортугу.
Глава 2. В своей стихии.
Бухту Спитлфилд было однозначно не сравнить с Порт-Ройал, откуда корабли ежедневно уходили в плаванье во все концы света. Но и здесь, благодаря оживленной торговле шелками, можно было отыскать подходящее суденышко. До Тортуги – упаси боже, но вот до Сантьяго – милости просим. Торговый бриг «Сокол в упряжке» оказался приемлемым вариантом, капитан задал относительно не много вопросов и, с утренним отливом, Элизабет с найденышем вышли в море.
При выходе из бухты корабль разминулся с тяжелым, мощным фрегатом. Судно шло без флагов и герба, что сулило либо неприятности в порту для экипажа, либо хорошую взятку для служителей порта.
- Кто это такие? – скорее саму себя, чем кого либо, спросила Элизабет, но неожиданно получила ответ.
- Дьявол их знает, леди. Очередная напасть. – рослый моряк набивал трубку, провожая взглядом идущий в порт корабль. С противоположной палубы на людей на бриге тоже взирали наблюдатели. На борту фрегата можно было разглядеть и обычных матросов, но заправляли там с десяток фигур в темных одеждах, чем-то походящих на одеяния монахов, либо чумных лекарей.
- В последнее время не раз встречал таких в портах Ямайки. – продолжи матрос. - Видимо, какой-то монашеский орден. Слышал, они именуют себя Пробуждающими. В Старом Свете Инквизиция давно поджарила бы им пятки. А здесь осмелели. И даже набирают приверженцев.
Абигель оказалась довольно милым, но все же несколько чуднЫм ребенком. Постепенно она отходила от пережитого потрясения, но все еще страдала перепадами настроения. Аби могла весело щебетать, порхая по палубе «Сокола», вертеться вокруг рулевого, немало раздражая и его, и капитана, поминутно приставать ко всем с вопросами: почему полчаса называют «склянками», а «легкость» – легкостью, хотя она тяжелая? И могла мгновенно превратиться в дрожащий комочек нервов, забившийся в самый дальний угол каюты.
В такие моменты Элизабет старалась поддержать девчушку, как могла: сажала к себе на колени, отвлекала рассказами о своих похождениях с пиратами – и с каждым днем все крепче и крепче привязывалась к найденышу.
Проблемы начались в день прибытия. Вернее в тот день, который должен был стать днем прибытия. Берега Кубы даже и не думали появляться на горизонте, хотя все время пути дул хороший, мореходный ветер. Еще несколько дней прошли в панических вычислениях и сомнениях, результатом которых было лишь одно: Элизабет поняла, что выбрала не самый удачный корабль и команду.
На четвертую ночь неопределенности на море пал густой туман. Тьма стояла такая, что разглядеть что-то дальше бушприта без помощи подзорной трубы было невозможно. Впередсмотрящий пялился в темноту не жалея глаз. Наскочить на риф при такой видимости было проще простого. Но вот внезапный крик:
- Земля!!! – и под топот ног палуба быстро заполнилась народом.
Элизабет вышла последней, не спеша, набрасывая на плечи шаль. Позади, спрятавшись за ее юбку, таращила сонные глазенки Абигель. Дамы поспели к шапочному разбору.
- Мы прибыли? – переспросила Элизабет.
- Прибыли, да не туда! – неохотно ответил боцман.
Судно дрейфовало . Почти вся команда столпилась у штурвала, что-то яростно обсуждая.
Элизабет не привыкла, чтобы от нее отмахивались.
- Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – настойчивее уточнила девушка и тут же об этом пожалела, когда все, до единого, внезапно – да притом совсем не дружелюбно - уставились на нее. И воцарилось молчание.
- Получается, мы сбились с курса. – наконец, процедил капитан «Сокола», протягивая девушке подзорную трубу.
Пожав плечами, Элизабет навела прибор, не сразу, но разглядев возвышающийся по курсу темный предмет. Действительно, земля. Но явно не побережье Кубы. А остров. Остров, похожий на уснувшую в морских водах черепаху…
- Это же Тортуга… - невинно изумилась Элизабет.
- Вот именно. – прокурорски продолжал капитан. – Вы сначала спрашивали именно про этот пункт назначения, не так ли?
- И что? – миссис Тернер перешла в нападение. – Разве прокладывать курс – не обязанность капитана? Или вы хотите меня обвинить в чем-то?
- Именно, что хочу! – рявкнул торговец, швыряя под ноги девушке металлический брусок. – Полюбуйтесь, что обнаружили под нактоузом ! У вас одной был мотив это сделать.
Вот в последнем обвинитель был прав. Элизабет только начала набирать в грудь воздуха, чтобы выдвинуть какие-то доказательства, когда услышала, что Абигель за спиной как-то тихо пятится ко входу в каюту. Жестом сделав капитану знак подождать, Элизабет подошла к девчушке.
- Аби… - еще не веря собственным подозрениям, мягонько спросила Тернер. – Ты, помнится, все время вертелась возле рулевого…
Найденыш сложила ручки на груди с видом нашкодившего котенка, но все же кивнула:
- Я… думала, так будет быстрее.
- Как ты узнала, насколько надо отклонить стрелку компаса, чтобы проплыть мимо Сантьяго до Эспаньолы?!
- А я на удачу. – довольно жалко пролепетала шкодница, становясь тише воды, ниже травы.
Что пиратка могла сказать на такое откровение? Не зная, смеяться или возмущаться, она все же выбрала первое – уж больно Аби напомнила ей ее саму в относительно недалеком детстве. Да и, в конце концов… так действительно быстрее.
- Везучая. – нервно улыбаясь, шепнула Элизабет. – Только… в следующий раз, предупреждай меня, хорошо? И… держись за мной. Сейчас начнутся неприятности.
Последнее оказалось более чем прозорливым замечанием. Обернувшись, Элизабет обнаружила, что толпа возмущенных моряков опасно приблизилась.
- Говорил я, что баба на судне не к добру! – прорычал чей-то прокуренный голос.
Как же достал этот предрассудок! Следующие восклицания оказались куда неприятнее:
- Хей! Стойте! Я узнал ее!
- Точно! Ее разыскивали в Порт-Ройал!
- Это пиратка Элизабет Суонн!
- Элизабет Тернер. – поправила пиратка, ухмыльнувшись, и незаметно заводя руку за спину, где в складках шелкового платья скрывались пистолеты. - Ну, господа… - вооружившись самой обаятельной из своих улыбок, изрекла она. – Раз уж мы все равно приплыли, а вы такие суеверные – не угодно ли ссадить даму на Тортуге?
Наглость порою может оглушать не хуже мешка с песком. Это дало Элизабет ту необходимую секунду, за которую она выхватила оружие и взвела курки.
- Шлюпку на воду! Живо! - Элизабет не сомневалась, что экипаж «Сокола в упряжке» тоже не безоружен. Поэтому решила себя обезопасить. – Ты и ты! На весла! Отпущу, когда доставите на остров.
Вскоре двое матросов, под прицелом угрюмо заработали веслами по направлению к Тортуге.
Главную гавань пиратской пристани надежно защищали рифы-волнорезы. Тернер встала на корме в полный рост, чтобы целясь в спины матросам, одновременно не проглядеть «белой воды» . Случайно ли попался на пути этот подводный камешек или же заложники разглядели его первыми и специально направили на него лодку – одному черту известно.
От внезапного толчка Элизабет опрокинулась на спину. Один пистолет, ударившись о корму, булькнул в воду, во второй тут же вцепился один из матросов, за что и получил в глаз кулаком, однако, хватки не ослабил. Видно, слишком заманчива была награда за голову пиратки. Его сотоварищ, с ликующим воплем, навалился на девушку с другой стороны. Абигель бросилась на помощь своей спасительнице и треснула матроса веслом по лысому черепу. И зря. Силы вырубить амбала у малышки не доставало, а разъяренный матрос тут же обернулся и схватил девочку за горло.
- А ну лежать смирно, а то выкину мелкую тварь за борт! …Так-то лучше. – оскалился верзила. И это была последняя в его жизни улыбка.
Неподалеку в тумане полыхнула вспышка и грянул выстрел. Толстяк дернулся и начал заваливаться на бок. Элизабет едва успела вырвать из его рук Аби, как матрос мешком навоза ухнул за борт. Его сотоварищ завладел-таки пистолетом, но вместо того, чтобы применить оружие, в ужасе закрывая руками голову, попятился на корму.
Почти бесшумно вспарывая форштевнем волны, из тумана выплывал корабль – изящный, грациозный легкий фрегат. Даже в густом тумане, с потушенными огнями, такому большому судну невозможно было бы незамеченным подойти на расстояние выстрела…
Не будь он о черных парусах.
- «Жемчужина»! – выдохнула Элизабет.
Это действительно была она – красавица Карибского моря.
Когда черная громада фрегата нависла над шлюпкой, к ногам спасенных дам скатилась веревочная лестница. Важно опираясь на повернутый дулом в палубу мушкет, на борту Элизабет уже поджидал несколько франтоватый пират в черном камзоле и широкополой черной шляпе.
- И почему я не удивлен, обнаружив вас снова по уши в неприятностях, миссис Тернер? – прозвучал знакомый ворчливый голос.
- Рада видеть вас, капитан Барбосса!
Из-за спины капитана выглядывали довольные рожи джентльменов Пинтела и Раджетти. Оглядев собравшихся на палубе «Жемчужины» людей, Элизабет почувствовала, что губы ее невольно расплываются в улыбке. Не то чтобы она скучала по всем этим бандитским физиономиям. Но почему-то в этот момент, впервые за долгие два года на берегу, почувствовала себя… в своей стихии.
Глава 3. На Тортуге.
Тортуга! Логово морских волков. Власть здесь, какая-никакая, была, но пиратам до нее было мало дела. К тому же, в постоянных склоках трех держав, французский губернатор справедливо полагал, что лучшей защиты для острова, чем несколько сотен свирепых морских разбойников ему не сыскать… И, кое в чем, был прав.
Запах ямайского рома из прибрежных кабаков, просмоленный и просоленный морем ветер с пристани и вонь дешевых духов местных шлюх сливались в некий особый аромат разгульной и хмельной свободы, царившей в пиратской столице. Элизабет с трудом вытряхнула из головы роящиеся образы и воспоминания.
Они встали на якорь в гавани Бастер.
Команда «Жемчужины» занялась доставкой и погрузкой на борт съестных припасов и пресной воды – дело кипело отчасти под строгим оком капитана, отчасти от желания побыстрее закончить с работой и, до отплытия, пройтись по кабакам. Элизабет, прогуливаясь с Барбоссой по пристани, успела поведать ему о цели своего прибытия на Тортугу. Цель, между прочим, путалась под ногами и, прячась за своей попечительницей, таращила на пирата черные глазенки.
- То-то я подумал, что она великовата для внучки Прихлопа…
Элизабет поглядела на Абигель, представив такую возможность. Ей на минуту пришло в голову, что ребенок – ребенок Уилла – действительно заметно скрасил бы ее одиночество.
- Разница невелика. Теперь это мой ребенок. – ответила она. – Послушайте, вы знаете, где Джек?
Барбосса едва заметно ухмыльнулся.
- В последний раз, когда я его видел, он висел на бушприте «Жемчужины» и корчил рожи местному населению.
Элизабет на минуту замерла с приоткрытым ртом, представляя картину, потом тряхнула головой.
- Я имела в виду Воробья!
- Хм. Тогда откуда мне о нем знать?
Туман над Тортугой рассеивался и луна лила свои лучи в разрывы туч. На небольшой площади на перекрестье улиц, куда завела прогулка, Элизабет остановилась, разворачиваясь к собеседнику, и он сделал то же самое.
- А если серьезно?
- А если серьезно, миссис Тернер… - Барбосса скрестил руки на груди и прищурился. – Не кажется ли слишком удачным стечением обстоятельств, что девочка попала именно к вам?
- Да, но… - Элизабет запнулась. Абигель действительно повезло наткнуться на человека, который разыскиваемых капитанов знал лично. Раньше такая мысль ей в голову не приходила.
А пират, меж тем, продолжил:
- Судно без управления от Нью Провиденс до Ямайки не дойдет. Его унесет течением в океан. Вы уверены, что девочка на корабле была одна?
Элизабет уставилась на Барбоссу, недопонимая, подозревает ли что-то капитан или просто, из присущей ему вредности, сеет в ней сомнения. А еще ей подумалось, что смотреть в глаза тому же Воробью было намного легче. Взгляд старого пирата был куда проницательнее и тяжелее. Больше опыта, больше прямолинейности. Больше убийств на его совести.
Из растерянности Элизабет вывел ровный, но слишком громкий для спокойного, детский голосок:
- Зачем мне врать?!
- Абигель, детка… - опомнилась Тернер. – Подожди нас на «Жемчужине», хорошо? – и, когда малышка скрылась за углом, ответила со всей возможной твердостью. – Да, уверенна. Раз уж я впуталась в это дело, то доведу его до конца. И вас это тоже касается. Это ведь вас с Джеком какие-то странные и опасные существа разыскивают по всей Атлантике. И вы не в курсе, зачем?
Барбосса возвел глаза к небу, давая понять, что тема ему уже порядком надоела.
- Понятия не имею. Да притом, уверяю вас, я и сам существо далеко не безопасное. Если врагам угодно рискнуть – пусть ищут меня, сам я их разыскивать не собираюсь.
Ох уж этот пиратский пафос! Элизабет обреченно вздохнула.
- Просто возьмите меня на борт и плывите своим курсом. Уверенна, Уилл найдет меня… - в последнее, действительно, очень хотелось верить.
- Знаете, что я вам скажу, миссис Тернер…
Элизабет вдруг заметила, что пират смотрит не на нее, а куда-то поверх ее головы…
- Пригнись!
Бабах! Два выстрела грохнули практически одновременно. Одна пуля прожужжала на вершок от головы едва успевшей присесть Элизабет, вторая – из пистолета Барбоссы – в направлении первого выстрела. В темноте послышался короткий вопль, а затем засверкали обнаженные клинки. Сначала Элизабет показалось, что оружие материализовалось прямо из ниоткуда – потом она поняла, что сабли выхватили люди из под полы черных мантий…
«Знакомцы! Так и знала, что этот фрегат на выходе из бухты Спитлфилда еще где-то аукнется... Хорошо хоть Аби успела отправить подальше».
Они повылазили из теней, из всех темных углов маленькой площади. Их оставалось девять. Барбосса разрядил второй пистолет в лоб наиболее прыткому - пардон, уже восемь. Чтож! В банях Сингапура против них двоих было куда больше народу. Стрелять враги почему-то больше не хотели, быстро сокращая расстояние для ближнего боя. Им же хуже.
Два года Элизабет не приходилось сражаться, защищая свою жизнь. Но саблю, все же сподручнее держать в руках, чем носить под юбкой. Пиратка внутри Тернер ожила с воплем "Йо-хо!" и устремилась в бой. Одной рукой Элизабет приподняла подол платья, в котором путешествовала, изображая благородную леди, второй выхватила закрепленную у бедра саблю и, по ходу пнув засмотревшегося на сие зрелище противника куда нельзя, перешла в атаку.
И понеслась свистопляска, в пору хоть веселую мелодию из тортугских кабаков под нее заводить! Элизабет уклонилась от первого выпада, клинком поймала саблю противника еще в замахе у себя над головой и, развернувшись с изяществом танцора, погрузила острие в плоть врага.
Когда, после первой атаки, напарники в бою отступили, становясь спина к спине, противников осталось уже пятеро.
- Кажется, кое-кто из врагов все-таки рискнул вас найти! – съехидничала Элизабет.
- Чтож, риск – дело благородное. – отозвался Барбосса. – А для кое-кого и последнее в жизни!
Пират парировал выпад нападавшего дагой в левой руке, а саблей в правой с маху полоснул его по горлу. Голова человека в черной мантии почти полностью отделилась от тела, запрокидываясь назад, на манер крышечки от чернильницы. Но вместе с кровью из раны выплеснулось и еще что-то – будто облачко мутноватого тумана уплыло вверх, прежде чем тело рухнуло на каменную кладку площади.
- Это еще что за чертовщина?
- Поберегись! – Элизабет ткнула в брюхо врага, который едва не воспользовался замешательством капитана. Барбосса добил его кинжалом и на этом бой закончился.
Трое оставшихся в живых противников бросились бежать, напоследок, однако, успев потрепать пиратке нервы.
- Элизабет! – Тернер услышала писк Абигель, которая оказалась не такой паинькой, чтобы так долго ждать свою попечительницу на корабле. Один из чернорясников бежал прямо на девочку. Сердце у пиратки рухнуло вниз, но рука взвилась вверх и сабля, вращаясь, полетела в улепетывающего врага. Схлопотав тяжелой рукоятью по затылку, тот растянулся на земле, прямо у ног Абигель, которая вытаращила глазенки, видимо, собираясь визжать. От удара о землю снова легкое облачко воспарило над головой чернорясника. Едва тот пришел в себя и попытался встать, острие сабли Барбоссы ткнулось ему под подбородок.
- А ну, лежать, падаль поганая! – рявкнул пират. – Кто такой и кто тебя подослал?
Элизабет была готова к агрессии пойманного, к мольбам о пощаде, даже к молчанию – но реакция чернорясника ее изрядно удивила. Осовело хлопая глазами, он заозирался вокруг, икнул, и ошарашено залепетал:
- Кто… кто вы такие? И… где я?
- На Тортуге… - изумленно проронила Элизабет, но Барбоссу так просто не смилостивишь.
- О, ты без пяти минут на том свете! А я – святой Петр, и тебе лучше побыстрее прекратить валять дурака и начать говорить, пока я не отправил тебя в ад, к чертям собачьим!
Несчастный чернорясник заскулил, скосив глаза на окровавленный клинок у себя под горлом.
- Что я вам сделал? Я ничего не знаю! Я ничего не... - тут его взгляд упал на Абигель и глаза едва не выскочили из орбит. - Я помню эту девочку! Она плыла с нами на корабле! На "Наяде", да-да-да! В тот самый рейс.
«Все страньше и страньше». Элизабет заставила себя захлопнуть приоткрывшийся от изумления рот.
- Аби, это правда?
Абигель ме-едленно кивнула:
- Он был матросом на корабле. - и тут же взвизгнула. - Где мои папа и мама?!
- Не-не-не знаю! - замотал головой бывший матрос. – Помню, дьяволово колесо поднялось из глубин... Помню светилось все кругом. А потом... Потом остров! Сплошь покрытый туманом... А затем я... Очутился здесь! И... Больше ничего не могу вспомнить.
- Стало быть, ты нам больше не нужен? – елейным голосом осведомился Барбосса и взмахнул саблей. Припугнуть он хотел или и правда убил бы – неизвестно, но Элизабет, опомнившись, удержала его руку. Врет чернорясник или нет, но не расправляться же с ним на глазах Абигель!
Этим бывший матрос "Наяды" и воспользовался - вскочил и драпанул со всех ног. Преследовать его не было смысла. Вряд ли без особых на то методов бедняга рассказал бы больше.
Если честно, в момент нападения чернорясников, Элизабет показалось, что она получила еще один кусок головоломки и стоит только осмыслить - картина немного прояснится. Но вместо этого пиратка запуталась еще сильнее.
Отплывать решили на рассвете. "Черная Жемчужина" взяла курс на восточную оконечность Эспаньолы. Элизабет подозревала, что целью капитана служит пролив меж Эспаньолой и Пуэрто-Рико, где частенько между Европой и резиденцией испанского короля в Санта-Доминго курсируют испанские галеоны с золотом. Но пират ее в свои планы не посвящал, да она и не стремилась дознаваться.
Почти весь последовавший за отплытием день Элизабет провела на палубе, подальше от корабельной суеты, вглядывалась в океанский простор и мысленно, и по многу раз, произносила одно единственное имя.
Палуба "Черной Жемчужины" для Элизабет была полна ярких воспоминаний о многих важнейших событиях в ее жизни, которые теперь театром теней проходили перед внутренним взором. Многие - от первого знакомства с немертвыми пиратами, до самого необычного и самого желанного в мире венчания - в пылу сражения, в стремнине водоворота и под артобстрелом!
Элизабет привычно прикусила губу, пряча ностальгически грустноватую улыбку, и снова устремила взгляд на горизонт, позволяя встречному ветру трепать русые волосы.
Иногда, казалось, знакомый парус вот-вот покажется вдали. А иногда думалось, что вся ее затея - чудо наивности. Атлантика огромна. Может "Летучий Голландец" и был самым волшебным кораблем из всех, что когда-либо бороздили просторы океанов, но хватит ли чуткости у капитана, чье сердце бьется под замком, услышать через все морские мили мысленный зов той, что это сердце преданно хранит?
Если Уилл не появится?
Если Барбосса устроит резню на вполне себе мирном корабле - Элизабет не была уверенна, хватит ли у нее выдержки не вмешаться. Хоть нынешнего капитана "Жемчужины" в каком-то смысле, (и с долей осторожности, более чем оправданной по отношению ко всем пиратам), можно было назвать другом, но Тернер не знала, что будет, если цели их пересекутся.
День прошел в ожидании, а вот ночь принесла сюрпризы.
Началось с того, что незадолго после восхода луны, испуганный детский вопль с палубы мигом поставил всю команду в буквальном смысле на ноги, а в фигуральном - на уши. Уже соскакивая, сонная и встрепанная Элизабет знала, что в каюте своего непоседливого найденыша не обнаружит.
- "Только бы не свалилась за борт!" - мелькнула леденящая душу мысль.
К счастью, девочку обнаружили на палубе юта. Она дрожала, сжавшись у фальшборта и, в ответ на все расспросы, лишь ткнула пальцем в сторону, где, на паутине вант, сидел и скалил на девочку острые зубки крошечный облезлый скелетик с длинным хвостом.
- О, Аби! - посочувствовала Элизабет, обнимая малышку. – Я забыла предупредить...
Хвостатый Джек, недовольно попискивая, перебежал с вант на руку хозяина. Покинув полосу лунного света, зверек снова обратился пушистой и симпатичной мартышкой и занял свое привычное место на плече Барбоссы. Капитан не вмешивался в "семейную идиллию", но не без интереса наблюдал за происходящим.
- Что ты делала на палубе ночью, Аби? - осторожно допытывалась Элизабет, памятуя о проделке малышки на борту "Сокола в упряжке". - Мы, надеюсь, не найдем под нактоузом никаких железных предметов?
- Каких предметов? - всхлипнула девочка. Элизабет подивилась ее забывчивости, но напомнить не успела.
- Я не знаю, как здесь очутилась! - внезапно разрыдалась малышка. - Я помню, что была в каюте... В окно светила круглая луна и мне было страшно. Я думала о папе и маме, и боялась, что они, как и тот матрос, все забыли! И... И может их тоже кто-нибудь у... Убииил!
- Нет, что ты… - растерянно лепетала Элизабет, лихорадочно припоминая, не было ли в лицах убитых сегодня чернорясников какого-нибудь сходства с Аби. – Не может такого быть. Ведь матрос вспомнил тебя… и…
Но Аби мало слушала.
- Я уснула. А когда открыла глаза, стояла здесь, на перилах. Если бы обезьяна не завизжала, я шагнула бы вниз!
- Эээ… снохождение? – немного робко нарушил затянувшееся молчание Раджетти, вылупив от удивления свой единственный глаз. – Я слыхал о таком. Люди хо-о-одят во сне… - тут пират даже изобразил как. – А потом просыпаются в самых неожиданных местах!
- Или даже не просыпаются ваще! - Пинтел закивал, как болванчик, поддерживая идею приятеля.
- Не знаю. – неожиданно совершенно ясным и спокойным голосом ответила Аби, не по детски пристальным взглядом обводя разномастную команду «Жемчужины». – Я всегда боялась полнолуния. В этом свете все становится таким… призрачным. – взгляд девочки остановился на капитане. – Вы ведь тоже не любите лунный свет?...
Элизабет вздрогнула и даже отстранилась. Она хорошо помнила, что еще не рассказывала Аби о Проклятии «Черной Жемчужины»! А Барбосса вот не удивился, или не подал виду. Только едва заметно прищурился, а потом перевел взгляд на лунную дорожку за бортом.
- Мир, который освещает Луна, уже не принадлежит простым смертным. – задумчиво произнес пират. – Но вам, маленькая леди, нечего бояться. Своих демонов люди чаще всего носят в себе.
- Вы меня с ума сведете… - убито вздохнула Элизабет.
И больше никто ничего сказать не успела.
Холодный порыв ветра налетел так внезапно, что Барбоссе даже пришлось придержать шляпу. А затем морская гладь словно взорвалась столбом стеклянных, чуть фосфоресцирующих в свете луны, брызг. «Жемчужина» всколыхнулась на волнах, когда рядом, из глубин морских, всплыл на поверхность огромный, хищный и стройный, как акула, галеон с чуть зеленоватыми парусами…
Глава 4. Дьяволово колесо.
Элизабет было наплевать, что подумают присутствующие - ей захотелось совершить нечто безумное - здесь и сейчас! Поэтому, схватив первую подходящую снасть, она рванулась вперед. Несмотря на то, что "Летучий Голландец" всплыл близко от "Жемчужины", для абордажного прыжка расстояние было великовато, но разве такие порывы гасятся здравым смыслом? Последние несколько метров она летела, выпустив веревку из рук, уже видя, как ей навстречу бежит от штурвала человек в черной бандане.
Он подхватил ее, вскочив на фальшборт, в двух секундах от падения. Не понять, что больше - испуганный или обрадованный, Уилл Тернер только собирался выдохнуть имя своей возлюбленной, но она не дала договорить, тесно прижавшись губами к его губам. Это было куда проще и красноречивее слов – в одном поцелуе выразить все – и как скучала, и как ждала, беспокоилась, думала, мечтала о встрече, о том, как любит – и даже много-много больше.
Мартышонок Джек умиленно пискнул и прикрыл лапками глазки, правда, подсматривая сквозь пальчики.
- Ты услышал? – благодарно шепнула Элизабет своему любимому «пирату».
- Почувствовал. – глядя сверху вниз на прижавшееся к его украшенной шрамом груди личико, ответил капитан «Голландца». - …Откуда ты здесь?
Девушка вздохнула, предвидя этот вопрос заранее. Настала пора оторваться от приятного и вернуться к необходимому. Жестами она попросила капитана «Жемчужины» подняться на борт «Голландца», дабы держать совет и, пока там готовили шлюпку, коротко рассказала Уиллу о произошедших событиях.
Едва ступив на палубу «Летучего», Барбосса почти нос к носу столкнулся с Тернером старшим. Во взглядах обоих пиратов можно было прочесть явную неприязнь.
- Прихлоп Билл Тернер. – ядовито ухмыляясь, протянул Барбосса. – Смотрю, вид у тебя уже не такой… «цветущий», как при прежнем капитане?
- Здравствуй и ты, Гектор. – мрачно процедил Прихлоп. – Смотрю, ты тоже уже не просвечиваешь при луне?
По своей доброте душевной, Уилл-младший давно забыл былую вражду с Барбоссой, к тому же, твердо помнил, что без этого человека они не удержали бы «Жемчужину» на стремнине и не выжили бы в Водовороте. Однако, Уильям-старший мог быть не так лоялен к пирату, некогда приказавшему привязать его к ядру и утопить. Посему капитан Тернер предпочел побыстрее оказаться поближе. К великому облегчению Уилла, отец его был достаточно благоразумен, дабы не сводить старые счеты – по крайней мере здесь и сейчас.
- Капитан Барбосса. – дружелюбно поприветствовал Уилл. – Как вы умудрились притащить Элизабет на «Жемчужину»? Не как в прошлый раз, надеюсь? Вы не представляете, насколько сейчас опасно выходить в море, особенно в вашей компании.
- Во-первых, считай это она меня сюда притащила. – ответил пират. – Во-вторых – ты пробовал когда-нибудь с ней спорить?
- Нет! – честно признался Уилл.
Элизабет чмокнула любимого в нос:
- И не пробуй!
В каюте капитана, где предстояло держать совет, Уилл Тернер разворачивал на столе пожелтевшую, но четкую карту Карибского моря, прижимая ее края чернильницей и книгами – чтобы не сворачивалась в рулон - и по ходу дела, рассказывал то, что известно было ему.
- Я тоже слышал об исчезновениях. «Голландец» не заходит в порты, но слухи текучи, как вода. А это уже моя стихия. Кроме того, несколько людей из тех, кто пропал в тумане, погибли. Я «подвозил» их и расспросил, но помнят они мало. Некоторые даже не в курсе, как они умерли. Все, что они помнят – это туман и…
- Остров. – догадалась Элизабет. – Покрытый туманом.
Уилл несколько секунд удивленно на нее взирал, потом кивнул.
- Да. Могу сказать одно. Никто из подвластных Калипсо Хранителей моря не в курсе, что сейчас происходит в Атлантике. Следовательно, мы имеем дело с некой неизвестной нам силой.
Пока Уилл говорил, Элизабет стояла в стороне от стола, задумчиво держа в ладони серебристый медальон-сердечко. Под легким нажатием пальцев обнаружилось, что этот медальон представляет собой еще и небольшую музыкальную шкатулку, из которой тотчас же полилась тихая, грустная мелодия. От звуков ее Элизабет почему-то стало до тошного тоскливо. И жутко. Она окинула взглядом капитанскую каюту. Ей не приходилось бывать в ней, но в голову отчего-то лезли отстраненные мысли о том, что некогда обитавшее здесь чудовище – чудовище, забравшее человеческую жизнь Уилла и обрекшее их на жизнь в вечной разлуке – тоже когда-то любило и умело грустить.
Элизабет тряхнула головой и, захлопнув шкатулку, положила ее на клавиши органа, который почти полностью занимал одну из стен каюты.
- Зачем ты оставил это здесь, Уилл?
- А? – Тернер поднял взгляд от карты, где они с Барбоссой уже отмечали места исчезновения всех кораблей, о которых слышали в последнее время. – Ах, это… Ты же знаешь, я лучше держу в руках кузнечный молот и шпагу, чем музыкальный инструмент… Но «Голландец» - это «Голландец». Каждая его часть несет в себе какое-то значение. Говорят, при помощи органа Дэйви Джон вызывал шторма и усмирял бури. Это, конечно, предположения, но я решил оставить… За два года я еще не изучил всех свойств корабля… или даже собственных способностей. …Подойдешь сюда, Элизабет?
«Летучий Голландец» теперь заметно отличался от прежнего, осклизлого корабля-монстра. Он стал куда более чистым и куда менее устрашающим. Лишь огромные паруса и корпус еще хранили легкий зеленоватый оттенок – цвета цветущей морской воды.
Абигель, которую никакие силы небесные не удержали бы вдали от Элизабет, теперь без тени страха носилась по палубе корабля-призрака, в тщетных попытках изловить мартышку-Джека. Пираты Пинтел и Раджетти, доставившие своего капитана на «Голландец», теперь ожидали его возвращения и занимались тем, чем и всегда – то бишь дурью маялись.
- Вот у этого… - Пинтел украдкой ткнул пальцем в проходящего мимо матроса. – Раньше была голова акулы молота…
- Неее, ту рыбью харю я хорошо запомнил. Этот был морским ёжиком.
- Сам ты морской ёжик! А у во-он того вместо головы была раковина…
- Слышь, а на кого бы я был похож, если бы служил на «Голландце»?
- На тощего морского конька!
- А ты – на дохлого тюленя.
- Эй! А вот это уже обидно!
Спасающаяся от Абигель обезьянка приземлилась Раджетти на голову и возмущенно там попрыгала, требуя внимания. Маленькая лапка указала за борт.
- Чего это там?
- Ого!
Под днищем корабля медленно проходила широкая, фосфоресцирующая полоса света. Мутноватое сияние осветило довольные физиономии двух пиратов и недовольную мордочку Джека.
- Эй, Полип Тернер! Ой… - два олуха расплылись в сконфуженной улыбке под мрачным взглядом Уилла-старшего. – То есть Прихлоп Тернер! У вас тут всегда такое представление или это в нашу честь?
- Вот смотрите. – Уилл еще раз разгладил карту, теперь уже украшенную шестью булавками с пунцовой головкой. – Может быть, по Атлантике без экипажей осталось гораздо больше кораблей. Но приблизительные координаты мест, где это произошло с шестью из них, нам более-менее известны. Судно «Мерида» шло из Санта Августина к Нассау. Но разбилось – без признаков экипажа! – вот тут. У берега Флориды. Значит, с курса сошло примерно здесь. И так далее. – Тернер последовательно касался булавочных головок пальцем. - Шхуна «УичКрафт», торговый бриг «Агила», каравелла «Каталония», клипер «Эль Ниньо». И последнее – «Наяда», отплывавшая из Нью Провиденс. На что это, по-вашему, похоже?
- Окружность?
- Да. Колесо! – Уилл щелкнул пальцами, вдохновленный своей догадкой и парой росчерков пера соединил точки на карте. – Колесо, ступицы которого сходятся в одной точке. Здесь.
Барбосса скептически прищурился.
- И сейчас ты скажешь, что именно там лежит разгадка кораблей-бродяг?
- Остров?! – осенило Элизабет. – Остров, покрытый туманом?!
- Нет по этим координатам никакого острова. – продолжал вредничать Барбосса.
- Но ведь там Багамский архипелаг. Остров, может быть, маленький, и не занесен на карту!
- Вы меня будете учить, барышня? Я не по карте сужу, там нет никакого острова, и никогда не было.
- Это немного в стороне от Багамских островов. – задумчиво кивнул Уилл. – И там действительно нет никакой земли… Не должно быть. И все же…
Дверь распахнулась и в каюту ввалился старпом Прихлоп, выражение лица которого не предвещало ничего хорошего.
- Капитан Тернер… Вы должны Это увидеть!
Колесо дьявола набирало обороты. Светящийся туман уже поднимался над водой, зыбкой стеной вставая вокруг "Голландца". Сквозь его пелену где-то, будто вдалеке, слышались крики с "Жемчужины" и тускло мерцали сигнальные огни фрегата, но полосы света, бегущие по волнам, не касались корпуса соседнего судна.
Чем бы не являлась эта неизвестная сила, своей жертвой она осмелилась выбрать корабль самого Проводника меж мирами живых и мертвых. Даже бессмертного капитана это не могло не встревожить.
- Попробовать выйти из тумана? - нерешительно предположил Уилл.
- Нет!!! - взвизгнула Абигель, да так, что все взгляды, невольно обратились к малышке, крепко обнимавшей за ноги свою покровительницу.
- В тумане люди исчезают или теряют память. - поддержала найденыша Элизабет. - В него лучше не входить.
Но в том-то и дело, что "не входить" не получалось - кольцо тумана сжималось все плотнее.
- Отойти на безопасное расстояние и ждать там! - скомандовал Барбосса на "Жемчужину".
Там его, очевидно, еще расслышали, так как через некоторое время фрегат под черными парусами стал удаляться.
А корма и нос "Голландца" меж тем почти утонули в потустороннем свечении. Но Уилл Тернер уже принял решение.
- Господа... - капитан "Голландца" обернулся к Элизабет, Аби, Гектору, Пинтелу и Раджетти. - Вам лучше запереться в капитанской каюте - туда вода не проникнет.
- Что ты задумал? - встревожилась Элизабет.
- Если нельзя пройти сквозь туман, попробуем пройти под ним. - ответил Тернер и, на удачу поцеловав опешившую Элизабет в губы, рванул к штурвалу. - Команда! На дно!
- ДНООООО! - на все голоса подхватили мертвые матросы и корпус волшебного корабля содрогнулся, начиная погружение в пучину.
Элизабет почему-то страшно не понравилось такое решение, но и возразить, вроде бы, было нечего - просто ужасно не хотелось упускать Уилла из виду.
- Миссис Тернер?
- А?... Д-да. - согласилась Элизабет, однако в каюту ее все равно пришлось тащить едва ли не волоком.
Окна в капитанской каюте на "Голландце" выходили только на кормовой балкон. Пинтел и Раджетти тотчас распластались по этим окнам носами.
- Интересно, когда мы занырнем, увидим рыб?
- Насмотритесь, когда пойдете рыбам на корм. - проворчал Барбосса. - Миссис Тернер, вы в порядке?
- Элизабет! - тоже заметив что-то странное в поведении своей покровительницы, пролепетала Абигель.
Нет, Элизабет была далеко не в порядке. Ее одолело совершенно нехорошее предчувствие. Знать бы - чего! Пиратке казалось, что она глохнет. Близкие голоса слышались отдаленными, зато необычно громко клокотала за бортом вода и громоподобно бился в висках пульс.
С погружением в каюте должно было потемнеть, но, напротив, становилось все светлее, словно вода за бортом обращалась в раскаленную добела лаву.
Неожиданно корабль тряхнуло так, что Элизабет полетела на клавиши органа. Инструмент грозно взревел, а пиратка упала на пол, ощущая, как "Голландец" кренится то на нос, то на корму, как деревянный корпус корабля натужно скрипит, словно стонет огромное животное, пытающееся побороть превосходящую силу. А потом корабль затрясло, словно в лихорадке, расшвыряв всех по каюте в разные стороны.
Прямо перед лицом Элизабет на пол упал, и в падении раскрылся, серебряный медальон Дэйви Джонса. Однако из шкатулки полилась не музыка. Знакомый женский голос, сильно коверкающий слова в странном акценте, глухо прошептал:
- Он средьи вас!
- Что? - задохнулась Элизабет. - Кто? Тиа Дальма! Кто - он?
- Ние верь тому, кому лехчье всьего довьерять.
- А можно без загадок? - простонала Элизабет и... - Ааааааа!
Свет полыхнул в окна ослепительной белизной. Стекла лопнули, вода хлынула в каюту бурным потоком, а потом "Голландец", кажется, сорвался в свободное падение.
- Элизабет! Элизабет, проснись! Ну, пожалуйста! - пиратка очнулась от того, что Абигель трясла ее за плечи, что было сил.
В каюте воцарился полный бедлам. Из под стола выглядывали ноги Пителла, Раджетти повис на канделябре.
- Ух ты! Мы умерли?
- Не похоже. - Барбосса поправил съехавшую набекрень шляпу и подошел к окну.
Чувствовался морской воздух, но корабль стоял до странного неподвижно.
- Где Уилл?! - спохватилась Элизабет и выбежала на палубу.
Зрелище ее глазам предстало неутешительное. Серая в предрассветных сумерках, палуба "Голландца" была пуста. Более того - сам корабль мирно покоился на суше - на вершине холма недалеко от берега. Внизу расстилался песчаный пляж, выше по склону зеленели тропические джунгли, а дальше вид тускнел - все очертания скрадывала огромная, как облако, сползающее вниз с горы, шапка белесого тумана.
Элизабет готова была поклясться, что они сейчас находятся именно на той широте и долготе, где "никакого острова нет и быть не может". Однако, сейчас пиратке было не до злорадства.
Воспользовавшись первой попавшейся веревкой, чтобы спрыгнуть на землю, Элизабет побежала к берегу, во весь голос призывая Уилла.
Остальные пассажиры каюты высыпали за ней.
- Миссис Тернер, не отходите далеко от корабля! - крикнул вслед Барбосса. - Мы рассредоточимся и найдем остальных.
Элизабет была не намерена кого-либо слушать, кроме своего панически колотящегося сердца.
- Уиииилл! Уилл Тернер!!! ...Как же так... Где же... - растерянно шептала пиратка самой себе, лихорадочно убирая с лица мокрые, слипшиеся волосы и отчаянно озираясь по сторонам. - Ему же нельзя на землю... УИЛЛ!!!
Наконец, в полосе прибоя что-то зашевелилось, и на берег выполз Билл Прихлоп.
- Мистер Тернер! - Элизабет бросилась к нему, но тот знал еще меньше ее.
- Элизабет? Что... Где мой сын? Когда мы стали погружаться, нас будто тысяча чертей потянула ко дну... Закружило - и всех, кто был на палубе, раскидало кого куда... Где Уилл?
Элизабет поморщилась и покачала головой.
- Я... Я не знаю. Поищите его здесь, а я там.
По пути Элизабет обнаружила еще двух матросов с "Голландца" - целых и невредимых, если так можно сказать о мертвых моряках. Отчаяние понемногу улеглось, и сердце начало успокаиваться. Из джунглей навстречу Элизабет вышел еще один пират. В сером камзоле и треугольной шляпе, с копной заплетенных в дреды черных волос, он сначала деловито прошествовал по пляжу, а потом замер, ошарашено уставившись на Элизабет.
- Джек, помоги мне найти Уилла! - пробегая мимо, попросила Тернер. - Я его уже битый час...
Тут Элизабет осеклась и остановилась, как вкопанная.
Ме-едленно она обернулась и прошла назад все проделанное расстояние, взирая на нахально подбоченившегося, смуглого пирата, аки на призрак.
- ДЖЕК ВОРОБЕЙ?!
- Капитан. Капитан Джек Воробей. - подняв палец, уточнил тот. - Сколько можно повторять!
И просиял золотозубой улыбкой.
Глава 5. Саратан.
- Элизабет!
Пиратка разом позабыла о Воробье и бросилась навстречу Уиллу. Капитан «Голландца» брел по мелководью ей навстречу и вид у него был, по грубому, но точному определению «прифигевший». Джек удивленно вскинул брови, завидев старого знакомого, и засеменил за Элизабет следом.
- С тобой все в порядке?! – пиратка схватила любимого за руки, обеспокоенно заглядывая в лицо.
- Я стою. Эм… На земле.
- Вижу! Ты… как себя чувствуешь?!
Уилл опустил взгляд на свои ладони, будто ожидая, что они вот-вот покроются чешуей или чем-то не менее пакостным. Потом потер подбородок. Ничего в виде щупалец не намечалось.
- Знаешь… вроде бы прекрасно.
Элизабет нервно хихикнула.
- Значит проклятие… 10 лет в море… это… не правда?
- Не может такого быть… - Уилл пожал плечами, давая понять, что его сообразительность выбросила белый флаг. – Я не думаю…
- А ты попробуй. Тебе понравится. – Джек одарил обоих несколько натянутой улыбкой. – Так и знал, что долго вы без меня не протяните. Заранее предупреждаю – больше спасать мир я не намерен.
Элизабет обернулась к Воробью с таким выражением лица, что пират заранее прикрыл глаза и подставил щеку для оплеухи.
- Ну и что ты на этот раз натворил, Джек?!
- А почему сразу я?!
- Как ты сюда попал?!
- Так же, как и вы – прокатился на дьяволовом колесе.
- А откуда знаешь, как мы сюда попали?
- Я догадливый.
Уилл, беспомощно переводивший взгляд с Элизабет на Джека и обратно, сумел, наконец, вставить словечко:
- Что здесь происходит, Джек? Что за остров? Ты успел что-нибудь разведать?
- Вооот это дельный вопрос! - Джек сложил вместе большой и указательный палец, изображая попадание в яблочко. - Мне есть чего порассказать! Идем, Тернер, поговорим. Надеюсь, ты еще не разучился бороздить ластами земной песок?
С этими словами, закинув руку на плечи Уиллу, Воробей увлек его прочь. Элизабет возмущенно вышагивала позади.
- Этот клочок суши, леса и неприятностей, на который закинула нас судьба, его коренными жителями именуется… Ты ведь в курсе всех морских легенд, не так ли, Тернер?
Уилл, еще не до конца оправившийся от потрясения, внимательно поглядел в черные глаза пирата. Мог ли он назвать Джека другом? Наверно, да. Но когда Воробей хитрит, а когда нет, понять было практически невозможно, так как физиономия у Джека всегда была неизменно хитрющей.
- Не думаю, что даже Дэйви Джонс знал их все. – искренне признался капитан «Голландца».
Джека это, кажется, вполне удовлетворяло.
- Этот остров аборигены именуют Саратан. Так же, как и свое племя. Ты помнишь каннибалов с Исла-Пелегосто, Тернер? Так вот, забудь, то были цветочки. Ягодки…
И тут Джек замолчал и остановился, даже не опустив занесенную для следующего шага ногу. По берегу к ним приближались Барбосса и компания, в лице Пинтела, Раджетти и радостно носящейся кругами вокруг пиратов Абигель. Будь Джек собакой, шерсть на загривке у него точно встала бы дыбом.
- Вот только не надо сейчас… - начала было Элизабет, но кто ж станет ее слушать? Уж точно не Воробей.
- Ну, все, держите меня семеро…
Завидев, что Джек вытягивает из-за пояса пистолет, Пинтел и Раджетти заморгали в три глаза и попятились, но Барбосса спокойно прошел все оставшееся расстояние, хотя оружия поднимать не стал – да и порох в пистолетах, наверно, промок после потопа в каюте «Голландца». Тем не менее, какие бы грехи не водились за старым пиратом, трусом этот человек никогда не был.
- У тебя есть две секунды, чтобы сказать, где сейчас моя «Жемчужина», пока я лично не присвоил тебе почетное звание трижды покойника Карибского моря, ты, зловредный и мерзопакостный похититель чужих кораблей! – прошипел Воробей.
- Джек Воробей. Рад тебя видеть. Примерно так же, как и ты меня. – Гектор ухмыльнулся, невозмутимо скрестив руки на груди. - А тебе никогда не приходило в голову, Джек, что угнать корабль со всей командой, невозможно, без ее согласия?
- Возможно, если это команда полных олухов.
- В конце концов, даже полные олухи понимают, что как капитан, ты совершенно непригоден, Воробей. Ты не задумывался, почему уже дважды, твоя команда предпочитала видеть капитаном меня, мм?
- Подумаю об этом позже. После того, как пристрелю тебя.
- Так! Стоп! – Элизабет втерлась меж двумя пиратами. – Может, вы хоть на время забудете про этот несчастный корабль и поразмыслите лучше над тем, что нам теперь делать?
Но Джеку слова Барбоссы были, что нож острый – в некоторой мере потому, что в них существовала толика справедливости – да к тому же, в присутствии Воробья столь пренебрежительно отзываться о его корабле было большой ошибкой.
- Послушай, дорогуша! – возмутился Джек. – Этот «несчастный корабль», это не просто корабль. Это «Жемчужина»! Я понимаю, что твоя занудная доброжелательность не приемлет варианта «не совать нос не в свое дело», но тут уж, будь добра, постой в сторонке, пока мы сами разберемся между собой!
- Занудная доброжелательность?!
Воробей уже и сам понял, что ляпнул лишнего, но было поздно. Элизабет с видом оскорбленного достоинства отошла в сторону, но, тем не менее, своего добилась: острое желание пристрелить ненавистного соперника у Джека выветрилось. Он опустил пистолет и, под укоризненным взглядом Уилла, развел руками и натянуто улыбнулся:
- Так… на чем я остановился?
- На ягодках.
На обратном пути до «Голландца», Воробей поведал неутешительные новости. Обитавшее на острове Саратан одноименное племя Саратан, поклонялось демону, которого – о, славься богатый первобытный язык! – тоже звали Саратан. Но если сами дикари раньше особой проблемы не представляли – жили себе уединенно, справляли свои варварские ритуалы, да изредка приносили в жертву демону потерпевших крушение у берегов острова неудачников – то с приходом Пробуждающихся дела пошли иначе.
Секта чернорясников неспроста снюхалась с туземцами, равно как и неспроста взяла себе столь пафосное название. В святилище племени хранилась некая штуковина – Улумури, Голос Моря. С ее помощью стало возможным создавать в водах Атлантики те самые завихрения света – колеса дьявола. Их видывали в морях и раньше, но сейчас сие явление стало чем-то вроде воронки, утягивающей людей на остров.
- Больше людей – больше жертв для демона. – подытожил сказанное Джек. – Боюсь, господа, кое-кто готовит гекатомбу для ритуала Пробуждения.
Внимательно выслушавшей историю, Элизабет показалось, что не все частички головоломки встали на свои места. Да и встали как-то… неплотно.
- А зачем Пробуждающим понадобились «два капитана, обманувших смерть»?
- Вот как? – Джек, вроде бы, искренне удивился. – Об этом ничего не знаю.
- Как выглядит этот артефакт? Улумури? – поинтересовался Уилл.
Джек пожал плечами:
- Знаю одно. С виду он похож на… - Воробей наклонился, подняв с прибрежного песка красивую, удобно ложащуюся в ладонь, витую ракушку, продемонстрировал всем и зачем-то сунул себе в карман. – На раковину. Морскую раковину.
- А мне вот интересно, откуда у тебя такие сведения, Воробей? – спросил Барбосса, то ли солидарный с Элизабет в ее скептицизме, то ли просто так – на нервы подействовать.
- Прошу заметить, - холодно отозвался Джек. – Что я пробыл на острове куда дольше вашего, успел пообщаться и с туземцами, и с Пробуждающими. А на данный момент сыт этим общением по горло и мечтаю убраться отсюда подальше.
- Те, кто попал на остров раньше – они живы? - Джек обернулся на тонкий голосок Абигель и уставился на девочку, как на первый признак белой горячки. - Среди них должны быть мои мама и папа! Где они?
- А это что за недоразумение?
Недоразумение обиделось и спряталось за юбку Элизабет.
- Я нашла ее на одном из кораблей, оставшихся без экипажа. – пояснила та. – Так как насчет пропавших, Джек?
Пират почесал свою, заплетенную в косички, бородку.
- Сюда то и дело кого-нибудь приносит. Большей частью их переловили туземцы и держат в загонах, как овец на заклание. Кое-кто еще бродит по острову. С ними, кстати, тоже опасно встречаться. Некоторые из них находятся под контролем Пробуждающих. Нечто вселяется людям в мозги, превращая их в тупых марионеток.
- Значит, это Нечто может влезть и к нам в головы?! – протянул впечатлительный одноглазый пират.
- Чтобы нечто вселилось вам с мозги, мистер Раджетти, надо для начала эти самые мозги иметь в наличии. – съехидничал Барбосса и повернулся к Элизабет. – На Тортуге, среди нападавших был матрос с «Наяды», помните?
Элизабет кивнула, а потом вдруг хлопнула себя по лбу, да так звонко, что в гористой местности этот звук эхо повторило бы не единожды.
- Точно! Стоп… Тиа Дальма!
- Тиа Дальма? – выразил общее удивление Джек. – Сплюнь, а то появится…
Если Элизабет и имела желание плюнуть, то только на него.
- В каюте «Голландца», она сказала, будто ОН среди нас! Вы… не слышали?
Физиономии пиратов сначала выразили дружное недоумение, затем сомнение в ее – Элизабет – умственном здравии. Но Тернер была не из тех, кого можно этим смутить.
- Я слышала ее голос. Калипсо вполне могла предупредить нас… меня. Пинтел, Раджетти! - неразлучная парочка испуганно выпрямилась под прокурорски наведенным на них указательным пальцем пиртаки. – Где я пряталась от вас в Порт-Ройал, в доме губернатора?
- В шкафу, пупсик! – осклабился лысый пират.
- Какое слово вы услышали первым?
- «П-переговоры». – кивнул одноглазый.
- Капитан Барбосса, в нашу первую встречу на «Жемчужине» я пыталась убить вас…
- При помощи десертного ножа. – подтвердил свою личность Гектор, уже сообразивший, что к чему, а потом очередь дошла до Воробья.
- Джек, как ты в действительности выбрался с необитаемого острова?
Воробей стрельнул в Элизабет укоризненным взглядом.
- А можно мне другой вопрос?
Пиратке было не до игр, она выбирала те ситуации, при которых не было посторонних.
- Джек, я не шучу!
- Нашел склад контрабандного рома и уговорил бутлегеров забрать меня с собой. – пробурчал Воробей и обиженно засопел, когда Пинтел, Раджетти и Барбосса как по команде обернулись на него – кто с разочарованием, а кто и с откровенным злорадством.
Элизабет встала в тупик.
- А меня почему не спрашиваешь? – тихо спросил Уилл, но пиратка отмахнулась от него. Сомневаться в собственном муже? Еще чего. Капитан Тернер положил ей руку на плечо. – Как бы то ни было, мы сейчас не можем себе позволить не доверять друг другу. Что-то с этой ситуацией придется решать, но, во-первых, думаю, надо спасти попавших в беду людей. Всех, кого успеем.
- И почему я предчувствовал, что ты так скажешь? – не без досады пробормотал Воробей.
- Я не прошу никого помочь. – серьезно заверил Уилл. – Просто скажи, знаешь ли ты, где аборигены держат заложников?
- Да откуда…
Что-то свистнуло в воздухе, сбив шляпу Джека на песок. В треуголке трепетала длинная, пестроперая стрела.
- Вот у них и спроси!
От кромки леса, с заливистым улюлюканьем отделилась довольно большая толпа дикарей и понеслась к беседовавшим у берега пиратам. Не черные, как пелегосты, а скорее смуглые, напоминающие воинов-маори и вооруженные столь же причудливым оружием, туземцы племени Саратан приближались явно не с дружелюбными намерениями.
- Так, леди и джентльмены… - резюмировал Уилл, подхватывая Абигель на руки. – Ретируемся в сторону «Голландца».
- Некогда ретироваться! – проносясь мимо знаменитой воробьевской пробежкой, крикнул Джек. – Валим!
До корабля, к счастью, оставалось совсем немного. Джек искал его где-то возле берега, но Элизабет услужливо указала ему в противоположную сторону. От зрелища морской легенды, величественно угнездившейся на холме и почти нырнувшей носом в джунгли, Воробей пару секунд стоял столбом, приоткрыв от удивления рот.
- Эм… Я, конечно, видел, как «Летучий Голландец» ныряет… но чтобы летал?
Бродившие по берегу матросы «Голландца» бросились на помощь капитану, позволив беглецам достигнуть корабля, но многие тут же полегли под копьями дикарей. Элизабет от ужаса закусила губу.
- Уилл, твои люди!…
- Не обращай внимания! – скомандовал Тернер, запрыгивая на борт. – Пушки с левого борта к бою! – не успела пиратка поразиться неожиданной жестокости своего любимого капитана, как тот ткнул пальцем куда-то в сторону грот-мачты. – Не переживай, Элизабет! Гляди!
У основания мачты проступало странное, темное пятно – будто человеческий силуэт. Затем пятно это вспучилось, раздулось, словно кап на стволе дерева, становясь все объемнее и объемнее, отделилось от мачты и вот, стряхнув труху, на палубу шагнул один из убиенных матросов и снова ринулся в гущу событий. Другие «погибшие» уже поднимались с батарейной палубы , выбегали из помещений на баке. Тела на берегу исчезли – рассыпались пеной морской.
- А я-то думал, откуда на «Голландце» столько экипажа. – догадался наблюдавший за этим Барбосса. – Их убиваешь, а они снова…
- Забыли? – с некой гордостью припомнил Уилл. – «Часть команды – часть корабля»! Пока души моряков связаны с «Голландцем» узами договора, их нельзя уничтожить. Только теперь они служат по своему желанию… А всем смертным созданиям лучше укрыться в каюте.
- Вот и ладненько! – первым среагировал Джек, но, заметив, что за ним никто не последовал, развернулся уже у самой двери и поплелся назад, сияя подкупающей улыбкой – мол, вы же не подумали, что я это серьезно?
Орудия «Голландца» ударили, когда волна дикарей подкатила к основанию холма – хорошо, что достаточно пологого, чтобы взять прицел. Дыма и грохота было гораздо больше, чем убитых и раненных. Туземцы рассыпались. Большинство скрылось в наползающем на холм лесу, лишь самые смелые кинулись штурмовать судно. Перезаряжать пушки было бесполезно. Пару раз, отвечая на свист стрел, успели ударить мушкеты – и понеслась рукопашная! Палицы, копья, каменные топоры против холодной и надежной стали.
Никто из обороняющихся особо схваткой обеспокоен не был: все же, не убиваемый экипаж «Голландца» - весомое преимущество в бою. Разве что Уилл несколько переживал за Элизабет, но пойди загони пиратку в каюту, когда остальные сражаются!
Обороняющиеся заняли четкую круговую позицию, спихивая, сбрасывая и нещадно рубя карабкающихся по бортам дикарей. Однако, и туземцы оказались не лыком шиты. Визг восседающего на мачте обезъёныша Джека предупредил защитников корабля за секунду до того, как смуглые тела дикарей посыпались на палубу сверху. Они прыгали на лианах, с нависающих над кораблем деревьев.
- Эй! Эта саранча обошла нас лесом!
Ситуация несколько накалилась.
Уилл и Элизабет, как в старые добрые времена, сражались спиной к спине.
- Тебе это тоже что-то напоминает, дорогая? – между выпадами усмехнулся Тернер, заметив, что его боевая женушка, не смотря ни на что, умудряется лучиться счастьем.
- Немного не хватает проливного дождя, грома, молний, водоворота, а больше всего – поцелуя! – ответила пиратка, после следующей атаки ухитрившись восполнить последнее недостающее звено: мимоходом, в битве, как в страстном танце, коснувшись губами губ любимого.
Джек бегал вокруг бизань-мачты , преследуемый огромного роста дикарем, вооруженным чем-то, вроде лопаты, утыканной по краям акульими зубами. При ударе с оттяжкой, это оружие даже в дерево вгрызалось, как пила. Что такой удар сотворил бы с человеческой плотью – страшно вообразить.
Воробей уклонился от одного удара, саблей едва парировал второй, чудом ушел от третьего и ухватился за шкот .
- А вот эту веревочку лучше не рубить!
Вжик! – свистнуло акулозубое оружие. Свежий приморский ветерок перебросил парус и тяжелый брус гика , пролетев над головой Джека, с маху треснул здоровенного дикаря по оскаленной физиономии. Нокаут был красив.
Дикарям легче всего было взбираться на палубу корабля с накрененного к земле бушприта, но там занял оборону Барбосса, и туземцы, после пары стычек с пиратским мастером клинка, предпочли обходить его стороной. Команда «Голландца» постепенно брала верх.
Невесть откуда выскочивший туземец ухитрился ткнуть Уилла копьем в спину. Элизабет вскрикнула, но, скорее, от неожиданности и по привычке. Бессмертный капитан Тернер лишь поморщился, вытащив копье, и тупым концом звезданул нападающего промеж глаз.
- И все-таки бессмертие – это круто. – ухмыльнулся Джек. – Этак ты сам можешь их всех раскидать.
- Знаешь… - Уилл прищурился, над чем-то размышляя. – А я вот, наоборот, подумываю сдаться… Ты ведь говоришь, они не сразу убивают пленных?
Сначала выражение Воробья легче всего было охарактеризовать словами – «а не рехнулся ли ты, парень?» - но живой ум пирата быстро оценил задумку.
- Мерзавец! – восхищенно воскликнул Джек. – Отличная идея!
- Стойте! – крикнул Уилл, подскочив к Барбоссе и удерживая его от очередного удара. – Мы сдаемся! Я скомандую – и все сложим оружие одновременно!
- Ты спятил что ли, Тернер?!
Гектор рывком освободил руку и направил клинок уже на Уилла, но тот примирительно поднял вверх раскрытые ладони и быстро зашептал:
- Пусть сами отведут нас к заложникам. Это легче, чем искать их поселение и штурмовать его с боем… Никто не пострадает, я обещаю. Верьте мне. Пожалуйста.
Несколько секунд над палубой висело напряженное ожидание.
Барбосса смерил Тернера подозрительным взглядом, но все-таки кивнул.
- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Но, если Уилл думал, что убедить этого вредного пирата будет сложнее всего – он ошибался. Еще кое-кто остался не согласен с его тактикой.
- Элизабет?
Пиратка отступила к мачте, зло и недоверчиво сощурив глаза.
- …А еще Тиа Дальма сказала, что нельзя верить тому, кому верить легче всего!
Уилл остолбенел от удивления и обиды.
- Элизабет… я… ты… - растерялся он, но потом, собравшись с силами, тихо закончил. - Тогда тебе придется решать, кому ты веришь больше – мне или ей.
Пиратка молчала, но губы ее едва заметно дрогнули. Затем острие сабли, направленное на самого любимого в ее жизни человека, медленно склонилось к палубе. Уилл благодарно кивнул, но в глазах его все еще бродила боль обиды.
- Команда! Сложить оружие! Мы сдаемся! – крикнул капитан «Голландца».
Элизабет прислонилась к мачте и закрыла глаза.
Вокруг оборонявшихся тотчас образовалось быстро стягивающееся кольцо копейных жал.
Глава 6. Тот, кому легко верить.
Джунгли сомкнули свой зеленый полог над головами вереницы пленников и поредевшей кучкой победителей. На самом деле павших среди туземцев было не так уж и много – но пострадало предостаточно. Кое-кто из дикарей остался на берегу зализывать раны, кое-кто - из желания полазить по «Голландцу», исследуя корабль на предмет «чего б стащить»?
Пленников связали гибкими лианами, но притом вполне милосердно, не заводя рук назад. Возможно, не по доброте душевной, а лишь потому, что на тропе, по которой предстояло идти (а частично карабкаться и продираться сквозь заросли), конвоируемые иначе не шли бы, а просто пахали каждую пядь земли носом.
Элизабет по мере возможности старалась помогать напугано жмущейся к ней Аби. Она бы и вовсе не позволила Уиллу подвергать девочку опасности, если бы не знала – все это делается ради спасения родителей найденыша. Но, даже не смотря на такое оправдание, на душе у пиратки было паршиво. Она стойко боролась со скверными мыслями и сомнениями, но те не собирались отступать.
«Он среди нас». «Не верь тому, кому верить легче всего».
Верить легче всего было, несомненно, Уиллу. Способны ли Пробуждающие взять контроль над разумом самого капитана «Голландца»? Не верится. Может ли Уилл сам иметь какую-то выгоду от предательства? И речи быть не может! Такого не будет. И не было… Кроме того случая, когда Тернер ухитрился подставить всех, сговорившись с Беккетом и Сяо Феном?...
Элизабет зло тряхнула головой. Нет! Так нельзя. Так даже думать противно. Уиллу она доверяет, как никому другому… И это снова возвращает ее к предупреждению Калипсо. Замкнутый круг!
Уж лучше предположить, что голос морской ведьмы ей померещился. Может, при тряске в каюте она крепко приложилась головой об пол? Лучше уж оказаться круглой дурой, чем мучится, гадая, не врет ли тебе самый важный в твоей жизни человек. Но в том-то и дело, что дурой Элизабет никогда не была. И сердцем чувствовала, что голос Тиа Дальмы ей не почудился.
- Элизабет… - шедший следом за пираткой Тернер-старший, будто случайно натолкнулся на нее, и девушка ощутила незаметно скользнувшую в ладонь холодную сталь ножа. – Перережь узел так, чтобы можно было сбросить в любой момент. Эти первобытные дурни, по-моему, не знают, что такое «карман». У многих остались ножи и кинжалы. По сигналу мы освободимся и скрутим их самих.
- Мистер Тернер…
Прихлоп вопросительно поднял бровь. Элизабет хотела спросить, не замечал ли он в последнее время, чтобы Уилл вел себя как-то странно или… подозрительно? Но в последний момент совесть заткнула пиратке рот. Сомневаться в своем муже, да еще и распространяться об этом посторонним, пусть даже его же отцу… это уж ни в какие ворота!
- Нет… простите. Ничего.
Отряд прошел не более мили, когда стала видна цель путешествия. Джунгли поредели, выходя на невысокое взгорье. Красноватые отвесные склоны, из чего-то в виде известняка или песчаника, были изрыты ходами и пещерами, как берега рек – птичьими норками. Только здесь некоторые «норки» были высотой два человеческих роста.
Вдалеке на утесе показалась фигурка часового. Разглядев, что это соплеменники возвращаются с добычей, туземец махнул рукой и исчез за гребнем.
Вереницу пленников уже подводили ко входу одной из пещер, когда у шедших впереди джентльменов Пинтела и Раджетти разгорелся нешуточный спор.
- Не знаю, стоило ли доверять этому Тернеру и сдаваться, когда мы почти победили… - ворчал лысый пират.
- Капитану Тернеру лучше знать. – возразил его более доброжелательный одноглазый товарищ. – Он же капитан «Голландца».
- Ну, и что, что капитан «Голландца»? Джонс тоже был капитаном «Голландца» и, со своими рыбьими харями, только и делал, что пытался нас всех поубивать!
- Неее… Тернер другой. Он добрый.
- Но души матросов-то у него все равно привязаны к кораблю!
- Ты что, не слышал? Они там по доброй воле. За свои грехи лучше отслужить на «Голландце», чем жариться в чистилище… Я бы вот пошел под начало к капитану Тернеру.
- Тебя бы не взяли.
- Это еще почему?
- Потому, что ты тупой!
- Эй! Ты сам тупой!
Слово за слово, один приятель наградил другого пинком, тот в отместку его боднул, и вот пираты, похватав друг друга за грудки, затеяли драку. Но едва туземцы столпились вокруг дерущихся, узы на руках прочих пленников тотчас распались, и копья, выхваченные из рук дикарей, обернулись против них самих. Дикарь с висящей у пояса морской раковиной, потянулся было к ней - подать сигнал, но тут же улегся наземь, сраженный кокосом, который метко уронил ему на тыковку хвостатый Джек.
Конвоиры превратились в конвоируемых.
- Отлично сыграно! - снисходительно бросил Воробей. Пинтел и Раджетти, два пирата-неудачника, в кои-то веки получив похвалу, заулыбались, правда ненадолго. - А теперь оставайтесь стеречь вход.
- Но дозорный с утеса может разглядеть, что здесь чужие!
В ответ Джек поднял две травяные юбки туземцев:
- Выход всегда найдется.
Физиономии неразлучной парочки выцвели:
- О, нет...
- И так, господа. - покуда команда Тернера связывала туземцев, особо заботясь о надежности кляпов, и потрошила лиановую сеть, в которой дикари тащили все оружие пиратов, Джек деловито засунул за пояс свои пистолеты и распорядился. - Теперь нам следует разойтись. Вы спасайте пленных, а я проберусь в Святилище и попробую, в который раз уже, устранить угрозу этому бренному миру...
Возмущенно мычащих туземцев загнали в ближайшие заросли и оставили там, мычать в свое удовольствие, под надзором двух вооруженных до зубов матросов. Пока что план пиратов воплощался на удивление благополучно. Отчасти этому способствовало и то, что Саратан - единственное племя на острове - до сих пор не имело естественных врагов и с охраной территории дела у дикарей шли из рук вон плохо.
Воробей нырнул в заросли и стал красться вдоль песчаной стены со входами пещер - ему еще предстояло выяснить, какой из них ведет в Святилище. Тернер с остальной командой направились в ту, к которой изначально привели пленных. А вот Барбосса немного задержался и, после минутного размышления, незаметно последовал за Джеком...
Скоро у входа в пещеру остались только разнесчастные, измазанные глиной для смуглоты и выряженные в травяные мочала Пинтел и Раджетти.
- Знаешь... - одноглазый пират покосился на угрюмого товарища и смущенно одернул юбку. - А тебе идет такой загар...
Лысый смерил приятеля убийственным взглядом.
В пещере туземцев стоял неестественный полумрак. Тусклый, зеленоватый цвет излучали странные, стекловидные кристаллики в песчаных стенах. Команда Тернера кралась по изгибам тоннеля, равно готовая и к стычке, и к отступлению. Вот за поворотом наметилось более широкое пространство. Довольно большая пещера была разделена на две неравные части высокими и корявыми воротами. Один охранник похрапывал у стены, второй, видимо, был внутри, в помещении с пленниками. Последние сомнения рассеял вдруг раздавшийся из-за ворот женский визг.
- О, нет, нет, пожалуйста, не надо!
Такого уж благородное сердце Тернера, где бы оно запрятано не было, выдержать не могло! Команда смела первого охранника, ворвалась за ворота и застала второго, стоящего над женщиной – явно англичанкой. В одной руке дикарь держал здоровую корзину, а в другой, направленную на женщину, заостренную палочку… с наколотой на нее лягушкой.
- Отойди от леди. - приказал Уилл, поднимая пистолет. - Не понимаешь слов, объясню на языке оружия!
Сорок с лишним находящихся в пещере пленников всех мастей и национальностей замерли с раскрытыми в изумлении ртами.
- Пожалуйста, не стреляйте. - вдруг подала голос та самая, "спасаемая" леди. - Он же просто хотел угостить меня... лягушкой.
- Ну, разумеется, он... - в запале начал Уилл. - Он... Что?!
- Разве дикари не захватили вас в плен, не собирались принести в жертву? - пролепетала Элизабет, ожидавшая чего угодно, только не этого.
- Нет. - женщина робко улыбнулась. - Сначала они напали и привели нас сюда... Но обращались с нами вполне сносно и уж точно никаких жертв... О, святый боже! Абигель!
Высунувшая личико из-за спины Элизабет, малышка была тут же схвачена на руки, залита слезами и осыпана поцелуями. Пиратка, конечно, рада была воссоединению семейства, но услышанное заставило ощутить в сознании неприятный вкус фальши. Проще говоря, почувствовать, что кто-то оставил тебя в дураках.
Элизабет задумчиво запустила пятерню себе в волосы и посмотрела на Уилла. Уилл опустил пистолет и посмотрел на нее. Оба вздохнули одновременно:
- Джек Воробей!
Догадаться, какая из пещер ведет в Святилище, оказалось не так уж трудно. Во-первых, вход туда украшала пара размалеванных деревянных истуканов. Во-вторых, пара размалеванных живых истуканов, с копьями наперевес, этот вход охраняла, что, при удивительной беспечности дикарей, уже много значило.
Тут случилось так, что в зарослях, как раз напротив Святилища, задымил небольшой пожар. Влажная растительность джунглей обычно загорается с трудом, но пара капель рома – а ром вообще средство волшебное! – порой творит чудеса. Пока истуканы, решившись ненадолго сойти с поста, поражались чудному явлению, а потом затаптывали очажок возгорания, у ближайшего раскидистого кустика магическим образом выросли ноги и он незаметно засеменил ко входу в пещеру.
- Старпом Тернер. – Уилл обернулся к отцу. – Принимайте командование. Уводите людей к «Голландцу» и постарайтесь больше не у… не травмировать местное население.
Элизабет меж тем лихорадочно размышляла. Выходит, это Джек их обманул? Но как же тогда предсказание Калипсо? Воробей был вовсе не из тех, кому пиратка легко верила, как раз наоборот! Наверно, даже слову Барбоссы она доверяла бы больше – тот, по крайней мере, хвалился тем, что всегда выполняет свои обещания… Хотя порой обещание освободить пленников оборачивалось их выбрасыванием за борт. А, кстати, где он сам?
- Уилл… - вздрогнула Элизабет. – Барбосса-то куда делся?
Тернер досадливо поморщился:
- Если эти двое ушли в одном направлении, велика вероятность, что вернется кто-то один!
Не тратя больше времени на слова, супруги Тернеры бросились к выходу из пещеры.
- Элизабет! – захныкала Аби, вырываясь из объятий родителей, но пиратка быстро пресекла все попытки следовать за ней.
- Нет, нет, нет. Оставайся с мамой и папой, малыш. Встретимся на корабле.
Главное помещение туземного Святилища представляло собой некое подобие атриума. Всю внутреннюю поверхность стен пещеры вкруговую охватывал балкон, который напротив входа выдавался вперед округлой площадкой. Площадку эту венчал камень-алтарь, а на нем, судя по легкому свечению, и покоилось то самое, ради чего Воробей так ловко провел своих наивных товарищей.
Забраться по вырубленной в песочнике лесенке труда не составило. И вот она, перед пиратом – Улумури, Голос Моря. Раковина была размером с ладонь, будто сделанная искуснейшим стеклодувом из пронзительно голубого, прозрачного хрусталя, с тонкой филигранью серебряных и золотистых прожилок. Усы Джека поползли вверх в довольной улыбке. Пират даже замурлыкал:
- Ай да я! Ай да щучий сын…
- Вот с этим не спорю. – произнес за спиной ненавистный скрипучий, ехидный голос и под подбородок Джеку ткнулось острие сабли.
Воробей улыбнулся, настолько дружелюбно, насколько позволяла ситуация и запрокинутая назад голова.
- А, Гектор… Что за вредная привычка постоянно тыкать меня ножом в спину?…
- Что поделаешь, Джек, если твоя излюбленная стратегия - показывать тыл врагу. А теперь к делу. Зачем тебе это штуковина?
Воробей медленно выпрямился, осторожно оборачиваясь лицом к противнику, постарался, насколько было возможно, отстраниться от острия его клинка.
- Насколько я помню, в последний раз я объяснял, что намерен разобраться с этой вещицей, дабы освободить моря от угрозы дьявольских колес.
Но Барбосса был не так наивен, как чета Тернеров.
- Тогда разбей. Сейчас. Или я это сделаю.
Джек стрельнул глазами по сторонам, но приступать к делу не собирался, равно как и уступать сопернику дорогу к туземной реликвии.
- Ээ… зачем?
- А затем. - Барбосса угрожающе прищурился, делая шаг вперед. – Я на личном опыте убедился, что некоторые артефакты лучше не присваивать.
- Хочешь сказать, ты струсил?
- Не суди о людях по себе, Воробей.
Джек, казалось бы, серьезно задумался над сказанным. Даже рукой подбородок подпер.
- Знаешь. Если бы я думал о всех, как о себе, мне пришлось бы всеми вокруг восхищаться. А это было бы так… утомительно.
Воробей развел руками, будто собираясь завершить свое умозаключение поклоном, но вместо этого выхватил саблю - и сталь со звоном скрестилась со сталью.
Охранники Святилища озадаченно чесали макушки и на своем гортанном языке спорили, откуда у входа в пещеру взялся вырванный с корнем зеленый куст, когда на них налетели Уилл и Элизабет и, милосердно оглушив рукоятями пистолетов по затылкам, уложили отдохнуть от бурной мыслительной деятельности.
Тернеры застали сражение в самом разгаре. Барбосса был куда более искусным фехтовальщиком, но Джек был изворотливее, так что поединок обещал затянуться до тех пор, пока кто-нибудь не схватиться за пистолеты.
- Кажется, это ностальгия по Исла де Муэрте… - вздохнул Уилл.
- Вот только сейчас у них есть реальный шанс поубивать друг друга! – возмутилась Элизабет и приглушенно возопила. – Что вы, Дэйви Джонс вас побери, делаете?!
- Раз уж я за него, может вмешаться? – предложил капитан «Голландца», без серьезного беспокойства наблюдая за стычкой вечных соперников.
Но тут Джек, оказавшись припертым спиной к алтарю, и уяснив, что пути к бегству отрезаны, внезапно решил проявить благоразумие.
- Ладно, ладно, ладно! – Воробей спрятал саблю в ножны и примирительно поднял руки. – Разбирайся с этой фиговиной сам, черт с тобой. А я не могу рисковать жизнями друзей, вон, гляди, уже туземцы на подходе.
Барбосса невольно оглянулся через плечо, но туземцев нигде не обнаружилось. Зато Джек уже улепетывал во все лопатки, причем с раковиной в руках. Ах ты, мелкая, пронырливая корабельная крыса!…
Пистолет Барбоссы нацелился на Воробья, но на пути у пули замаячила Элизабет.
- Нет! Не надо! На выстрел сюда все племя сбежится! Уходим!
Старый пират возвел глаза к потолку – мол, на кой я вообще с вами связался? – но стрелять, все-таки, не стал.
Пришлось спускаться.
- За ним, он что-то замышляет.
- Это у Джека хроническое… - буркнула Элизабет.
Воробью, между тем, вовсе не икалось, и он продолжал улепетывать и дальше, пока – хлоп! – что-то невидимое не оплелось вокруг ног, и пират шмякнулся навзничь, пропахав носом землю. А когда поднял взгляд, первым, что он увидел, были мыски черных сапог и длинные полы черной мантии.
Элизабет, Уилл и Барбосса выскочили на полянку двумя минутами позже, чтобы застать своего вероломного приятеля в окружении десятка чернорясников. Обе стороны сию ж минуту ощетинились пистолетами.
- Отпустите его! – грозно потребовала Элизабет. Джек собирался растроганно улыбнуться, когда пиратка добавила. – Если тут кто его и убьет, то это буду я сама.
Неожиданно стоящий в центре чернорясник глухо засмеялся:
- Отпустить? Я бы с удовольствием, да ведь его никто не держит, не так ли, господин Воробей?
Джек виновато поежился. А главарь Пробуждающих, противно растягивая слова, продолжил:
- Я зна-ал, что такой пройдоха, как вы, легко добудет у безмозглых дикарей их игрушку и приведет сюда тех, кого мы все о-очень долго ждали… Давай Улумури сюда!
- Ладно уж, обойдемся без комплиментов. – проворчал Воробей, из рук в руки передавая черноряснику артефакт. – Вот ваша ракушка, мистер Опенгеймер. Я свое условие выполнил. А вы… так уж и быть, можете не возвращать мне «Жемчужину», я ее теперь как-нибудь сам найду. Забирайте вашего «сбежавшего от смерти капитана», а мне, с моими друзьями, позвольте откланяться…
- Джек! – прошипела Элизабет, не опуская пистолета. – Как ты мог…
Но тут ее перебил звонкий, детский голосок, звучавший в этой сцене до того неуместно, что вздрогнули как пираты, так и чернорясники.
- Извини, Джек. - раздвинув полог листьев, на поляну вышла черноволосая девчушка в синем платьице, в сопровождении еще большего отряда Пробуждающих. – Планы несколько изменились. Господин Опенгеймер, наверно, забыл вам сказать, что нам нужны ОБА капитана. А без мистера Тернера и его очаровательной супруги месть моя не была бы полной. Так что – вам всем придется остаться.
Элизабет воззрилась на Абигель, с трудом заставив себя захлопнуть раскрытый от удивления рот.
- Уроды! Что вы сделали с ребенком?!
Абигель Мортимер ответила на взгляд пиратки с чисто взрослым злорадством:
- Сначала я думал, что использовать для своих целей тело маленькой девочки не совсем разумная затея. Но результат превзошел все ожидания. Детям ведь так легко верить, не правда ли, Элизабет?
- Ты с самого начала был… внутри. – даже не спросила, а догадалась пиратка, от злости выдавливая слова сквозь стиснутые зубы. – Ты направил «Сокол» на Тортугу. И ты натравил на нас Пробуждающих возле пристани.
- Да. Деликатная была работа. – согласился тот, кто был сейчас в теле Абигель. – Порой девочка приходила в себя. Но, даже если вы это и заметили, то просто сочли за ребячьи чудачества. А я меж тем просчитал каждый шаг своего путешествия. Я и мои люди заставили «Наяду» плыть против течения к берегам Ямайки. И – да, мы знали, что вы, мисс Суон, поселились в Спитлфилде и вечерами просиживаете на берегу моря. Захватив Джека – большого любителя переговоров - мы легко убедили его подыграть нам. Но куда большую роль сыграли Вы, Элизабет, заманив сюда Барбоссу и Тернера.
Пока пиратка задыхалась от возмущения, Гектор озвучил вопрос, который вертелся на уме почти у всей троицы:
- А ты вообще кто такой, ублюдок?
Взгляд Аби сверкнул не детской ненавистью.
- Вы меня не знаете лично, капитан Барбосса. Но в том, что я умер, есть не малая доля вашей вины! Не догадываетесь?
- Да мало ли подонков я в своей жизни отправил на дно.
- Не мало. – Абигель заложила ручки за спину и прошлась между рядами держащих друг друга на мушке людей. Два шага вперед и столько же назад. – И многие там, в аду, не прочь свести с вами счеты. Равно как и с тобой, Воробей. Видите ли, не все высшие силы были согласны с тем, что Калипсо, нарушая все мыслимые и немыслимые законы, вернула вас двоих к жизни. А я… Я тоже не хотел умирать. Моя гибель была досадной случайностью. И я заключил договор с дьяволом. Два капитана, обманувших смерть. Две души. В обмен на одну. Мою. Выгодная сделка. – и тут на лицо Абигель наползла до отвращения знакомая, подленькая офисная улыбочка. - ...Деловой подход.
Глава 7. Загадки и разгадки.
- Стоило разок умереть – и невещественное вдруг стало существенным? – первым догадался Джек.
- Приоритеты остались прежними. – не реагируя на провокации отозвалась новая Абигель. – Правда я немного сожалею о том, что изначально пренебрег морской зверушкой Джонса. При умелом управлении, в том последнем бою, кракен мог сыграть решающую роль. Поэтому сейчас, начиная новую карьеру, для коей я, естественно, подберу себе тело посолиднее, я решил несколько обновить свои методы…
- Переселиться в кого-то из нас? – не без опаски спросила Элизабет.
- Нет. К сожалению, это не возможно. Вы четверо, причастные к освобождению Калипсо, носите на себе печать ее благодарности. Я не могу проникнуть в ваше сознание. Но вот управлять новым капитаном «Голландца», равно как и снабдить его новым монстром, вполне в моих силах.
- Ты не сможешь управлять Уиллом, как управлял Дэйви Джонсом! – зло бросила пиратка. – Сердце своего мужа я спрятала в надежном месте!
Но, как бы уверенно Элизабет не говорила, при виде ухмылочки существа, сидевшего в теле Абигель, ей стало жутковато.
- Ошибаетесь. Его сердце здесь. – на миловидном личике ребенка такая издевательски-ханжеская ирония смотрелась особо поразительно. – Вы – его сердце. Да, да. – Абигель перевела взгляд опушенных красивыми ресничками глаз на Уилла. – Вас, конечно, пули не возьмут, мистер Тернер. Но учтите. Попробуете пальцем шевельнуть без моего дозволения – мои люди станут стрелять не в Вас. А в вашу смертную супругу.
Уилл заметно побледнел. Элизабет стиснула кулачки от безысходной ярости. Подлец рассчитал верно. Капитан «Голландца» мог рискнуть своей жизнью, но ее – никогда. Оба пиратских капитана, видимо, почувствовали замешательство Тернеров и почти одновременно перевели пистолеты с чернорсясников на нахально стоящую перед ними девочку.
- Следуя твоей логике… - предположил Барбосса. – Почему бы нам тогда не пригрозить твоим людям пристрелить тебя?
Улыбка с лица Абигель сплыла, но страха она не выказала.
- Как, господа? У вас поднимется рука оборвать жизнь маленькой, беззащитной девочки? Чтож. Это приумножит право дьявола на ваши души.
- Нет! – вскрикнула Элизабет. – Аби ни в чем не виновата!
Она рванулась было прикрыть своего найденыша от пуль, но Уилл удержал ее и крепко стиснул в объятиях.
- Стой. Они не выстрелят. – Тернер внезапно ощутил некий порыв вдохновения. Почти что гордость за обоих пиратов, смешанную с немалой долей обреченности.
- А вот и выстрелим! – хорохорился Воробей, но нахмуренные в прицеле брови его постепенно ползли вверх, и лицо приобретало довольно жалкое выражение.
Абигель приглашающее развела ручками. Прошедшие секунды ожидания для Элизабет, не очень разделявшей уверенности Уилла в благородстве пиратов, показались вечностью. Барбосса первым опустил пистолет.
- Без толку. Этот засранец просто найдет себе другое тело.
- Эмм… Да! Логично. – в кои-то веки согласился с Гектором Воробей, и попытался скрыть вздох облегчения. – Не стоит мараться…
- Браво. – Аби пару раз соединила ладошки, саркастично аплодируя, и лениво-командирским голосом распорядилась окружавшим ее чернорясникам. – Этих двоих и девушку – на корабль. А тебе, Тернер, лучше поспешить до заката привести «Летучий Голландец» к восточной оконечности острова. И, если ты все сделаешь правильно, то успеешь к казни двух пиратов. А если нет – то пропустишь казнь трех. Надеюсь, мой намек достаточно прозрачен?
- «Голландец» сел на мель! – до боли стискивая кулаки от злости, прошипел Уилл. – Нам не снять его оттуда до заката!
Существу внутри Абигель, бессильная ярость врагов была, что елей на душу.
- А это уже из разряда ваших проблем, мистер Тернер.
Джек пожал плечами так, будто обращались к нему, сокрушенно вздохнул, и, повернувшись к Уиллу, этак покровительственно надел ему на голову свою треуголку.
- Ну, капитан Тернер… Теперь ты тут всем рулишь. Постарайся тупить не чаще, чем раз в минуту и… дело будет в шляпе.
Тернеру было не до эксцентричных выходок Воробья, впрочем, как и Пробуждающим. По знаку Абигель чернорясники набросились на пиратов и скрутили их. Пусть под дулами пистолетов численно превосходящего противника сопротивляться было бессмысленно, Уилл, раздраженно сбросив треуголку, устремился к Элизабет. Но путь ему преградил главарь Пробуждающих.
Тот, кого Джек и Аби назвали Опенгеймером, был довольно крупным мужчиной, с противно зализанными к затылку черными патлами. Белесыми рыбьими глазками, обвислыми черными усиками и предупреждающим оскалом длинной улыбки он ярко напоминал морского угря.
- Хочу тебя предупредить, Тернер. – палец чернорясника погладил крупный, висящий на груди медальон – нечто вроде часов под стеклом, с заполненным водой циферблатом и единственной стрелкой. – Ты, конечно, существо сверхъестественное. Но ты тут не один такой. Так что будь осмотрительнее. На этом богом забытом острове любой человек может оказаться не тем, кем кажется.
От прикосновения Пробуждающего, в медальоне возник легкий протуберанец света, который затем, подчиняясь круговому движению пальца, превратился в миниатюрное подобие дьяволова колеса.
Тернеру пришлось приложить немало усилий, чтобы оставаться на месте, в то время как его жену и двух пиратов чернорясники увели в неизвестном направлении.
- Элизабет!... Я… я вернусь за вами. Я обещаю! – запоздало крикнул Уилл, но слова, кажется, ушли в пустоту.
От мыслей в голове было тесно. Бежать следом, попробовать отбить, или покуда подчиниться и идти к «Голландцу»? Минуты две прошло, прежде чем Уилл заставил себя встряхнуться. Вернее, встряхнуться его заставило четкое ощущение направленного в спину взгляда.
Хмуро обернувшись, Тернер увидел, что, покуда он пребывал в расстроенных чувствах, не видя и не слыша ничего вокруг, позади него из зарослей успела выползти кучка туземцев племени Саратан. И один здоровенный дикарь, вооруженный дубинкой, можно сказать, дышал ему в затылок.
- Вот только вас мне тут не хватало! – опешил Уилл, хватаясь за пистолет.
- Тюк! – сказала дубина.
Вертикальная картинка мира стала горизонтальной и померкла.
Тяжелый фрегат Пробуждающихся носил не менее тяжелое название - «Найтмар Кинг» - король кошмаров. Восточная оконечность острова, как и все низменности Саратана, плавала в тумане, от этого казалось, что мощная посудина дрейфует не на воде, а на этом облачном мареве. Тишина стояла мертвая, плеск волн да скрип весел в уключинах ее не то чтобы не рассеивали, а даже усугубляли.
Взошедшая на борт вражеского корабля, Элизабет поразилась царящему вокруг холоду. Словно жара тропического острова осталась в другом мире. Пиратку то и дело бросало в дрожь. То в одном, то в другом направлении, пролетали ледяные ветерки, и при этом ни единая снасть такелажа , ни краешек зарифленных парусов не дрогнул от их дуновения. Напуганная Тернер втерлась между двумя пиратами, стараясь не думать о том, что по палубе «Найтмара» бродят невидимые глазу существа.
Шедшая рядом Абигель заметила это и злорадно улыбнулась.
- После такой практики общения с призраками, я не думал, что вы продолжаете их бояться, Элизабет.
- Я не боюсь! – гордо соврала пиратка. – Кто они?
- Существовала некогда в Старом Свете секта людей… - после некоторого размышления отозвалась девочка. – Которые, жаждали власти и сверхвозможностей. Ради этого они копались в старых фолиантах и преданиях, погрязли в чернокнижии, отыскивали, пробуждали, освобождали и призывали в этот мир странных существ… до тех пор, покуда одно из этих существ не вышло из под контроля и не пожрало добрую половину ордена. Как вы могли догадаться, эта секта звала себя Пробуждающими. Естественно, дьяволу пришлось по вкусу их ремесло. Тогда последнему выжившему магистру ордена Люцифер вручил возможность призывать души бывших адептов и даже дарить им новые тела… Видите, с какими людьми мне приходиться водится по вашей вине, миссис Тернер?
Не так давно Элизабет расхохоталась бы в лицо тому, кто попробовал бы попотчевать ее подобной сказкой. Но после ацтекских проклятий, кракенов, рундука Дэйви Джонса и явления Калипсо, поверить в дьявола оказалось довольно легко.
- Вы перенесли сюда стольких людей… для этого, да? – с отвращением догадалась пиратка. – Чтобы дать тела адептам и пополнить свои ряды новыми марионетками? И чего же вы еще добиваетесь?
- А вот об этом… - Абигель улыбнулась почти с нежностью. – Вам предстоит скоро узнать. Опенгеймер! Укажите гостям их место в нашем торжественном мероприятии!
Уилл Тернер очнулся, лежа на чем-то ребристом и неудобном.
«Забавно». – отрешенно размышлял капитан «Голландца», ощупывая гудящую голову. – «Убить и ранить меня невозможно, а вырубить, оказывается, вполне…»
Минуту спустя, он припомнил, что произошло, и забавность ситуации сразу исчезла. Уилл вскочил на ноги и, вцепившись в прутья крепкой, деревянной клетки, яростно ее встряхнул.
- Эй!
Клетка стояла на поляне, неподалеку от пещер племени Саратан. Удивительно, но пленника никто не стерег, не считая притулившегося у костра маленького старичка-туземца, которого Уилл и окликнул. Старичок оторвался от созерцания пляшущих язычков пламени, приковылял поближе и уселся перед клеткой, доброжелательно, но как-то по-идиотски улыбаясь. Маленький туземец кутался в одеяло из просторной шкуры, его уши, шею и волосы украшало великое множество вещичек, которые в глазах дикаря выглядели, как амулеты или украшения, а на взгляд европейца представляли собой кучу висячего и бренчащего мусора.
«Кто-то вроде жреца или шамана». – решил Уилл.
- Эй… Послушайте! Вы… - Тернер скрипнул зубами от досады. - …Наверно, не понимаете не одного моего слова…
Шаман, продолжая дебильно улыбаться, приложил руку к сердцу и, видимо, представился:
- Саратан.
- Знаю, знаю. – вздохнул Тернер, оглядывая клетку, в поисках слабого места. – У вас тут все «Саратан».
- Все Саратан. – неожиданно подтвердил старичок.
Уилл вздрогнул и уставился на него с затаенной надеждой. Понимает – или повторяет, как попугай?
Дикарь меж тем достал из-за уха заостренную палочку и принялся что-то коряво чертить на песке. Вскоре в рисунке можно было угадать что-то вроде помеси рыбы и черепахи.
- Саратан!
Уилл собирался было раздраженно зарычать, но стоило туземцу продолжить рисунок – передумал и округлил глаза. Дикарь дорисовал на спине существа пару треугольников. Потом несколько стилизованных деревьев. Потом человечка. Двух, трех…
Тернер опустился на одно колено, внимательнее разглядывая рисунок.
- Вот оно в чем дело. Вот почему раньше этот остров никто не видел и не заносил на карту… Поэтому я свободно хожу по суше. Потому что это не земля… Это Саратан… Это живое существо!…
Старичок-шаман нахмурился и быстро нарисовал вверху десять палочек. Потом у рыбы появились открытые глаза и пасть. В пасть вплыл косячок мелких рыбешек.
- Раз в десять…. Лет? Десятилетий? …Остров выходит из спячки… чтобы поесть? – сам для себя комментировал Тернер.
У одного из человечков в руках добавилась загогулина, которую тот держал у рта. Из загогулины росчерками по песку полились звуки. Тогда шаман пальцем стер рыбе рот и глаза и вопросительно уставился на Тернера.
- Значит, вы Улумури используете, чтобы вернуть Саратана в сон. А Пробуждающие… хотят пробудить… черт! – Уилл вскочил, снова встряхнул прутья клетки, и умоляюще сложил ладони. – Хорошо. Я все понял. Теперь выпусти меня. Я должен спасти Элизабет.
Шаман молча стер раковину на рисунке и снова начертил у рыбы глаза и рот, а человечкам пририсовал печальные лица.
Тернер в отчаянии бросил взгляд на солнце. Оно уже почти касалось брюшком горизонта.
- Слушай… мне очень жаль, что мы забрали эту раковину… но я… могу ее вернуть. Только выпусти меня из клетки.
Шаман встал, стер ногой рисунок, и развел руками, будто бы говоря – ну так иди!... Если сможешь. И, как показалось Тернеру, гаденько захихикал.
- Мою жену и моих друзей на закате собираются казнить! – снова разозлился Уилл, крепко вцепившись в толстые, прочные деревянные прутья. – Это из-за меня! Из-за моей глупой затеи проникнуть в ваше племя! Я обещал, что никто не пострадает! И мне поверили… Я должен их спасти! Выпусти меня!
Вот когда пожалеешь, что у тебя вместо рук не клешни, способные перекусить сталь…
Шаман преспокойно развернулся к бушующему Тернеру спиной и собрался уходить. Солнечный диск окунулся в волны.
- А ну, вернись, ты, мелкий, зловредный старый идол!!!
Уиллу на секунду показалось, что кровь его вскипела от ярости, словно лопнула в сознании какая-то нить ощущения реальности. Он рванулся в след шаману и едва не сомкнул пальцы у дикаря на шее, но вовремя удержал руку. И замер.
Медленно похлопал себя руками, будто убедиться – все ли на месте. Сглотнул тугой комок в горле и обернулся через плечо. Клетка стояла позади. Целехонькая. Как?!
Шаман довольно расхохотался и ткнул Уилла пальцем в грудь. Туда, где раньше билось его сердце, а теперь на коже алел косой рубец.
- Морской дьявол… - ошеломленно прошептал Тернер. - «Я и есть море». Дэйви Джонс умел проходить сквозь стены и перемещаться в пространстве в мгновение ока… Значит и я…
До полного захода солнца оставалось менее получаса.
Глава 8. Сюрприз.
Маленькая девочка, с черными вьющимися волосами и недетской скукой на лице, стояла у фальшборта, вглядываясь в туман. Позади нее палубу бака мерил шагами высокий мужчина в черном, напоминающим монашескую рясу, балахоне.
- Я не понимаю, зачем нам ждать Тернера? – предводитель Пробуждающих, заметно нервничая, теребил цепочку висевшего на груди медальона. - У нас есть все, чтобы начать сейчас.
Девочка ответила не сразу. Медленно обернувшись к собеседнику, Абигель смерила его небрежным взглядом, в коем в равной степени сквозили надменность и цинизм.
- Чем вы планируете заняться после того, как вернете свой долг дьяволу, Опенгеймер?
Чернорясник недовольно поморщился.
- Если мне удастся покорить Саратан…
- Вот именно. – отчеканила Абигель, даже не дослушав. – Ключевое здесь слово «если». Насколько помню, ваше предыдущее «если» стоило жизней всему ордену? Ну, полно вам, к чему обижаться на констатацию факта. – заметив раздражение в глазах собеседника, девочка усмехнулась с ядовитой снисходительностью. – У вас будет шанс испытать силы, господин Опенгеймер. А в случае чего, капитан «Голландца» станет нашим запасным вариантом. Джонс некогда приручил кракена, а Тернер сможет покорить Саратан. Уж ради спасения своей девицы он горы свернет, будьте уверенны. Хоть этот мальчишка еще не осознает всех своих возможностей, это не мешает ему оставаться Хранителем Моря и иметь куда большую власть над тварями морскими, чем дадут вам ваши свитки и заклинания.
- Но я вовсе не хочу, чтобы Тернер, кем бы он ни был, брал власть над моим демоном!
- Какая вам разница, Опенгеймер? – устало вздохнула Абигель. – Пусть Тернер контролирует Саратан, а мы будет контролировать Тернера. Кое-кто из его команды уже наш, а когда «Голландец» появится в поле зрения, вы запустите дьявольское колесо и прикажите адептам захватить души остальных. Как некогда Джонс, капитан Тернер станет заложником на собственном корабле. «Летучий Голландец» снова будет флагманом м… нашей власти на море.
Главарь Пробуждающих перестал спорить, но все еще недоверчиво теребил обвислый ус. Почувствовав за собой победу в диспуте, Аби попыталась отделаться от назойливого собеседника, отвернувшись к морю и небрежно бросив в заключение:
- Успокойтесь, Опенгеймер. Просто следуйте моему плану, и все будет гладко.
Вместо ответа чернорясник положил тяжелую руку на плечо ребенка и рывком развернул к себе.
- А теперь ты послушай меня, малышка. – Опенгеймер растянул губы в угрожающей улыбке. – Покуда нас ведет одна цель, я буду следовать твоему плану. Но ты помни, что Хозяин не просто так приставил меня приглядывать за тобой. Дьявол пробудит Саратан до срока в двух случаях. Либо ты вернешь ему души двух капитанов. Либо я верну ему тебя.
На палубу бака выкатили две большие пушки и к лафетам их длинными цепями приковали обоих пиратов. Они стояли прямо, а жерла заряженных орудий упирались им в спины. Уже от одних приготовлений к казни Элизабет стало плохо, но капитаны держались стойко, так что оставалось только соответствовать.
Пиратку просто швырнули на палубу между пушками, где она и осталась сидеть, прислонившись к лафету одной из них, тихо дрожа от холода и стараясь не смотреть на мутное пятно заходящего солнца. Наконец, вымучивать из себя «гордое молчание» стало невыносимо, и Элизабет в сердцах пнула Джека по ноге.
- Я, конечно, понимаю, что настало время для последних признаний… - проворчал Воробей. – Но что-то они у тебя слишком пылкие…
- Ты бы мог сразу нам все рассказать! – запоздало излила свой гнев пиратка.
- Ну, тогда вы не стали бы мне помогать украсть артефакт… - непонятно, чего в признании Джека было больше – искренности или наглости.
- Его можно было вообще не красть!
- Есть на свете много вещей, которые можно было бы вообще не… - Воробей покосился на Элизабет и взгляд ее быстро отбил желание отшучиваться. – Понимаешь, когда я попал на остров, из моего положения было два выхода – договориться или пойти на корм рыбам. Мне пришлось пообещать…
- Ну, конечно. – с привычным сарказмом вмешался Барбосса. – Ты еще скажи, что в жизни не нарушал своих обещаний. Просто ты планировал избавиться от меня чужими руками, Воробей. Но, как всегда, только глубже увяз в неприятностях.
Джек натянуто ухмыльнулся:
- Странно слышать насмешку от того, кто увяз в этой навозной яме ничуть не меньше меня!
- Я хотя бы не сам для себя ее выкопал!
Элизабет тихо застонала.
- Вы двое, в присутствии друг друга можете делать что-нибудь, кроме того, как постоянно между собой собачиться?
- Извини, Элизабет… - Джек якобы виновато поерзал на месте. – Но когда я волнуюсь, мне необходимо кому-то действовать на нервы – это меня… успокаивает.
- А работать в команде и подумать, как нам выбраться отсюда – не вариант? – уже устало возмутилась пиратка, чувствуя, что на очередную вдохновляющую речь ее сейчас явно не хватит.
- Еще раз работать в команде с ним? – надменно фыркнул Барбосса. – Да пусть меня лучше вздернут на рее.
- Да! – горячо поддержал Джек. – …Пусть лучше его вздернут на рее.
Элизабет стукнулась головой о ступицу пушечного колеса.
- Не судьба. – раздраженно выпалила она. – Меньше чем через час вас обоих пустят на фейерверк! И мне придется на это смотреть, а самое… - тут Элизабет зло шмыгнула носом, загоняя обратно бросившиеся в глаза слезы. Нет, пиратки не плачут. – Самое поганое, что я так и не извинилась перед Уиллом, за то, что усомнилась в нем.
Вечные спорщики, как по команде, умолкли... Высказалась, называется. Как ей вообще на ум пришло начать жаловаться, да кому? Этим пиратам? Элизабет вызывающе сверкнула глазами: ну, давайте, мол, съязвите, оба вы в этом профессионалы! Но Гектор деликатно проигнорировал сей всплеск дамских эмоций, а Джек, хоть и не скрыл удивления, улыбнулся вовсе не насмешливо. Элизабет смущенно поежилась, и слегка потеплела сердцем…
Может быть, море и было единственной любовью капитана Джека Воробья, но все же существовала на свете одна женщина, которой удалой пират позволял гораздо больше, чем десяткам прочих. Никогда не претендовавший зваться благородным, Джек молча простил этой женщине ее предательство и свою смерть в пасти кракена... да, что там - даже целый сожженный склад превосходного ямайского рома! Эта наглая особа не раз сбивала с курса стрелку его компаса и первой бросила ему в лицо сногсшибательное откровение о том, что он, Воробей, оказывается, добряк! И самое странное, что в ее присутствии Джек, как по волшебству, и порой против собственного желания, начинал этой характеристике соответствовать!
- Эй. - Джек дернул усом, одновременно подмигивая и подбадривающе ухмыляясь. - Мне кажется, рано еще вешать нос ниже ватерлинии . Ты же не думаешь, что у капитана Джека Воробья не осталось больше козырей в рукаве?
Около минуты Джек грелся в лучах пристального внимания, а потом возмутился:
- А разве сейчас не время спросить: о, боже, Джек! Какую гениальную идею ты изобрел на сей раз?!
Барбосса подозрительно прищурился:
- Ты отдал им не ту раковину, так?
Воробей угрюмо на него покосился.
- Вот за что не люблю тебя, Гектор, так за твое умение подленько испоганить людям момент триумфа...
- Ничего триумфального не вижу. Как ты собираешься это использовать?
- Пока что - выиграть время. Думаю, этот приятный сюрприз я преподнесу Опенгеймеру и его мелкой «подружке» ближе к ночи…
- Правильно! - вдохновилась Элизабет. - А потом Уилл нас спасет. Он обещал прийти, и он всегда держит свое слово.
- Да-а. - не без некой ревности протянул Воробей. - Именно поэтому, ему никогда не стать великим пиратом.
- Ну, не знаю, не знаю. - недоверчиво проворчал Барбосса. - Дело твое, Джек. Это ведь на твоей шкуре Опенгеймер будет отсчитывать каждую выигранную минуту.
- Интересно, и отчего ж ты такой злыдень? - заметно приуныв, вздохнул Воробей.
…Море бывает многоликим. Грозным или спокойным, ласковым или холодным. У моря тысячи оттенков. Только человеческая душа может вместить столько красок – да и то, не каждая. Море живое. Жизнь в нем пульсирует, льется по венам течений, летит дыханием ветра, поет шумом прибоя. Море, наверно, женского рода. Как капризная красавица, оно меняет свои наряды сто раз на дню, то в бешенстве разбивает корабли, то томно мурлычет у берега. Море ворует сердца отважных мужчин и раз за разом зазывает в свои объятия, чтобы некоторые упокоились в них навеки.
В этот раз море было… уютным. И немного усталым. Оно дышало ровно и глубоко, как дремлющий человек. Багровое крыло заката, простерлось над водами пламенем догорающего очага. Волны играли бликами уходящего солнца, выносили их на своих хрустальных спинах и бросали на берег крапинками янтаря. Суетились в полосе прибоя мелкие крабики, сонно перебирали пальцами по струнам ветра широкие листья пальм.
Неподалеку от берега, журчал, исторгаясь из скалы, пенный родничок. У его каменистой чаши, утопив в воде подол потрепанного платья, и сидела темнокожая, темноокая женщина. В руках – а вернее, над ладонями – она держала круглую водяную сферу, внутри которой, словно в гадальном шаре, мелькали события и лица.
- Любуешься забавами смертных, Калипсо?
Тиа Дальма подняла голову и бросила равнодушный взгляд на высокую фигуру, застившую ей последний закатный свет. А затем как-то отрешенно улыбнулась.
- Этьи души нье буду твоими, Аид. – акцент, как и это земное тело, въелись в нее, стали привычкой. Нимфа могла избавиться от них, но пока не испытывала в этом потребности. – Тебье не приковать их к граниту Тартара. Даже есльи они умрут. Грозовым шквалом в ночи и ветерком бродягой над волнами - их души их останутся с морем.
- Время Старых Богов уходит, Калипсо. – тихим голосом отвечала тень. – Новая вера учит делить мир на черное и белое. Души пиратов ныне принадлежат мне.
Тиа Дальма вернула прозрачную сферу водам источника и медленно покачала головой. Улыбка нимфы озарилась каким-то ностальгическим вдохновением.
- Кем бы ты тепьерь не звался, Аид, богом или дьяволом. Кто бы не возложил на твои плечи долг мерить на весах добро и зло – всьегда найдутся бунтари, которых нье уместить в прокрустово ложе. Ни небу, но и ни аду предназначены их души. Тот, кто выбрал своим богом морье и свободу – принадлежат мне.
Тень усмехнулась, ширясь в пространстве и накрывая нимфу с головой.
- Я тут не для того, чтобы спорить с тобой, морская ведьма. Но знай, если ты и на этот раз осмелишься вмешаться…
- Ньет. – морской ветерок, крепчая, разметал волосы нимфы, когда та поднялась навстречу тени, и легким лукавством блеснули темные глаза Тиа Дальмы. – Время Старых Богов прошло. Льюди тепьерь сами решают свою судьбу. Я не стану вмешиваться. Они спасут себя и без моей помощи.
Тень заколебалась на ветру.
- Чем же?
- Сердец отвагой.
- Чтож… Это мы еще посмотрим.
Абигель пристально вгляделась в лежащую на ее ладони красивую, но все же, слушком уж обычную ракушку, а затем перевела блеснувший тихой яростью взгляд на главаря Пробуждающих.
- Как ты мог купиться на это, Опенгеймер?!
Чернорясник взревел от злости и рванулся к Воробью:
- Лучше тебе сей же час признаться, что ты блефуешь, иначе я тебе придушу собственными руками!!!
- А вот с этим у нас неувязочка. – сияя доброжелательностью улыбнулся Джек, на всякий случай подальше отстраняясь от перекошенного гневом лица чернорясника, насколько позволяло упирающееся в позвоночник дуло пушки. – Видишь ли, если не убьешь нас – не сможешь пробудить Саратан. А если убьешь – откуда уверенность, что Улумури не у туземцев и они снова не усыпят свой остров, и все ваши планы не пойдут прахом? Так что, решать, конечно, тебе, но я бы не советовал спешить.
Опенгеймер схватил было Джека за грудки, но Абигель топнула ножкой.
- Стой!
Пожалуй, Воробью была куда приятнее ярость Опенгеймера, чем та ядовитая улыбочка, с которой девчушка приближалась к пирату. В такт ее шажкам, на тонком пояске позванивали ключи, замкнувшие оковы капитанов. Аби протянула маленькую ручку и пальчиком погладила тыльную сторону правой ладони пирата. Воробей, конечно, когда надо, неплохо владел эмоциями, но от этого жеста едва заметно вздрогнул.
- В прошлый раз я ошибся немного, мистер Воробей. – тихо промурлыкала девочка. – Это клеймо ставят не на руку, а на лоб преступнику. Но не пугайтесь заранее, нет, я исправлять дело не буду… А вот… ваши приятели, кажется, еще не попадали в руки закона, дабы получить причитающуюся им метку?
Не успела Элизабет сообразить, что еще за беда свалилась на нее, пальчик Абигель, с неотвратимостью пистолетного дула, направился ей в лоб.
- Миссис Тернер, королева пиратов! Думаю, не стоит скромничать, скрывая от людей сей «почетный» титул?
Глава 9. Пробуждение.
Если бы Элизабет пригрозили смертью – она гордо плюнула бы врагу в лицо. Но клеймо на лоб – это уж слишком, для любой женщины, тем более, такой хорошенькой! Пиратка испуганно попятилась, но стоящие позади пушек чернорясники с запалами и мушкетами были тут как тут, преградили путь к отступлению и прикладами пихнули навстречу уже вытянувшему лапу Опенгеймеру. Тот схватил пиратку за горло и встряхнул, как тряпичную куклу.
- Эм… может обойдемся без варварских методов? – слабо попытался протестовать Джек, уже заранее зная ответ.
- У тебя ровно столько времени на ответ, за сколько мои люди принесут каленое железо. – ласково улыбнулась Аби. – Итак. Где Улумури?
Элизабет покосилась на чернорясников, готовых поджечь запалы пушек, едва их главарь услышит признание. Последний лучик закатного солнца неумолимо растаял за горизонтом. Пиратка обреченно прикрыла глаза.
В наступившей темноте никто не заметил, как крохотная тень с едва приметно светящимся пятнышком, скользнула по вантам фок-мачты.
- Ну, ладно, ладно! Улумури… она… – Воробей вздохнул и вдруг расплылся в улыбке. – О! Она во-он у него!
Взгляды всех без исключения метнулись в указанном направлении.
Уилл Тернер объявился на носу корабля, словно из ниоткуда, и деловито сдвинул на лоб треуголку Воробья.
- А вот и нет. Она у Джека.
Взгляды переметнулись обратно.
- Что?! – возмутился Воробей.
- Я имею в виду вон того Джека.
Довольный писк с фока-реи, наконец, заставил присутствующих обратить внимание на обезъёныша, держащего в лапках слабо фосфоресцирующую, прозрачно-голубую раковину.
- Снять оттуда эту макаку! – рявкнул Опенгеймер, выпуская Элизабет и хватаясь за пистолеты.
Помимо главаря Пробуждающих, Абигель и пленников, на палубе бака находились лишь двое охранников-чернорясников. Их мушкеты грянули сразу за пистолетами Опенгеймера. А затем и с основной палубы корабля началась беспорядочная пальба. Но хвостатый Джек лишь один раз кувыркнулся, пробегая по рее, хотя по идее несчастное животное давно должно было пасть замертво.
- Что за…?
Мартышка злорадно оскалилась, усевшись на краю марсовой площадки .
- Идиоты! Эту тварь нельзя убить! – догадалась Абигель, да поздно.
Уилл просто шагнул вперед и притянул Элизабет к себе, одновременно полоснув по веревкам на ее руках лезвием кинжала. Охранники с мушкетами обернулись мгновенно – а вот стрелять им было уже нечем, а перезаряжаться некогда. Тернер просто взял мушкеты из рук оцепеневших от его наглости людей и те, получив прикладами по лбу, улеглись почивать на палубе. Прочий экипаж ощетинился оружием и хлынул на бак, но Уилл взвел курки на своих пистолетах и прицелился в толпу. Удивительно, но чернорясники остановились.
Видя такой расклад, Опенгеймер попятился, отступая в тень, а Элизабет успела схватить растерявшуюся Абигель за руку.
- Попался, мелкий крысеныш!
Аби попробовала вырваться, но детский облик имел не только преимущества, но и куда большие слабости. Однако, злодея еще рано было считать побежденным…
- Людей на палубу! – неожиданно во весь голос взвизгнула девочка. – Опенгеймер! Запускай колесо!
Элизабет успела увидеть, как Пробуждающий схватился за медальон на груди. Очертания чернорясника начали растворяться в тумане, но перед этим сквозь пальцы его так и брызнул свет. И - словно кто-то зажег огромный прожектор! - сияние ударило из под воды долгими лучами. Множась от водяных частиц тумана, свет превратил окутывающее корабль облачное месиво в полотно для театра теней.
Но самое жуткое было в том, что тени скользили не только по полотну. Они витали в воздухе. Свет дьяволова колеса будто выхватил из небытия тех невидимых существ, что напугали Элизабет еще по прибытию на корабль.
Пиратка вскинула взгляд и увидела, как белесые, мутно-светящиеся пятна, по форме своей напоминающие пиявок, плавно кружат над палубой "Найтмар Кинга", как стервятники над падалью.
- Уилл... - севшим голосом позвала Элизабет.
Но Тернер, оказывается, обнаружил не меньшую проблему. Доселе почти безлюдная палуба корабля постепенно заполнялась народом. Они выходили из всех дверей, поднимались с нижней палубы – странные, растерянные, бледные. И кто-то был при оружии, а кто-то без, кто-то шагал целеустремленно и тупо, кто-то топтался на месте и испуганно оглядывался. Были среди них и облаченные в черные рясы, но большинство казались простыми людьми. Тернер с ужасом узнавал заложников, которых они спасли от туземцев, и даже нескольких матросов с "Голландца"!
- Они захватили тех, кого мы отправили на корабль!…
Подленький смех Абигель был ему ответом:
- Кое-кого, к сожалению, пришлось убить. Думаю, некоторые уже вернулись на «Голландец». Но те, кто остался… уже не часть твоей команды, Уилл Тернер! Смотри! Смотри во все глаза!
Корпус судна натужно заскрежетал. Ветер, поднятый мельтешением бестелесных существ, усиливался, туман вокруг судна клубился и темнел, подобно грозовой туче, в глубине которой порой даже проскальзывала сухая молния. Натянулась якорная цепь и корабль начал медленно вращаться вместе со ступицами дьяволова колеса.
То одна, то другая призрачная тварь, отделяясь от общей круговерти, кидалась вниз, в толпу людей. И тогда какой-нибудь испуганно мечущийся заложник вздрагивал, как подстреленный, опускал руки и покорно присоединялся к зомбированному шествию. Шаг за шагом, толпа эта, медленно и нестройно, но неотвратимо ползла к лестнице, ведущей на палубу бака.
- Элизабет! – предостерегающе крикнул Уилл, но пиратка не могла оторвать взгляда от полных ликующей ненависти глаз своего найденыша. С девочкой творилось что-то неладное.
Черные, волнистые волосы Абигель бились на ветру вокруг ее головы, как щупальца медузы Горгоны. Она вдруг расслабила стиснутую в пальцах пиратки ручку и ухмыльнулась.
- Видишь? Так меня не удержать, Элизабет!
Тельце ребенка вздрогнуло, отклоняясь назад, из приоткрытого ротика с судорожным вздохом вырвалось бледно мерцающее облачко и унеслось прочь, присоединяясь к мельтешению сонма себе подобных. Ножки девочки подкосились и Элизабет, окончательно растерявшаяся в шквале событий, едва успела подхватить ее на руки.
- Аби!
Личико малышки старо смертельно бледным и пугающе спокойным.
- Нет, нет, нет, малыш, только не вздумай умирать!…
- Элизабет! – свист ветра и этот ненормальный туман глушил все звуки, но на сей раз голос Уилла пиратка все же расслышала. – Освободи капитанов, нам надо убираться отсюда поживей!
- Дельный совет. – поддержал Джек. – А я-то думал, вы про нас совсем забыли!
Элизабет и правда готова была позабыть обо всем. Дрожащими руками она нащупала пульс на тонкой шейке ребенка. Сердце едва не прихватило… от облегчения! Слабый, но все же есть! Жива…
Уилл встал на лестнице, заступая дорогу толпе, и выстрелил в воздух.
- Стойте! Я не хочу никого убивать. Вы должны помнить, кто вы есть. Вы можете сопротивляться…
- Хорошая попытка, Тернер. – усмехнулся мужчина в одежде английского офицера, совсем незнакомый, но с узнаваемой офисной улыбочкой. – Но чтобы изгнать нас, понадобится куда более опытный экзорцист, чем ты!
Уилл перевел на него пистолет, но облачко света метнулось прочь, его место в мгновение ока заняло новое, а злодейский монолог продолжился уже с другого голоса.
- А самое интересное, мистер Тернер, в том… – произнесла Мери Мортимер, мать Абигель, выходя на шаг из толпы.
- Что ради собственного спасения… - продолжил стоящий с противоположной стороны мальчик-юнга.
- Вам придется…
- Убивать невинных людей!
Убеждая сердце биться ровнее, Элизабет потянулась к ключу, висевшему на поясе Абигель, но в следующий момент еле успела увернуться от свистнувшей у виска стали.
- Нееет, не так быстро! - в руках появившегося из тумана Опенгеймера поблескивала абордажная сабля, а на устах расползалась фанатично безумная улыбка. – Намеченные жертвы будут принесены и Пробуждение состоится!
- Да черта с два! – едва отойдя от шока, выплюнула Элизабет, пнула врага в колено и рванулась к валяющемуся на палубе мушкету. Незаряженный, он все же годился для того, чтобы отразить удар, подняться на ноги и приготовится к поединку.
Услышав возгласы и возню позади себя, Тернер невольно обернулся глянуть, что твориться на баке. Тем и воспользовалась толпа зомбированных, схватив его парой десятков рук и швырнув с лестницы на палубу. Уилл почти мгновенно вскочил на ноги, уклоняясь от падающего лезвия пожарного колуна, выхватив саблю, отразил следующий удар, второй и третий, но ирония его положения была в том, что он не мог позволить себе причинить вред нападающим. А вот они очень даже могли!
Холодная сталь полоснула Тернера по спине, едва он обернулся отразить атаку – сзади набросились еще двое. Держать оборону вкруговую было не под силу даже такому искусному фехтовальщику, каким был бывший кузнец Порт-Ройал. Раны затягивались почти сразу, а все-таки это было больно…
- Вы могли бы мне пригодится, мистер Тернер. – то слева, то справа раздавался голос с омерзительно знакомой интонацией.
- Но увы…
- Я не терплю…
- Неповиновения.
Возможно, среди призрачных адептов Пробуждающихся одна лишь сущность ост-индийского лорда была разумна, но враг перемещался меж телами с такой скоростью, что уследить за ним было не возможно.
- А давайте подвергнем испытанию ваше бессмертие, мистер Тернер?
- И, если оно действительно безгранично…
- Придется попросту…
- На куски вас изрубить!
Последняя усмешка прозвенела одновременно с хлестким ударом и Уилл отпрянул, схватившись за руку, едва ли не отрубленную напрочь. В отчаянии он махнул саблей вкруговую, чтобы хотя бы расчистить пространство вокруг себя. Кое-то успел увернуться, но вот мальчик-юнга попал под удар и, заливаясь кровью, осел на палубу. Призрачная сущность выпорхнула из его тела, а недоумевающие глаза подростка с ужасом уставились на держащего окровавленную саблю Тернера.
Элизабет уже кляла себя, на чем свет стоит, что изначально упустила Опенгеймера из виду. Надо было сразу же бросится на этого колдуна! Да разве реально все предусмотреть в этой лавине событий…
Главарь Пробуждающих неожиданно оказался сильным соперником. Деревянное ложе мушкета треснуло от удара саблей и Элизабет пришлось поспешно уклоняться от секущих воздух ударов. Противнику удалось загнать пиратку на нос корабля – ей оставалось только отступать назад по бушприту, над беснующимся морем и острыми зубами подводных камней, придерживаясь рукой за кливер-шкоты и при каждом крене корабля рискуя полететь в светящиеся воды. Чернорясник, злобно оскалясь, полез за ней, с явным намерением прикончить безоружную жертву.
Джек покрутил рукой в оковах и даже попытался сдвинуть пушку места. Но железный браслет не вращался, намертво обхватывая кисть, а тяжелое орудие, на высоком лафете, хоть и катилось по палубе – но далеко ли с ним уйдешь?
- Предупреждаю. – заранее обратился он к Барбоссе. – Сейчас не самое подходящее время, чтобы надо мной ехидничать…
- Делать мне больше нечего. – не без издевки отозвался тот, демонстративно поднимая освобожденную руку.
- Как?!
Маленький пушистый комочек вскочил на плечо хозяина, держа в лапках ключ на железном кольце, которое только что снял с пояска лежащей без чувств Аби.
- Джек, приятель, освободи этого глупого пирата… если захочешь, конечно. А я посмотрю, не требуется ли где мое вмешательство.
Вмешательство требовалось и, честно говоря, везде. Но если Тернер был, по крайней мере, неубиваем, то Элизабет уже успела дойти до конца утлегаря и почти висела над пропастью. Барбосса позаимствовал саблю у одного из оглушенных охранников – чернорясник пошевелился, но пинком в висок был отправлен досматривать сны – и капитан направился по бушприту к пиратке.
Обезъеныш уселся на лафете, задумчиво подперев подбородок лапкой: «Хм… Быть или не быть?»… Воробей, окончательно уверившись, что животные с ключами – это зло, сокрушенно вздохнул и повесил голову.
- Ну, давай я для начала пообещаю больше не называть тебя безмозглой макакой?
Опенгеймер был, конечно, не дурак и соображал, что с безоружной женщиной сражаться куда как лучше, чем с вооруженным мужчиной. Поэтому, видя приближение нового врага, он приставил острие сабли к лееру , за который цеплялась Элизабет и рявкнул:
- Стой! Еще шаг – и я сброшу ее вниз!
Барбосса искренне удивился.
- Ты серьезно думаешь, что этот трюк пройдет с каждым из нас? Сбрасывай, мне плевать.
Элизабет округлила ротик, не зная, возмущаться ей или смеяться, но самое интересное, что Опенгеймер вполне поверил и с воплем злой досады развернулся, чтобы атаковать нового противника. Сталь в ударе о сталь высекла снопик искр, поединок на бушприте продолжился, но уже с куда более равными силами. Свет дьяволова колеса тушью вывел тени сражающихся на сером полотне тумана.
Элизабет добровольно соскользнула с утлегаря вниз, крепко цепляясь за протянутые под наклонной мачтой тросы такелажа, почти вниз головой поползла назад, на корабль. Ветер превратился в настоящий шквал, судно рвалось с якоря, море под форштевнем кипело, обдавая пиратку тучами брызг. Элизабет едва не сорвалась, уже достигнув цели, но смуглые пальцы освободившегося Джека Воробья успели схватить ее за шиворот и втащить на палубу. Вместо благодарности Элизабет схватила пирата за плечи и крепко встряхнула.
- Где Уилл?!
Уилл не сразу смог оторвать взгляд от испуганных глаз раненного юнги, но ему помогли. Широкое лезвие абордажной сабли воткнулось в спину и острие выставилось из груди. Обернувшись, Тернер оказался лицом к лицу… со своим отцом. Вот только взгляд и улыбка у Прихлопа были совсем чужими.
- Вас ведь предупреждали, мистер Тернер. На этом богом забытом острове любой человек может оказаться не тем, кем кажется.
Вдохновение, озарение или подсказка свыше – Элизабет не знала, как лучше назвать тот всплеск энергии. Едва пиратка увидела, что ее муж в беде, мысли и действия вдруг обрели небывалую четкость. Она не просто вспомнила одну важную деталь в закружившей их всех головоломке событий, ей показалось, что она знала это всегда – знание лишь дожидалось момента…
- Барбосса! – крикнула Элизабет, стараясь преодолеть шум ветра, воды и скрежет мечущегося на якорной цепи корабля.
- Что? – ворчливо отозвался пират, и даже уловил в оклике что-то знакомое. – Только давайте на сей раз обойдемся без торжественных церемоний!
- Когда вы на Тортуге застрелили двух Пробуждающихся из пистолета, туман ведь не выходил из трупов? Сущности не успели покинуть тела!
Барбосса блокировал один удар Опенгеймера, уклонился от второго и, перехватив атаку, заставил чернорясника отступать почти к самому краю утлегаря.
- Кстати, я тоже об этом думал.
- Стоп, стоп, стоп! – Джек поднял ладони и подозрительно прищурился. – Если ты об этом думал, то почему не пристрелил ублюдка еще когда мы оба в него целились?
Но за Гектора ответила Элизабет.
- По той же причине, что и ты, Джек.
Воробей протестующее поднял палец и уже набрал воздуха, чтобы возразить… но глаза Элизабет сияли такой благодарностью, что не растаять под этим взглядом мог только слепой… И как это у тебя получается, наглая ты пиратка? Ладно, сдаюсь, может кое в чем я действительно добряк…
Джек опустил палец и постучал по литой спине пушки.
- Отплатим уроду его же монетой?
- Вы ведь это уже проходили, мистер Тернер? – сказал тот, кто управлял сейчас сознанием Билла Прихлопа. – Давайте. Зовите, кричите. Пытайтесь достучаться. Но истина в том…
Уилл наблюдал, как сабля в руках его отца медленно поднимается в замахе, явно направленном, чтобы снести ему – своему сыну и капитану – голову с плеч.
- Истина в том, мистер Тернер, что в этом мире либо вы готовы убивать других, либо убивают вас. Это не жестокость. Это закон выживания. Это просто…
- Эй, Беккет! – позвал Воробей.
Сабля замерла в воздухе. Обернувшись на оклик, Прихлоп успел разглядеть лишь развернутое к нему жерло пушки и лицо Элизабет, с мстительным прищуром опускавшей трут в запальное отверстие.
- А как тебе пиратский подход, ублюдок?
Грохот и всплеск взрыва разметал туман. В воздух полетели щепки фок-мачты, клубы порохового дыма и клочья чего-то еще… что некогда было плотью человека, но быстро рассыпалось в морскую пену…
Шальная волна крепко наподдала в борт «Короля Кошмаров» почти одновременно с выстрелом пушки. Сражающиеся на бушприте едва удержали равновесие, но все же устояли оба. Вцепившись в кливер-шкот, Опенгеймер, стоявший лицом к палубе, с непонятным благоговением воззрился на расползающийся клуб порохового дыма и вдруг… согнулся в приступе гомерического хохота.
- Свершилось! – взревел Главарь Пробуждающих, крестанув саблей воздух. Уже не для атаки, а чтобы не подпустить к себе противника. – Сделано! Вы… вы, глупцы, своими же руками… сами подписали себе приговор!
Туман над кораблем стал темнеть, наливаясь свинцовой тяжестью. Дьяволово колесо внутри медальона крутилось все быстрее и быстрее, и соразмерно разгоралась и ускоряла бег ступиц-лучей его реальная проекция. Корабль, как в центре циклона, вращался в хаосе бешеного ветра, ледяной воды, света, теней и тумана.
- Хозяин! – продолжал взывать чернорясник, пятясь на самый край наклонной мачты. - Тебе вернули душу, отпущенную в залог! Пробуди же! Пробуди де…
Барбосса шагнул вперед, финтом отвел оружие противника в сторону и клинок пирата, перерубая цепочку медальона, почти по рукоять ушел в грудь Пробуждающего. Опенгеймер выкатил глаза и тупо уставился на расползающееся по черной рясе пятно. Соскользнув с цепочки, медальон с хрустальным звоном стукнулся о твердое дерево утлегаря и разлетелся пылью осколков…
И ветер выдохся, словно кто-то захлопнул дверь.
Последняя волна разбилась о форштевень, отсалютовав победе пирата фонтаном брызг. Опенгеймер пошатнулся, с предсмертным хрипом опрокидываясь назад. Тело его полетело вниз, в объятия тумана и темных вод. Так встретил свою смерть последний магистр ордена Пробуждающих.
Свет дьяволова колеса, медленно угасая, стал уходить в глубину.
Уилл Тернер приоткрыл крепко зажмуренные глаза. Хоть он и знал, что отец его возродиться на «Голландце», видеть его смерть, пусть даже временную, было совсем неприятно. Уилл заставил себя выпрямиться, вытащить саблю из спины и приготовиться к обороне. Но в окружавшей его зомбированной толпе происходило что-то странное. То тут, то там, над головами людей взлетали облачка светящегося тумана, в коих можно было даже различить искаженные ненавистью черты призрачных лиц. Бестелесные адепты Пробуждающих покидали тела, сливались с туманом, рассеивались, таяли, исчезали. Кто-то из заложников падал в обморок, кто-то начинал хлопать глазами, озираясь по сторонам, но люди, несомненно, приходили в себя. Подробности счастливого пробуждения Уилл досмотреть не успел, потому что прорвавшаяся сквозь толпу Элизабет с разбегу бросилась ему на шею и прижалась губами к губам любимого мужа.
Весьма довольный собой Барбосса спустился с бушприта и встал рядом с Джеком, который, опираясь на перила у края носовой надстройки, как-то тоскливо взирал вниз, на целующуюся парочку.
- У нас бы с ней… все равно ничего не вышло… - задумчиво пробормотал Воробей.
Гектор иронично отвел взгляд.
Джек хотел было огрызнуться, но вдруг ощутил, как перила под его руками странно вибрируют. По корпусу корабля, словно по телу животного, прошла волной мелкая дрожь…
А затем над островом, зарождаясь из морских глубин, раскатился протяжный, не громкий, но неимоверно глубокий звук… больше всего напоминавший песню гигантского кита.
Глава 10. Хранитель моря.
Джентльмены Пинтел и Раджетти уже сменили туземные мочала на свою обычную одежду, и теперь отмывали свои физиономии от глины у пресной струйки ручейка, стекавшей из расщелины скалы к морю. Когда Пробуждающиеся захватили сознание матросов «Голландца» и увели заложников, неразлучной парочке посчастливилось отсидеться в кустах, зато теперь предстояло решить вопрос: как быть дальше?
- Интересно, что мы будем делать, если не один из двух наших капитанов так и не вернется? – ворчал Пинтел. – Может на «Голландце» кто-то и остался при своих мозгах, но мне как-то жутковато в компании с этими жмуриками.
- Не так давно мы и сами были жмуриками не лучше ихнего. – напомнил Раджетти. – К тому же, есть ведь еще капитан Тернер.
- А вдруг и он не вернется?
- Это вряд ли. – задумался одноглазый пират. – Но, если так, то ведь миссис Тернер тоже что-то вроде капитана…
- Капитан Пупсик! – проржался его лысый приятель, но тут же продолжил углубляться в пессимизм. – Ну, а если и она не придет?
- Невозможно, чтобы из четырех капитанов не один не вернулся! – отмахнулся Раджетти. – Не может нам так не повезти! ...Фуф, эта глина! Думал никогда ее не отмою, так и останусь одним из этих… краснорожих… – одноглазый вытер физиономию листом растения, наподобие лопуха, и продолжил. - Мы единственные, кто выжил из экипажа проклятой «Жемчужины». Не знаю, как ты, а лично я считаю себя везунчиком...
Шлёп! С вершины скалы сорвался большущий камень, ухнул в ручей и окатил обоих пиратов с ног до головы той же самой красноватой грязью. А потом земля затряслась, будто в лихорадке. Пираты вытаращили друг на друга глаза и, не сговариваясь, припустили к "Голландцу".
Туман вокруг "Найтмар Кинга" почти рассеялся, но зрелище, открывшееся за ним, оказалось куда более тревожным. Едва смолк протяжный и заунывный звук китовой песни, остров содрогнулся от неслабого землетрясения. На более светлом силуэте ночного неба можно было разглядеть, как затрепетали вершинами и рухнули несколько особо высоких деревьев. А затем, с глухим треском и грохотом, гигантский кусок крутого скалистого склона восточной оконечности Саратана откололся и, в клубах пыли, пополз к морю. Когда масса оползня рухнула в воду, прибрежная гладь взорвалась брызгами и серые бурунчики волн, как стадо обезумевших тюленей, рванули от берега к кораблю.
Элизабет наблюдала за явлением скорее с интересом, чем с тревогой, покуда не услышала подозрительно елейный голос Воробья:
- Леди и джентльмены... Все нашли за что хвататься?
- Держитесь! – крепко обнимая Элизабет, скомандовал Уилл. – Сейчас ударит волна!
- Аби! – крикнула пиратка, но девочка, к счастью, уже была в руках опомнившихся родителей.
Казалось бы невысокая, волна ударила о борт с невероятной силой. Якорь сорвало со дна. «Короля Кошмаров», чудом не перевернув, отнесло на добрые четверть мили в море. Корабль практически лег на борт, но это было еще не самое худшее! Мачты накренились и, перекатившись через край марсовой площадки, перед глазами Элизабет блеснула и булькнула в воду ракушка Улумури…
- О-о-о, черт…
Обезъёныш Джек виновато пискнул и шмыгнул за спину своего хозяина.
- Эта безмозглая макака оставила артефакт на марсе! – уныло резюмировал Воробей.
Элизабет ощутила на щеке быстрый и горячий поцелуй Уилла, но, когда обернулась к мужу, тот уже стоял на перилах фальшборта.
- Отходите от острова на безопасное расстояние! – без долгих объяснений приказал Тернер и ласточкой прыгнул с борта в море.
Элизабет, охнув, перегнулась через перила, но в мутной воде не увидела уже ничего, кроме расходящихся кругами волн.
- Мы не можем уйти! – взгляд пиратки переметнулся на остров. В воздухе над Саратаном стояло облако пыли и вились стаи перепуганных птиц. – Там «Голландец»… и люди! Туземцы!
- У нас на борту тоже полно народу. – напомнил Джек. – Придется подумать о них… ну и о себе. И надеется, что малыш Уилл позаботится об остальном. – Элизабет нахмурилась, но последние слова Воробья все же возымели действие. – Он ведь, как-никак, Хранитель Моря.
Не сразу, но пиратка кивнула. Как раз в этот момент кое-кто из числа «народа на борту» решил заявить о своем присутствии.
- Извините… но кто вы такие и что здесь происходит?
Увидав перед собой человека в потрепанной, но все же узнаваемом форме английского офицера, Воробей невольно натянул пониже правый рукав камзола, а потом с распростертыми объятиями шагнул навстречу вопрошающему.
- Приятель! Если кратко и без подробностей, то в вас всех вселились души мертвых дьяволопоклонников и заставили исполнять приказы своего сбрендившего магистра и одного гнуснопрославленного представителя Ост-Индийской торговой компании, тоже, кстати, мертвого. А мы, благородные п… мммореплаватели, явились в самый ответственный момент и всех спасли… - Джек на минуту замолчал, оценивая все сказанное на чужой слух, и состроил милейшую улыбочку. – Разве не правдоподобно звучит?
- Если у тебя есть версия правдоподобнее, - вмешался Барбосса. – поторопись изложить ее, пока этот райский островок не ушел под воду с кораблем заодно.
Недоверчивую мину на лице офицера сменило выражение острого опасения за здравость рассудка собеседников. А с сумасшедшими, а тем более вооруженными, как говорится, не спорят.
- Ну и… - офицер заставил себя проглотить тугой комок в горле. – Что нам теперь делать?
Воробей ткнул в грудь служителя Короны пальцем, знай мол, свое место:
- Внимать. Исполнять. И восхищаться. Эй, вы там! – Джек хлопнул в ладони над головой, привлекая общее внимание. – Всем слушать мою команду!
Элизабет сразу поняла, на чем сорвется это дело…
- Интересно, кто это назначил тебя здесь главным, Воробей?
Джек обернулся к Барбоссе, ни во взгляде, ни в позе которого совсем не намечалось готовности «слушать и исполнять».
- Меня назначил главным самый умный человек на этой посудине. – Джек для наглядности жестом обвел корабль. – Дай-ка вспомнить, как его зовут? Кажется – Капитан Джек Воробей!
Элизабет опустила ладонь на лицо и медленно провела вниз. Пристрелила бы. Обоих. Но вдохновение еще не покинуло пиратку, поэтому в следующую секунду она рванулась вперед, оттолкнувшись от плеч капитанов, взлетела на перила фальшборта и, ухватившись за ванты, повернулась к заполненной народом палубе. Сказать, что она сейчас самой себе жутко нравилась, значило бы ничего не сказать.
- Господа! – лица всех присутствующих обратились к пиратке. – Слушай МОЮ команду. От слаженности наших действий зависит наша безопасность. Так давайте проявим ее! Женщины и дети – в каюту. Остальные… Поднять паруса!
Воцарившаяся на судне тишина заставила сердце пиратки тревожно сжаться. Но, несколько долгих мгновений спустя, собравшиеся на корабле жертвы Пробуждающих послушно загомонили и, соглашаясь с приказом, начали растекаться по местам. Многие из них, разумеется, были знакомы с морским делом, так что недостатка в экипаже для управления фрегатом не возникло.
Элизабет победно покосилась на капитанов. У джентльменов удачи хватило джентльменства не оспаривать ее власти.
- Взять круче к ветру . – снисходительно подсказал Барбосса. – Идем на зюд-зюд-вест.
Пиратка улыбнулась:
- Круче к ветру и на зюд-зюд-вест!
- И поживей, крысы помойные! – поддакнул Воробей.
- И поживей, кры… Джек!
- Эм… Я думал, так будет эффектнее.
Когда темные воды сомкнулись над капитаном «Голландца», он стал погружаться вертикально вниз. Уиллу для этого не требовалось никаких движений и усилий, в воде он чувствовал себя лучше любой рыбы – он был частью воды, частью моря. Мутная для человеческого глаза картина подводного мира оставалась для него четкой и ясной, слух обострился втрое, словно окружающие звуки уваливали не только уши, а каждая клеточка его тела.
Человеческие голоса из надводного мира постепенно смолкали, пронзающие толщу воды косые лучи звездного света меркли, пока не угасли совсем, но Уилл продолжал ощущать мир вокруг себя, шестым чувством считывая тайнопись жизни морских глубин. Он слышал голоса рыб и песни морских течений. Но над всем этим, грозно, как пробуждающийся вулкан, рокотал глухой и глубокий рык чудовищного зверя. Саратан сбрасывал цепи сна, с каждым рывком все сильнее пытаясь освободиться от тяжести скопившейся на нем земли, размять занемевшее после векового покоя исполинское тело.
Хранитель моря продолжал погружаться в бездну. Ни безвоздушное пространство, ни давление водной толщи не было ему помехой. Тернер никогда не жаждал стать бессмертным или превратиться в сверх существо, но даже его на минуту опьянили собственные возможности. Он приказал Улумури отозваться и заключенный в раковине Голос Моря откликнулся. Слабо светящаяся реликвия покоилась на ветви коралла, венчавшей вершину подводного рифа. Тернер протянул руку, сжал ее в ладони и в следующую же секунду перенесся на палубу «Летучего Голландца».
Разумеется, фактически управлять «Королем Кошмаров» пришлось капитанам – Элизабет лишь взяла на себя роль некой преграды безопасности между двумя весьма не склонными уживаться друг с другом пиратами. Но вскоре даже им пришлось позабыть о вражде. С морем творилось что-то невероятное. Саратан сотрясали дикие корчи. Волны появлялись из неоткуда и били во всех направлениях – и это при ветре настолько слабом, что парусник практически не слушался руля!
Пляшущее на волнах судно шло вдоль узкой, серповидной отмели, когда эта самая отмель, сначала лишь просвечивающая из под воды, вдруг стала подниматься на поверхность… Вот отмель уже превратилась в пляж, потом изогнулась посередине… оторвалась от воды…
- Что… это… черт возьми, такое?! – бледнея, пролепетала Элизабет.
Целый пласт земли, на котором уместилась бы добрая сотня таких кораблей, как «Король Кошмаров» медленно взмыл в воздух. Ил и песок стекали по краям, шлепаясь в море с плеском и силой пушечных ядер. И вот вся эта масса, одним концом по-прежнему соединенная с островом, другим парящая в воздухе, подалась в сторону и нависла над мачтами «Короля Кошмаров», закрывая небо над кораблем.
- Плавник… - севшим голосом отозвался Воробей. – Не хилый такой плавничок!...
"Капля" мокрого песка шлепнулась на квартердек , едва не поставив корабль на дыбы и залив все вокруг потоками грязи. В панике бегавший по палубе юта английский офицер бросился к стоящему у штурвала Барбоссе.
- Поворачивайте! Разворачивайте корабль!
Но старый пират сосредоточенно удерживал штурвал, не сдвинув колеса ни на пол-румба . Любой поворот рулевого пера снизил бы скорость судна, да и на разворот уйдет не меньше времени, чем на оставшийся путь.
- Не успеем.
- Но... Нас раздавит! Мы должны сделать хоть что-нибудь!!
- Хочешь что-то сделать - прыгай за борт или молись, салага.
Плавник Саратана - серповидный, как ласт морской черепахи - начал падать вниз с неотвратимостью лезвия гильотины... И разминулся с кормой корабля не более чем на десяток ярдов. Туча брызг взвилась к небесам феерическим фонтаном. Корабль на мгновение оторвало от поверхности воды, благо, хороший запас остойчивости помог не перевернуться. Рожденный всплеском порыв ветра рванул паруса, заскрипел рангоут и затрещал такелаж. Волна встала стеклянной горой, подхватив корабль на вершину. Сначала казалось, что «Король Кошмаров» опрокинется, завалившись на корму, но потом нос все же перевалил за гребень и судно стрелой полетело вниз.
Тернер появился на палубе «Голландца», материализовавшись из основания фок-мачты прямо перед Пинтелом и Раджетти. Испугались все трое – увидав покрытую илом и грязью парочку, Уилл на мгновение подумал, что его команду вновь настигло какое-то проклятие и понял, что обознался, лишь когда пираты заорали благим матом. Матросы «Голландца» так себя точно не вели.
- Джентльмены. – скомандовал Тернер. – Живо в трюм и не подниматься, пока я не прикажу.
Едва успели два шута гороховых скатиться по трапу на нижнюю палубу, как остров тряхнуло опять, да так основательно, что вершина прибрежного холма, на который приземлился «Голландец», откололась и корабль, увлекаемый собственной тяжестью, вместе с оползневыми массами, как по стропилам поехал в море. Уилл не знал, свершилось ли это по его воле или было просто удачным стечением обстоятельств, но покуда все шло как надо.
Матросы «Голландца» появлялись на палубе один за другим. Вставшая у штурвала фигура приветственно подняла руку, и Уилл улыбнулся, узнав своего отца. Помнил ли Билл Прихлоп то, что произошло на борту «Найтмар Кинга» или нет – объяснения могли подождать.
Любой обычный корабль рассыпался бы в щепки, совершив подобный спуск на брюхе, по камням, с горы в воду, но «Летучий Голландец» - корабль-призрак, корабль-легенда, вернулся в морскую стихию без особых повреждений. Разрезанная форштевнем волна плеснула в стороны и вверх, раздалась перед кораблем, как два белых чаячьих крыла. Словно само море распахнуло объятия навстречу своему вечному пилигриму.
«Король Кошмаров» едва завершил свой стремительный спуск с первой исполинской волны, когда вторая поднялась над мачтами черной, белогривой скалой.
- Держись, сейчас накроет! – крикнул Джек, хватаясь за канат одной рукой, а другой – в иной ситуации Элизабет за такое надавала бы ему пощечин – другой крепко обнимая пиратку за талию.
Вода обрушилась на палубу, как удар молота. Вопли людей вдруг сменились глухой тишиной, картину мира захлестнула черная вода с мельтешением белых пузырей.
«Голландец» шел под водой, маневренный и стремительный, как акула. Вопреки всем законам физики, распахнутые паруса не мешали его движению, а наоборот, наполняясь подводным течением вместо ветра, только прибавляли скорости. Едва «Голландец» вышел на глубину, капитан приказал развернуться на 180 градусов и погружаться к основанию острова. Теперь Уилл Тернер стоял на носу своего корабля, придерживаясь рукой за кливер-шкот, напряженно вглядывался в темнеющую массу вод, пока…
Мощное течение подхватило подводный корабль и потащило вперед. Уилл видел, как рядом с кораблем, притянутые той же силой, проносятся целые косяки отчаянно трепещущих рыб и даже стайка несчастных дельфинов... Видимо, Саратан начал трапезу, на подобии кита втягивая в пасть воду и пищу.
Все ближе и ближе огромная, черная масса – подводная часть острова. Зверь был настолько велик, что разглядеть его полностью не представлялось возможным. Кракена Дэви Джонса он проглотил бы, как кашалот креветку.
Матросы «Голландца» никогда не обсуждали приказов капитана. По слову Тернера они пошли бы и на край света, и в глотку мегамонстру. Только Билл Прихлоп, стоящий рядом с сыном, позволил себе тихо предупредить Уилла:
- Эта тварь проглотит нас и не заметит.
- Подавится.
Уилл поднял над головой Улумури и из ничтожной, казалось бы, ракушки, брызнул во все стороны ослепительный свет. Сияние выхватило из тьмы ночного моря очертание чудовищной, подвижной, живой скалы. Голова Саратана сидела на долгой змеиной шее. Разверстая пасть – настоящий зев Харибды - захлопнулась, течение, тянувшее «Голландец», оборвалось и чудовище замерло, завороженное светом огонька.
Когда темная масса придвинулась к кораблю, даже у бесстрашного Уильяма, до этой минуты непоколебимо верившего в силы артефакта и свои собственные возможности, по спине пополз неприятный холодок.
А в темноте ночных вод внезапно зажегся Глаз. Огромное, янтарное, живое око, с горизонтально вытянутым, как у жабы, зрачком. Окружностью своей превосходивший весь «Голландец», этот глаз пару раз мигнул, вызывая завихрения воды и, рыскнув взглядом по сторонам, попытался сосредоточится на ничтожно крохотной фигурке Уилла.
Тернер медленно разжал ладонь с лежащей на ней ракушкой. Яркий свет Улумури померк, сменившись спокойным, теплым мерцанием. И полилась музыка.
Она была почти вещественна. Она заполняла пространство, изгоняя все иные звуки. Ее почувствовал бы и глухой - ибо она, музыка, казалось, проникала в кровь в ритмичном и живом биении пульса.
"Закрой глаза" - шептала тихая мелодия. - "Погрузись в волны. Пусть вода заполнит твои уши. Пусть вода станет продолжением твоих нервов. Отпусти себя. Растворись. Теперь ты - вода. Ты объемлешь всю землю. Ты слышишь, как бьется сердце планеты? Слушай. Слушай, как идут по небу облака. Слушай ветер в их кружевах. Слушай дальние раскаты грома. Слушай капли дождя. Хрустальное журчание ручья. Рокот прилива. Ты слышишь? Ты слышишь, как дышит море? Музыку его жизни. Непрестанное биение вод. Ветер над волнами. Волны качают. Над ними ходят солнце и луна. Свершается круговорот жизни. Уходят во тьму эпохи. Восходят новые. А волны все плещут и плещут. А в море все так же бьется пульс планеты. Море есть жизнь. Оно пробудило тебя к жизни. И оно подарит вечный покой. Спи в его колыбели. Все мы родом из нее и все туда вернемся… Спи."
Музыка лилась и лилась. Волны качали и качали. Мерк, засыпая, огромный глаз Саратана. И не упокоенные души - матросы «Голландца» - один за другим опускались на палубу в сладком забвении. И даже голова их капитана стала клониться на грудь.
Глава 11. До новых приключений.
Волнующаяся поверхность вод лопнула и «Найтмар Кинг», порвав стеклянный горб очередной волны, вылетел на поверхность, как пробка. И снова мир обрел звуки, в легкие людей хлынул холодный морской воздух. Корабль изрядно потрепало, из-за воды в трюме он слегка кренился на штирборт , стеньга бизань-мачты сломалась, паруса были порваны в клочья… И все же судно осталось на плаву. Капитаны провели его сквозь невиданные волны и сохранили весь экипаж. Невероятнее этого чуда мог быть только тот факт, что море стало успокаиваться. Через четверть часа даже белые бурунчики на водной глади исчезли.
Из отворенной двери на юте отважилась выйти Мэри Мортимер со своей дочкой. Женщина тут же бросилась в объятия мужа, а Абигель вертелась в руках родителей, высматривая Элизабет.
Пиратка стояла на носу корабля, напряженно вглядываясь в морские просторы. Она бросилась на палубу бака сразу, как схлынула волна. Больше всего на свете Элизабет боялась увидеть голую водную пустыню, в которой исчез этот треклятый остров. Но Саратан оказался на месте, а вот Уилла нигде не было.
Элизабет понимала, что он может задержаться, но сердце сжала необъяснимая тоска. Будто сейчас, в этот самый момент, она безвозвратно теряла своего любимого человека. Минут пять пиратка отчаянно боролась с этим ощущением, до боли в ногтях вцепившись пальцами в перила фальшборта, но списать его на беспокойство или мнительность не получалось, и Элизабет не выдержала.
- Капитан Барбосса! Мы должны вернуться на остров.
Пират кивнул в сторону болтающихся на реях лохмотьев парусины.
- Я уже отправил людей ставить запасные паруса.
- Дьявол, на это уйдет куча времени! – вмешался Воробей. - Побыстрее нельзя?
- Тогда иди ловить черепах, потому что шлюпки унесло волной.
Джек покосился на оппонента с видом глубоко оскорбленного достоинства:
- Легенды, между прочим, сочиняют только про замечательных людей. А у тебя вообще нет фантазии!
Гектор метнул на него колючий взгляд, но продолжать не стал. Элизабет была ему за это благодарна и, когда пираты покинули палубу бака, вздохнула с облегчением. Не то чтобы ей хотелось сейчас быть одной, но, находясь на грани срыва и не имея тому объяснений, достоинство легче сохранить в одиночестве.
«Не своди с горизонта взгляда». – горько вспомнилось ей.
Стиснув зубы и сжав кулачки, пиратка сухими глазами смотрела на охватившую окоем полоску рассвета, в сотый раз мысленно повторяя:
- Уилл… пожалуйста, Уилл. Вернись.
Сон уносил сознание, как волны уносят затерявшийся в бескрайнем море кораблик. Цепенящее состояние полудремы заполнялось красочными видениями. Уилл видел серое небо Англии и острые, как иглы, стрелы дождя, падающие на его лицо. Он, мальчик 11и лет, стоял за оградой кладбища, у свежей могилы, на которой мокли две белые, сорванные в чужом саду лилии. Взрослые слезы, без всхлипов и рыданий, смешиваются со струями дождя и уходят в землю. Ладонь холодит этот странный, никогда не теплеющий от прикосновения к телу медальон – память об отце, честном моряке торгового флота…
Кладбище тает в дымке дождя и серое марево превращается в туман над морем, из которого, на глазах молодого юнги Тернера появляется страшный, черный корабль с изорванными парусами. Над ним реет, скалясь в злорадной улыбке, символ смерти и разбоя – Веселый Роджер – и беззвучно блещет пушечный залп...
Минувшая жизнь проходила в сознании чередой картин, все глубже уводя в лабиринты сна. Улумури пело. Рука капитана Тернера, державшая ракушку, опускалась – не так быстро, как это случилось бы на воздухе, а медленно, повинуясь плавности движений подводного мира.
Последнее видение было совсем уж нечетким и сонно размытым.
Все тот же дождь падал с неба, падал в кубки, на белые скатерти, на украшения алтаря. На букет цветов в руках поникшей девушки в подвенечном платье. Мокрые золотистые локоны, мокрая фата. Но глаза сухие, не покрасневшие. Она плакала редко, почти никогда. Когда-то он знал, как зовут эту девушку…
- Уилл…
Странно, до сих пор в видениях не было звука – все вытесняло пение Улумури. Но голос девушки прорвался сквозь сонную дрёму и гипнотическую песнь. Сначала тихо, а потом все явственней. Это был не крик, а шепот, но такой горячий, что туман в сознании всколыхнулся и отступил.
- Пожалуйста, Уилл…
Губы капитана Тернера шевельнулись, начиная вспоминать заветное имя.
- Вернись.
- Элизабет?
Пальцы Тернера дрогнули и сжались, заставляя коварную ракушку замолчать. И Уилл распахнул глаза. Первым, что увидел капитан «Голландца», была покачивающаяся в воде прямо перед кораблем огромная, как скала, черная голова Саратана. Чудовищный зверь крепко спал и, кажется, мирно похрапывал во сне…
- Ты прав, Аид. - лукаво произнесла Калипсо, наблюдая в водном шаре, как на поверхность моря в пенных брызгах всплывает "Летучий Голландец", а минуту спустя Элизабет оказывается в крепких объятиях своего супруга. - Времья Старых Богов прошло. Тьеперь люди сами определьяют свою судьбу. И делают это гораздо лютше, чем смогли бы мы.
- Вот как? - всколыхнулась за плечом нимфы черная Тень. Голос его звучал искусственно небрежно, что для проницательной Тиа Дальмы не только не скрывало, а еще и подчеркивало злость от понесенного поражения. - Ты и впрямь считаешь, что несчастные людишки справятся со своими судьбами лучше нас? Вмешавшись в эту историю, ты могла бы спасти их единым мановением руки, без лишних тревог и лишений.
- Вовсе ниет. - покачала головой черноокая нимфа. - Ведь если бы у них нье было шанса поступить по своему – предпочесть друзей льичной выгоде, пощадить жизнь ребенка или рискнуть всем ради общего спасения – кто знает, может у этой истории был бы совсьем другой конец. Ведь право на чью-то душу определьяется вовсе не тем, пират он или монах, оно определяется поступками… И на души капитанов у тебя отныне ниет прав!
- Забавно рассуждаешь. – с ноткой угрозы выдохнула Тень, но через минуту поблекла, уменьшаясь в размерах и отступая, покидая затерянный в морских просторах островок Калипсо. – Но ты ведь не думаешь, что я так просто от них отступлюсь?
- Ниет, конечно! – нимфа победно проводила дьявола кокетливым взмахом темных ресниц и, прямо скажем, не очень-то белой улыбкой. – Ведь это было бы так скучно…
Элизабет умела наслаждаться счастьем, даже зная, что оно недолговечно. Ее голова покоилась на плече любимого мужа, его рука обнимала пиратку за талию – что еще нужно любящей женщине?
Все четверо приключенцев – два пиратских капитана, Тернер и Элизабет плечом к плечу стояли на палубе «Найтмар Кинга», любуясь закатом. Уже трое суток минуло с тех пор, как они покинули берега живого острова Саратан и вот-вот должны были войти в более-менее «оживленные» воды, на подходе к самым южным из Багамских островов. За это время было сделано многое: прежде всего туземцам торжественно возвращена из реликвия. Затем общими усилиями приведен в порядок корабль дьяволопоклонников, на котором жертвам Пробуждающих предстояло вернуться к цивилизации – ведь «Голландец» не мог доставить их в порт. Но покуда корабли шли вместе, а Элизабет старалась не думать о минуте расставания.
В этот предзакатный час пиратку внезапно охватило благостное чувство расположения ко всем своим товарищам по приключению. Нет, она по-прежнему не могла бы назвать их друзьями. Они были пиратами, которым порой одного шага хватало от сплоченной работы до направленных друг на друга пистолетов. Однако, объединенные одной целью, они становились лихой командой, дьяволу способной свернуть рога, такой, наверно, не сыскать больше во всем Карибском море - или даже во всей Атлантике! Элизабет была рада тому, что ей снова довелось стать частью этой команды. Более того - пиратка знала, что будет скучать. И по пиратским капитанам, и по капитану своего сердца – вдвойне.
- «Когда борьба за правое дело заставляет стать пиратом, пиратство может стать правым делом»! – неожиданно для себя самой процитировала Элизабет некогда произнесенные ее отцом слова и обвела взглядом всех присутствующих. – А вы что об этом думаете?
Уилл воззрился на супругу в веселом недоумении, но, несмотря на то, что к пиратам никогда особой приязни не испытывал, спорить не стал.
- Все может быть. – сказал Тернер и тепло чмокнул свою пиратку в висок.
Барбосса насмешливо прищурился. Старый пират, наверно, не признался бы даже самому себе, но глядя на эту влюбленную парочку испытывал нечто вроде отеческой гордости. Может потому, что это ему довелось скрепить их союз узами брака, а может быть от того, что в истории их любви он тоже сыграл немаловажную роль? Хотя, как известно, роль крайне отрицательную, и все же... Разумеется, он никогда не позволил бы себе сильно привязаться к этим юнцам, но покуда они не переступали ему дорогу, почему бы не проявить доброжелательность в угоду хорошему настроению?
- Правое дело или нет, сказать не берусь. – привычно ворчливым голосом отозвался Барбосса. – Но думаю, даже когда эпоха пиратов уйдет в закат, люди еще долго будут вспоминать ее.
- А я вот думаю, - оч-чень проникновенно начал Джек. – что за все эти дни на острове… я не выпил ни капли рома, а философия на трезвую голову из меня не лезет.
В тот же вечер Джек, не иначе как на нюх, обнаружил в каюте бывшего капитана Пробуждающих запас увеселительных напитков. Ночь, соответственно, прошла весело. А когда ранним утром хмурый Воробей вышел на палубу, то кроме вахтенных, обнаружил там Элизабет, которая заплетала косички без умолку щебетавшей Абигель. Девчушка с неподдельно детским восторгом рассказывала пиратке что-то о родителях, домике в Англии, и выспрашивала, собирается ли Элизабет плыть с ними в Вера Крус.
- Дети – цветы жизни! – глубокомысленно изрек Воробей, подходя поближе и опираясь рукой на натянутый канат. – Только, боюсь, после этого приключения у меня на цветы разовьется аллергия…
Мордашка Абигель лучилась радостью.
- Тетя Элизабет мне рассказывала о вас. Вы – знаменитый капитан Джек Воробей!
- Вот тут ты ничего не упустила, куколка. – усы Джека заметно поползли вверх в самодовольной улыбке. – Позволю себе поинтересоваться у «тети Элизабет», куда делся этот гнуснопрославленный пират Барбосса? Не подумайте, что я соскучился, но у меня жуткое похмелье и требуется срочно подействовать кому-то на нервы…
- А его нет. – как-то странно опуская глаза быстро произнесла Элизабет. - Они с Пинтелом и Раджетти покинули корабль еще ночью… Аби, малыш, беги-ка, пожалуй, к маме, пожелай ей доброго утра.
Абигель выкруглила глазёнки на Элизабет и, почуяв неладное, без капризов отправилась в каюту.
- Ну и скатертью дорога… – буркнул Воробей, медленно осмысливая услышанное. – Постой, как это – покинули корабль? Куда?!
- Ночью мы повстречали в море черный фрегат. – услужливо сообщил проходящий мимо матрос. – Они посигналили нам вымпелом, ну и капитан с двумя своими людьми отчалили на шлюпке им навстречу.
Джек резко развернулся на каблуках, уставившись на Элизабет, которой одновременно было страшновато и смешно.
- Ты хочешь сказать, что ночью здесь была МОЯ «Жемчужина» и вы позволили этому… этому…
Элизабет нарочно небрежно пожала плечами:
- Во-первых, Джек, с чего ты взял, что Барбосса спрашивал чьего-либо позволения? Во-вторых, я решила попридержать свою «занудную доброжелательность» и не совать нос не в свое дело, позволив вам самим разбираться между собой.
Получив этакую пощечину, да еще и собственными, некогда брошенными в гневе словами, Джек пару минут просто стоял столбом и молча кипел от злости. Эта подстава в глазах Воробья была даже похуже случая с кракеном! В пору бы метать громы и молнии, вот только в кого их метать? В глубине души Джек понимал, что сам виноват – надо было не ослаблять бдительности, не спускать глаз с подлеца Барбоссы! А все-таки, винить в своих неудачах кого-то другого гораздо приятнее…
Надувшись и гордо вздернув нос, Джек обиженно выдавил из себя одно единственное слово:
- Пиратка! – и поплелся, как побитый пес, на корму, страдать там, в одиночестве, в компании бутылки рома.
Элизабет проводила Джека взглядом. С одной стороны ей было очень жаль этого пирата -кое-где везучего, а кое-где совсем наоборот. С другой стороны она была рада, что дело решилось так, а не иначе, не вылившись в вооруженный конфликт на борту. А через мгновение пиратке и подавно стало не до Воробья.
- Элизабет.
В голосе появившегося за ее спиной Уилла девушка услышала такую щемящую нежность, что невольно зажмурилась от тоски, прежде чем обернуться к любимому человеку.
- Обиделся? – коротко поинтересовался Тернер, кивнув на Воробья и присаживаясь рядом.
- Еще как. – фыркнула Элизабет. – Но это ничего. Он отойдет… Это же Джек. Он добряк. И, к тому же, ему ведь достанется «Король Кошмаров». После того, как мы доставим наш экипаж и пассажиров в какой-нибудь безопасный порт, он сможет отправится на поиски своей «Жемчужины»… или вновь пуститься на край света в погоне за источником вечной жизни. – Элизабет тихо рассмеялась и снова потупилась. - Надеюсь, наши капитаны сумеют договориться и не поубивают друг друга при встрече. И… - внезапно пустые слова стали невыносимы. – Тебе ведь уже пора, да, Уилл?
Тернер едва заметно кивнул, не в силах отвести взгляда от родного, погрустневшего личика супруги. У Элизабет невольно заблестели глаза, но она постаралась улыбнуться.
- Всего каких-то восемь лет…
Грубые пальцы бывшего Порт-Ройалского кузнеца удивительно ласково коснулись щеки пиратки, отводя за ушко прядь светлых волос.
- Я не думаю, что ты все восемь лет сможешь высидеть на суше, не ввязываясь в очередное приключение.
Элизабет всхлипнула от души и бросилась мужу на шею, спрятав лицо у него на груди. Слез не было. Она улыбалась уже искренней и шире. Пусть капитан «Голландца» еще долго не сможет ступить на землю, она, пиратка, всегда сможет выйти в море. Море соединило их сердца и море подарит им новые встречи.
- До новых приключений, Уилл Тернер?
- До новых приключений, Элизабет.
С верхушки мачты, взмахнув сильными крыльями, поднялся в утреннее небо белый буревестник. Скользя по течениям соленых ветров, он взлетал все выше и выше над ультрамариновой гладью легендами овеянных просторов Карибского моря. Вскоре крылатый скиталец оставил далеко позади одиноко плывущий на юг, крохотный с высоты птичьего полета кораблик, и направился на восток, навстречу восходящему солнцу.